На примере наиба Юсуф Хаджи, сдавшегося русским, следует отметить, что царские военные никогда не воспользовались очень полезными советами перебезчиков и не предприняли меры по устранению Шамиля.

Так было не только с Юсуф Хаджи, но и с Хаджи Муратом, Даниэль – беком, Кибит Магомой и со многими другими. Царское руководство больше заботилось о сохранении власти Шамиля, и ничего полезного из советов горских перебезчиков, для борьбы с Шамилем, не использовало.
Надо отметить, что среди чеченцев роль военачальников была несколько иной, чем в Дагестане, где от всех требовали неукоснительного подчинения одному лицу не только в сражении, но и в повседневной жизни. При Бейбулате Таймиеве не стоял вопрос о том, кто будет возглавлять военную экспедицию против царских войск, Бейбулат был общепризнанным лидером. У него не было регулярной армии и при надобности к нему собирались добровольцы со всех обществ, которые после сражения расходились по домам. В таком случае не требовались ни деньги, ни еда для содержания и уплаты лицам, участвующим в войне. Народ не обязывали ни содержать армию, ни участвовать в военных походах. Наши люди защищали свою родину бесплатно и умирали добровольно. В этом вопросе Дагестан и Чечня разительно отличались друг от друга. В Дагестане при всех трех имамах важное внимание уделяли военной добыче не столько отнятой у русских или казаков, сколько у своего же народа. Отдельные мюриды ради этого только и вливались в отряды имамов.
Наши военные формирования никогда не нападали на чеченские селения, как это делали все имамы Дагестана, как это уже позже внес в нашу среду Шамиль. Тем более мы не грабили свой народ, не поджигали домов, не отбирали скот и имущество у своего народа. Никто никого насильно в ряды бойцов сопротивления не вовлекал. Защита родины и своей свободы были святым долгом каждого чеченского мужчины, а порой и женщин, переодетых в мужскую одежду. Пример тому Таймасха Молова из селения Гехи. К ее истории мы позже вернемся.
При Ташу-Хаджи была примерно такая же картина, как и при Бейбулате Таймиеве, он пользовался безоговорочным авторитетом среди чеченцев. В локальных стычках, каждый отряд горцев возглавлял наиболее достойный человек из той или иной местности. Обьединяясь в единое воинское формирование, региональные руководители, добровольно отдавали правление наиболее известному и почитаемому лидеру из числа присутствующих на месте сражения. О том, как отличались по качеству и дисциплине чеченские воины от дагестанских, пишет князь И.Д. Орбелиани: «Дагестанские войска Шамиля не подразделяются на дробные части, а идут и действуют нестройно толпою со своим наибом. В Чечне же, особенно у Шуаиба и Уллу Бея, они подразделяются на сотни и пятисотни, под начальством сотенных и пятисотенных командиров, имеющих особые знаки отличия, трех и пятиугольные звезды». Ист. Движение горцев. Стр. 415.
Чеченские лидеры всегда делали выводы от каждого очередного боя с русскими и по мере сил, совершенствовали свои навыки. Поэтому и пишут о них русские исследователи, следующие слова: «Чеченцы, по мнению многих исследователей, первыми создали род ползающих войск, воспитали образцовую горную кавалерию с такими поистине бессмертными примерами, как Казбич, Бейбулат, Талхиг, положили начало конно-горной артиллерии и придумали «кочующие батареи». Они создали «завал» противника - пехотного окопа и укрепленной точки, и глубоко продумали теорию эластичного фронта. Все это потом возникло у Тотлебена в Севастополе и у Бакланова - в Польше, но никогда не было изучено в полном объёме. Европа дивилась казачеству и изучала, забывая или не зная, что оно - не первоисточник методов партизанской войны». Ист. Мюридизм на Кавказе. Н.А. Смирнов.
