Тридцать лет назад...
27 апреля 86 года я раздал сигареты сослуживцам, прощаясь с ними, потом пешком - к вертолетной площадке. Вертолеты уже приземлились, с ними прибыли молодые. Полк вернулся из Чамкани, поэтому вдоль дороги притаились несколько кучек. Это были следы нерадивых участников ПХД. Патроны, запалы гранат, гранаты к подствольнику, куски пулеметных лент... Привычная картина. Но не для первочков. Они накинулись на все это - сувениры, бля... А я - дембель. И позавчера меня чуть не убили в яблоневом саду под Газни. Но это уже прошлое. В первый раз на меня навесили парашют. На кой? Лучше бы автомат дали. Впрочем, если собьют вертушку, ни то, ни другое не поможет. Долетели удачно. Ночев
Я захожу туда издалека - испить воды из уст солдатской фляги,- я не забыл себя того пока, наивного до слез и до отваги... я приношу оттуда столько сил, что мог бы жить по крайней мере дважды, я все грехи себе тогда простил, познав блаженство упоенья жаждой... тогда я жадно жаждал долго жить, у смерти не было ни повода, ни шанса, безбашенно, как до грозы стрижи, так я летал в своем предсмертном вальсе... и вот живу, оттуда возвратясь, себя стыжусь, но не могу иначе, зачем-то кожа терпит эту грязь, и так душа смеется, словно плачет... я смысл ищу в знамении "терпеть", себе и всем твержу, что так и надо, ночами жду, когда нагрянет смерть, а днем терплю себя с собою рядом...
Его несли мы молча на погост... его без слез сегодня хоронили... он помнил Кандагар, Кабул и Хост... он помнил все из тех афганских былей... и памятью той грелся, дорожил... бесценными считая те мгновенья... и к ним тянулся каждою из жил... и в них искал для жизни вдохновенье... и в тех воспоминаньях были мы... здоровые, лихие, молодые... солдаты необъявленной войны... картоха в недоваренном мундире... он так хотел, чтоб снова вместе мы... собрались и порадовались жизни... а вышло так, что мы со всей страны... явились, чтоб исполнить эту тризну... его несли мы молча на погост... а души наши громко голосили... он крест старшинский нес всю жизнь как Пост... Сергей Харламов, сын своей России...
В той стране пацаны становились солдатами... там дороги машинам вживляли души... мироточит Афган поминальными датами... в списках траурных многие, павшие, лучшие... нам не птицы, мы сами, беду ту накликали... птиц не хватит на все наши беды солёные... богомазно я помню все лица их ликами... в мои сны они часто приходят колоннами, я не знаю, зачем, не зову обещаньями... я ведь многих из них и не помню по имени... каждый первый - бача, и глазами афганьими... возрождают во мне человечность глубинную...