Алиса с мужем приехала в эту страну в первый раз. Ее муж, страстный охотник, объездил в поисках острых ощущений весь бывший Союз. Он бы мог позволить себе сафари, но в Африку его не тянуло. Алиса всегда сопровождала его в поездках. Алиса когда-то была мастером спорта по биатлону. Хотя, почему была? Она им и осталась, просто большой спорт сильно подорвал ее здоровье – измученные суставы реагировали на малейшее изменение погоды настойчивой болью. Охоту она не любила. Ей не было жалко беззащитных зверушек по женскому обыкновению. Просто на охоте надо много ходить или долго сидеть без движения в засаде, а это было выше ее сил. Ей еще не было сорока, но ее фигуре могла позавидовать восемнадцатилетняя модница – ни единой жиринки, красивые, рельефные мышцы, высокая, небольшая грудь. Разве что чуть широковатые плечи, но это привет с лыжных трасс. Алиса стеснялась своих прелестей, искала с себе изъяны, но лишь морщинки у глаз и жилистые кисти рук выдавали ее возраст. Такие руки у нее от отца. Если б не ухоженные ногти, то вполне мужские руки. Алиса почти не носила платьев. С каблуками ее заставили распрощаться неугомонные суставы. А без туфель-лодочек какие платья? Моветон. Поэтому ее любимой одеждой были вечные джинсы, кроссовки, «косухи» и бейсболки. И обязательно перчатки без пальцев, такие, как носят байкеры или таксисты – чтоб скрыть узловатые руки. Муж всегда говорил Алисе, что она лучшая, самая красивая в мире, и ни одна мисс Вселенная не сможет сравниться с ней. Она принимала эти слова за нормальную мужскую лесть. Да и любимый человек красив всегда. А он ее любит, в этом нет сомнений, раз уже пятнадцать лет не отходит от нее ни на шаг. Алиса тоже любит его. Иногда она смотрит на него и забывает, что надо дышать. Ему уже за пятьдесят, а он для нее до сих пор мальчишка, веселый и задорный. Самый лучший. Единственный мужчина в мире! Остальные просто биоматериал, реагирующий на шпильки и миниюбки. Это уже не про нее. Муж всегда путешествовал на автомобиле. Он отличный водитель. Алиса не водитель – дальше неуверенной езды по проселочной дороге дело не шло. Хотя муж и купил ей прекрасную спортивную машинку, это не подвигло Алису на изучение премудростей вождения. «Тойота» пылилась в гараже, а муж всегда ездил на тяжелых внедорожниках. Одно слово – охотник. …Джип захрустел скатами по крупной гальке и остановился на берегу моря. Алиса открыла дверь и, ей в лицо ударил тугой влажный ветер. Она вдохнула его полной грудью и блаженно прикрыла глаза. - Пойдемте, - приятель из местных поманил их за собой, - сейчас я вас с таким человеком познакомлю. Бомба! Опираясь на руку мужа, Алиса шагнула на заброшенный причал, на краю которого сидел невысокий паренек в камуфляже и «жириновке» и внимательно смотрел на воду. - Хэй, брат! – Крикнул Аслан, - я тебе гостей привез! Познакомься! Алиса увидела, что парень почти ее ровесник, совсем немного старше, и, глядя в светлые, чуть зеленоватые глаза, протянула руку: - Алиса. Он назвал свое имя. Она его тут же забыла – имя не христианское, сложное для запоминания европейцем. Он пожал ее руку, потом, чуть отпустив ладонь, поднес ее к губам. Поцеловал. - Ничего, что я в перчатках? – Улыбнулась Алиса. - Ты мой гость! – И по-кавказски поднял палец вверх, потом протянул руку мужу. Мужчины обменялись любезностями, а Алиса глянула на установленные в креплениях спиннинги. Кончик одного легонько дернулся. Потом сильнее. Ловко подхватив удилище, Алиса крутанула катушку. Леска натянулась. Наконец-то на нее обратили внимание – хозяин спиннинга ловко прыгнул к ней: - Только не останавливайся! В натяг держи! Быстро! Через минуту он аккуратно поднял на пирс большую серебристо-сиреневую рыбу: - Это горбыль! – И, взяв рыбину за жабры, взвесил в руке, - килограмма на два. Ну, ты молодец, брат, такой трофей взять. - Прекрати, - засмеялась Алиса, - это ты его поймал, я только подсекла. - Э, нет, это твоя фарта! – Он хитро прищурился. – Молодец, брат. - Она у меня прелесть – рыбачка, охотница. Таких больше не бывает! – Муж притянул Алису к себе, нежно поцеловал. – Мы с ней на кабана ходили. - И ты тут на охоту пойдешь? – спросил рыбак. - Нет, - Алиса помотала головой и опустила глаза. Ей не хотелось признаваться в своей слабости. Погрузив удочки в машину, они отправились к дому рыбака. Принимающая сторона обещала жареную рыбу, мамалыгу и вино. Усевшись в беседке, увитой гроздьями спелого винограда, Алиса откинулась в пластиковом кресле и вытянула уставшие ноги. Ей были малоинтересны мужские разговоры об охоте. Она смотрела на далекие горные хребты, седые от снега, освещенные лучами закатного солнца. Хозяин суетился на кухне, поминутно принося на стол все новые, одно аппетитнее другого, блюда. Запах специй, прохлады и неспешной деревенской жизни окутывал Алису. Она поднялась и подошла к дереву, усыпанному незнакомыми плодами. - Покушай. Она вздрогнула от неожиданности – не слышала, как он подошел сзади. - А что это? - Это инжир, - он сорвал плод и протянул Алисе, - очень вкусный. - Спасибо, - она вежливо улыбнулась и надкусила ягоду. – Очень вкусно. Их глаза встретились. «Странно, - подумала Алиса, - кавказец-шатен со светлыми глазами». А вслух сказала: - А можно еще? - Тебе можно все. Мы с тобой одной крови! – и понял палец вверх. Алиса обернулась и увидела, что Аслан снимает рыбу с решетки, а муж кладет в ее тарелку самый поджаристый кусочек: - Малыш, иди скорей кушать, ведь ничего сегодня толком не ела. Вино было чудесным, рыба сочной, а соус ароматным. Алиса чувствовала легкое опьянение и приятную слабость. Ей хотелось поскорее подняться в приготовленную для них комнату и уснуть, но она – единственная женщина за столом и, пользоваться гостеприимством бесконечно нельзя. - Давай, я помогу тебе убрать со стола. - Нет-нет! Я утром сам все помою, - он отрицательно замахал рукой, - лучше еще выпьем. - Я сейчас все быстро вымою и выпьем, - улыбнулась Алиса, вставая из-за стола. Войдя на кухню, Алиса немного растерялась. Она, жена состоятельного человека, не раз видела бедность, но такой нищеты – ни разу. Похоже, комната, отведенная им, была лучшем помещением в доме и была отдана гостям. Он стоял рядом, опустив голову: - Извини, у меня тут не очень… Алиса мгновенно взяла себя в руки: - Вода есть, а больше мне ничего не нужно. И улыбнулась. Он грустно взглянул на нее. Ток пробежал по телу Алисы от сердца вниз и ушел в земляной пол. Она уверенно шагнула к раковине… Погода не позволяла подняться в горы – лил дождь, размывая грунтовые дороги и засыпая их некрупными валунами, но внизу было тепло и солнечно. Хозяин дома устраивал гостям пикники на море и возил на озера, по нескольку раз на дню созваниваясь с проводниками в горах на предмет погоды. Он оказался очень веселым и комфортным человеком, прекрасным рассказчиком, отличным кулинаром. Он терпеливо объяснял Алисе на какую блесну какая рыба клюет, и как ее надо вести. У мужа обычно не хватало выдержки на столь подробные лекции, а Алисе было интересно. Национальные шутки и особый говор завораживал ее. Она совершенно не стеснялась оставаться с ним наедине – муж ее никогда не ревновал, а для нее нет ни одного мужчины в мире, кроме мужа. Она всегда чувствовала