Проверка несения службы суточным нарядом по клубу Фрунзе

…
Из главы «Помдеж со скрипкой»
Краткое содержание главы до этого момента.
Ну, утверждённый распорядок вы все знаете, уверен. И инструкции дежурным и дневальным по батарее, и дежурному по училищу с помдежем тоже. Все же в наряды ходили? По батарее-то точно. Кто такие дежурный по училищу и помдеж – в курсе, на разводе с ними уже познакомились как минимум. Уже и ужин провели, пообщаться довелось кому-то. И докладывали после отбоя, лично в дежурку прибывали.
Ночь на дворе. Помдеж уже выдрыхся, четыре часа свои, что ему положены, отоспался от души, в комнатухе за стенкой дежурки, под синим с полосками одеялом. Ему же разрешается отдыхать лёжа (спать) с 22.00 до 02.00. Теперь до смены в 6 вечера - на ножках, хрен приляжешь – это точно, а иной раз и хрен присядешь…
Дальше – дежурный на боковую, ловит свои четыре часа отдыха лёжа там же за перегородочкой с 02.00 до 06.00.
Посыльный кое-как глаз продрал после своих четырёх часов безмятежного сна в казарме с 24.00 до 04.00 (или с 23.00 до 03.00?), тащится в штаб в четыре уже утра с копейками.
Ну, а помдеж – ему ж дежурный сказал. Да и положено. Руки в ноги, ж…пу в горсть – и ну круги по ночному училищу наматывать.
Короче, какой-то там помдеж по училищу ночью шарахается по училищу, народу спокойно спать не даёт. Одну казарму, вторую, один дивизион, второй. Автопарк. И чего ему в штабе не сидится, книжку не читается? Жена что ли не … кормит? Ну, вы в курсе, что хотел сказать. Сидел бы себе да сидел в штабе, как другие приличные помдежи, так нет…
Мы, курсанты, народ только с виду такой простенький, а на самом деле – мудрый (особенно после того, как пару раз дежурному гирю или подушку принесёшь, на первом курсе), хитросделанный и всё про всех знающий. А мы, офицеры, командиры взводов и разные там инженегры разных лабораторий, кто только вчера был курсантом, народ тот же – мудрый, хитросделанный и всё про всех знающий, в том числе про всёпровсехзнающих курсантов… Как вам такая загогулина? И в наряде тоже.
Где-то в пять утра после путешествий по всему училищу несёт его, этого помдежа, нелёгкая в наш клуб Фрунзе, проверять тамошний наряд.
Помдеж этот, будучи лейтенантом – старлеем – капитаном, помдежем по училищу ходил аж пять лет, с августа 1986-го по октябрь 1991-го. Скольким поколениям курсантов-сержантов-выпускников в нарядах нервы попортил!
…
Ну и … клуб имени Михаила Васильевича Фрунзе, конечно же. Как же туда не зайти, его не проведать и отдельную группу спецназа в количестве двух человек, труднейшую службу там несших.
Как и кто нёс? Уверен, историй у каждого поколения – море, только начинай рассказывать, вспоминать.
Я тоже только одну расскажу, с несением службы связанную. Ну, как службы? Да, в общем, сами читайте. У нас в батарее эту историю знают все, мы её всем миром и вспоминали.
Инструкция о том, как правильно (не)дежурить в клубе Фрунзе (до того, как он сгорел)
Наш очаг военной культуры помнят все, не только мы, но и добрая половина гражданского населения закрытого тогда города Горького, особливо – женская его часть. Не зря и остановка называлась – «Остановка женихов»: выходишь из автобуса в сторону Щербинок на остановке – и вот прямо перед тобой (чуть пройти по тенистой дорожке под здоровенными тополями вглубь) двери в очаг культуры, полный женихов. Это – про наш клуб Фрунзе, где в свое время был запущен и начал функционировать первый в Советском Союзе телецентр. В наши времена это был мощный очаг военной (и не только) культуры – танцы-манцы-обниманцы-зажиманцы, диськотеки-сиськотеки-писькотеки и т.д., отборный дамский всех возрастов, типажей и раскрасок контингент со всего Горького (не каждый день, но…).
Охрану и оборону этого мощного очага культуры осуществляло не менее мощное воинское формирование – суточный наряд в составе двух (наиболее ответственных и подготовленных, которым можно доверять!) курсантов с одного подразделения. Служба была халявная очень сложная и ответственная – ночью дай Бог дежурный по училищу (или помдеж) туда доберется, а то и (зачастую) вообще никто. Днем – своя рабочая суета, не до дежурной службы, только чтоб порядок поддерживали да майору Шва…е лишний раз на глаза не попадались.
Представьте картину – 1982 год (или другой год – поправьте, ежели что), двое из нашей батареи несут службу в этом самом очаге культуры – в наряде по клубу: Андрюха и его прямая противоположность в каком-то смысле Женя – совершенно нормальный курсант, интеллектуал, интеллигент, спортсмен, замечательный спокойный воспитанный парень.
Андрюха, он же Рыжий, парень городецкий, где-то ближе к концу учёбы удачно обменянный на не менее ценного кадра из 9 батареи, – у него по жизни специализация была поиск приключений на одно всем известное специально для этих целей у некоторых созданное место – видимо, это было врождённое.
Короче, вечером Андрюхе как обычно стало тоскливо, задница ищет приключений, душа – романтики. В общем, этот кадр заблаговременно запасся бухлом, закуской, как стемнело, пошел на остановку на съём и … удачно закадрил классную симпатичную деваху. У девчули всё при себе, во всех местах, мордашка ухоженная, манерки что надо – самое то! Цветочек, цветёт и пахнет, любо-дорого, и настроение сразу в гору, во всех местах и частях тела!
В общем, девушку он очаровал, привёл в клуб, завел в комнату дневальных и начал всячески угощать-охмурять. Женя, как человек хорошо воспитанный и не испорченный, в этом празднике жизни участия не принимал, просто удалился куда-то в сторонку с книжкой и сидел-читал.
Андрюха девушке плеснул пару раз водочки – она очень даже не против, предложил сигаретку – девушка не против. Дальше лучше рассказывать его словами: «Я, говорит, её приобнимаю – девушка не против, прижимается; я ее поцеловать – она не против; я ее туда-сюда полапать – она не против. Я, говорит, уже воспылал, завелся по полной, штаны ей или юбку уже маленько расстегнул-подснял уже, раз … рукой девушке в трусы, а там … шишка здоровенная торчит!»
Короче, нарвался наш Андрюха на обычного пид…ра, которому, как выяснилось, общение с Андрюхой очевидно очень даже понравилось, отчего у него также прилив чувств в штанах случился, что и обнаружил удачно вовремя Андрюха.
Дальше лучше рассказывать словами Жени: «Сижу я, говорит, поздно вечером-ночью, дежурство дежурю, книжку читаю, никого не трогаю, вдруг слышу – крики какие-то, ругань, и вижу – по фойе клуба к выходу впереди бежит девушка, на ходу одевает брюки-юбку, а за ней (ним) бежит Андрюха, догнавши всякий раз бьёт её (его) ногой по ж…пе, буквально – гонит пендалями к выходу и кричит: «Козёл, пид…рас, пошел на х… отсюда!»