Наши историки и литераторы не умеют извлекать пользу от таких лестных слов, обращенных в адрес наши предков. Представляю, сколько романов и исторических трудов вышло бы из под пера наших соседей, имей они несколько подобных отзывов, что сказаны в адрес чеченцев.
До Шамиля и в первые годы, чеченцы в каждом бою применялась свою тактику. Не имея возможности противостоять артиллерии, они, ради сохранения жизней своих людей, вели партизанскую войну. И по мне такой метод войны в тех условиях был оправдан. Шамиль уже позже требовал не уступать позиции, что явно было на пользу врагу, обладающему более совершенным и дальнобойным оружием как пушки. Здесь уместно задать вопрос – почему необходимы были эти излишние жертвы? Разве на войне не приемлемы любые методы, ведущие к победе? Тем более наш враг никогда не проявлял сострадание или милосердие к горцам.
Странно читать слова пристава при Шамиле в Калуге, полковника А.И Руновского, где он пишет о том, как Шамиль смотрел на военные хитрости, применяемые в боях против врага: «За двадцать пять лет войны с нами, он ни одного раза не употребил их, он не устроил ни одной засады, не сделал ни одной фальшивой диверсии с целью разделить наши силы. Все подобное он ненавидит от глубины души и считает ни больше и ни меньше как величайшею гнусностью, как делом в высшей степени недобросовестным, на которое и сам он никогда не покушался и подчиненным запрещал употреблять, из опасения навлечь на себя насмешки неприятеля и неуважение соотечественников.
Чаще всего приходилось ему делать подобные увещания известному Наибу Малой Чечни, а в последствии Мудиру, Ахверды-Магома, который в противоположность Шамилю имел чрезвычайно сильную наклонность ко всякого рода военным хитростям. – Эй, не делай этого, Ахверды-Магома! Говорил ему Шамиль: знаешь, какой конец будет твоим обманам: Русские перестанут уважать тебя; свой народ не будет тебе верить, да и я отступлюсь от тебя: ты мне будешь очень противен. ист. Дневник А.И. Руновского стр.15.
Трудно дать оценку столь откровенно глупым словам имама, когда против твоего народа (если он на самом деле твой народ) идет истребительная война без жалости к старикам, детям, женщинам. Если Шамиль и вправду так думал, то сомневаться в его продажности вообще не приходиться. Это точно был ставленник царского режима. На фоне подлостей, что творила российская армия на нашей земле, уважающему свой народ человеку, не только произносить, но и подумать о них, должно было быть стыдно.
Шамиль по образу арабских стран вводил разного рода новшества, которые шли не на пользу, а вредили общему делу. Так институт мудирства, установленный в конце 40-х годов на съезде в Андии себя не оправдал. Он послужил источником неудовольствий и столкновений должностных лиц. Там же был введен военный устав, который, по мнению большинства русских военных людей, «введение в Чечне не только не способствовало усилению ее обороноспособности, а наоборот, резко понизило боевые качества чеченцев; введение с 1843 г. артиллерии, до крайности стеснявшей свободное маневрирование чеченских летучих отрядов, а с начала 50-х годов воинских порядков по типу русской регулярной армии … превратило ранее неуловимых в свободной партизанской войне чеченцев в плохое подобие русских войск и способствовало, судя по событиям последующего времени, скорейшему поражению Шамиля сначала в Чечне, служившей главным экономическим и стратегическим оплотом имамата, а затем и в самом Дагестане». Ист. Арабские письма Шамиля в Северо-Осетии (Советское востоковедение), Том III. 1945.
Одним из самых преданных Шамилю чеченских наибов был Шоип - Мулла, житель селения Центорой. Еще с молодых лет его лидерские качества и острый ум были замечены царской властью и потому они не раз вербовали его, обещая должности и хорошее денежное содержание. Однако он отвергал их предложения и, опасаясь последствий, на время ушел в горы к шейху Ташу - Хаджи.