себя своей в мужской компании, свой парень, что тут такого. Однажды она спросила его: - Почему ты не женишься? - Мне нужна особенная жена. – Его глаза блеснули металлом. - Это какая? - Чтоб готовить умела, чтоб любила меня, рыбалку и горы. Чтоб всегда была рядом. – Он опустил голову, потом вопросительно глянул на нее. - Хорошее заявление, - рассмеялась Алиса, - а как она должна выглядеть? Блондинка? Брюнетка? У меня много подруг. Между прочим, не бедных и не замужних. Он пристально посмотрел на нее, и Алиса утонула в его расширенных зрачках: - Такая, как ты… Алиса вздрогнула. Встряхнула головой. Его глаза полоснул блеск крупных бриллиантов в ее серьгах. - Слышь, братишка, за базаром следи, - прошипела Алиса, по-мужски сплюнув под ноги. – За такие слова и ответить можно. - Я знаю, что ты хорошо стреляешь. Метко… - Он посмотрел куда-то вдаль. – Прости. Мир? – И протянул ей руку. Секунду помедлив, она пожала предложенную ладонь: - Мир. Но чтоб такого я больше не слышала. Не забывайся, я дама серьезная и шуток не понимаю. Спокойной ночи. Она встала и направилась наверх, в свою комнату. Каждое утро Алиса просыпалась рано утром и отправлялась на море. Она долго бродила по пустынному пляжу. Разбивающиеся о гальку волны осыпали ее мириадами соленых брызг. Она любила одиночество. В одиночестве можно о многом подумать. Ей было, о чем подумать. Она вспоминала их встречу на заброшенном причале, вспоминала глаза цвета волн, седину на висках, их разговоры ни о чем в беседке… Вот его рука сжимает стакан… Он подливает ей вино… Красивый кавказский тост… Боже! Она влюбилась! Влюбилась как девчонка, как в первый раз. Почему Бог не вырвет ее гадкое, подлое сердце, не бросит на эти серые камни! Как она могла!!! Она, замужняя дама, сильная женщина, не может справиться с какой-то дурацкой влюбленностью. Муж так верит ей, а она дрянь, отвратительная самой себе. Что она сделала не так? Где ошиблась? Она привыкла анализировать свои ошибки, делать выводы. Именно это качество когда-то помогало ей в спорте. Но сейчас она была в полной растерянности. И раз она не может найти вход, надо искать выход. Уехать! Уехать немедленно. Но муж приехал ради охоты. Как она может отнять у него его счастье!? Она должна терпеть, терпеть и держать себя в руках из последних сил. Алиса присела на большой камень, глядя на линию горизонта. Она умоляла море утопить ее страсть. Рука непроизвольно нащупала камешек. Алиса с силой швырнула его в волну, потом еще один и еще. «Ненавижу, ненавижу, ненавижу его» - повторяла она как заклинание. Вдруг рядом с ее камнем шлепнулся другой. Она резко оглянулась и вскочила на ноги. В двух метрах от нее стоял он. - Что ты здесь делаешь? - Смотрю, чтоб тебя никто не обидел, - он бросил в воду еще один камешек. – Ты мой гость и я отвечаю за тебя. - Как тихо ты ходишь. Я не слышала твоих шагов. - В войну я был партизаном. И еще я охотник. Падай, - он указал ей на землю и сам опустился на камни, глядя вдаль. - Так ты всегда ходишь за мной на море? Зачем? – Алиса нахмурилась. - Здесь опасно, хулиганов много. А на тебе брюликов больше, чем в короне Российской Империи. Сегодня ты ушла слишком далеко… - Это не твоя территория? – криво усмехнулась Алиса. Он кивнул. Алиса набрала полные легкие воздуха: - Зачем ты меня мучаешь? Неужели ты не понимаешь, что я никогда не уйду от мужа! Отвези нас в горы и мы уедем, уедем навсегда. - Твой муж достойный человек. Он лев, но я волк. Сердце Алисы дрогнуло и ударилось в грудь: - Не смей! Я завалю тебя. Он печально улыбнулся: - Не бойся, я не смогу причинить тебе зла. Я знаю, что ты отдашь за него жизнь и заберешь жизнь любого не дрогнув. Ты из таких. - Я хотела приехать на вашу войну. – Задумчиво проговорила Алиса. - Мне тогда было восемнадцать… Но мама запретила, сказала, что в тот день, когда я уеду, она покончит с собой. Я ей поверила и осталась. - Правильно, что осталась. Снайперы обычно работали в горах, русских много было. И я был в горах… Я бы не смог воевать, зная, что рядом ты. - Возможно, мы бы не встретились… - Возможно. Я ненавижу Аслана за то, что привез мне вас! Жил же я как-то до этого. А как теперь? Я ничего не смогу тебе дать, поэтому ничего не прошу. Я нищий рыбак, а ты царица. - Царицы иногда влюблялись в рыбаков, - медленно ответила Алиса. - Но возвращались к своему царю. Всегда. – Он низко опустил голову и закрыл глаза. Она положила руку на камни, и он накрыл ее своей ладонью. От кончиков ее пальцев прямо к сердцу рванул бешенный разряд. Ей показалось, что маленькая мышца может не выдержать такого напряжения и взвыла, как раненный зверь. - Уходи. Я не железная. Он убрал руку: - Хорошо. Я ухожу. Прости меня. Я все понимаю, я услышал. Он встал и тяжело пошел к зарослям ежевики и цитруса. …Покидав все необходимое в джип, муж обнял Алису: - Ну что, поедем? – в его глазах блестели хищные искорки. Алиса отлично знала это взгляд – взгляд охотника, учуявшего добычу. Она изобразила на лице капризную мину: - Ты опять будешь бродить по лесам, а я? - А ты останешься в домике. Мне сказали, что там замечательный охотничий домик. - Одна? – Пожала плечами Алиса, - нет, ты не подумай, что мне страшно, я могу за себя постоять, но мне будет скучно… - Нет, одной нельзя. Это все-таки горы. А потом, ты ж с голоду помрешь, - рассмеялся муж, - потому я оставляю с тобой охранника, который умеет готовить пищу на костре и говорить красивые кавказские тосты. И муж обратился к нему: - Останешься, пожалуйста, с Алисой? Она у меня городской ребенок. Заодно попрактикуешь ее в стрельбе, я патронов купил столько, что на войну идти можно. – И обратился к Алисе, - из автомата хочешь пострелять? - Конечно! А можно? – недоверчиво спросила Алиса. - Можно. Тебе все можно. – Он деловито засовывал полог в чехол с такой силой, что чуть не порвал крепкую ткань. Алиса прижалась к мужу: - А мы надолго наверх? - Дня на три, - муж пожал плечами. – Но ты ведь будешь ждать меня с трофеем? Алиса ничего не ответила, просто прижалась щекой к родному плечу. …Помахав ей рукой, муж прыгнул в «уазик» и машина тяжело поползла по каменистой извилистой дороге. Алиса смотрела вслед, зябко ежась. Он тронул ее плечо: - Тебе холодно, не хочу, чтоб ты простудилась. Иди в дом. Я камин зажег. Она опустила голову и покорно пошла к дому. - Сегодня сделаю мясо, а завтра утром поймаю форель. Для тебя. Ты кушала форель? - Да, в ресторане. - В ресторане не то. Горная дикая форель самая вкусная. – Он бросил на чугунную сковородку несколько кусков мяса и поставил ее прямо на угли. Она следила за его движениями, он иногда перехватывал ее взгляд. Она отводила глаза. - Хочешь вина? - Хочу. – Улыбнулась Алиса, - а ты взял? - А то! Он порылся в рюкзаке и достал две бутылки – вино и водку, и пару стаканов. Плеснув в один вино, протянул ей. Налив в другой до краев водки, выпил его залом, не обернувшись к ней. Налил еще. Чокнувшись с удивленной Алисой, опрокинул второй стакан, не поморщившись. И спокойно вернулся к камину. Алиса пришла в себя: - Э, брат. Ты пореже мечи. Тебе еще меня кормить, - и растерянно улыбнулась. Он махнул рукой: - Я в своей жизни напился всего однажды. Выпил ящик, наверно. И то сам домой приехал. Но плохо утром было. Так