В общем, разочарованный влюблённый Андрюха получил серьёзный душевный облом в момент максимального прилива чувств. Как и его потенциальная (потенциальный) возлюбленная (возлюбленный)».
Такая вот суровая и опасная служба была у наряда по клубу.
Парни наши ещё одну историю вспомнили, с этим же героем в главной роли. Не уверен, но… Посему просто приведу – сам радуюсь, когда читаю.
««Андрюша как-то привел даму в клуб Фрунзе во время своего дежурства, разложил ее на рояле за экраном и наслаждался✨✨✨💥...., а с другой стороны экрана идет фильм «Ленин в Октябре».... А все фильмы сопровождались громкими комментариями зрителей... Андрюша был пойман во время Акта, выдран и пропесочен на комс.собрании».
Избитая банальная фраза про комментарии, которые излишни, в данном случае подходит, на мой взгляд, идеально.
Этот удалённый, находящийся на отшибе форпост училища тоже, сами понимаете, подлежал контролю и проверке.
Клуб обязательно проверить, наряд, орлов, которым выпала высокая честь охранять наш очаг культуры имени Михаила Васильевича Фрунзе. Который функционировал вплоть до..
А вот в этом месте, братцы, друзья, коллеги, предлагаю кое-что повспоминать, если не возражаете.
В общем, поехали. Думаю, в этом месте каждому есть, найдётся, что сказать, что вспомнить. Дальше – исключительно слова выпускников разных лет (друзья, строго не судите, что позаимствовал – для вас же, для всех и делаю-стараюсь).
«При нас это была остановка женихов, следующая – остановка невест».
«Остановка Последняя надежда:-) :'(…»
«Увы при мне было только пожарище, а жаль!»
«А ещё называли «Остановкой женихов»».
«… ком. взвода показывал на группу девчонок – и говорил – к ним не подходите они еще при мне на 1 курсе стояли…»
«Классное время было! Помню в женском туалете было нацарапано на двери «Умру, но выйду замуж за лейтенанта!»-)))».
«Горьковчанки были хорошими подругами.. и женами – в основном».
«Не размениваясь дождался мгновения и ОНА на 20 лет стала моя! К сожалению гарнизонная драма не обошла и меня. Но первый поцелуй незабываем в тени весеннего вечернего праздника жизни на скамейке за клубом среди таких же счастливчиков. Запахи, взгляды, музыка и много всего незабываемого на всю жизнь».
«А у нас уже не было своего клуба. Поэтому мы искали подруг и незабываемые моменты по всему Н.Новгороду. Иногда получая за это от наших конкурентов. В городе ещё были как минимум две фабрики женихов – Тыловое училище и школа милиции. А вот перед лицом общей опасности (городских гопников) курсанты всех принадлежностей бились вместе. А желающих (среди девчонок) выйти замуж за курсанта-лейтенанта было уже не много...Да, начало 90-х было лихое».
«Помню на 1-м курсе 1982 год начался ученый год с лекции по военной медицине.....спали ВСЕ. А заходили по левому краю в фойе и направо...»
«… ну...на танцах весело было. разные ведь учились люди....но младшие сестры ракетчик заходили...»
«После окончания фильма здесь выходили». (Про ступеньки, ежели чего).
«Чёт не помню ступенек......хотя в наряд ходил по клубу, и на танцы, и в кино...Помню на 1-м курсе 1982 год начался ученый год с лекции по военной медицине.....спали ВСЕ. А заходили по левому краю в фойе и направо. На площадке перед клубом лавочка была. Перед поступлением сидел там, ждал документы...лейтенанты шли. Казались такими взрослыми....»
Помнят это место не только курсанты-выпускники, но и местное население.
«А мы детьми сюда в кино ходили. Бабушка наша здесь работала. Потом на танцы бегали».
Ну и, конечно же, девушки!
«…ой, помню я эту лавочку... ой помню! ))».
И девушки эту лавочку помнят, и, надо полагать, не одно поколение. Вот как понять слова девушки: «ой, помню я эту лавочку... ой помню! ))» Остаётся только догадываться, чем эта лавочка девушке так в душу запала…
(Гусары, молчать! Думаем только о хорошем, о приличном! (А не о том, обо что бьют яйца). Если получится. У меня не получается.
Сужу по себе, поскольку не очень-то от основной части выпускников отличаюсь. И лично у меня перед глазами в силу моей (в отличие от остальных, конечно же) продвинутости и глубокой погруженности в тему (бесед с девушками на лавочках в кустах) встаёт ну очень трепетная романтическая обстановка – а какие ещё обстановки могут быть на лавочке перед клубом? В кустах. – с романтической беседой на фоне звёзд бездонного во все времена горьковского неба… С Большой Медведицей и Полярной звездой над головой…
Знаете анекдот? Наташа Ростова Обычная (благо)воспитанная, конечно же, нижегородская девушка на лавочке рядом с нашим клубом теплым летним вечером обращается к поручику Ржевскому к обычному нашему курсанту – для кого-то предел мечтаний или последняя надежда – и спрашивает его:
– Поручик Товарищ курсант, отгадайте загадку.
– Хм, сударыня, ну, давайте попробуем!
– Поручик Товарищ курсант, вот угадайте, обо что бьют яйца?
– Как обо что, сударыня? Об седло, конечно же!
– Фи, поручик товарищ курсант! Как Вам не… (допустим не ай-ай-ай-..).
– А обо что же, сударыня, позвольте полюбопытствовать?
– Как обо что, поручик товарищ курсант? Об сковороду, конечно же!
… (Десять тактов паузы, как говаривал классик радиолокационной линейки Гайсинский Юрий Юрьевич, царство небесное…)
– Сковородой по яйцам? (Задумчиво. Прикинул, каково это. С лёгким недоумением). Любопытно!).
Как говорится, угадайте мелодию с пол-ноты. Конечно же, это о нашем знаменитом клубе Фрунзе. И о нашей остановке.
Читая эти отзывы, прямо живо себе представляешь паренька, который только приехал поступать, в июле, сидит на лавочке (кстати, лично я эту лавочку вообще не помню, ну, никак) возле клуба, типа немного в стороне. А из ворот училища, туда и обратно, лейтенанты. В новенькой парадной форме, для строя которая, в сапогах. Может, и не для строя тоже. Но в новенькой форме, в новеньких даже со стороны видно скрипучих сапогах, о чём-то болтают. Кто с чемоданом, кто с мешком каким-то, кто без ничего. Все такие вроде пацаны, непосредственные, шутливые, а для мальчишки молодого, что в кустиках на лавочке сидит, такие уже солидные взрослые офицеры. Те, кем ему предстоит стать только через четыре года. А какие они, эти четыре года впереди? Кто знает?