Шоип-Мулла обладал недюжинным военным талантом. Не зря его русские генералы называли «Маршалом лесной войны». Он был самым доверенным человеком Шамиля и его семьи. Шоип - Мулла получил хорошее образование, овладел разными науками, свободно владел чеченским, арабским, аварским, кумыкским языками, а в целом мог изьясняться на тринадцати языках. Одним из отличительных черт его характера была общительность и умение дружить. Поэтому Шуаип - Мулла имел друзей-приятелей среди кабардинцев, осетин, кумыков, черкесов. Все это помогало ему в его успехах на войне с русскими.
Доктор исторических наук Ю. Дадаев и А. Шуаипов в 2012 году выпустили брошюру «Мудир имама Шоип Цонтороевский». В ней они пишут, что Шуаип - Мулла, будущий наиб и мудир Мичиковский, был сыном сестры военного предводитяля Чечни, Уди - Муллы и с детства имел тесное общение с дядей и его мюридами. И Ташу - Хаджи и Уди - Мулла участвовали в совместных рейдах первых имамов Дагестана. Когда же их соперничество стало мешать делу борьбы, они решили положить этому конец путем переговоров при личной встрече. Предания гласят, что ночь перед встречей, Уди - Мулла провел в молитвах и просил Аллаха забрать к себе кого - нибудь из них двоих, чтобы не было разногласий между чеченцами. Он переживал, что их отношения будут мешать общей борьбе народа за свою свободу.
В 1839 году, на встрече у селения Саясан, в результате провокации царских военных, Уди - Мулла был смертельно ранен сторонником Ташу - Хаджи. Умирая, этот благородный человек выразил свое предсмертное желание и призвал всех своих сподвижников влиться в ряды мюридов Ташу - Хаджи. Поступок, доказывающий его истинное служение народу, делающий ему честь. Он же и пример для последующих поколений.
Это убийство, приуроченное ко времени прихода Шамиля в Чечню, совпавшее по времени с чередой жесточайших погромов наших аулов, было спланировано не случайно. Царские генералы внесли вражду между двумя самыми авторитетными лидерами среди чеченцев того периода. Этим самым облегчив Шамилю путь к верховной власти. Не может быть, чтобы совпадение такого количества фактов в пользу Шамиля, было делом случая. Все говорит о том, что нескончаемая череда обстоятельств в его пользу, это сговор между царскими генералами и Шамилем.
Мы никогда не узнаем, какое душевное состояние испытал Ташу - Хаджи после такой трагедии, убийства одного из его соратников. Но судя по тому, что он не стал активно бороться за титул имама Чечни и в дальнейшем несколько упал духом, показывает, что убийство боевого товарища подорвало его силы. Этот вопрос очень важен для определения роли Шамиля в Чечне. Сам Шамиль тоже понимал, что пока рядом есть Ташу - Хаджи, человек знающий ислам и законы шариата лучше, чем он, его власть не столь прочна. Не потому ли стала возможна эта трагедия?
Назначив Ташу - Хаджи имамом Ауха, Шамиль через короткое время снял его с должности. Историк Д. Хожаев в книге «Чеченцы в русско-Кавказской войне» пишет: «В 1840 году Шамиль вновь снял с должности наиба Ауха шейха Ташу - хаджи, на долгое время, отдалив его от дел. Солтамурад, как и многие другие беноевцы, являлся приверженцем шейха Ташу - хаджи. Он часто слышал от Ташу - хаджи нелицеприятные оценки, которыми тот в беседах характеризовал Шамиля.
Имам Шамиль медленно, но все более отдалял от себя Ташу - хаджи. Многие люди объясняли это тем, что Шамиль считал Ташу - хаджи конкурентом в борьбе за имамскую должность. На это влияли, по-видимому, и интриги, которые сразу же начали плести завистники из окружения имама и наиба». Как бы там ни было, Шамиль отдалил Ташу - Хаджи от дел. Шейх Ташу - Хаджи ввиду своего ума и прозорливости, сразу раскусил Шамиля и открыто осуждал его неверные действия.
