АНЕКДОТ РАСКАЗАТЬ?

На самом деле, хороших анекдотов (настоящих или придуманных, не важно) из жизни музыкантов и композиторов очень мало. Не потому, что у них скучная жизнь или случаи совсем не смешные. Тут другое. Музыкальный юмор слишком специфичен.
Во-первых, в нём нет места пошлости. А это уже минус, аудитория резко сужается.
Во-вторых, он интеллектуален. Чтобы хорошо посмеяться надо знать над чем смеяться.
И в-третьих, он тонок. И в связи с этим анекдот.
НЕХИТРОЕ ДЕЛО.
В день шестидесятилетия Иоганна Штрауса небольшой любительский оркестр сыграл для маэстро один из его вальсов. Музыканты играли из рук вон плохо, но с большим усердием. Юбиляр сердечно поблагодарил капельмейстера. Тот просиял:
- Я вам очень признателен, маэстро, за вашу лестную оценку. Ведь написать вальс - дело нехитрое, а вот сыграть с блеском может далеко не каждый ...
ПРАВИЛЬНЫЙ РАСЧЁТ.
Один молодой композитор сыграл как-то Иоганну Штраусу свою новую балладу.
- Прекрасная вещь! - сказал Штраус. - Вот только некоторые места напоминают Моцарта.
- Ничего, это не помешает! - гордо ответил композитор. - Моцарта всегда слушают охотно ...
ШТРАУС А-ЛЯ СТРАВИНСКИЙ.
Как-то раз во время исполнения вальса Штрауса дирижёр Альфредо Каззела забыл показать музыкантам отмену повтора. Вышла небольшая сумятица - половина оркестра заиграла повтор, а другая половина перешла к следующему разделу. Сам дирижёр отнёсся к этой случайной политональности философски: "Это прозвучало в стиле Стравинского - доминанта на фоне субдоминанты и тоника на фоне доминанты".
ДОН ЖУАН ДЛЯ ЗАЛЬЦБУРГА.
Дирижёр Бруно Вальтер долго искал подходящего исполнителя роли Дон Жуана для моцартовских спектаклей в Зальцбурге. И тут он узнаёт, что Эцио Пинца спел эту партию в нью-йоркском "Метрополитен-опера" и имел огромный успех. Дирижёр договорился с певцом о встрече по телефону. В назначенное время раздался звонок в дверь. Открывать пошла кухарка, немолодая чешка, весьма дельная, но прозаическая и не склонная к душевным порывам особа. Через мгновение она ворвалась обратно в комнаты, смущённая и взволнованная, и прошептала: "Там пришёл такой красивый мужчина!".
Бруно Вальтер тут же сказал: "Кажется, я нашёл своего Дон Жуана для Зальцбурга!"
ФАМИЛИЮ МЕНЯТЬ БУДЕМ?
Когда Мстислав Ростропович регистрировал в районном загсе по месту прописки Галины Вишневской свой брак, регистраторша сразу узнала знаменитую солистку Большого театра и поинтересовалась, за кого же она выходит замуж. Увидев довольно-таки невзрачного жениха, регистраторша сочувственно улыбнулась Вишневской, а с трудом прочитав фамилию "Ро ... стро ... по ... вич", сказала ему:
- Ну, товарищ, у вас сейчас есть последняя возможность сменить свою фамилию ...
ТРЕТЬИМ БУДЕШЬ?
Однажды скрипач Игорь Политковский и пианист Евгений Эпштейн гастролировали по городам Закавказья с циклом бетховенских сонат. В одном маленьком городке на аэродроме их встречал представитель Дома офицеров, где был объявлен концерт. Он приветливо поздоровался, но в глазах было ожидание.
- А где ваш третий? - наконец спросил он.
- Нас только двое, - ответил Политковский.
- А я заказал в гостинице три номера, - растерянно сказал военный. - Мне показалось, что на афише три фамилии.
На афише действительно друг под другом были расположены три фамилии:
Бетховен - скрипичные сонаты.
Политковский - скрипка.
Эпштейн - фортепиано.
ВО ВСЁМ ВИНОВАТЫ...
Любимым пианистом Фёдора Ивановича Шаляпина в Америке был Макс Рабинович, который удивительным образом умел подстраиваться под капризные шаляпинские ритмы. Однако каждый раз, когда у Шаляпина были проблемы с голосом или с памятью, он всю вину сваливал на пианиста. После нескольких таких выходок Макс Рабинович предпочёл уволиться.