Вот и сидит бедный пацан, ещё чего-то думает, пытается, но это – ненадолго, потому что через пять-десять минут – через полчаса – с документами в ворота, а там как закрутится, и забудешь эти самые минуты последних размышлений на лавочке на долгие четыре года. И вспомнишь только через много лет, может, через сорок, как сидел на этой самой лавочке, которой давно уже нет, смотрел на совсем юных ещё, но уже взрослых офицеров-лейтенантов, завидовал, боялся, думал, что ещё не поздно…
В общем, клуб Фрунзе, очаг культуры, нашей, военной, инженерной, нашей истории, которой можно и нужно гордиться, всем поколениям.
Думаю, не стоит переписывать известные всем не банальные, но общеизвестные вещи про оформление клуба, про телецентр, про танцы, про смотры художественной самодеятельности…
Предлагаю живенько вспомнить нашу жизнь, с клубом связанную, истории из этой нашей жизни
А я эту часть повествования слегка дополню просто фактами, о последних годах жизни клуба. Которые совершенно случайно, но оказались и со мной связанными. По службе, по разным службам. Просто поделюсь.
Уверен, историй, с клубом связанных, у каждого взвода, у каждой батареи, у каждого выпуска более чем достаточно. Можно было бы повторить все истории, которые уже написаны, изложены в других главах, в контексте тех глав, собрать их в одном месте и в одну кучку, в одну историю. Но, думаю, делать этого не стоит – те истории живут уже своей жизнью в тех главах, которые называются «Папа Буль», «Увал», «Отпуск» и др. И пусть живут. Прочтёте позже, кто ещё не прочёл.
Они разные, но есть и очень красивые, и их много. Действительно, именно в нашем клубе многие из нас встретили и обрели свою судьбу на всю жизнь. На тех самых танцах… И правы те из нас, кто говорит, что горьковчанки были хорошими подругами и жёнами, в основном, и жизнь это подтвердила и до сегодняшнего дня подтверждает
Но одну историю я всё-таки приведу, с вашего позволения, для затравки. С клубом связанную и там случившуюся. И одновременно о роли командиров в нашей жизни.
…Сентябрь 1981-го
Первые танцы в нашем очаге культуры – клубе Фрунзе. После присяги. Полон клуб девушек со всего города. Исключительно порядочных и тургеневских, нетронутых и целомудренных. А Вы как думали? Остановка же женихов называлась, всему городу известная, всем слоям населения, и с разными степенями социальной ответственности! Мы все нарядные, постриженные, начищенные, в парадной форме. Ботиночки блестят, побритые – загляденье, глаз не оторвать! (Как потом не единожды говаривал комбат перед строем на построении перед очередным аналогичным культурно-массовым мероприятием: «Ну, что, товарищи курсанты, а сегодня у нас с вами танцы-манцы-обниманцы-зажиманцы!» Или: «Ну, что, товарищи курсанты, а сегодня у нас с вами диськотека-сиськотека-писькотека!» И все такие довольные в строю стояли, радовались – а то, праздник же, культурно-массовый, не херня какая-нибудь, с живыми девками! За которых и подержаться можно, и не грех). Музыка, танцы, веселье, радость… Кто-то и бухнуть в кустах за клубом умудряется (мы прямо в первые танцы и сообразили там, за клубом, ближе к стадиону, в кустиках, но по чуть-чуть. Ещё бы, с такими-то орлами во взводе – Слава Кузнецов, царство небесное…, Степаныч Са…иков – сам Бог велел. Потом больше этим не увлекались – не интересно, на танцах интереснее было. Да и неправильно это, лично для меня оказалось. Но тогда чарку махнул, в кустах, рукавом парадки курсантской закусил, каюсь). Командиры стоят в фойе возле раздевалки, облокотившись на полировку (через которую шинели передавали), и наблюдают за этим первым в нашей жизни настоящим военным праздником жизни, за нами, нашими счастливыми и местами уже по уши влюблёнными лицами. Командир взвода старший лейтенант Буль намётанным взглядом выхватывает из толпы счастливое почти влюблённое лицо курсанта Гу…илова, только что, похоже, нашедшего своё счастье в лице очаровательной юной нежной и хрупкой особы, невиннейшего на всём свете создания, созданного, как уже понял курсант Гу…илов, именно для него. Вот оно, счастье!
– Курсант Гу…илов, ко мне!
– Товарищ старший лейтенант, курсант Гу…илов по вашему приказанию прибыл!
– Вольно, Гу…илов. Ну, как настроение, как музыка, как дискотека, нравится?
– Нравится, товарищ старший лейтенант.
– А девушка как, нравится?
– Нравится, товарищ старший лейтенант.
– А сколько ей лет?
– Девятнадцать, товарищ старший лейтенант.
– Вот и мы когда учились, ей тоже девятнадцать было. Иди, Гу…илов, танцуй дальше…
(Василич – он 1957 года рождения, нас маленько постарше, мы все в среднем 1963-1964-го, в основном – 1964 года. Вот и считайте сами. Кстати, я единственный из дивизиона сегодня остался в возрасте 59, остальные - 60 и старше. Вчера Андрюха Алё...ин свои 60 перевалил. Ещё раз поздравляем. Я - последний молодой, хи-хи).
Хоть стой, хоть падай. Но задумаешься точно. Вот так нас командиры и вели по жизни, тонко и аккуратно. Нас наш Василич, папа Буль – точно.
Если кто что вспомнит – присылайте, в любом виде и любым способом – всё будет собрано в кучку, аккуратненько, бережно и с любовью, обобщено и к вам же всем вернётся. Плохо ли, хорошо ли – но сделано будет и вам вернётся, обещаю. Если ничего не случится, естественно.
…
А пока – доклад с позиции помдежа по училищу (бывшего курсанта, всё это недавно прошедшего), для которого (да и для дежурного тоже) клуб был всегда чем-то на отшибе, откуда если и ждать чего, то только каких-то вводных и каких-то то проблем, то происшествий.
Но … точка наша, училищная, здание и территория наша, охваченная службой суточного наряда в виде двух специально выделенных для несения этой ответственной службы из состава дежурного взвода по училищу (из которого и наряд по кухне, и дежурный по комнате посетителей, и наряд по КПП).
…
Утро, часов пять уже с копейками утра, времена года – разные, все, за пять-то с лишним лет.
С КПП-1 по ступенечкам – и к светофору, к переходу. А светофор-то моргает, не работает. Машин почти нет. Ну, что значит почти, – да вообще нет.
Сколько раз приходилось так вот утром через проспект Гагарина туда-сюда ходить? Одному Богу известно. Особенно летом, по утренней прохладе – чистый пустынный проспект Гагарина, в обе стороны.
В дверь постучишь – открывают парни, не сразу, но… Прошёл, посмотрел, обычно всё в порядке, вопросов никогда не было. Не помню такого, чтобы наряд по клубу чего-то там накосячил. Особенно под утро, когда уже времени куча прошла и все следы замести можно было уже десять раз. Лицо заспанное – оно под утро у любого человека заспанное. А там … не жарко было, насколько помню, в шинели кутались.