Шоип - Мулла отличался выдающимся военным талантом. В русских источниках о нем сказано «до сих пор остается неизученной война на рассеивание, блестяще осуществляемая одним из самых талантливых полководцев имамата — Шоип-Моллой Цонторойским. С удивительной полнотой он превосходил то, к чему почти через столетие пришла современная теория малой войны». Ист. Мюридизм на Кавказе. Н.А. Смирнов.
Шоип – Мулле принадлежит планирование и осуществление одного из самых дерзких нападений на Моздок, где содержались арестованные горцы, в числе которых были родственники самого наиба, имама Шамиля. Как известно осушествленное до этого нападение на Моздок отрядом наиба Ахвердил Магомы, не дало ожидаемых результатов, кроме как обрадовало Шамиля женой из армянской семьи Улухановых.
Новая операция планировалась в течение четырех месяцев. Разведывательные работы в тылу и организацию на месте осуществляли племянник Шоип – Муллы из Давт Мартана Гьеза Эза и наиб Оздамир из Цоцан - юрта. В выше указанной брошюре доктора исторических наук Ю. Дадаева и А. Шуаипова «Мудир имама Шоип Цонтороевский», подробно освещен вопрос проведения этого нападения на Моздок.
В реализации плана активное участие принимали жители чеченского селения Ломаз – юрт, во главе с сыновьями Чермой Бугьи - Тимаркъ хаджи, Къуркъа хаджи, Дошка мулла. Все три брата были образованны; обучались религии в Чечне, потом в Мекке. С кабардинской стороны задействованы были жители села Урух, из княжеского рода Анзоровых, у которых остановился и которых возглавил сам Шоип - Мулла, тайно проникший в Кабарду.
За отход отряда после операции отвечал наиб Оздемир со своей сотней и с неменьшим числом своих людей, сын Бугьи, Къуркъа хаджи. Осознавая, что скрыть участие от царского командования жителей селения Ломаз – юрт, не удасться, все они были готовы поджечь аул и покинуть его, уйдя в горы.
Кроме указанных лиц, заслуга в освобождении задержанных горцев, принадлежит местным кумыкам, чьи родственники содержались в тюрьме, осетинам-мусульманам, проживавшим в Дигории и на хуторе Тускаева, вблизи Моздока. Здесь жили давние знакомые чеченцев, братья Тургаевы, у которых перед операцией остановились Гьеза Эза и его двоюродный брат Ибаши Темаша.
В качестве отвлекающего момента, перед самой операцией, вблизи Моздока должны были появиться отряды наибов Ахвердил Магомы, Исы Гендаргеноевского, Алдам Ислама, в количестве более тысячи человек. Основные царские войска, находившиеся в Моздоке, выдвинулись против этого скопления горцев и оголили город, чем воспользовался отряд Шуаипа – Муллы.
В результате блестяще организованной и проведенной операции, из тюрьмы были освобождены чеченцы, кабардинцы, ингуши, кумыки, ногайцы, осетины, черкесы. Организаторскому таланту Шуаип - Муллы и его помошников, следует отдать должное. Учитывая, что по времени операция готовилась долго, что в ней было задействовано множество людей, надо признать и то, что секретность ее была на высоком уровне. Это тогда, как в каждом селе и даже в ближайшем окружении имама, находилось много русских лазутчиков из числа горских народов.
Столь блестяще осуществить операцию по освобождению лиц, томящихся в царской тюрьме, мог только такой талантливый человек, как Шоип - Мулла. В указанной выше брошюре «Мудир имама Шоип Цонтороевский», авторы отмечают, что «В истории Кавказских войн, до Шоипа никто не создавал подразделение, занимающееся диверсионно-разведывательной работой глубоко в тылу врага».
Потери русской армии составили более трехсот убитых солдат и казаков. В 1904 году в Моздоке, в память о погибших в том бою, был установлен мемориал, где пофамильно указали павших казаков и осетин, служивших в царской армии.
