На экране высветилось имя «Дима» и определился номер его симки.

- Смирнов дал твой номер. – Объяснила Маша удивленному Дмитрию и её слова прозвучали вполне правдоподобно.
Девушка понимала, что это наглая ложь, но по-другому не могла. Сказать правду означало признать свое сумасшествие. Только бы Димка поверил её «правде» и не стал задавать лишних вопросов.
- А что за мелодия? – Задал он первый пришедший на ум вопрос.
Девушка в ответ только пожала плечами. Не очень убедительно по его мнению.
- Обычная мелодия. У меня на все звонки такая. А тебя что-то смущает?
Димка кашлянул. И чего он ожидал? Рожковский почувствовал себя параноиком, цепляющимся ко всякой ерунде.
- Нет, нет. Просто…. Не обращай внимания.
Попрощавшись, он поспешил уйти, чтобы не выглядеть еще большим идиотом.
Надо же. Катя оставила его чуть больше недели, а сердце продолжает замирать при малейшем воспоминании о ней. И дело ведь не в Маше, а в том, что она невольно напоминает Димке его Катю. И в чем конкретно перечислять можно до бесконечности.
Но жизнь не стоит на месте, и нужно было определенно что-то решать. Цепляться за прошлое было слишком больно, но и вычеркнуть последние недели счастья с женой он тоже с легкостью не мог.
Если бы она не оставила его так резко ничего не объяснив…. Но Катя просто собрала вещи и ушла и где она сейчас Рожковский не знал.
Последний раз он её видел утром на работе, когда она ему как новому начальнику принесла заявление об отпуске за свой счет. Тогда он понял, что потерял её окончательно.
Но возвращаясь мыслями снова и снова к событиям последней недели, Рожковский никак не мог понять, что же странное произошло с его женой, заставившее её так кардинально поменяться.
Маша эту ночь, впрочем, как и прошлую, опять очень плохо спала. Ворочалась с боку на бок, беспрерывно думая о Димке. От того, что Маша стала сама собой, меньше любить его она не стала, а значит, душевные терзания ей были обеспечены.
О том, что она была Катей, не знал никто, и от этого становилось с каждым днем тяжелее на душе.
Словно почувствовав душевные терзания дочери, Зинаида Евгеньевна на следующий день приехала к ней. Непонятно каким образом, но женщина сразу заподозрила, что с её дочкой творится неладное.
В десятый раз заверив маму, что у неё все в порядке, Маше так и не удалось убедить недоверчивую женщину.
- Мам, ну все хорошо. – Маша улыбнулась своей самой невинной улыбкой, но Зинаида Евгеньевна только покачала головой.
- Кого ты сейчас пытаешься убедить? – Спокойным голосом произнесла она. – Меня или себя? Ты пойми, дочка, ты мне можешь все рассказать.
Но Маша упорно качала головой и твердила, что мама ошибается и у неё как всегда все прекрасно.
- Ладно, когда захочешь поговорить, только позвони. Поняла? – Зинаида Евгеньевна испытующе посмотрела на дочь.
- Обязательно позвоню, — пообещала Маша, — но, мамуль, у меня и правда все хорошо. Не переживай.
Матери о Димке рассказывать девушка смысла не видела. Он может вообще больше ей не позвонить. Сейчас переживает наверно о своей Кате, и нет ему дела до Самойловой Марии.
Поэтому когда в дверь домофона позвонили, Маша в первые секунды даже дар речи потеряла, как только услышала в трубке его голос.
- Привет. – Его голос прозвучал достаточно взволнованно. – Это Дмитрий Рожковский. Впустишь меня или я слишком навязчив?
- А…. – У Маши дыхание перехватило. – Конечно,…поднимайся. – Дрожащими пальцами она нажала на кнопку домофона.
Пока он поднимался на лифте на восьмой этаж, волнение девушки достигло предела. На кухне сидела мама и пила чай. Димку она однажды видела, правда могла не запомнить. Но он её точно запомнил. До сих пор перед Машей стоял его перепуганный взгляд, когда у матери в машине начался приступ астмы.
Что будет, когда эти двое встретятся?
Не дожидаясь звонка, Маша распахнула входную дверь и ждала приближения лифта.
- Привет. – Он поздоровался еще раз, едва выйдя на площадку этажа.