Помнится, что пару раз до наряда в клубе достучаться не удалось – двери-то изнутри закрываются, а если парни задрыхли – то и будешь в дверь молотить, а то и бесполезно – не откроют. По-моему, и такое бывало: пригреются парни где-нибудь, задрыхнут, или вообще специально (что вряд ли, но всякое бывало) – по окнам пошаришься, не видно ничего, так и развернёшься не солоно хлебавши. А потом – чего да как? А чего? Мы на месте были, там где-то в дальнем каком-то углу порядок наводили, не слышали ничего. Ждали вас, конечно, бдели, службу несли, но, увы, ничего не слышали.
Такое вот что-нибудь яркое, запоминающееся из службы суточного наряда в клубе и помдежа не помню, может, просто забылось.
У кого есть что, вспомните – присылайте, пишите.
Да, до 1986-го года там и офицеры жили, с семьями, на втором этаже, куда мы обычно и не ходили. Я вот и не помню, как там было, на втором этаже. А офицеры с семьями, только что прибывшие для прохождения службы в училище и ещё бесквартирные, там и жили, с детишками. Не жизнь, конечно, а сплошной экстрим. Думаю, среди нас, среди читателей этого материала найдутся те, у кого есть что добавить, есть что прокомментировать.
А теперь о главном, касательно клуба. Такая его обычная жизнь, нашего клуба, продолжалась до 1 апреля 1986 года, а окончательно он закончил свою работу 1 апреля 1989 года (насчёт даты – именно 1 апреля – полной уверенности нет, но… читаем, в общем), потом долго ещё умирая на виду у всех, у всего города недосгоревшими останками, руинами, развалинами. Кровоточа и безмолвно взывая ко всем. Как, собственно, и само наше училище потом, с его казармами, разрушавшимися и разрушенными в итоге, учебными корпусами и т.д.
В общем, читаем.
«1 апреля 1986 года в 13 часов 30 минут на Центральный пункт пожарной связи поступило сообщение о пожаре в клубе имени Фрунзе Горьковского Высшего Военного Зенитно-ракетного училища МО СССР. Автоматически, по третьему номеру вызова, к месту пожара выехали подразделения пожарной охраны города. Одним из первых к горящему зданию прибыл боевой расчет 1-СВПЧ. Определив основное направление тушения пожара, бойцы приступили к очередной опасной работе. Для ликвидации пожара штабом пожаротушения было создано несколько боевых участков. Тушением помещений второго этажа клуба руководил командир отделения 1-СВПЧ УПО УВД Горьковского облисполкома сержант Шмарев. В ходе тушения пожара Шмарев погиб из-за обрушения кровли и перекрытия…»
Мемориальная табличка этого парня, погибшего пожарного, размещена на стене пожарки в Советском районе, если кто сомневается и захочет проверить.
Есть и такие истории в Интернете, уж не знаю, верить или нет, но … наберите сами и читайте, не выдумал. Адрес (для желающих) https://www.anekdot.ru/id/-10049440/ . Орфография автора сохранена.
«История №-10049440
История вполне реальная. Когда-то в нашем славном Нижнем Новгороде было ракетное училище (теперь его расформировали). Ну, естественно, танцы всякие в клубе этого училища проводились. А тогда (лет 15 назад) выйти замуж за военного было очень даже престижно. Ну вот был значит уракетчиков свой клуб. Однажды, не позней, не раньше, чем 1 апреля, клуб загорелся. Выходит из КПП сын преподавателя математики (лет 13) и видит - клуб горит! Он назад, к дежурному курсанту. Тот не верит. Пошел смотреть. Правда горит. Он докладывает дежурному по училищу. Тот не верит. Пошел смотреть через всю территорию училища. Правда горит. Он давай докладывать генералу. Тот не поверил. Когда убедился, разрешил вызывать пожарных. Те поначалу не поверили, т. к. уже десяток ложных вызовов приняли (шутки такие в советское время были). Но потом все же приехали. Когда приехали, в пожарном кране не оказалось воды...
В общем, если кто не верит, приезжайте в Нижний Новгород, и напротив бывшего ракетного училища вы увидите руины его бывшего клуба им. Фрунзе.
Вот такая грустная история...»
И ещё (некто Борис Юрьевич, https://vk.com/wall-179559425_33495 ): «Помню как он горел, из школы сбежали смотреть. Это была середина 80х, 86 или 87, сейчас точно не помню. Многие годы меня мучает вопрос, неужели у минобороны не было средств на его восстановление? Если бы тогда его восстановили, то, вероятно, не было бы никакого океаниса, который отравляет жизнь жителям городка и близлежащих домов».
В общем, 1 апреля 1986 года наш клуб сгорел… Белым днём, в середине дня, в самый разгар. В огне погиб пожарный… Обрушение кровли и перекрытия…
Я того первого пожара не помню – 1 апреля 1986 года был обычный вторник обычной рабочей недели, я, скорее всего, на полигоне в «Золотово» был, на своей службе, и этого, естественно, не видел. Потом, после пожара, наверняка видел…
Да, это было, но…
Вашему вниманию предлагаются записи некоего помдежа по училищу старшего лейтенанта Ло…анова Ю.Ю. (вашего покорного слуги) от 3 сентября 1988 года, а там… а там наряд по клубу, как положено, курсанты Хле…ников и Стре…ов с 1-ой батареи. А где-то через месяц курсант Але…сеев со 2-ой батареи, который … не готов к тому же! Не готов – это в смысле на разводе чем-то отличился: то ли обязанности не знает, то ли не стрижен, ещё что-нибудь…
Друзья, те, кто в это время – в 1988 году – учился, наверняка знакомые фамилии увидите, а то и свои. Смотрите, вспоминайте – вместе улыбнёмся, ежели что.
А вообще-то это весь состава наряда по училищу, кроме караула. Ну, вы помните: построение на плацу без десяти шесть вечера, весь суточный наряд по училищу, по первой линии квадратов равняемся, помдеж строит, выравнивает, проверяет. Да, на развод и с развода – в колонну по одному, и в ногу, положено и желательно. Попадёшься вальяжно гуляющей по территории училища гоп-стоп-бригадой – ещё один наряд заработаешь, на всю шайку-лейку – оно тебе надо?
Поэтому хоть и не строевым шагом, но обязательно в колонну по одному и в ногу. При встрече с непосредственным начальством – Смирно, равнение направо!
В общем, до плаца добрались, строимся.
Слева караул с начкаром во главе, дальше – собственно суточный наряд – по батареям по старшинству курсов. Сначала четвёртый курс, потом третий, потом второй, потом первый. Потом ДО или авторота. Поскольку эти два мощных воинских спецподразделения были расквартированы в одной казарме и там нёс службу один суточный наряд, то они попеременно ходили в наряд: один день – Дивизион, следующий день – авторота и т.д. Потом – учебный корпус 2 человека, это только 47-ой учебный корпус, по другим корпусам нарядов не было. Потом – клуб 2 человека. Наряд по спортзалу – 1 человек, и наряд по автопарку, вроде 2 человека, точно не помню.
В сентябре, как видите, первый курс ещё на разводы не ходил, тогда в сентябре 1988 года это была 5 и 6 батарея.
А так в 1988 году – старший 4 курс – 7 и 8 батареи, 3 курс – 1 и 2 батареи, 2 курс – 3 и 4 батареи.
