Протоиерей Андрей Ткачев
Владимир – знаковое имя и для нашей истории, и для сегодняшнего дня. Из слова «Владимир» пучком торчат смыслы, вырастают, как ростки из одного корня. Например, он был очень грешный человек. У нас в традиции впоследствии возникла идея, что святым надо быть с самого детства. Родился, мамкину сиську по средам не брал, в пятницу тоже не брал, молился с детства, с детьми не играл, не баловался. Потом лет в 10 в монастырь пошел, лет в 20 – на столп, потом в Царство Небесное. И мы привыкли к этому некоему стандарту святости, а на самом деле всё бывает по-другому. Вначале было иначе.
Владимир очень грешный человек. Он человек, который аккумулировал на себе грехи своего народа. Он многоженец. Он ярый, сильный, гневный, хитрый. Человек страшный. Стоять перед ним и разговаривать с ним, наверное, было до поджилок страшно любому, кто был под его властью. А потом – переворот, но не личный, как у Ольги. Вот бабка его Ольга совершила личный, внутренний переворот, и это никак не отразилось на ее стране, в макромасштабе. Она молилась – народ не молился. Она веровала – народ погибал в безбожии. Она знала, что есть иной мир и там есть Христос, а народ думал что-то свое, другое. А Владимир свой личный переворот соединил, срифмовал с переворотом во всей стране. А это что? Это Киев, Новгород, Псков, Владимир на Клязьме, Владимир в Украине, Владимир Волынский… (Москвы тогда еще не было.) Обширная территория до самого Крыма. Это могучая, большая страна, засеянная большим народом, который он собрал весь в кучу и решил всех привести к Богу.
Действует закон: Богу нужен один, чтобы привести к Богу многих. Я могу созреть для Бога, но нет условий, чтобы я к Богу обратился. Никто не сказал, никто не прочитал, никто не проповедовал, не позвал, не научил. Я – открытый для Господа, но живу в стране, которая для Господа закрыта. Так мы и умираем. И так тянутся поколения. Вдруг Владимир открывает двери людям для принятия христианства.
Владимира упрекают, что он крестил людей волюнтаристски: «А ну-ка пошли! Кто на Днепр не явится, тот мне не друг». Но нужно заметить, что вслед за Крещением Руси очень быстро появляется монашество. Как поэзия – высшая форма существования языка, так монашество является высшей формой существования христианства. Это люди, желающие исполнить Христовы заповеди буквально, они не имеют на земле никаких сродников и связей, которые бы их держали больше, чем Христос. «Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня» (Мф. 10: 37). Монахи всё это восприняли сердцем. «Отдай всё, и следуй за Мною» монахи приняли сердцем. Монахи – это люди, которые пытаются практически исполнить Евангелие.
У нас, на Руси, появляется Евангелие тут же, сразу после Крещения Руси. О чем это говорит? О том, что Крещение Руси, независимо от того, как оно производилось, в каких формах, какими методами, нашло глубочайший отклик в сердцах людей и люди тут же отдали Богу свое сердце. Появились сотни монахов. Да каких монахов! Киево-Печерская лавра X, XI, XII веков – это лавра, повторяющая все подвиги отцов, живших в Палестине, Сирии, Египте в V–VI веках. Затворники, столпники, подвижники, молчальники, чудотворцы, целебники, прозорливцы… Откуда они взялись в этом диком народе, который только-только принял христианство? Откуда? Оттуда, что сердце приняло. Киево-Печерская лавра явно доказывает: народ не под насилием принял христианство. Народ был готов к христианству. Народ хотел иных рубежей, просторов, перспектив. Владимир дал ему это.
Владимир искал веру. Искать веру очень тяжело. Сегодня соблазн возвращается к нам в жизнь, потому что люди выбирают сегодня: «Может быть, иудаизм мне принять? Там много всякого. Красиво, мудро, древнее, хорошее, освященное. А может быть, мне принять ислам? Тоже не глупые люди, тоже дисциплинированные, умные, читают. И храбрые, и многодетные…» Владимир стоял перед таким выбором.
А вот христианство. А какое христианство? Католики, православные, протестанты? А какие католики? Какие православные? Какие протестанты? Много всего. Сегодня мы несем на плечах бремя вопросов, которые нес на себе Владимир. Владимир имел острый ум. Он был человек сильный, харизматичный, хитрый, увертливый, выносливый, в мести – злой, в наслаждениях – ненасытный, с тяжелой рукой и с большим характером. И вот вдруг на него легла плита ответственности не за себя, не за тех, кто живет вместе с ним, а за всю страну на долгие-долгие столетия. Он почувствовал тяжесть исторической ответственности за то, что происходит сейчас с ним и здесь, и начал думать. Начал сравнивать, спрашивать, посылать людей, то есть предпринял аналитический труд и сбор информации, а затем и глубокое сердечное размышление. «Куда идти мне? А раз мне, значит, и всем со мной. Я пойду, и вы пойдете. Не пойдете – вы не мои. Не мои – так вон отсюда».
Он взял на себя такой тяжелый груз, и сегодня сей груз лежит на всех христианах, которые не имеют христианского воспитания и соблазняются умом. «А может, иудаизм? А может, протестантизм? А может, католики? А может, мусульмане? А может, Коран почитаю? А может, буду так молиться?» Владимир нам здесь большой помощник.