что не бойся, все под контролем. - А зачем тогда пьешь, раз не пьянеешь? - Чтоб протрезветь. Ты сильнее алкоголя. Поставив сковородку на стол, он жестом пригласил ее. Надкусив нежнейшее мясо, она улыбнулась: - Как вкусно! - Правда? – Он беспомощно осмотрел на нее, - я старался. Алису разрывало желание обнять его, прижаться к его слегка небритой щеке, коснуться его виска и затихнуть, уткнувшись лицом в потертый камуфляж. Она точно знала, чем он пахнет – солью, табаком и неизвестными ей горными травами. Ей казалось, что стук ее сердца оглушает его. Но она спокойно закончила еду и прилегла на кушетку возле камина. Он принес дров, и огонь разгорелся с новой силой, осветив его лицо. Он повернулся к ней, в его зрачках блеснули языки пламени: - За три час я буду знать, что они возвращаются. - Твои проводники в курсе? – произнесла Алиса чуть севшим голосом. - Нет. Просто я должен буду приготовить все к их приходу. Он встал на колени у ее кушетки, уперев подбородок в сложенные ладони. Молчал и смотрел на нее. Она протянула руку и дотронулась его губ. Поймав ее руку, он нежно поцеловал ее, как тогда, на причале. Он не настаивал, но Алиса уже потеряла контроль. Она будто попала в горную реку – ледяную и бушующую. Мощный поток подхватил ее, не давая вынырнуть. Она не помнила ничего, впервые за много лет давая волю своим чувствам. Она никогда не была так счастлива… … Вернувшись домой, Алиса не находила себе места. Чувствую нестерпимую вину перед мужем, она старалась быть как можно ласковее с ним, заботливее и нежнее. Он смотрел на нее с восхищением: - Солнышко, ты стала такой красивой после этой поездки. Я не узнаю тебя. У тебя свет в глазах! Алиса смотрела на него с любовью: - Мне действительно все очень понравилось. Я хорошо отдохнула. Давно нужно было куда-нибудь поехать и развеяться, город так угнетает меня. Спасибо тебе. Она обнимала мужа и боялась, что он прочтет ее мысли, ведь он так хорошо знает ее, предугадывает ее желания. О, как ей стыдно! Она старается не думать о нем, старается выключиться, забыться. Но он узнал ее номер мобильного и каждое утро желает ей доброго дня, а вечером – спокойной ночи. Он пишет ей такие эсэмэс, что ее сердце рвется к звездам и замирает, если мобильник долго не подает сигнал. Что проще – купить новую карту, но у нее не хватало духа. Надежда на то, что дома все утихнет, не оправдалась. Однажды утром Алиса проснулась раньше мужа, оделась, сунула в карман паспорт и насколько кредиток. Последний раз прошла по дому. Надев кроссовки, подняла глаза на пальто мужа, провела по нему ладонью. «Прости» - прошептала она, и вышла на крыльцо. Шел крупный влажный снег. Снег засыпал всю землю, ступеньки и припаркованный у ворот джип. Алиса ступила на снег, медленно направившись прочь от дома. Она не взяла с собой вещей. Денег на картах хватит года на два, если тратить с умом, а потом она что-нибудь придумает. Она хороший юрист, и разобраться в законодательстве другой страны для нее не составит большого труда. На секунду задержавшись у калитки, Алиса посмотрела на свою руку – на безымянном пальце тускло блестело кольцо. Она попыталась снять его, но металл будто врос в кожу. Она дернула сильнее – кольцо не поддавалось. Она не снимала его пятнадцать лет. Не могла снять и теперь. Алиса бессильно опустилась на корточки и тихо заплакала. - Это что такое? Чего ж тебе дома не плачется. – Муж присел рядом, глядя на нее добрыми и грустными глазами. - Я не могу так. – Алиса подняла на него заплаканное лицо. - Как так? – Муж чиркнул зажигалкой и глубоко затянулся. - Я изменила тебе. Я скотина. Отпусти меня! – Новая волна слез хлынула из ее глаз. - Малыш, если хочешь уйти – иди. Но я всегда буду ждать тебя. Я все знаю. И ни чем не виню. А еще я знаю, что ты вернешься. Алиса подняла лицо вверх, и крупные снежинки обожгли горячую кожу. - Я беременна! – Крикнула она. - Это его ребенок. - Какая же ты у меня глупая! – Улыбнулся муж. – Я твой муж, и ребенок может быть только моим. Я не смог дать тебе радость материнства, но всегда мечтал, что ты родишь мне дочку. У нас ведь дочка будет? - Не знаю… - Алиса пожала плечами. - В любом случае, тебе вредно простужаться. Пойдем в дом… - И бросил сигарету в снег. Он накинул на Алису свою куртку, и нежно обняв за плечи, повел к крыльцу.

Сознание вернулось к Алисе – будто кто-то щелкнул в темноте невидимым выключателем. Только что ничего не было и, вдруг, глухой, неясный, но все же свет. Она, не открывая глаз, прислушалась к своим ощущениям – тело пока отсутствовало, работал только мозг. Она попыталась вспомнить свое имя, домашний адрес, серию и номер паспорта. Файлы отозвались не сразу, пришлось немного подождать, но она поняла, что сознание входит в нормальный рабочий режим. Она открыла глаза – белый потолок, белая дверь, белые стены. «Как в гробу», - подумала Алиса. Она повернула голову на бок и потянулась рукой к тумбочке. Напряжение мышц отозвалось сильной болью в животе. Алиса застонала. Рука бессильно упала у подушки, наткнувшись на что-то гладкое и прохладное. Боль горела в ней, разрастаясь с каждым вздохом. Не в силах терпеть, она закричала. В дверь вошла молодая женщина в голубой форменной курточке и брюках. В руках она держала небольшой чемоданчик. Женщина присела на стул возле кровати: - Больно? Потерпите, пожалуйста, это наркоз отходит. Сейчас все пройдет… Высвободив руку Алисы, она быстро сделала укол в вену. - Я сейчас позвоню Виктору Вячеславовичу. Он просил связаться с ним, как только Вы придете в себя, - проговорила медсестра. - Не надо. Я сама… - в доказательство своих слов, Алиса постучала пальцем по экрану ай-фона. - Хорошо. Если что-то понадобится, нажмите вот эту кнопку, - медсестра показала на небольшой пульт на стене у изголовья. – Отдыхайте. Вам нужно набираться сил. Оставшись в одиночестве, Алиса долго лежала глядя в потолок. Надо было бы заплакать, но препарат уничтожил не только боль, но и половину эмоций. Она взяла в руки мобильный, набрала пароль – экран вспыхнул множеством оповещений. Алиса начала перечитывать пришедшие эсэмэс. «Доброго тебе утречка, моя милая! Как спалось?» «Я сварил кофе. Почему ты не приходишь? Ты еще спишь, моя ЦАРИЦА!» «Что случилось? Почему молчишь?» «Я чувствую. С тобой беда! Я могу позвонить…» «Родная! Одно слово! Боюсь за тебя, с ума схожу! Если ты что-то решила, я тебе больше не нужен, скажи. Не мучь!» «Я РЯДОМ, СЫХААРА!» И множество непринятых звонков… Слабой рукой она набрала текст: «Прости. Я не смогла родить тебе дочку. Я в больнице. Ребенок умер». Отправив сообщение, Алиса уронила ай-фон на грудь и закрыла глаза. Аппарат еле слышно пискнул – Алиса схватила трубку, путаясь в паролях, открыла экран. Ответ!!! Что там? Сердце сделало невообразимый кульбит и заколотилось, сотрясая все тело. «Родная, я молился за тебя! Не думай ни о чем, поправляйся скорее. Я РЯДОМ! Мое сердце бьется для тебя, я дышу для тебя». Сознание мгновенно нарисовало его, сидящего за столом, с маленьким телефоном в руке и сигаретой в зубах. Он делает глубокую затяжку и низко опускает голову, закрывая глаза. Алиса сильно зажмурилась, сжав челюсти, и застонала. Но не физическая боль стала причиной ее стона, неприкаянная душа не находила