Все построились, караул – в две шеренги, по-моему. Наряды по подразделениям – в колонну по одному, дежурный, за ним трое дневальных.
Дежурный идёт – кто от столовой идёт по плацу, кто из-за трибуны выныривает – чего по плацу зря гарцевать?
Помдеж: «Наряд, равняйсь, смирно! Равнение на лево (на середину)! Товарищ полковник (подполковник, майор)! Суточный наряд по училищу построен! Помощник дежурного по училищу старший лейтенант Ло…анов!»
Дежурный: «Вольно!»
И пошли осматривать-проверять наряд.
Караул, как вы помните, это епархия дежурного, он его и проверял.
А суточный наряд – помдеж. К каждому подойти: внешний вид, стрижка, бритьё, обмундирование, знание обязанностей.
Вот тут-то и работает тот самый блокнот, который и сохранился чудом после всех жизненных перипетий, переездов и пр. – разрезанная пополам тетрадка 96 листов в коричневой плотной (чуть не сказал – кожаной) обложке. Чтоб в карман помещалась, кителя, и за борт отворот шинели засунуть можно было.
Всех, весь наряд переписал, всех осмотрел, поспрашивал, кого-то и прямо с плаца стричься отправляли, и не раз, и в моё время, когда мы курсантами были, и подшиваться и т.д.
Так этот блокнот с собой и таскаешь, сутки. Как на разводе вечером на плацу переписал, так и добавлялись потом пометки разные в течение суток – кто чем отличился.
Так, проверку закончили, начкар командует, все наряды – за караулом. Чуть прошли направо, развернулись, торжественным маршем перед дежурным (помдеж сзади справа) – и по подразделениям, караул – в караулку. Принимать наряды у предшественников. Отдельная песня – приём-сдача, во всех местах, говорить-вспоминать можно до бесконечности. Отдельно это сделаем.
Одну лишь историю, если не возражаете. Называется она «И упал он, пулей в сердце бумажным пыжом в ж…пу сражённый…» Хотя можно и проще – «Служили два товарища»
Фильм все помним. Так вот, в нашем подразделении, славной 8 батарее 1985 года выпуска служили два товарища. Во всех смыслах товарища. Товарищей-то нас там было больше – мы все были товарищи, но в данном случае эти два товарища были точно товарищами – и потому что всем остальным они были товарищами, и меж собой у них сложились и присутствовали особо трепетные (в хорошем смысле этого слова – не путать с объятиями Серёги с Колей, что тоже имело место, но только по случайности, от беспамятного состояния – это отдельная история, когда один курсант ночью во сне на другого случайно взобрался, что спал рядом, когда дэвушка ему приснилась… - хи-хи!) товарищеские отношения.
Сейчас поймёте, в чём суть.
Эти два товарища – это мощные и с виду грозные (посмотришь – и уже на всё согласен) бойцы, защитники Родины, будущая надежда и опора войск ПВО, а на самом деле в глубине души – совершенно тонкие легко ранимые одухотворённые нежные и лирические даже местами натуры, как собственно, и все мы, как и каждый из нас. Те самые советские воины с суровыми лицами и добрыми сердцами. Способные одинаково как на подвиг, так и на стихи (а кое-кто и на танец маленьких леблядей, напомню).
И всё бы ничего, если бы между этими двумя товарищами исторически в процессе совместного балбесничания в казарме не сложились особые трепетные отношения – особая мужская дружба. Которая иногда выражалась, как в той песне «Мимо тёщиного дома я без шуток не пройду…», так и они друг мимо друга пройти зачастую просто так не могли. Обращались они друг к другу тоже по-особенному, с изысканной казарменной деликатностью, я даже не могу себе позволить, не вправе сам сказать и написать те нежные слова, которыми они друг друга при встрече приветствовали-величали – это нужно было слышать, можете догадываться сами, но … уж очень это тонкие личные моменты, если захотят – сами признаются. Это ж – сугубо межличностные товарищеские отношения, в которые вмешиваться и которые комментировать просто неприлично.
К чему я всё это так долго и муторно рассказываю? Да к тому, чтобы вы прониклись не только атмосферой того времени, когда сие событие произошло, а и особенностью самой атмосферы взаимоотношений между этими товарищами – участниками описываемого события – особой тонкостью и душевность атмосферы происходящего.
Дело было почти перед выпуском, поскольку на дворе уже было тепло, а мы были в п/ш – вспомните, мы в год выпуска после зимы из п/ш в х/б даже и не переодевались. В этом есть нюанс, поскольку п/ш у нас за годы носки было ушито и сидело на нас до невозможности обтягивающе, да и сами мы к выпуску были, можно сказать, в максимальной физической форме, посему … физические наши тела в эту п/ш были вписаны максимально плотно (не у всех, конечно, но в основной массе), что особенно проявлялось при выполнении различных телодвижений, особливо наклонов – натяжка ткани была такая, что она была готова в любой момент треснуть. А у тренированных воинов-спортсменов, тяжеловесов, борцов, штангистов (коим и был один из товарищей, о которых идёт речь) это на поворотах проявлялось особенно.
Эти два товарища встретились в момент приёма-сдачи дежурства по батарее: один – сдавал дежурство, другой – принимал (ой! Так ведь и догадаться можно, что они были не рядовыми курсантами! Ну, да ладно, всё-равно придётся колоться когда-то, т.е. признаваться, раскрывать тайны и лица, хотя…).
Оружие у нас, как и положено, было в оружейке, но к тому времени уже было сложено в ящиках (не стояло в пирамидах) на полу оружейки. Не было сложено только спортивное оружие – пистолеты Марголина, что в пирамиде слева было, если я не ошибаюсь.
В этом тоже есть нюанс, позже поймёте, какой.
Тот товарищ, который сдавал дежурство, уже отстояв свою суточную вахту, был маленько уставший и хотел быстрее это дело закончить и заняться своей личной жизнью, как обычно. Правда, он, принимая дежурство сутки назад, оружие сам не пересчитывал: – «Всё на месте?». – «Да всё на месте, если хочешь – пересчитывай». – «Да ладно, верю»… Так и было традиционно принято оружие накануне. Да и кому в голову придёт шутить с оружием, уж точно всё на месте.
Но … проверять всякий раз было положено, и тот товарищ, который наряд принимал, решил, как положено, этим правом и обязанностью воспользоваться. И стал перед носом у своего товарища спокойно и методично открывать каждый ящик, доставать каждый карабин и медленно считывать каждый номер. И так – спокойно, медленно и уверенно. Делал он это так не потому, что он был особенный мудак (отличный от всех нас – нет, он всегда был такой, как и все мы, и сейчас таким остаётся), и не потому, что он был выдающийся служака – такой же распи…дяй, как и мы все.
Его поведение в той ситуации происходило из особенности, специфичности отношений этих двух товарищей – перемешка тонкой и нежной лиричности и особо трепетного отношения с совершенно понятным и объяснимым желанием максимально красиво и также тонко поиздеваться над товарищем, подъе…нуть его, но и … пообщаться подольше, растянуть перед длинными и муторными сутками суточного наряда удовольствие общения с товарищем, приятным собеседником, которому не терпится побыстрее это всё закончить и свалить из этой грёбаной оружейки.
