НАЦИОНАЛЬНЫЙ СОСТАВ ВОЙСК ИМАМАТА ШАМИЛЯ

Дагестан и Чечня
Шамиль, по словам его сына, «несколько реформировал лишь свой личный конвой, состоявший из двух-сот телохранителей, набранных, преимущественно, из жителей аула Чиркей, питавшего особую ненависть к русским».
Всего тогда при Шамиле состояла «отборная стража телохранителей, выставляемых от 300 [или «до 200»] семейств, последовавших за ним из Чиркея и Гимров [родина имама] и поселенных в Даргах и ближайших местах.
Из текста воспоминаний юнкера И.И. Грамова, побывавшего в ставке имама в декабре 1854 г., видно, что «во всех поездках Шамиля с ним неразлучны 200 человек аварцев - отборных и по большей части [вариант: «наполовину»] старых [и «закаленных в боях»] наездников. ».
При обороне Ахульго (1839 г.), согласно придворной хронике имама, «у Шамиля было в общем уже до 500 бойцов». Но эта оценка численности обороняющихся явно значительно занижена панегиристом. Тем более что еще в феврале 1839 г., по русским данным, Шамиль собирал до 5000 лезгин из разных племен. Еще 400 андийцев занимали Чиркат, и тысячи горцев привели в окрестности наибы Шамиля. Л. Богуславский считал, что в обоих замках Ахульго собралось до 3 тыс. защитников.
Летом 1840 г. имам собрал для вторжения в Дагестан «10 000 горцев». Однако «по достоверным сведениям собранным от преданных нам жителей, скопище Шамиля и его сообщников простиралось до 6 т. и состояло: из салатавцев, гумбетовцев, андийцев, боголяльцев, джемалальцев, технуцальцев и других племен населяющих берега Андийского Койсу».
Но в Чечне (апрель 1841 г.), собрав андийцев, гумбетовцев, шатоевцев, чеберлоевцев, ауховцев, ичкеринцев, мичиковцев и жителей Большой Чечни, имам напал на Назрань примерно с 15 тыс. чел., «большею частью конных» - «такого громадного сбора не помнили даже старики-чеченцы».
На исходе декабря 1840 г. наибы Ахбердил-Мухаммад, Джавад-хан и Шуаиб снарядили вместе не менее 4 тыс. отборной конницы для набега на левом фланге Линии. В мае того же года оба первых привели до 4000 пеших и 1500 конных, а в начале января 1841 г. оба последних наиба переправили через Терек 3000 конных и пеших чеченцев.
Для вторжения в Казикумух (март 1842 г.) Шамиль снарядил «в короткое время до 5000 горцев». Казикумухцы... целыми толпами являлись в стан Шамиля и увеличили [главное] скопище его в Кюлюли до 9000».
Особая тема - численность армии Шамиля в Аварской кампании (1843 г.). При осаде Унцукуля имам располагал, по разным оценкам, 10 тыс., 12 тыс. или даже 13 тыс. чел. пехоты и кавалерии - «чеченцев, ичкеринцев, ауховцев, салатавцев, с северного склона гор, и лезгин из Гумбета и Каратага».
На 10 декабря 1843 г. «силы Шамиля в Казанищах простираются до 20-ти тыс. чел.» - цудахарцев, акушинцев, шамхальцев, чеченцев, лезгин и кумыков, при пяти орудиях.
28 августа 1848 г. «мюриды из партии елисуйского султана, шедшие в авангарде скопищ Шамиля, тремя толпами вторглись в ущелье Икрек, в числе 900 человек конницы и 3000 человек пехоты» под началом наиба Муса-хаджи, но были разбиты. 20 сентября Даниял-бек писал Шамилю: «Многие ахтынцы и жители других селений уже перешли к нам». При штурмах Ахты «ахтинцы шли впереди и терпели большой урон».
К середине июня 1851 г. Шамиль собрал в Аварии около 8000 конных и пеших лезгин с несколькими орудиями и почти всеми наибами Дагестана - с намерением вторгнуться в Казикумух.
Аул Гуниб обороняли (1859 г.) всего 332 пригодных для обороны человека - 247 жителей Гуниба, 85 мюридов и пришлых из разных частей Дагестана (мухаджиров). «Сила не большая, но достаточная для обороны такого сильно защищенного природой убежища...». Также имелись в наличии 33 беглых солдата.
В гористом Дагестане, «по скудости природы и неимению пастбищ не было возможности вскармливать и содержать лошадей». Из военно-статистических обзоров 1820-1830-х гг. следует, что аварская конница (составлявшая лишь малую часть местного ополчения) восседала, с точки зрения русских военных, на «весьма дурных» лошадях. «Кавалерия их совсем плоха», - характеризовал народы Дагестана 1840-х гг. Н.В. Исаков.
Поэтому наиболее активная конница имамата приходила именно из Чечни, как и кони. В 1853 г. «всем аварцам и другим горцам, назначенным к сбору, приказано по возможности запастись лошадьми чеченскими, как более способными к быстрым движениям» (впрочем, и чеченские кони не выдерживали сравнения с черкесскими).