- Привет. – Голос Маши прозвучал тише обычного.
Он сделал шаг ей навстречу. В его взгляде было что-то такое, что заставило её пристально посмотреть на него. Мужчина ответил ей таким же долгим взглядом.
- Я поговорить пришел. Можно?
- Конечно, проходи. – Маша словно очнулась от оцепенения, охватившего её при взгляде на любимого человека. Девушка отодвинулась в сторону, пропуская его, но в дверях они нечаянно столкнулись.
Он стоял так близко, что у Маши снова начали путаться мысли. Его лицо было таким красивым, а какие необыкновенные голубые глаза! Жаль, что это все принадлежит другой женщине.
Пересилив желание дотронуться до него, Маша изо всей силы вжалась спиной в дверной косяк.
Все еще глядя на девушку, Рожковский осторожно вошел внутрь. Заперев за Димкой дверь, Маша повернулась, чтобы еще раз посмотреть на него и оказалось, что он тоже смотрит. На неё.
Костюм, светлая рубашка, ботинки. Такое чувство, что он сразу к ней после работы. Только темная щетина резко выделялась на скулах. Похоже, он давно забыл, что такое бритва.
Не в силах больше сдерживаться, Маша подняла руку и дотронулась подушечками пальцев до его щеки. Пусть это лишь одно мгновение, но ей так хотелось коснуться его лица, дотронуться до его губ, глаз. Он ведь её идеал. И этого не изменить.
Димка замер, не понимая, что происходит. Маша, у которой во взгляде что-то изменилось, стояла совсем рядом и движение, которым она коснулась его лица, было до боли знакомым.
Он накрыл её руку своей только для того, чтобы убрать её ладонь, но почему-то этого не сделал. Возникло ощущение полного отсутствия мыслей. Он просто смотрел на неё, чувствуя, как тепло её руки перетекает ему на лицо.
В кухне заработал телевизор. Одновременно молодые люди вздрогнули и отстранились.
- Кто…там? – Димка кивнул в сторону комнаты.
- Мама. – Пересохшими губами прошептала Маша. – Пришла навестить меня.
- Хорошо. – Он обернулся по сторонам. – Я точно не помешаю?
- Точно не помешаешь. – Заверила его девушка. – Ты ко мне приехал сразу после работы? – Уточнила она.
- Да. – Димка усмехнулся. – Что так похоже? Произвожу тягостное впечатление? – Он рассеянно провел рукой по волосам и улыбнулся.
- Нет. – Девушка покачала головой, чувствуя, как снова поддается его обаянию. – Просто твоя небритость…. – Она ответила ему ответной улыбкой.
- А…это. – Он дотронулся рукой до небритой щеки и, повернувшись, изучил своё лицо в зеркале. – Действительно зарос. Исправлю как-нибудь, — пообещал он.
- Машунь, к тебе кто-то пришел? – Голос мамы из кухни позвал Машу.
Молодые люди переглянулись.
- Неудобно как-то. – Димка пожал плечами. – Совсем забыл, что я в гостях. Надо представиться.
Он открыл дверь в кухню.
Маша даже глаза зажмурила. Сейчас что-то произойдет. И почему она не может просто провалиться сквозь землю!
- Здравствуйте. – Произнес Димка, когда вошел в комнату. – Я должен… – Больше произнести он не успел, потому что сидящая за столом женщина обернулась, и все мысли Рожковского разом улетучились.
Это была она. Он точно не мог её ни с кем перепутать. Женщина, которую Катя попросила подвезти до больницы.
Женщина тоже узнала Димку. Она даже встала и удивленно посмотрела на него.
- Я вас помню. – Произнесла она. – Вы тот молодой человек. Девушки…, — она подбирала в памяти женские имена.
- Кати, — подсказал ошарашенный Димка.
- Точно! Кати. – Женщина кивнула, и протянула Димке руку, которую он растерянно пожал. – А я Зинаида Евгеньевна. Мама…, — она притянула за руку вошедшую Машу, — Маши. – Закончила она, обняв дочь.
Димка не знал, что и сказать. С одной стороны все логично. Мать и дочь.
Действительно, почему эта женщина не может быть матерью Маши? А с другой…. Выходит Маша и Катя все-таки знакомы?