места, рвалась прочь из белой, пахнущей стерильностью, палаты в маленький дом, увитый виноградной лозой. Сколько раз она во сне толкала кованую калитку, проходила по тропинке, нагибая голову под низкими ветвями мандаринового дерева, поднималась по крутой лестнице на второй этаж, открывала дверь и видела его – спящего… Она садится на краешек кровати, проводит рукой по его волосам, треплет по щеке. Он открывает глаза – заспанный и немного растерянный. Она улыбается и тихо говорит: «Это не сон. Я приехала»… Она никогда не видела этот сон до конца, всегда просыпаясь на одном и том же месте с ощущением реальности происходящего. Даже не сразу понимала, где она находится. И всегда сжималась в комок, понимая, что рядом с ней близкий, дорогой, уважаемый, но не любимый человек. А тот, кто приходит в ее беспокойные сны, так далеко – почти на другой планете, - и, возможно, думает сейчас совсем не о ней. Да, они разговаривают. Но мобильный не передает взгляд! Может быть, говоря ей нежные слова, он обнимает другую, совсем не похожую на нее, женщину. Пару раз они разговаривали по скайпу. Она видела, как он нежно касается рукой экрана, как щурятся от слез его красивые глаза. Она сама еле сдерживала слезы, видя его волнение. Но она знает его совсем мало! Может, он просто гениальный артист! А уж про сообщения и Интернет и говорить нечего – там можно написать все, что угодно. И если она честна перед ним, это совсем не означает, что и он пишет то, что на самом деле чувствует. Эти сомнения всегда тревожили Алису. Вот и сейчас, когда он написал, что молился о ней, она не верит. То есть, верит, но не до конца. А без веры жить совершенно невозможно! Она давно стала раздражительной. Великое упоение счастьем ушло, а его место в душе занял вечный страх того, что она ошиблась. Муж подогревал в ней этот страх, говорил о том, что они просто использовали этого человека, как биоматериал для рождения ребенка. Да, операция была приятной, но о ней нужно забыть. Что человек, взявший деньги за, так сказать, работу, не может ничего чувствовать, руководствуясь только своей собственной выгодой. А все его эсэмэски - лишь способ развлечь себя долгими зимними вечерами. Узнав про деньги, Алиса не спала трое суток. Так совпало, что он уехал в горы на охоту и не мог с ней связаться. Это были самые ужасные три дня в ее жизни! Алиса поехала на вокзал, встала в очередь в кассу. Очередь была длинной и двигалась невероятно медленно. Она стояла, опершись на стойку и не понимала, что происходит вокруг. Живот неприятно тянуло. Она присела в жесткое вокзальное кресло и заплакала. К ней подошел полицейский патруль: - Девушка, с Вами все в порядке? – сотрудник чуть тронул ее за плечо. Она подняла на полицейского мокрые от слез глаза: - Да, я москвичка. Вот мои документы. – И протянула паспорт. Он сделал жест рукой, мол, ни к чему: - Возможно, Вам нужна помощь? Плачущая на вокзале женщина в дорогой шубе и бриллиантовых серьгах настораживала и пробуждала желание принять немедленное участие. Алиса покачала головой: - Да. Проводите меня до стоянки такси… Она вернулась домой и устроила мужу жуткий скандал на тему «как ты мог, скотина!» Муж огрызался, обзывая его последними словами. Говорил, что этому народу верить нельзя и, он просто отрабатывает немалую сумму, ну и, заодно, развлекается. Муж постоянно делал упор именно на то, что она для него лишь приятное приключение, к тому же еще и хорошо оплаченное. Муж кричал, что за небольшую плату может легко прекратить их общение, раз уж она сама не хочет сделать этого. Вдруг Алиса почувствовала сильную боль в животе – она бухнулась на колени и изогнулась. Муж испугался и вызвал «скорую». Пока ехали врачи, он умолял простить его, говорил, что любит ее безмерно, и как только она родит, немедленно отвезет ее к нему. И будет делать это сразу, как только она захочет, лишь бы она не разрушала семью. В тот день все обошлось – врач сделала успокаивающий укол, предложив поехать в стационар. Алиса отказалась, обещала больше не нервничать. На следующий день она дозвонилась ему. Связь была отвратительной, но они все же слышали друг друга. - Сколько он заплатил тебе? – Кричала Алиса. - Кто заплатил? Ты о чем, милая? Плохо слышно!!! - Сколько мой муж заплатил тебе за то, что ты спал со мной? – Алиса говорила твердым металлическим голосом, стараясь отделять каждое слово, глотая подступающие слезы. В трубке повисла тишина. - Алло! Ты где! Черт бы тебя побрал! – Алиса срывалась. - Я не взял денег… - что-то щелкнуло и затрещало, когда связь восстановилась, она услышала, – ... даже за работу… Если ты слышишь, поверь!!! Я не… И гудки. Связь недоступна… Алиса спрятала лицо в подушку и горько заплакала. Она поверила ему! Сердце говорит ей – он не обманывает! Не может обмануть, он не такой. Но и не верить мужу она не может – он ни разу в жизни не солгал ей! Поставить бы их – друг против друга, глаза в глаза, - но это невозможно! Что ей делать? Боль подтачивала ее, вгоняла в депрессию. Они умудрялись ссориться даже по переписке. Иногда он звонил ей пьяный. Заплетающимся языком, мешая русские слова с родными, он говорил, что больше не будет с ней общаться, что женится и уезжает. Что она должна забыть его раз и навсегда... Что он не может жить без нее, сходит с ума… Она успокаивала его, просила подождать и не трепать ей нервы – она родит и сразу приедет, покажет ему ребенка. Услышав про ребенка, он брал себя в руки, умолял простить и говорил, что готов ждать сколько угодно. Они обменивались нежными признаниями, и утром она вновь получала: «Доброго утречка, Сыхаара! Твой кофе готов, иди скорее!» Теперь ребенка нет, а он все равно пишет «я рядом». Может, просто не понял, что произошло, что теперь их ничто не связывает. Алиса набрала номер. Она почти никогда не пользовалась в этом случае телефонной книгой, зная его наизусть. В трубке заиграла популярная иностранная мелодия, но не более пары секунд. - Да, родная! Я слушаю! – его голос, звонкий и чистый, разорвал километры и время. - Привет, - несмело проговорила Алиса, она не знала, что говорить и зачем вообще позвонила. - Ты в больнице? Ты как? Ни о чем не думай! Все будет хорошо! Я позвонил, занял денег. Я приеду. Я должен быть рядом с тобой. Родная моя, пожалуйста, береги себя! У меня друг на фуре едет в Москву, я приеду с ним. Выезжаем сегодня ночью. Что тебе привезти, что тебе можно? - Погоди, не части, - Алиса слышала, как сбивается его дыхание, - ты понял, что произошло? - Ты за кого меня держишь, глупая! Думаешь, я совсем дурак? Я просто не знаю, что говорить… - он запнулся, - я должен успокоить тебя, но не знаю, как… Запомни, я рядом! Я держу твою руку. Последние слова он сказал четко, почти без акцента. Алисе показалось, что он действительно рядом и, стоит ей открыть глаза, она увидит его, сидящим рядом с ней. - Милый, прости. Я не смогла… - Глупостей не говори! – В эти слова он вложил весь свой национальный темперамент, - Мы еще молодые! У нас уйма времени! Я приеду и увезу тебя. И пусть твой даже слова не говорит. Тебе нужна нормальная еда, фрукты и чистый воздух! Тебе вообще нельзя было уезжать, дурак, что отпустил. Там же воздуха нет, одни выхлопные газы. А что ты там ешь, я