Сословий на Дону не было.

То дворянство, которое было на Дону, по существу, не было отдельным от казаков сословием. Во внутренней жизни казаки-дворяне оставались казаками. У казаков-дворян были крепостные крестьяне. Казаки терпели это зло. Крепостные жили на земле помещика, но земля-то, пока она была во владении помещика-казака, в понятии казака оставалась казачьей землей. Казак считал, что как дана она была казаку-дворянину от Войска, так войском же может быть и отобрана. Притом же каждый казак мог дослужиться до офицерского чина и стать дворянином. На крепостного крестьянина казак смотрел пренебрежительно, как на раба, как на низшего себя. «Мужик», «хохол», «Ванька» — так звали казаки крепостных. Крепостной в понятии казака не мог быть равным ему; тем более не мог стать выше его.
Когда в половине 70 годов на Дону хотели провести закон о надзоре и охране станичных лесов, казаки приняли этот закон за попытку отобрать от них леса. В юртах станиц Луганской, Гундоровской, Еланской и Каменской произошли беспорядки. Казаки отказались повиноваться закону и оказали сопротивление. В Еланской станице присланный усмирять казаков генерал сказал, что в 1861 году он усмирял крестьян. Казаки ответили ему:
- Мы тебе не мужики!
Петр Николаевич Краснов "Исторические очерки Дона".