Внутри у Димки все перевернулось. Значит, Маша ему врала. С самого начала. Но зачем?
Как же он устал от бесконечного вранья!
- Я вас тоже помню. – Медленно произнес Димка, буравя Машу полным негодования взглядом. – Дмитрий Рожковский. – После недолгого молчания представился он.
- Спасибо вам, что тогда подвезли меня. Моя Машенька была очень больна, и я даже на минуту боялась её оставить. – Зинаида Евгеньевна была действительно благодарна, и в её словах Димка не заметил фальши.
- А вы знакомы с моей женой? – Спросил Рожковский, и, видя, что женщина не поняла о ком идет речь, уточнил. – Катей?
- Катей? Так она ваша жена? – Удивилась женщина. – Нет. В тот день видела её первый раз. Катя сама подошла ко мне и представилась подругой моей дочери.
Рожковский только кивнул. От всего увиденного и услышанного голова пошла кругом. Мужчина приехал сегодня к Маше, чтобы все для себя прояснить, но еще больше запутался.
- Машунь, вызовешь мне такси? – Попросила Зинаида Евгеньевна еле живую от страха Машу, чувствуя себя не в своей тарелке. У Маши гости и ей, конечно, не хотелось мешать.
- Не проблема. – Димка отреагировал моментально. – Я на машине и отвезу вас, куда скажете.
- А это не будет выглядеть неловко? – Зинаида Евгеньевна растерянно посмотрела на дочь.
- Нет, мам, все в порядке. Дима сам предложил, поэтому не беспокойся.
А что она еще могла сказать? Рожковский смотрел на неё таким взглядом, что убил бы на месте, будь на это его воля.
- Поедем, как только вы будете готовы. – Подтвердил Машины слова Димка.
Обрадованная женщина кивнула и поспешила «собираться».
- Будешь чай? – Маша осторожно посмотрела на Димку и, щелкнув пультом, приглушила телевизор.
Как такой родной человек одновременно может быть одновременно таким далеким. Это несправедливо! Маша понимала, что чем дольше они остаются наедине, тем больше она в него влюбляется. Хотя больше уже некуда. Но разве можно что-то сделать? Сейчас? Когда она уже по уши.
- Давай. – Димка пожал плечами и, расстегнув пиджак, сел за стол, надеясь, что хоть чай поможет ему расслабиться.
День выдался нелегким. Инвесторы прислали кучу документации, которую нужно было не только изучить к следующей неделе, но еще и перевести. Вадим с предложенным объемом в одиночку был не в силах справиться и Димка уже предчувствовал, что начиная с завтрашнего дня, сам засядет за перевод. Вспомнит так сказать студенческие годы.
Положив им в кружки пакетики с чаем, Маша залила заварку кипятком и села за стол напротив. Димка вдохнул исходивший от напитка приятный аромат.
- Что это? – Мужчина наклонился над кружкой.
- Имбирь.
Слова Маши в который раз заставили Рожковского вздрогнуть. Его любимый чай был именно с имбирем, а Катин с земляникой. Он недавно об этом узнал, когда до этого предпочитавшая кофе, жена вдруг захотела выпить чая.
Бессознательно он посмотрел на бирку на пакетике, который себе заварила Маша. «Земляника со сливками». Рожковский закрыл и открыл глаза, но видение не пропало. Маша действительно пила любимый чай его жены.
- Печенье? – Ничего не подозревавшая Маша поставила перед Рожковским блюдце, наполненное коричневыми квадратиками.
- Да, спасибо. – Он протянул руку.
Когда чай был выпит, а кружки вымыты и поставлены на полку, Маша, выключив телевизор, вышла в прихожую. Димка вышел следом за ней, на ходу застегивая пиджак.
Зинаида Евгеньевна уже стояла с сумкой, готовая в любой момент отправиться в путь.
- Я почти готов, — ответил Димка, оглядываясь в поисках обувной ложки. Маша тут же протянула ему коричневую ложку, словно только и ждавшую его, лежа на полке. – Спасибо.
Рожковский обулся и вышел в подъезд вслед за Зинаидой Евгеньевной. Пока Маша закрывала дверь они вызвали лифт.
- Прошу. – Рожковский, пикнув сигнализацией, распахнул перед мамой Маши заднюю дверцу. Маша сама расположилась впереди.