знаю! Как можно беременную женщину кормить в ресторане? Ну, ничего, еще не поздно, я все исправлю. Алиса слушала его голос и улыбалась. Он без умолку рассказывал, какую еду он приготовит для нее, как будет водить ее на море и поить натуральным вином. Вино очень полезно – от него очищается кровь и поднимается гемоглобин. Как будет ловить для нее лучшую рыбу. А еще он закрыл специально для нее двадцать банок ее любимого мандаринового сока, их немедленно нужно выпить. И обязательно поехать в горы – горный воздух лечебный, она быстро восстановит силы. И еще он привезет с собой специальные травы, будет заваривать их и поить ее этим отваром, чтоб она скорее поправилась и легко перенесла дорогу, И ему совершенно не важно, что скажет ее муж – если не может позаботиться о здоровье жены, это сделает он. И точка! - Милый, ты меня слышишь? Ты себя слышишь?! – прокричала Алиса. - Конечно! Я думаю о тебе. Ты знаешь, я много говорю, но я не могу молчать! Я молчал, когда ты уезжала, я молчал, когда он звонил мне и требовал перестать с тобой общаться. Я больше не буду молчать! Мы должны быть вместе! Рядом! – Последнее слово он опять проговорил, выделяя каждый звук, чтоб она услышала. – Я сделаю все, что будет от меня зависеть, чтоб ты ни в чем не нуждалась. Не сразу. Не обещаю сразу, но так будет. Моя семья ждет тебя. Ты слышишь? Чего молчишь! - Ты делаешь мне предложение? – голос Алисы немного дрогнул. - Да, черт побери! – Закричал он, и Алиса услышала его счастливый смех, - Выходи за меня!!! - Ты серьезно? – Ее рука сильно вцепилась в край матраса. - Аей, съхаара! – Выдохнул он. - Дай мне время, милый. - У тебя есть время! Я буду ехать дня два, не больше. Этого хватит! – Ей показалось, что в динамике бьется его сердце. - Нет. Тебе не надо приезжать сейчас. Я выйду из больницы и все решу. И дам тебе знать. – Алиса запрокинула голову и открыла глаза, еле вытерпев удар белого света. Она отлично понимала, что эта фраза может стать решающей. В трубке повисла тишина. Ей показалось, что вечность пронеслась мимо. - Я понимаю тебя. Я услышал. Я буду ждать… - Его голос уже не журчал веселым горным ручьем, он потух и сжался в невыразимой боли. – Я рядом… - Целую, мой милый, я позвоню. Я рядом! - И Алиса выключила телефон. Она должна была заплакать, но препарат уничтожил не только боль, но и половину эмоций. Слез не было, только сердце сжалось от тоски и страха. Почему она ничего не сказала, ведь столько долгих месяцев ждала именно этих слов: «Выходи за меня!» Она столько раз пыталась уехать, бросив все, но столько же раз останавливала себя. Она никогда не была нерешительной, но сейчас что-то держало ее. Деньги? Нет, она ничего не потеряет. Страна? Нет, она никогда не была патриотом. Положение? Тоже нет, ей плевать на социальный статус – полюбила же она, жена бизнесмена, бедного охотника. Она просто боялась неизвестности – нужна ли она там, куда рвется ее сердце? Но сейчас он сам все сказал! Почему она не ответила… Она закрыла глаза. Сон незаметно подобрался к ней, укутав легким покрывалом… Она толкнула кованую калитку, прошла по тропинке, наклонив голову под низкими ветвями мандаринового дерева, поднялась по крутой лестнице на второй этаж… - Солнышко мое, ты спишь? Глупый вопрос, особенно адресованный спящему человеку. Алиса открыла глаза: - Витя… Привет… - она слабо улыбнулась. - Малыш, ты как? – Муж наклонился и поцеловал ее. - Нормально. Жива. - Ну, в этом я не сомневаюсь. Тебя оперировал лучший хирург клиники! Так что все сделано в лучшем виде. – Виктор достал из пакета пачку сока, - тебе пока больше ничего нельзя. Но это только пару дней. Потом будешь кушать, что захочешь. - Подожди-подожди, какая операция? – Сердце дрогнула, почуяв неладное. – Разве это был не простой выкидыш? Муж потер подбородок, подбирая слова. Он наконец-то сел на стул рядом с кроватью и взял ее за руку: - Не совсем. То есть совсем не… Я не очень понимаю, тебе врач лучше объяснит… Короче, - он набрал побольше воздуха, - ты больше не сможешь родить. Никогда. Алисе показалось, что ей перекрыли кислород. Она закрыла глаза и прислушалась к своему сердцу – ждала, что оно вот-вот остановится. Но сильное сердце мастера спорта не подвело – его ритм только ускорился, не взирая на успокоительное. Оказалось, что умереть не так-то просто, надо еще постараться. Опять не получилось! Она открыла глаза: - Можно, я побуду одна? Прости, дорогой, так надо, - и отвернулась к стене. - Хорошо. Я уйду. Только умоляю – будь благоразумна. Обещаешь? - Обещаю. – Железным голосом сказала Алиса. Как можно быть благоразумной, когда жизнь рухнула в один миг? Она так надеялась, верила, мечтала и, вдруг – никогда… Зачем ему женщина, которая никогда не сможет дать полноценную семью, которая обречена?! Все! Все нужно забыть, стереть из памяти! Вырвать из жизни, как страницу из тетради! Отформатировать файлы без возможности восстановления! Но как это сделать? Нет у человека кнопки, нажав на которую, можно очистить память! Нет, но нужно ее изобрести. И она изобретет обязательно и будет благоразумной. Снова вошла медсестра и поставила капельницу. Алиса закрыла глаза и провалилась в сон. Она снова шла по тропинке к дому, поднималась по лестнице, открывала дверь. Вот он лежит на кровати, подложив руку под голову. Она гладит его висок, наклонившись, целует. Он открывает глаза – неестественно огромные и печальные. Он ждал другую Алису… Не ее… …Дома она, дождавшись, когда муж уснет, шла на кухню. Доставала бутылку вина и пузатый фужер. И пила, сидя в темноте с ай-фоном в руках. Каждый раз, входя в Интернет и переписываясь с ним, она обещала себе, что скажет обо всем. Но ни разу не смогла. Не нашла в себе силы. Он писал, что она нужна ему, что он ужасно скучает. Что приедет за ней, как только она даст согласие. Иногда он срывался, видимо, нервы не выдерживали, и писал всякие пошлости. Алиса не обижалась, отправляя циничные комментарии. Потом он, понимая, что обидел ее, просил прощения и снова на Алису выливался неудержимый поток нежности. Эти слова согревали ее измученное сердце. Они до утра не могли расстаться, умоляли друг друга выйти из Сети. Ее утро снова начиналось с того, что он писал ей: «Доброе утро, любимая. Я рядом!» Он уже не боялся слова «любовь». Однажды он позвонил ей сам, без предупреждения, спросил, как дела – дежурный вопрос. Его голос был особенно серьезен. Алиса испугалась. Он, разделяя каждое слово, проговорил: - Я уже третью ночь не сплю. Не могу так больше. Я. Люблю. Тебя. Слышишь – люблю. – Последнее слово он произнес по слогам, Алиса услышала, как дрогнул его голос. Она не знала, что ответить, просто молчала, закрыв лицо рукой. Она видела его – до последней черточки, - так, будто он действительно был рядом, близко-близко. - Ты пьяный? – Она не узнала собственный голос. - Нет. – Ответил он твердо. – Я не пил уже много дней и не спал… Я люблю тебя. - И я люблю тебя. Я думала, что никогда не услышу от тебя этих слов. В вашем языке нет слова «любовь», я в Интернете посмотрела. – Алиса говорила шепотом. - Но оно есть в русском! Я знаю русский!!! Алиса, солнышко мое, моя царица, я люблю тебя!!! Ты понимаешь, что это значит для меня! Алиса увидела, именно увидела, что он