Осетины, кабардинцы, кумыки по завершении операции слились с местным населением, и ушли с места событий заранее согласованным путем. Жители Ломаз – юрта покинули село и вновь восстановить его смогли на новом месте только спустя 23 года.
Не малая заслуга в успешном завершении операции в Моздоке, принадлежит и родственникам Шоипа – Муллы из аула Довт Мартан. Сестра его отца Умидат, была замужем за чинхоевцем из данного села по имени Гьуби Хьоза. Его род был в родстве с матерью шейха Мансура, Ану. С тех давних пор, род чинхой из Довт Мартана дружил с адыгами, осетинами, балкарцами, ногайцами. Далее их близкие отношения укрепились благодаря известному абреку Куте, внуку Хьози Гьези. Кута известен и тем, что вместе с Зелимханом Харачоевским участвовал в налете на казначейство Кизляра. Утверждают, что именно его выстрелом был убит грузинский князь Андронников в Ассинском ущелье, когда отряд князя пытался задержать абрека Зелимхана.
Любителям старины рекомендую почитать на Проза. Ру, очень увлекательный роман «Горец» Мзии Ратиани, где рассказывается о дружбе горцев Кавказа, благородстве абреков из числа грузин, балкарцев, ингушей, осетин и в том числе известного чеченского абрека Кути.
Не имея возможности наказать самого наиба Шоипа – Муллу, за его нападение на Моздок, царское рукводство арестовало мужчин, женщин и детей из числа его родственников, которые возвращались со свадьбы из селения Кошкельды. В августе 1841 года женщин и детей доставили в Кизляр, мужчин содержали в крепости Герзель. На совете старейшин рода цонтарой было решено освободить женщин и детей, содержащих в Кизляре.
Обязанность эта возлагалась на Шоипа. После разработанного плана действий он попросил у Шамиля пушку, для применения в случае надобности, но имам отказал ему в этом. Кроме однотейповцев, друзей и знакомых из Давта Мартана, Шаами юрта, Гехов, Ойсхара, Белгатоя, Шоип Мулле помогали кумыки из Кизляра, родственники Ташу - Хаджи по матери.
Нападение осуществили ранним утром, операция завершилась удачно – были освобождены все заключенные, захвачено шесть пушек, взято в плен более 70 офицеров и солдат русской армии. Преградить путь отходящим в Чечню горцам пытался генерал майор Ольшевский с отрядом до 15 тысяч человек. Доктор исторических наук Ю. Дадаев и А. Шуаипов в работе «Мудир имама Шоип Цонтороевский», пишут: «Первым в схватку с генералом Ольшевским, с пятисот всадниками вступил наиб шоной Оздамир, обеспечивающий безопасный отход чеченцев. Но подоспевший основной отряд Шоипа из 700 человек дал бой. Завязалась жестокая схватка, стороны несли потери, но перелома не было. И в это время с фланга по врагу, ударил племянник Шоип – молы, наиб чинхой Гьеза Эза со своей тремя сотней всадников. На порядок, превышающий по количеству русские, не выдержали натиска чеченцев и бросились отступать, неся большие потери, тем самым был пробит коридор, в сторону Чечни, обеспечивший выход чеченцев из окружения».
Прибыв домой, Шоип Мулла сразу установил пушки и произвел несколько выстрелов. В ставке Шамиля произошел переполох, полагая, что русские прорвались в горы. Знавший суть вопроса Шамиль успокоил их и сказал: «Не волнуйтесь, все в порядке! Это Шоип собшает мне, что ему больше мои пушки не нужны». Ист. Мудир имама Шоип Цонтороевский.
Осознавая, что люди подобные Шоип – Мулле опасны для России, царизм всячески насаждал неприязнь одних наибов к другим. Так было внесено взаимное неприятие между Шоип - Муллой и Ахвердил Магомой, между Шоип - Муллой и Хаджи Муратом.
Муса Асхабов. Продолжение следует.