Мухаджиры
Шамиль охотно принимал мусульман-переселенцев (добровольно или по принуждению самого имама и его наибов - «сопротивляющихся приказано было предавать смерти») с контролируемых русскими земель, беглых из соседних горских племен - мухаджиров, сражавшихся в рядах его армии.Среди мухаджиров были по большей части дагестанцы, но также кумыки, кабардинцы, карабулаки, черкесы, осетины. Как писал современник, мухаджиры прибывали из Ахты, Газикумуха, Закатал, Эндирея, Аксая, Каза-нищ, Костека, от ногайцев, кабардинцев, из Куры, Шеки, Ширвана, Губдена, союзов Акуша-Дарго, Тарки и других мест. Собственно, даже гвардия Шамиля формально являлась «мухаджирами из Чиркея».
Единственная серьезная военная операция, проведенная с массовым участием мухаджиров («абреков») - рейд Бук-Мухаммада в Табасарань и Кайтаг. «И он [Шамиль] послал мухаджира, храбреца Бук Мухаммеда ал-Гумуки, наиба Мукарура с людьми из его наибства и мухаджиров Гази Гумука и Ахди [Ахты]».
Сам султан Элисуйский, подняв мятеж в июне 1844 г., получил от Шамиля большое число мюридов (не менее 500 чел.), а также собрал более 6000 ополченцев в горных деревнях со своих владений.
Потерпев неудачу и укрывшись во владениях имама, беглый правитель с помощью мухаджиров и подчиненных ему лезгинских племен получил возможность скапливать немалые скопища, с которыми он устраивал вторжения на российскую территорию.
Современник свидетельствует, что большинство мухаджиров имамата жили «в крепости Ириб у Даниял-султана... и в крепости Улиб, (известной под названием крепость Гергебиля), в селениях Согратль, Чох, Цуриб общества Карах, в Бецоре и в других селениях.
Наиболее яркий пример пополнения армии Шамиля мухаджирами - Кабардинская кампания 1846 г. Тогда «из числа кабардинцев подпоручик] Магомет Мирза Анзоров, Магомет Кудинетов с несколькими почетными узденями и из тагаурских алдар Увжуко Дударов ушли в Чечню, где с большою пользою служили Шамилю в звании наибов».Анзоров вместе с другими беглецами из Большой Кабарды (прапорщик Магомет Кожаков, уздень Магомет Тимтиров, мулла Березгов) были - объявлены абреками». Однако число их было невелико - «с аула Магомет Мирза Анзорова» ушли в Чечню всего семь узденей, еще прапорщик Исмаил Анзоров, «Кайтукиной фамилии» пятеро и корнет Жанхот Захохов, всего 37 князей и дворян.
Черкесы
Первым представителем Шамиля на Северо-Западном Кавказе стал Хаджи-Мухаммад (май 1842 - май 1844 гг.). При наибе постоянно находились 100 телохранителей - мутазигов / муртазаков, т. е. местных мюридов, которые также были обязаны следить за исполнением шариата местными горцами. По другим данным, число «дружинников» Хаджи-Мухаммада составляло около 400 чел. из «низов» общества («дружина» из «бесприютных горцев» - абадзехов, бесленеевцев, темиргоевцев и махошевцев), готовых выполнить любой приказ своего господина.
Положение изменилось только с появлением среди закубанских племен в 1848 г. другого наиба Шамиля, Мухаммада-Амина. «Этому наибу [Мухаммад-Амин], в самое короткое время, удалось приобресть большое число партизан [т. е. сторонников] и побудить всех адыге, т. е. абадзехов, шапсугов и убыхов, платить Шамилю подать натурою и выставлять контингент войск, чего до сих пор Шамиль никаким образом не мог от них добиться».
Мусульмане из других стран
В поисках подкреплений имам как-то добрался даже до территории Турции. Хаджи Хасан Хасби, мюрид Шамиля, с двумя товарищами-дагестанцами получил поручение вербовать для своего повелителя сторонников в пределах турецких владений с последующей отправкой в Дагестан. Развернув агитацию в Аджарии, он собрал в конце 1844 - начале 1845 гг. на границе провинции значительное число вооруженных людей. Турецкое правительство в немалой степени благодаря дипломатическому нажиму со стороны России) расценило это сборище как мятеж (хотя первоначально поддерживало идею вербовки), но войска посылать медлило.Вскоре Хасан исчез, опасаясь ареста (его все же поймали и допросили, но он в итоге сбежал), а его восемь сообщников были задержаны и осуждены (1846 г.).
Также Шамиль контактировал (по меньшей мере с 1848 г.) с курдскими племенами, как в Турции (шайх ветви ордена накшбандиййа ас-Саййид Таха, его брат и преемник Салих), так и в Персии (шайх Тахир, халифа - заместитель Салиха). Кроме регулярного обмена посланиями, эти лица также отправили несколько курдов к Шамилю. Генеральный консул в Тавризе Аничков в феврале 1854 г. сообщал князю Воронцову: «Брат сего халифе [т. е. Тахира], шейх Иса и поныне не возвращался от Шамиля, к коему поехал... четыре года назад, а по словам самого халифе - шесть лет. С ним также ездил в Дагестан один Куртин, по имени Джафар. Он воротился оттуда нынешним летом... [и] отправился обратно с письмами в Дагестан... Персидские Курды часто ходят с письмами от шейха Тагира в Дагестан и в Кизляр».
1) Тавлинец (Дагестан). Рисунок Ф.Ф. Горшельта
2)Кабардинец. Рисунок Г.Г. Гагарина
3)Чарский лезгин. Литография по рисунку К.И. Беггрова. 1820-е гг.
4) Чеченец. Рисунок К.И. Бегерова. 1822 г.
5) Черкесский воин. Рисунок А.И. Орловского
Источник - https://coollib.net/b/500878-aleksey-i-kruglov-vooruz ..