Атмосфера в машине всю дорогу была накалена до предела, что даже «попса» из динамиков не смогла разрядить обстановку. Одна только Зинаида Евгеньевна, похоже, этого не замечала. Она щебетала без умолку, приоткрывая для Димки новые подробности из жизни Самойловых.
Маша сидела рядом с Димкой, но даже боялась лишний раз взглянуть на него. Он тоже молчал, лишь изредка поглядывал в Машину сторону.
Наконец, мама была доставлена по адресу, жизненные советы Машей от неё получены.
То ли от облегчения, а может, предчувствуя предстоящий тяжелый разговор, Маша вздохнула.
Едва они отъехали, как Рожковский сделал магнитолу потише.
- У тебя есть объяснения словам твоей матери? – Он взглянул на Машу, совсем не надеясь, что она скажет всю правду.
- Каким словам? – Она решила прикинуться дурочкой, но номер не прошел.
- Что ты и Катя знакомы. – Напомнил Рожковский.
Маша молчала. Вдаваться в подробности её с Катей знакомства она просто не могла. Врать, видимо, тоже.
Случилось то, что и должно было случиться. Их общение с Димкой зашло в тупик. У них и до этого не было будущего, а теперь его просто не могло быть. И был ли смысл пытаться говорить правду, которая больше была похожа на бред сумасшедшего?
Димка её молчание расценил по-своему.
- Почему ты молчишь? — Потребовал он ответа.
- Потому что не знаю что сказать. – Честно призналась Маша.
- Может, тогда скажешь правду? – Он остановился на светофоре и серьезно так посмотрел на неё. А потом его словно прорвало. – Ты не представляешь, как я устал от этих недомолвок, тайн, интриг. Моя жена была богата на всякого такого рода штучки, и я слишком долго все это терпел. Но всему есть предел. – Его голос был больше похож на крик отчаяния, по крайней мере, так показалось Маше.
- Прости меня. – Только и смогла выдавить из себя девушка.
- Вот только не надо у меня ни за что просить прощения. – Довольно грубо оборвал её Димка и вжал педаль газа в пол. Машу откинуло на спинку сиденья. – Мне не нужны извинения. Ты мне просто объясни несколько элементарных вещей, чтобы я, наконец, перестал чувствовать себя идиотом. И все.
- Что ты хочешь, что бы я тебе объяснила? – Маша сжала пальцами ремень безопасности, потому что скорость, с которой Димка летел по вечернему городу, была запредельной.
- Тебе еще раз повторить? – Димка хмыкнул. – Хорошо. Итак, вопрос номер один. Ты и Катя знакомы?
Он, молча, ждал от неё ответа.
- Нет. – Честно ответила Маша.
- Не знакомы? – Переспросил Рожковский.
- Не знакомы. Мы никогда с ней не встречались. – Уточнила девушка, тем самым озвучив, самую что ни на есть настоящую истину.
- Понятно. – Рожковский нахмурился. – Тогда вопрос номер два. Как объяснить, что уже несколько человек уверяют, что вы знакомы? Взять, к примеру, Ирину – доктора и твою маму.
Ну что тут ответить? Маша сжала зубы, готовая расплакаться. И зачем она только пошла на это свидание вслепую! Ну, не увиделись бы они с Димкой больше никогда! Погоревала бы Маша некоторое время, а потом начала жить как раньше. А теперь приходится держать ответ, потому что именно она заварила эту кашу по случайной воле судьбы.
- Это сложно. – Маша потупила в пол глаза.
- Ладно! – Димка резко затормозил у обочины. — Тогда, может быть, «ты» мне задашь вопрос, почему я пришел к тебе сегодня. – Рожковский повернулся к Маше. Он смотрел на неё таким сердитым взглядом, что Маше захотелось просто выскочить из машины и бежать, куда глаза глядят, только бы не пытаться ничего ему объяснять.
- И почему ты сегодня пришел? – Вместо того чтобы совершить задуманное, пролепетала Маша.
- Вот поэтому. — Рожковский взял с заднего сиденья папку с документами и достал оттуда лист бумаги. – Посмотри. – С этими словами он протянул его Маше.
- Что это? – Девушка быстро пробежала глазами по напечатанному и подняла взгляд на Димку.