В общем, вот она, классическая сцена настоящей воинской мужской дружбы на повороте, изломе истории!
Происходило это всё в оружейке, как вы понимаете, за закрытыми дверями – помните, что приём наряда по батарее - это всегда была особенная церемония и традиция: дежурные запирались в оружейке и пересчитывали оружие, дневальные залазили во все углы казармы и проверяли там порядок, заставляя сменяющийся наряд ликвидировать косяки – в общем, это тоже отдельная песня, о которой можно говорить и рассказывать, вспоминать до бесконечности. Можно и нужно.
– Ну, чё, будешь проверять, считать?
– А ты проверял, считал?
– Нет, нахер нужно – кто тут чего брать будет.
– Ну, я тогда на всякий случай посчитаю, ты не возражаешь?
И начинает нарочито издевательски медленно считать.
Товарищи же всё-таки, как момент не использовать? Тем более, когда положено и когда возможность есть.
Тот, который наряд сдавал, изготовился к длинной мучительной процедуре под палящим противным светом ламп оружейки, присел на какой-то ящик, начал крутить на пальце печать на привязанной к брюкам цепочке (помните такой нюанс у нас всех был?), но … он был человеком незлобливым, как вы все знаете, но очень даже творческим и изобретательным, и умел быть благодарным к тому же. Посему он посматривал и на устроившего ему этот цирк на палках с пересчётом карабинов боевого товарища, который у него перед носом наклонялся над ящиками и т.д. И от нечего делать посматривал по сторонам… Остановил свой взгляд на пирамиде со спортивным оружием, достал один пистолет Марголина…
А тот товарищ, ничего не подозревая, спокойно, медленно и уверенно считал карабины, наклоняясь за каждым перед самым носом у второго героя.
Тот, который сдавал, говорит, что совершенно случайно пошарил и обнаружил у себя в кармане малокалиберный патрон…
Наблюдая за вторым товарищем, исполняющим у него перед носом свой воинский и служебный долг, зубами вытащил из этого патрона пулю. Очень аккуратно, чтобы порох не рассыпался…
Продолжая наблюдать за другом, из какого-то попавшегося под руку клочка бумаги скатал что-то типа пыжа, засунул в патрон и также аккуратно этот патрон зубами зажал. Т.е. изготовил холостой патрон, но с пыжом. Нюанс, однако!
Продолжая наблюдать за своим наклоняющимся боевым товарищем, спокойно зарядил вновь изготовленный холостой боезаряд в пистолет Марголина и стал выбирать цель и момент для выстрела.
Никаких дурных и нехороших мыслей у него не было, но когда он очередной раз увидел обтянутую до предела тканью п/ш ж…пу наклонившегося за очередным карабином боевого товарища, никаких сомнений у него уже не было – у него просто не было иного выхода.
С особым цинизмом и удовольствием (когда вы поймёте, о ком идёт речь, тогда вы поймёте и то, о чём я говорю) он прицелился и в момент максимального наклона своего боевого товарища и максимального натяжения ткани на тыльной стороне поверхности его физического тела (т.е. на ж…пе) с расстояния около одного метра (плюс-минус) разрядил оружие прямо в эту понравившуюся ему картину и цель…
Оружейка… Звук выстрела… В замкнутом пространстве… Грохот оглушительный… Или просто хлопок… Видно, как крошечный пыж достигает цели… Цель на мгновение замирает и … медленно валится на ящик с карабинами…
Дальше пусть рассказывают сами, если захотят. Участники той баталии, той дуэли оба здесь, с нами. Я лишь забегу вперёд и проговорюсь, что тогда победила дружба, по моим ощущениям на тот момент она стала даже крепче.
Весело мы всё-таки жили, дружно и с выдумкой.
ПыСы, как говорят: по моим данным, товарищи эти – дуэлянты – после выпуска ещё не виделись, не встречались, не общались. Всё впереди. О, сколько нам открытий чудных…!
…
Для пущей наглядности – приказ по строевой части № 449 от 31.12.1981, которым назначались наряды на 1 и 2 января 1982 года, т.е. на Новый год. Почему именно этот приказ? (А я его лично получал в Центральном архиве МО в Подольске). Потому что первый свой Новый год в училище я (и не только я) встречал в наряде по столовой, старшим наряда. Именно этим приказом мы и были назначены в наряд, мой 82 взвод. Вот мы еле-еле до полуночи справились, Коля Фёдоров, прапорщик, начальник тира, который в те сутки с нами по столовой дежурил, нас отпустил – мы бегом в казарму, и вроде как на новогодний лимонад под ёлкой с товарищами успели. Хотя переодеться не успели – так и встречали Новый год в подменке, кто помнит.
Это будет отдельная история, и по приказу по этому столько можно и нужно вспомнить, отдельно, по фамилиям и т.д. А нам сейчас важно состав суточного наряда. Я не помню, ходил ли на развод дежурный по столовой и наряд по столовой. У меня отложилось, что вроде как нет – они, дежурные по столовой и собственно наряд по столовке, принимали-сдавали дежурство по отдельному плану, привязанному к приготовлению пищи (новый дежурный должен был контролировать закладку продуктов на ужин, если не ошибаюсь), и только потом уже, после приёма дежурства, оба дежурных по столовой прибывали с личным докладом в дежурку и докладывали каждый своему дежурному: старый дежурный по столовой – старому дежурному по училищу, новый – вновь заступающему.
Но на разводе их, по-моему, не было.
Дежурный по парку, из прапорщиков и сверхсрочников, по-моему, на развод тоже ходил, вместе с нарядом из двух курсантов.
Комната посетителей работала только в выходные и праздничные дни, соответственно, наряд по комнате посетителей – а это были всё-таки два человека, по-моему, – назначался только на выходные. Вот мы и загремели в столовку на дискотеку, а наш Саня На…аров, с нашего 82 взвода, – мучиться в комнату посетителей, с кем-то ещё из наших.
Но мы немного отвлеклись, заговорились, возвращаемся к клубу.
Т.е. после пожара 1 апреля 1986 года клуб наш реально функционировал. Его подремонтировали, сгоревшие помещения как-бы законсервировали, закрыли, досками или чем-то там ещё заколотили – в общем, очаг наш культуры после пожара фунциклировать продолжил. И наряд службу там нести продолжал, как видите из блокнота помдежа.