Бог озарил сердце великого князя, греческий монах смог склонить его к принятию веры через созерцание икон. Почему наш народ любит иконы? Потому что мы через иконы в Церковь вошли. Потому что икона Страшного суда озарила, пронзила сердце князя. «Хорошо тем, которые справа от Христа, и худо тем, которые слева». В этом язычнике началось внутреннее перерождение.
Потом он совершил набег на Херсонес и не как вассал принимал от греков веру, а как владеющий. Потому что греки всякого крестящегося от них считали подданным своим. Владимир слушаться не хотел. Он совершил набег на греческий город и потом крестился в виде милостыни для греков, но никак не вассал. Потом он перед крещением, как мы читаем в истории, ослеп и вышел из купели зрячим, как Павел, который, Христа увидав, ослеп, а, от Анании крестившись в Антиохии, прозрел: «Ныне познал я Бога-Истину». Произошло перерождение.
Очень важно то, что человек всегда готов для неба, если только покается, как бы тяжко он ни был нагружен грехами, как осел поклажей. Владимир нагружен грехами тяжко, как весь народ. Он – квинтэссенция народа. Народ страдает блудом, народ страдает гордостью, завистью, мстительностью, невежеством. Всё в нем. То, что в князе, то и в людях. Что в нем, то и в них. Он кается и ведет за собой целый народ. Оттуда началась наша история.
Мы вошли в свет христианской веры, мы вошли в семью христианских народов.
Женщины на Руси вскоре научились читать. Этого во Франции не было еще лет 300–400 как минимум. Владимир совершает цивилизационный переворот. Он не монах, он не преподобный, не затворник, не юродивый, не святитель. Он человек, который облечен властью, и он чувствует на себе тяжесть власти, и дыхание Духа Божиего шевелит волосы его. Он думает не о себе, но обо всех и меняет направление народной жизни на долгие столетия вперед. Без сомнения, Владимир велик.
«Слово о Законе и Благодати» митрополита Илариона содержит и «похвалу кагану нашему Владимиру». Владимир называется «каган» – владыка. Он не апостол, он не видал чудес, за Христом не ходил… Он ничего не видел на самом деле. Так что же было открыто его глазам? Ничего. Он имел ум острый и сердце чуткое, и он познал Господа и поменял нашу жизнь.
Сегодня Россия берет Владимира как основание своей исторической деятельности, как корень своего настоящего и будущего, и в этом смысле мы совершаем цивилизационный прорыв. Очень важно понять свое будущее. Если выстроить несколько точек на листе бумаги, можно понять, куда продлится прямая. Достаточно двух-трех точек, которые делают прямую, чтобы вектор был бы понятен. Куда мы идем? Мы идем в Царство Небесное благодаря православной вере и этому перелому цивилизационному – Крещению Руси.
Нужно почтить князя, помолиться Богу, чтобы мы и сегодня были продолжателями той идеи, которую князь заложил.
Когда Владимир стоял на холмах и смотрел на новокрещающихся людей, он поднимал свои руки к Богу и молился за новопосвященных людей, чтобы Господь Сил, Господь Бог Небесный призрел на людей Своих новых и утвердил их в вере, чтобы они были настоящие христиане, чтобы он, князь, вел этих людей по жизни, просвещенных верой, обновленных благодатью.
Крещение Владимиром Руси – это событие вчерашнего дня. Всего-то прошла 1000 лет. Для Бога 1000 лет как один день. А что мы за это время сделали? Мы весьма распространились. Мы в 5–7–15 раз умножили территорию, которая охвачена русским языком, русским присутствием. А что еще? Мы много сделали в науке и искусстве, в космос полетели. Мы крестили множество народов. Мы написали множество книг. У нас есть музыканты с мировым именем, и физики, и химики, и политики, и ученые. У нас множество красивых городов. У нас женщины так же красивы, как древние. Наши мужики так же сильны, им бы еще веры и знания, зачем жить, они бы горы перевернули. У нас всё впереди, мы только начинаем жить…
Мы не заканчиваем историю – мы только начинаем. 1000 лет от князя Владимира до сегодняшнего дня – это всего лишь один день. Мы всё еще красивы, всё еще сильны, всё еще талантливы, нас до сих пор боятся. Князь Владимир не уходит с нашего горизонта. Он не собственность отдельного народа или нации, территориально, топографически живущей там, где совершалось Крещение. Он – князь всей Руси. Он – князь Новгорода, Пскова, Рязани, Екатеринбурга, Москвы, Краснодара, Ростова, Магадана, Якутска… князь всех, кто говорит по-русски и накладывает на себя православное крестное знамение.
Будьте и вы Владимирами. Владейте миром. Не в смысле владейте всей вселенной, а миром внутренним. Владейте собою, «учитесь властвовать собою», как говорил Онегин Татьяне. И дай Бог здравия Владимирам.
Княже Владимире, моли Бога о нас.
Присоединяйтесь к ОК, чтобы посмотреть больше фото, видео и найти новых друзей.
Комментарии 14
С Праздником!!!
Храни вас Господь!!!