- Распечатка сотового оператора. – Пояснил он.
- А я здесь причем? – Маша пыталась понять, что это еще такое и за что на неё обрушились разом все беды.
- А ты посмотри входящие звонки за десятое число. – Посоветовал Димка.
Маша подняла глаза на нужное число, и сердце тут же пропустило несколько ударов. В машине неожиданно стало невыносимо душно и Маше захотелось выйти на воздух.
- В тот день, — Димка заговорил глухим голосом, — от меня ушла жена, а потом кто-то позвонил, но номер не определился. Я тогда был не в себе и решил, что кто-то просто решил позлорадствовать надо мной. Поэтому я пошел в компанию и мне сделали распечатку, но номер был незнакомый. – Он сделал паузу. – До вчерашнего дня. А вчера, — Димка кашлянул, — сохраняя твой номер в телефонной книге, он мне почему-то показался ужасно знакомым. – Он кивнул, призывая Машу снова заглянуть в распечатку. — Это ведь ты мне звонила? И время совпадает.
Отпираться было совершенно бесполезно. Её загнали в угол. Или она сама себя загнала в западню. Но вместо ответа Маша просто пожала плечами.
- Ты же не станешь отрицать, что это была не ты? – Димка забрал у неё распечатку и положил обратно в папку.
- Не стану. – Вздохнула Маша, чувствуя, что сердце как птица бьется у неё в груди.
- И почему ты мне звонила? – В Димкином голосе уже не ощущалось прежней ярости, и девушка немного успокоилась.
Хороший вопрос. Маша разрывалась между желанием сказать правду или придумать более или менее подходящий ответ. «Буду говорить правду в разумных пределах», — решила она.
- Проверяла, существуешь ли ты на самом деле. – Ответила Маша и Димка глубоко задумался, а не сошел ли он с ума.
- И как, проверила? – После недолгой паузы спросил он, поразившись абсурдности вопроса.
- Проверила. – Еле слышно пробормотала Маша.
- И Смирнов выходит не давал тебе мой номер? – На всякий случай уточнил он. Маша отрицательно покачала головой. – А кто дал тебе мой номер?
Разговор больше напоминал выбивание показаний под пытками, по крайней мере, Димке так начинало казаться.
- Никто не дал. – Голос Маши звучал все тише и тише. Рожковский молчал, ожидая продолжения. – Твой номер был в телефоне в записной книжке.
- Чьей записной книжке? – Не понял Димка.
Все! Больше говорить правду не было возможности. Сейчас придется, или рассказать ему все как есть, или замолчать.
- Дим. – Маша придвинулась к мужчине, пытаясь заглянуть ему в глаза. – Давай остановимся на этом.
- Скажи мне правду, — словно не слыша её твердо, произнес Рожковский, — неужели это так сложно?
- Очень сложно. – Вздохнула Маша.
- У меня голова сейчас взорвется от мыслей. – Димка со всей злости стукнул ребром руки по рулю и сжал пальцы от резкого спазма. – Ну почему ты мне просто ничего не расскажешь! – В сердцах от резкой боли крикнул он.
- Что ты творишь? – Маша взяла его ладонь в свои пальцы и потерла его руку. – Не смей себя калечить. – Тут же опомнившись, она отдернула руку, словно Димка находился под током высокого напряжения. А уже через мгновение она выскочила из машины, испытывая только одно единственное желание оказаться как можно дальше от этого человека.
Августовский вечер встретил прохладным порывом ветра и Маша, одетая в легкую футболку, поёжилась. Но это было ничего, по сравнению с тем как её затрясло от мысли, что возможно придется рассказать всю правду. Только вот с чего лучше начать?
Димка среагировал моментально. Машу он догнал почти сразу, да она впрочем, и не убегала. Только стояла посреди тротуара, обхватив себя руками за плечи, и дрожала.
- Холодно? – Он коснулся её покрытых мурашками рук и, скинув пиджак, накинул его девушке на плечи.
- Нормально. – Она покачала головой, понимая, что нормально уже никогда не будет.
- Я ведь имею право знать правду? – Димка посмотрел на неё взглядом побитой собаки.
- Конечно, имеешь. – Маша подняла голову, в который раз окунувшись в синеву его глаз. – Только это не та правда, которую ты ждешь.