После пожара 1 апреля 1986 года в клубе уже никого селить нельзя было, и командование училища в лице зампотыла полковника Фео…анова (хороший был мужик!) приняло решение об организации нового офицерского общежития … в здании почты-парикмахерской. Помните наверняка (стричься-то и на почту все ходили, и стенки там обтирали в очередях все, и в коридоре, и в предбаннике), что там из главного коридора, длинненького от окошка, было три двери: направо – парикмахерская, там две очаровательных барышни нас обрабатывали в курсантские времена, а в офицерские уже – помню Наташу, полненькая такая. Дверь прямо – там почта была, там Люба во все времена работала. Ещё кто-то, я помню Любу. А дверь направо – там типа бухгалтерии Дзержинской КЭЧи сидела. Вот её оттуда выселили, эту самую бухгалтерию (а там две комнаты – большая и поменьше), поставили пять обычных наших курсантских кроватей, пять тумбочек, несколько шкафов, три стола и … милости просим, товарищи офицеры. В числе первых новосёлов – ваш покорный слуга, тогда ещё лейтенант и начальник расчёта Дивизиона обеспечения учебного процесса; полковник Дья…ков Александр Михайлович (стр. 240-241 и 331-33 книги Николая Тимофеевича Кры…ановского про училище), командир нашего 4 дивизиона после нас и после нашего комдива полковника Нефёдова Николая Петровича (стр. 240 книги Николая Тимофеевича Кры…ановского про училище), царство небесное…; подполковник Зиновьев Владимир Иванович, бывший начхим училища (потом уже), участник Чернобыля, умер от последствий (дозу в Чернобыле избыточную схватил) в 2004 году, царство небесное…; подполковник Ов…аренко Александр Дмитриевич с кафедры тактики и лейтенант Витя Фе…осов с нашей 7 батареи. Бригада собралась серьёзная. Потом в этой общаге кого только не было и с кем только не довелось пожить: и Толя Ко…раков с нашей 9 батареи приезжал в училище командиром взвода послужить и потом уехал снова в войска, и Олег По…овинкин, преподаватель с приёмников-передатчиков, если не ошибаюсь, Витя Го…олобов тоже, по-моему, через нашу эту общагу прошёл, майором пришёл на кафедру ОРЛов, подполковник Ахме…зянов с кафедры тактики, если не ошибаюсь, – вообще отдельная песня! Паша Со…одкий тоже в этой общаге отметился, на соседней койке, когда после войск в училище вернулся. Но я об этом отдельно расскажу – есть о чём поведать, поверьте.
А мы пока к клубу вернёмся, который продолжил функционировать до … 1 апреля 1989 года. Точно это был 1989 год, и у меня отложилась дата именно 1 апреля, потому что последний раз и окончательно он, клуб, сгорел в моё дежурство, я был помдежем. Точно в моё дежурство, точно в 1989 году весной, и вроде как 1 апреля. Боюсь наврать или быть неточным, но тут к коллективной памяти и коллективному разуму и взываю.
Самого пожара я не помню. Не помню, чтобы вокруг него бегал. Если и видел, то издалека, из окошка дежурки да через ворота и центральную дорогу между КПП-1 и КПП-2. Если кто там и бегал вокруг в момент самого пожара, то это точно дежурный. Припоминаю, что вроде бы под утро это случилось, но деталей не помню.
В общем, сгорел наш клуб второй раз, основательно и уже восстановлению не подлежал – никто его и не собирался с того пожара восстанавливать.
Валера Сми…нов с нашей 9 батареи 1985 года выпуска приехал в училище командиром взвода в нашу 8 батарею в июле 1989 года, и он точно помнит и подтверждает, что тогда уже клуб полностью был закрыт, не работал.
Особого смысла восстанавливать историческую истину до часов и минут не вижу, хотя и можно это сделать, но общий ход завершающего этапа нашего клуба был такой.
Где-то около 1986-го рядом с клубом образовался стихийный книжный рынок. Нелегальный. Поначалу небольшой, просто какие-то люди начали туда приезжать и собираться. Почему там? Да место потому что вроде как безлюдное и удобное, остановка рядом и утекать, ежели что, вариантов масса, начиная со склона к Оке. Это ж ещё Советский Союз был. Тогда ещё и Рождественского-то не особо приветствовали, не нашего прапорщика Володю Ро…дественского, кто помнит – его-то все и во все времена приветствовали, а Роберта который, поэт. Потом – больше, рыночек прижился и начал потихоньку шириться. Продавали паленого Азимова, Саймака, Шекли и т.д. Милиция принимала меры, устраивала облавы, но рыночек жил и жил потихоньку. Потом разросся потихоньку и получился в итоге целый развал, особенно после второго пожара – продавали там потом не только книжки, но и всякий дефицит типа жвачек, импортных презиков, сигарет, кассет-пластинок. Прямо на дорожке, что ко входу в клуб, и дальше, по тротуару прямо за оградой парка, что прямо от нашей остановки до Медицинской. С обеих сторон..
К примеру, у Тани Гу…ь (а она, жена нашего командира, настоящее дитё ДОСа – этим высоким и гордым званием не многие могут похвастаться, начиная с многочисленных детишек прапорщика Ще…ыканцева, кто помнит) до сих пор сохранился журнал «Бурда» 1990 года, там, на развале купленный.
Где-то в это же время (когда точно это появилось – не знаю, не исключено, что появилось давно, но в 1988 году точно было) рядом с клубом справа ближе к заправке появилось и жило своей полноценной дачной садовой жизнью целое дачное пространство – целый пул дачных участочков в кустиках. С дорожки вроде незаметно, а чуть вглубь – там сеточка, типа заборчик, и вплоть до стадиона на всю ширину клуба и чуть больше – один к одному садовые, дачные участочки. Как-то в кустиках, среди деревцев. И люди – конечно, в основном там были военно- и просто служащие училища – там чего-то сажали, выращивали, урожай снимали, как-то друг с другом там соседствовали, радовались жизни – там была целая своя отдельная жизнь. Закрытая от постороннего глаза. Почему я это запомнил? Да потому что там был участок у моего друга Вити Фе…осова с 7 батареи (Витька всегда был мужик хозяйственный и участочек этот по случаю приобрёл после прибытия в училища командиром взвода и получения квартиры в 175 корпусе), и мы с использованием этого участка как раз году эдак в 1988-1989 с Витей и замутили первый бизнес. От которого чуть не пострадал Челентано, подполковник Бо…даренко с нашей 9 кафедры, который ЦВК нам преподавал, кто помнит. Думаю, потомки товарища подполковника (а такие, я знаю, имеются), прочтя эти строки, что-то из этого вспомнят и, может, что и добавят. Я об этой истории, в которой чуть не пострадал Бо…даренко, с участием Вити, отдельно напишу – ну очень забавная история, поверьте. Безобидная точно.
Но садовые участочки там, рядом с клубом, справа были, когда они прекратили своё существование – не знаю, кто знает – дополните, пожалуйста.
Стадион за клубом – место тоже памятное для нас, символическое. Да и не только для нас – для всех жителей прилегающих районов, для всего города. Чего там только не было, какие только мероприятия не проводились – и районные, и городские, и спортивные, и выставки собак.
Кто что вспомнит – говорите, пишите, присылайте.
В наши годы, в курсантские, помните – стадион как стадион, круг, дорожка с обычным грунтовым покрытием, со шлаковым, по-моему. Ну, как с покрытием – так, хорошенько шлаком присыпанная, поколениями сапог притоптанная, но ровненькая и аккуратненькая. И круги там мотали, и стометровки рвали, и чего только не было. И чай горяченький там с краешку нам там наливали, из термосов, на соревнованиях.