плачет… …Вопреки возражениям мужа, Алиса устроилась на работу. Директор, увидев ее документы, был несказанно рад – его маленькой фирме был недосягаем специалист с дипломом МГУ, хоть и не работавший ни единого дня. Алиса просиживала на работе дни напролет, многое брала на дом – вспоминала и училась заново. Муж ругал ее за излишнее рвение – ему почти не доставалось ее внимания, а ей было так легче. Мысли о далеком домике в горах не давали покоя ни днем, ни ночью. Большая любительница поспать и полениться, она спала по четыре часа в сутки, лишь на выходных давая себе волю. И то иногда. Она перестала чувствовать усталость, мучившую ее несколько лет – энергия била ключом, требую движения, не давая останавливаться. Однажды, прогуливаясь невдалеке от офиса и обдумывая очередной проект, он набрела на автошколу, затерянную среди многоэтажек. На площадке неуверенно каталось несколько машин. Она наблюдала, спокойно стоя у ограждения. Ученики, закончив занятие, отправились домой. Инструктор, закрыв последнюю машину, накинул сумку на плечо и двинулся к выходу. Алиса окрикнула его. Она объяснила пожилому мужчине, что у нее есть права, но она совершенно не умеет ездить. - Позанимайтесь со мной. Я заплачу. – Алиса виновато улыбнулась. Инструктор согласился – кто ж откажется от денег. Через пару месяцев Алиса уже неплохо заруливала на своей алой «тойоте». Муж был в шоке: - Ты же ни за что не хотела садиться за руль? Что произошло? - Я просто устала ездить на метро. Мне нужен транспорт. Хорошая мотивация – половина успеха, - улыбнулась она. Сказала про мотивацию и вздрогнула – вдруг почувствует, поймет! Супруг криво усмехнулся: «Ну-ну…» Он все понял, просто промолчал. Но показал ей – я в курсе твоих мыслей, не вздумай. …Весна ворвалась в город как-то неожиданно. Еще в начале апреля никто не мог поверить, что снег однажды перестанет засыпать землю крупными медленными хлопьями, а к двадцатому числу нигде не осталось ни намека на зиму – асфальт высох, и девушки сменили нелепые угги на изящные «лодочки». В скверах зацвела сирень, наполняя дворы пьяным ароматом, перебивая вечный городской смог. Защелкали соловьи. Вечера стали необыкновенно синими и прозрачными. Проснувшись теплым солнечным утром, Алиса прочитала эсэмэс: «Доброе утро, моя любимая. Я сварил кофе для тебя». Она нежно провела пальцем по экрану, улыбнулась и… Выключила ай-фон… - Всё. Хватит. Пора с этим завязывать. – Твердо сказала она сама себе, пряча телефон в карман. …Он сидел на большом камне и неотрывно смотрел на море. Сигарета тлела в его пальцах, обжигая сухую обветренную кожу, но он не замечал этого. Ветер гнал ласковые волны. Слева медленно вставало несмелое солнце, покрывая берег розовым светом. Ему не хотелось ничего – просто сидеть здесь и смотреть на это вечное и огромное море с покатой линией горизонта. Бросив окурок в волну, он вынул из кармана маленький телефон и открыл меню – доставки не было. Она не получила его письма! Он сунул телефон обратно и, сильно сжав челюсти, уронил голову на грудь. Горячие слезы обожгли светлые зеленоватые глаза. Он не стеснялся их – никто не увидит его здесь. Только он приходит на это место, да иногда, летом, забредают дурные туристы, но сейчас еще не сезон. В прошлом году они сидели тут вместе, бросали камешки в воду, и он сказал, что не знает, как будет жить без нее. Тогда он лукавил… А сейчас действительно не знает! Она выключила телефон три дня назад, даже не написав ни слова. Нет ее и в Интернете – он проверяет каждый час… Что случилось? Вчера он жутко напился, отправил ее отвратительно обидный пост. Хорошо, что она и его не получила. Может, что-то со связью и она еще ответит… Его сердце неприятно заныло, слезы застыли в глазах. Глупости, что настоящие мужчины не плачут. Плачут! Не плачут те, у кого нет сердца. У него есть. Черт подери, лучше б не было! Что ему, баб было мало? Да в сезон они вешаются гроздьями – выбирай любую, - с этим проблем нет! На хрена ему эта русская?! Правильно сестра говорила – поиграет и бросит, на кой ты ей сдался. Вот и бросила… А, может, что-то случилось?.. «Ответь, съхаара! Умоляю!» - проговорил он вслух, снова доставая телефон. Тишина… Он сильно сжал телефонную трубку в кулаке. Сунул в рот сигарету, но так и не прикурил ее… Он снова глянул на телефон – она улыбалась ему с экрана. Открыв меню, он нашел функцию удаления файлов… Палец замер над кнопкой. Нет! Он не может удалить эту фотографию! Он подобрал камешек и с силой бросил его далеко в воду: «Я ненавижу тебя! Ненавижу!» - прорычал он и закрыл лицо ладонью… Его силуэт – маленький и печальный, - четко вырисовывался на фоне розоватой, от восходящего солнца, воды. Любой, не подходя близко, видя этого человека, сидящего на камнях, понял бы – у него случилась беда. Алиса тихонько закрыла дверку автомобиля, чтоб не хлопнула, не нарушила утренней тишины. Легко спрыгнула с травы на серые камни и пошла к воде – мягкие замшевые кроссовки ступали совсем неслышно. Подойдя ближе, она подняла небольшой камешек и бросила его в спокойную прозрачную волну…

Каждое утро Алиса просыпалась и боялась открыть глаза – не могла понять, где она находится. Ей казалось, что сейчас она увидит картину с храмом на заснеженном пригорке, висящую на бежевой, чуть золотистой стене. Кожи касалось еле ощутимое теплое дыхание, а потом губы согревал нежный поцелуй – она открывала глаза и видела его, сидящего на корточках перед кроватью… - Доброе утро, любимая, - он улыбался, протягивая ей маленькую чашечку ароматного кофе. - Доброе, Сыхаара, - Алиса сонно улыбнулась, принимая чашку. - Съхаара! – Он засмеялся, глядя на нее добрыми лучистыми глазами. - Что, я опять неправильно говорю? Он помотал головой: - Неа! Съхаара! – Сказал он с подчеркнутым ударением, - в этом слове два «а». - Ну не получается у меня, - Алиса наигранно обиделась, - я говорю с эмгэушным акцентом! - Ничего, получится. Вот я сейчас тебя поцелую и, все получится, - и, прикрыв веки, он наклонился к ней… Завернувшись в мягкий халат, она вышла на балкон. Теплый ветер принес деревенские запахи и звуки, такие незнакомые и родные одновременно. Вдали утреннее солнце вычерчивало горные хребты, покрытые снежной вуалью. Ярко-голубой небесный свет слепил глаза, и Алиса чуть щурилась, подставляя лицо ветру. - Милая, иди завтракать. Долго тебя ждать?! Она посмотрела вниз – он стоял, уперев руки в бока, во рту тлела вечная сигарета. «Он, наверно, родился с ней,» - подумала Алиса, улыбнувшись своим мыслям, а вслух сказала: - Иду. Тут так красиво! - Насмотришься еще! Давай быстрей, остывает все. – Он делал вид, что ужасно сердится, но Алиса знала – как только он исчезнет из поля ее зрения, обязательно улыбнется. Она много раз ловила его на этом. Откусив кусочек мягчайшего белого хлеба с хрустящей корочкой, Алиса поискала глазами вилку: - А вилок у нас в доме нет? - Нет, - совершенно серьезно ответил он. Она вздохнула и, встав, направилась на кухню, но он поймал ее за руку: - Сядь на место. Алиса растерянно села. Она не знала, как реагировать на столь странное поведение – чем она рассердила его так? Наконец-то он потушил сигарету и сделал маленький глоток вина. - Я не умею есть руками. - Учись. Смотри, как я это