Певца это сильно огорчило, и он принял аккомпаниатором высокого светлого блондина британца, который очень хорошо играл на фортепиано, но никак не мог передать специфический колорит русской песенности. После одного особенно неудачного выступления Шаляпин пришёл в неописуемую ярость.
- Уберите от меня этих проклятых евреев! - в гневе орал он. - Верните мне Рабиновича!
НЕИССЯКАЕМЫЙ ИСТОЧНИК.
После смерти Иоганна Штрауса-младшего появилось много оперетт, скроенных из его мелодий. Первой была поставлена в 1899 году "Венская кровь" Мюллера. Оперетта выдержала множество представлений, прежде чем в одной из венских газет появилась рецензия с ироническим приговором: "Мюллер, написав оперетту на музыку Штрауса, нажил каменный дом. Если бы Штраус писал оперетты на музыку Мюллера, он умер бы с голода".
ОТКРОВЕННАЯ ПРЯМОТА.
Композитор Макс Регер в ответ на очередной нелицеприятный отзыв музыкального критика Рудольфа Луиса на своё творчество послал ему записку следующего содержания: "Я сижу в самой маленькой комнате своего дома. Газета с Вашей статьёй находится передо мной. Ещё мгновение ... и она окажется позади меня".
РОСТРОПОВИЧ ИРОНИЗИРУЕТ.
Как-то репетируя с оркестром Первую сюиту Чайковского, где в третьей части есть очень простая и печальная мелодия у виолончелей, Ростропович никак не мог добиться от музыкантов нужного звучания.
- Представьте, что эту мелодию играет любитель, например, доктор, который вернулся после трудного рабочего дня домой, - сказал он оркестрантам. - Он поставил десять клизм, осмотрел восемь задних проходов и ему сейчас хочется отдохнуть. Он сидит и играет на виолончели страшно фальшиво, но получает от этого огромное удовольствие... Вот и вы, дорогие товарищи, играете столь же фальшиво, но с той разницей, что на ваших лицах удовольствия не видно...
КОГДА ШУТКА УДАЛАСЬ, НО СМЕШНО ТОЛЬКО ТЕБЕ.
Многие дирижёры старого поколения были невыносимыми тиранами. Ганс фон Бюлов часто бывал резок с музыкантами, но его прусскую грубость смягчал своеобразный юмор. Случилось так, что Бюлов невзлюбил двух валторнистов из своего оркестра - по фамилии Шульц и Шмидт. Однажды утром директор оркестра сообщил ему печальную новость, что Шмидт скончался.
"А Шульц?" - спросил Бюлов.
РУБИНШТЕЙН В ВЕНЕ.
Когда Антон Рубинштейн гастролировал в Вене, он столкнулся с очень скупым антрепренером. Переговоры об оплате концертов сильно затягивались, и тогда Рубинштейн заявил:
— Хорошо! Я согласен получить половину обычной суммы, но и играть буду вдвое тише обычного!
КТО ТРЕНЕР?
В 1953 году Давид Ойстрах был на гастролях в Англии, и посол СССР устроил приём в честь великого музыканта. В разгар банкета к Ойстраху подошёл советский атташе по культуре, сделал множество комплиментов маэстро, а потом поинтересовался:
— Вы так хорошо играете на скрипке, но я давно хотел спросить, кто вы по профессии?
Ойстрах чуть не поперхнулся:
— Я — скрипач.
Атташе немного смутился:
— Конечно, конечно. А кто ваш тренер?
Я ТОЖЕ...
Как-то на вечеринке в богатом доме, куда был приглашен Россини, одну даму попросили спеть. Она долго жеманилась, но в конце концов согласилась спеть каватину Розины из «Севильского цирюльника». Прежде чем начать, она обратилась к Россини:
— Ах, маэстро, если бы вы знали, как я боюсь!
— Я тоже, — отозвался Россини.
ЭРОТИЧНЫЙ ИНСТРУМЕНТ.
Один из друзей Ростроповича решил подшутить над ним:
— Слава! Ты играешь на очень эротичном инструменте — зажимаешь его между ног, водишь туда-сюда смычком...
Ростропович перебил собеседника:
— Что ты, самый эротичный инструмент — это кларнет.