- Я ничего не жду уже давно. – В его взгляде мелькнула затаенная боль. – Понимаешь. – Димка выдохнул. — Человек, которого я очень сильно любил, предал меня. Причем сделал это столь мерзким способом. Словно душу наизнанку вывернул. Я до сих пор не могу понять. Зачем.
- Что зачем? – Словно на автомате спросила Маша.
- Зачем нужно было разыгрывать весь этот спектакль. – Он отвернулся, пытаясь скрыть нахлынувшие эмоции. – Хотя, зачем я тебя все это рассказываю. Может, и нет никакой правды, а все эти совпадения, просто игры моего больного разума. – Он помолчал, а потом продолжил. — Но остается звонок. Твой звонок. – Димка снова посмотрел на девушку. – Ты ведь для чего-то мне звонила.
- Я уже сказала. – Маша перестала бороться с собой и осторожно коснулась его руки возле локтя. Он вздрогнул, но не отстранился. – Я должна была убедиться, то ты существуешь на самом деле.
- Только для этого?
Он стоял перед ней, такой родной и близкий, но абсолютно ничего не понимающий и поэтому растерянный.
- Нет. – Маша улыбнулась, вспомнив всё хорошее, что между ними уже было. – Я скучала по тебе. Потому и позвонила.
- А почему молчала? – Её волнение передалось Димке, и его рука задрожала.
- Услышала твой голос и не смогла сказать ни слова.
- Ну, могла хотя бы сказать «привет». – Димка хмыкнул, понимая, как бредово это прозвучало. А потом вдруг он внимательно посмотрел на неё и прошептал. – Кто ты?
- Самойлова Мария Игоревна. – Маша слабо улыбнулась.
Он отрицательно покачал головой.
- Нет. Как зовут тебя, я знаю. А какое отношение ты имеешь ко мне? Кто ты, — он помолчал и добавил, — для меня.
Его слова стали последней каплей. Ну не имеет она права так мучить своего любимого!
- Поехали. – Маша протянула Димке пиджак, понимая, что должна разрубить этот узел раз и навсегда.
- Куда? – Устало проговорил Рожковский.
- К тебе на работу. — Димка в изумлении поднял на неё свои голубые глаза. – Если, конечно, офис не на сигнализации. – Уточнила Маша.
- Я сниму, — пообещал Димка и повел девушку обратно к машине.
- И что мы тут ищем? – Поинтересовался Рожковский, включив свет в офисе, в котором Маша не была, казалось, целую вечность.
Сотни воспоминаний в тот же миг нахлынули на девушку. Вот она очнулась в незнакомом офисе, Вадим протягивает ей руку, а потом люди расступаются и она видит Дмитрия. Такого необыкновенно красивого.
- Худощавая фигура, темные волосы, щетина на скулах. А какие необыкновенные голубые глаза! Ты был просто неотразим. – Прошептала она в задумчивости, но Рожковский расслышал каждое её слово.
Девушка подошла к рабочему месту, за котором сидела настоящая Екатерина Рожковская. Провела кончиками пальцев по холодной столешнице. Перевела взгляд на её компьютер.
Включив сетевой фильтр, нажала на кнопку включения на системном блоке.
- Я совсем ничего не понимаю. – Димка положил сумку с документами на компьютерный стол, и Маша предложила ему присесть. – Хорошо. Сел. – Он согласился с условиями её игры и поудобней устроился на стуле. — Что дальше делать?
Достав футляр из сумки, Димка надел очки.
Компьютер запросил пароль.
- Вводи пароль. – Подсказала ему Маша.
- Хорошо, — Рожковский кивнул и быстро набрал нужный набор. Экран загрузился. Включился рабочий стол. На нем иконками были обозначены различные документы, которые в свое время делала сама Маша.
- Что теперь? – Поинтересовался Дмитрий.
- Выходи из системы. – Подсказала Маша. – Видишь. Здесь два рабочих стола.
Димка кивнул, нажав на иконку в виде гитары.
- Он требует пароль. – Рожковский повернулся к девушке.
- Вводи. «Самойлова Мария» без пробелов и маленькими буквами.
Сомневаясь в реальности пароля, Димка осторожно ввел буквы и когда нажал на enter, экран осветился нежным голубым цветом.