делаю, - и, отломив маленький кусочек хлеба, ловко подцепил им клочок яичницы, отправив эдакий бутерброд в рот. – Ммм! Как вкусно! Его глаза вспыхнули веселым светом – Алиса поняла, что это новая забавная игра. Но какая может быть игра, когда есть хочется так, будто ее неделю не кормили! Однако, правила заявлены и нужно их выполнять. Глядя на то, как он быстро управляется с содержимым тарелки, Алиса подумала, что раньше терпеть не могла завтракать – мысль о еде вызывала приступ тошноты. Единственное, что она могла в себя впихнуть, так это чашка чая или кофе. А сейчас с раннего утра она голодна, как стая волков – и не важно, дали ей вилку или нет – она эту тарелку и языком вылизать может. Проклятая яичница почему-то сваливалась с хлеба, или ну совершенно не хотела отламываться в требуемом количестве – Алиса злилась, потому, что он просто покатывался от смеха, глядя на ее мучения. - Прекрати надо мной издеваться! Я понимаю – дикие народы Средней Азии, но вы, кавказцы, цивилизованные люди! Вилка изобретена в хрен знает каком столетии – дай мне ее! - Не-а! – Он откинулся на стуле, широко улыбаясь, потом подцепил кусочек еды из своей тарелки и протянул ей. Беря еду, Алиса чуть коснулась губами его пальцев. Их глаза встретились. Они утонули в зрачках друг друга. Сердца сделали синхронный прыжок, готовые вырваться наружу. Сглотнув, Алиса хитро улыбнулась: - Еще. – Она всегда умела держать себя в руках. Когда с завтраком было покончено, она, приподняв бровь, спросила: - Ты придумал это издевательство только ради того, чтоб покормить меня из своих рук? Он глубоко затянулся, медленно выпустил дым и внимательно посмотрел на нее: - А то. А потом я хотел, чтоб у тебя с самого утра было хорошее настроение. Ты же не любишь утро. - Раньше не любила. Это было в прошлой жизни. Она взяла его за руку. Он сильно сжал ее ладонь. Алисе показалось, что он перестал дышать в это мгновение. Она была готова отдать полжизни ради того, чтоб он никогда больше не выпускал ее руки, не сводил с нее глаз. - Когда ты уедешь? – В его светлых глазах плескалась невыразимая грусть. - Не знаю, - проговорила Алиса еле слышно. - Но ты уедешь. - Не знаю, - Алиса вдохнула полной грудью и наконец-то отвела глаза от его зрачков, глядя на далекие заснеженные вершины. - Я знаю, что ты уедешь. – Он выпустил ее руку и уронил голову на грудь. – Ты не сможешь тут… - Умоляю тебя! – Взвыла Алиса, - сейчас я здесь и не хочу ничего другого! Я стольким пожертвовала ради того, чтоб оказаться рядом с тобой. Возможно, мне уже некуда возвращаться! - Глупости. Он тебе все простит. – Он помолчал немного. – Даже меня… - Черт возьми! Я люблю тебя! – Алиса почувствовала, как глаза обжигают предательские слезы, и сдержать их нет никакой возможности. Он вздрогнул и испуганно глянул на нее: - Тихо-тихо, любимая моя! Прости… Он сел перед ней на корточки и опустил голову на колени Алисы, обхватив их руками: - Прости меня, дурака! Я так боюсь подумать о том, что проснусь, а тебя нет. Я так ждал. - Мальчик мой… - Алиса нежно коснулась его волнистых седых волос. – Наказание мое! Родной мой человечек! - Человечек… - Он поднял голову и, поймав ее руку, поцеловал. – Ты мой родной человечек, моя царица. Он прижал ее ладошку к колючей щеке и закрыл глаза: - Я никуда тебя не отпущу. - Но я вернусь. - Нет, не вернешься. Потому, что не отпущу!.. Каждый вечер Алиса засыпала в объятиях, уткнувшись лицом в его плечо. Он прижимал ее к себе, будто желая укрыть от какой-то неведомой опасности. Его подбородок царапал висок Алисы, но это почему-то было приятно. Необыкновенное чувство уюта и спокойствия охватывало ее, и, она улетала в сладкие сны. Он снился ей – даже во сне находясь рядом. Ночью ей становилось жарко, и она осторожно выбиралась из его рук. Он целовал ее, даже, кажется, не просыпаясь, и лишь сильнее прижимал к себе. - Спи, спи, мой хороший, я никуда не уйду, - она гладила его по голове и нежно целовала в щеку. - Аей, - говорил он сонно и засыпал, глубоко вздохнув. Алиса слушала его спокойное дыхание, смотрела в его красивое лицо, освещенное лучом уличного фонаря, и не могла отвести взгляд. Она изучала его. Далекая, бурная, как горный поток, встреча не дала увидеть его – почти год она помнила только ощущения, рассматривая фотографии на экране компьютера. Оказалось, что в жизни он совсем другой – он красивее и притягательнее, чем человек, улыбавшийся ей с экрана. Его кожа имеет странный запах, его дыхание теплое и нежное, его руки удивительно горячи, его сердце бьется звонко и резко. Она не очень верила тому, что все это не сон, что она может обнять его и, он не исчезнет с наступлением утра. Она осторожно брала его за запястье и слушала его пульс, незаметно переходя границу реальности и сна. Сейчас для нее не существовало никаких границ! Однажды утром он взял Алису за плечи и внимательно посмотрел ей в лицо: - Ты сейчас мои глаза хорошо видишь? - Да, - она заглянула в темные расширенные зрачки. - И что ты в них видишь? – Он говорил четко, без акцента, совершенно ровным голосом. - Себя. – Не задумываясь, ответила она. - Правильно. И я люблю тебя, - не отводя взгляда, проговорил он. – Ты хотела видеть мои глаза, когда я это скажу. Так вот. Я. Люблю. Тебя, Алиса! - И я люблю тебя, сыхаара! – Прокричала Алиса и крепко обняла его за шею. – Люблю! Люблю! Люблю!!! - Съхаара! – Засмеялся он, прижимая ее к себе. - Что, опять не правильно?! - Не-а! - Ну и что! Все равно люблю!.. С первого дня приезда Алисы, в его дом началось настоящее паломничество – многочисленные соседи и друзья хотели посмотреть на эту сумасшедшую русскую, убедиться, что она реальна и, выпить за здоровье гостьи. Алиса очень стеснялась – многие приходящие говорили не по-русски, ей казалось, что говорят про нее и, говорят недоброе. Он переводил, просил гостей говорить на ее языке, но, выпив рюмку-другую, сам срывался на родной язык. Алиса сердилась и нервничала, делала вид, что внимательно слушает, следила за его мимикой, стараясь повторять его реакция на сказанное. Он поглядывал на нее, а потом, наедине, спрашивал: - Ты понимала, о чем мы говорили? - Нет, - злилась она, - три слова в час! - Ну, ты даешь! Я смотрю на тебя и думаю – когда успела язык выучить! - Да. Во мне погибла актриса. Большой Театр по мне плачет! Я же просила тебя – говори по-русски, но ты же не слышишь. - Ну не сердись, родная, - он обезоруживающе улыбнулся, - так получилось. - А на каком языке ты думаешь? – Хитро посмотрела на него Алиса. - О тебе? Только на русском! И они снова смеялись, целовались и дурачились. Если бы кто-то увидел их в это мгновение, то, покрутив пальцем у виска, прошел бы мимо – взрослые же люди, а ведут себя будто дети! Как-то Алиса сидела в саду, греясь под теплым солнышком. Он суетился на кухне. Алиса честно предложила свою помощь, но он сунул ей в руку стакан вина: - Шашлык женских рук не терпит. Помнишь? Отдыхай, родная, я сам. Она не настаивала. Откинувшись в пластиковом кресле, она чуть дремала, когда скрипнула калитка – по дорожке в ней направлялась невысокая темноволосая женщина средних лет. Стряхнув дремоту, Алиса вскочила с кресла, приветливо улыбаясь: - Доброго времени! - Здравствуй. – Она улыбнулась в ответ, - а сосед мой дома? - Да, конечно. Я сейчас его позову. - Садись! Чего ж ты стоишь! Меня Дали звать, я его соседка, - в глазах женщины мелькнула какая-то материнская ласка, она повернулась в сторону, - ай, ну где ты ходишь! Он направлялся к ним, широко разведя руки: - Приехала! Ну, как, все нормально? - Ой, как я устала от этого города! Ну, вроде, нормально все. Все сделала. – Дали махнула рукой, пристраивая сумку возле столика. Алиса стояла как вкопанная, поминутно поглядывая на него. Он поймал ее взгляд и незаметно подмигнул, вслух сказав: - Вы уже познакомились? - Алиса. - Очень приятно! Алиса посмотрела в темные глаза женщины и поняла – ей действительно приятно, это не просто слова. - Сейчас я кофе сделаю, - и он исчез в доме. Они наконец-то сели, и Дали непринужденно спросила: - Ты к нам надолго? - Ну, на какое-то время… - Алиса почему-то ужасно смутилась. - Сосед рассказывал, что ты болела немножко. Ну, ничего, отдохнешь, покушаешь витамины и, все будет хорошо. – В ее словах звучало искреннее участие. - Спасибо, - Алиса растерянно улыбнулась. Дали чуть подалась вперед и тихо проговорила: - Он очень хороший, я его с детства знаю. Мы с его мамой дружили. Знаешь, как он тебя ждал! Придет ко мне кофе пить, а сам все в телефоне. Я ему что говорю, не слышит. Прости, говорит, Дали, я с ней. Только о тебе и говорит все время… - Вы чего тут секретничаете? – Он поставил на стол чашки. – Про меня? - А то нам больше поговорить не о чем! – Засмеялась Дали. – Почему у тебя гостья такая худенькая? Ты ее плохо кормишь! - Ну, что Вы! Он только и делает, что меня кормит, - Алиса опустила глаза. - А то! Только она ничего не ест! – Его кавказский темперамент рвался наружу. – У меня кошка ест больше! В пять утра встал, лосось поймал, пожарил – кушай. Одну рыбку съела – я сыта. Не знаю, что с ней делать, чем кормить! - Ну, ты же знаешь, - улыбнулась Алиса, - я ем очень мало. - Вот это и плохо! Надо есть больше – кожа да кости. – Не унимался он, - совсем в своей Москве отощала! У вас там что, дефицит? Наблюдая их шутливую перепалку, Дали красиво улыбалась. В ее карих глазах читалось неприкрытое восхищение. Алиса поймала ее взгляд и легонько моргнула, мол, Вы же все понимаете. О, да – она понимала! Все понимали – эти двое счастливы, но что ждет их. Счастье не может длиться вечно… Сегодня их пригласили в гости. Зная, что на сухую дело не обойдется, Алиса категорически отказалась ехать на машине: - Я понимаю, что меня никто не остановит, но я неопытный водитель – трезвая еле езжу. Пьяная не поеду ни за что! - Так я поеду. - Нет. Пьяный водитель – преступник. – Отрезала Алиса. – Здесь всего пара километров, дойдем пешком. Гулять полезно. - Ну, хорошо, моя царица, - он нежно обнял ее. – С тобой я готов идти хоть на край света! … Застолье закончилось далеко за полночь. Хозяева предлагали остаться, но он отказался. Они шли по темной дороге, весело болтая. Вдруг небо озарили яркие вспышки и, как из ведра, хлынул теплый весенний дождь. Схватив Алису за руку, он кинулся под огромное раскидистое дерево. Прижавшись к стволу, он обнял ее: - Промокла вся. Холодно? - Нет, милый, нисколько. – Алиса вытерла мокрое лицо. - Дай сюда руки. Она протянула ему обе руки, и он сжал их ладонями, поцеловав кончики пальцев. Алисе показалось, что она может обжечься о его ладони – она и не знала, что у человека они могут быть настолько горячими. - Хороший мой, ты как печка! – Засмеялась Алиса. - А то! Я же кавказец, южанин, и я очень люблю тебя. Знаешь, - он вновь поцеловал ее пальцы, - меня все спрашивают, когда свадьба. Я хочу спросить это у тебя. Алиса отпрыгнула от него, и раскинув руки, закружилась по дороге: - Я люблю тебя! Я выйду за тебя! – И задрав голову вверх, навстречу теплым тугим струям, она прокричала в небо его странное звонкое имя. - Ты согласна? – Крикнул он. - Да! Она танцевала под дождем. Брызги летели в стороны. А он смотрел на нее, зачарованный ее красивыми сильными движениями. Охваченные единым счастьем, оглушенные стуком сердец и раскатами грома, они не заметили, как из-за поворота на полной скорости выскочила машина. Водитель переключился с дальнего на ближний. На пару секунд свет пропал – такое бывает на старых автомобилях. Он просто не мог видеть женщину в черном коротком плаще и темных джинсах, танцующую под дождем – в такую погоду худой хозяин собаку на улицу не выгонит, а уж нормальные люди точно дома сидят. Алиса почувствовала резкий укол в поясницу и поняла, что под ногами нет земли. Она увидела его искаженное ужасом лицо и хотела крикнуть: «Любимый, я умею летать!» - но голоса почему-то не было. Она уже не чувствовала удара об асфальт, уже не слышала его душераздирающего крика и свиста тормозов. Говорят, в такой миг вся жизнь проносится перед глазами. Глупости говорят… Кто оттуда вернулся? В затухающем сознании мелькнула последней искоркой услышанная в далеком детстве строчка из бабушкиной молитвы: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешную!» И темнота.

Эпилог. Несмелое солнце встало слева из-за дальней скалы, окрасив розовым светом пустынный пляж. Так было всегда, и будет до тех пор, пока маленькая планета совершает свое движение вокруг этой далекой звезды… На старом заброшенном причале стоял невысокий мужчина в джинсах и камуфляжной, легкой куртке. Не вынимая изо рта тлеющей сигареты, он забрасывал блесну в спокойные морские воды и подтягивал ее к себе, привычно поигрывая кончиком спиннинга. После очередного заброса он поднял из воды продолговатую серебристую рыбину с широким темным хвостом. Не снимая рыбу с крючка, он прошел по причалу, легко спрыгнул на розоватую от утреннего света гальку и поднялся к дороге. Подошел к худенькой женщине, сидящей в инвалидном мото-кресле. Опустившись перед ней на корточки, он показал свой трофей. Она улыбнулась, подняв большой палец вверх, пригладила его волнистые седые волосы, потрепала по щеке. Убрав рыбу в небольшой рюкзачок, висящий на ручке кресла, он взял ее за руку. Другой рукой она еле заметно шевельнула рычажок кресла, и они двинулись по дороге. Эту странную пару знал весь поселок и, наверно, полстраны. Очень давно он внес ее в ЗАГС на руках, аккуратно опустив на стул перед изумленной регистраторшей. В тот день местное телевидение снимало программу о молодоженах, и трогательный ролик вечером показали в новостях. В свое первое супружеское утро они проснулись знаменитыми – с ними здоровались на улицах и приглашали в гости. Она смогла извлечь пользу из этой известности и доехала на своем мото-кресле до приемной Президента, открыв Фонд помощи инвалидам. Им предлагали перебраться в столицу, он она отказалась – слишком нажилась в мегаполисе в прошлой жизни, не желала расставаться с тихой деревней, ставшей родной. Да и страна совсем маленькая – куда угодно можно доехать на джипе за пару часов. Уже не первый сезон экскурсоводы рассказывают охочим до романтики туристам историю любви симпатичного улыбчивого кавказца и светловолосой русской женщины, выжимая умилительную слезу. А если вы не верите мне, то поезжайте в красивую горную страну, блаженно вытянувшуюся вдоль берега теплого моря – там вам еще и не такое расскажут.

Конец. (с) Дальний Свет #АбхазскаяЛегенда