Годах эдак в 1987-1988 этот стадион полностью преобразился – дорожка была покрыта специальным резиновым покрытием. Делал это Костя Ба…аев, выпускник 2 батареи 1982 года выпуска, мой хороший товарищ. Он сначала был командиром взвода в своей батарее, родной, 2-ой, а потом на кафедру ФИЗО перешёл – мастер спорта по офицерскому многоборью, бегун, прекрасный спортсмен. Вот ему это дело и было поручено, и он очень даже ответственно задачу эту, помню, выполнял.
В результате появился принципиально новый стадион, с шикарной беговой дорожкой. Или он весь был покрыт, и середина тоже? Не помню, честно говоря. Кто вспомнит – говорите.
Стадион преобразился, красота, удобно, приятно, комфортно! И всё – благодаря Косте, лично мне кажется, что это его большой личный вклад был в этот стадион. Если бы не Костя – хрен бы кто так и такое сделал. Нет, он, конечно, не сам таскал на себе эту резину, равнял поверхность лопатой и т.д. Но он это всё организовывал и очень ответственно к этому относился.
Они, наши парни, выпускники, такие же, как и все мы, вообще много чего для училища сделали, хорошего, доброго, полезного, капитального, основательного. Костя Ба…аев со 2 батареи 1982 года выпуска – стадион, Андрюха Но…иков с 3 батареи 1983 года выпуска – забор железобетонный вокруг училища – его рук дело, когда он в Дивизионе обеспечения служил. Основательно, добротно, добросовестно, стаканы эти все, с солдатами, сколько дней, недель, месяцев, помню, Андрюха один практически на этом заборе упирался. Но сделал, капитально, красиво, как и всё, что эти наши парни делали! Спасибо им! И Косте, и Андрюхе. Они – настоящие созидатели, делали всё добросовестно, надёжно, на века. Уверен, все наши, нашего училища выпускники – созидатели: если за что берутся, то делают всё всерьёз, основательно, добротно, капитально. Как нас учили.
(Но, к сожалению, именно нашего училища пример показал, что есть и другая специализация, прямо противоположная созидателю – разрушитель. Оказалось достаточно одного разрушителя – и мощнейшего училища с богатейшей историей и прекрасной базой не стало. Такое впечатление, что его и прислали сюда именно для этого. Кулаки сжимаются, мы всем училищем строили, и один… Читайте стр. 373, 374, 464, 466 книги Николая Тимофеевича Кры…ановского про училище).
Естественно, после практически полной реконструкции стадион стал одним из основных объектов наблюдения и охраны для наряда по клубу. Тырить резину со стадиона пытались, насколько я помню, с самого начала. Но наряд службу свою тащил, попытки эти пресекались, стадион существовал, жил своей жизнью, оправдывал своё существование, радовал глаз и копыта бегунов, участвовал в жизни училища и города. Насколько я помню, вокруг стадиона пытались какое-то ограждение организовать, забор. Но, сами понимаете, для чего делаются заборы – они защищают лишь от честных людей. Особенно когда их никто не охраняет. Так и получилось.
Стадион жил вместе с клубом ровно до 1989 года, до второго пожара. После которого суточный наряд по клубу, естественно, не назначался. И за стадионом никто не следил, никто его не охранял. Так, несистемно, от случая к случаю.
Результат был более чем предопределён, что должно было произойти – то и произошло – его поначалу использовали кто и как хотел, а потом – потом с него потихоньку сняли всё покрытие.
А потом – потом развалины училища, развалины клуба, остатки стадиона. Ну, как остатки – площадка, которая использовалась кем угодно и как угодно. Уверен, многие помнят, как жил стадион после ликвидации училища, и поделиться могут, и воспоминаниями, и фотографиями.
Потом… потом наш клуб медленно разрушался, зарастал молодой порослью травы и деревьев. Местные пацаны там на развалинах в прятки-догонялки играли. Разрушался сам, с течением времени. Потом, когда окончательно стало понятно, что он никому не нужен, как и, собственно, само наше училище, клуб начали потихоньку демонтировать, местное население. Сначала потихоньку, потом активнее и активнее. У кого-то на дачах до сих пор в качестве элементов декора и украшения наверняка есть что-то из того клуба Фрунзе, который мы с вами видели и запомнили. И хорошо, если у кого-то это есть.
1999 год. Училище закрылось, обезлюдело, прекратило своё существование, умерло. Казалось, окончательно умерло и всё, с ним связанное, и клуб тоже.
Финальный аккорд нашего клуба имени Михаила Васильевича Фрунзе
В общем, прожил наш клуб имени Фрунзе славную, но короткую, к сожалению, жизнь. Телецентр в нём размещался с 11 мая 1953 года, а когда он был построен, само здание – неизвестно. Скорее всего, тогда же, пару лет раньше, году в 1951-ом, в год основания училища. Гадать не буду – предполагаю, кто может уточнить – будет здОрово.
Такую, получается, жизнь прожил наш клуб – с 11 мая 1953 (с учётом оговорки) по 1 апреля 1989 года. И сорока лет не было.
Но… через несколько лет какое-то чудо попыталось в этот кусок нашей с вами общей истории вдохнуть новую жизнь. Или старую, но сильно старую, которая ещё до училища была.
В 2003-2004-2005 годах на месте бывшей радиотехнической бригады (9 РТБР, в/ч 35552, 16 корпус ПВО), что в конце Медицинской, напротив бывшей Орбиты, которую (РТБР) тоже до кучи вместе с училищем плюс-минус в то же время, может, чуть раньше приговорили, ликвидировали, хоть и по отдельному своему плану (перестала существовать 1 мая 1998 года), началась печально известная стройка Социальной инициативы. Закончилась она в итоге ничем, сама стройка, да и Социальная инициатива в результате схлопнулась известным результатом, но...
После ликвидации бригады на её территории в 1998 году при поддержке покойного митрополита Нижегородского и Арзамасского Николая (Кутепова), замечательный был мужик, золото, царство небесное…, в одном из заброшенных зданий (казармы или столовой) по инициативе нижегородских руководителей в погонах было решено организовать, а затем и построить храм в память о погибших при исполнении служебного долга нижегородских милиционерах и военнослужащих. Уверен, многие помнят десятерых погибших в 1996 году на площади Минутка в Грозном бойцов нижегородского СОБРа, прощальный митинг на площади Горького. Вечная память парням… Минобороны инициативу поддержало и землю под строительство храма выделило. И церковь заработала, поначалу простенькая.
Потом не стало владыки Николая, церковная власть в Нижнем сменилась. Потом появилась Социальная инициатива, которой этот храм начал мешать.
И начали горе-строители эту церквушку сносить, пытаться сносить и даже частично разрушили часть крыши. Общественность против сноса восстала, естественно. В этой историю оказались вовлечены и участие в ней приняли и Виктор Юрьевич Вундер, царство небесное…, и Степан Иванович Фе…инчик, и супруга Саши Ковтуна, царство небесное…
Но я в эту историю погружаться особо не буду – не наша она, не училищная, не совсем училищная, хоть и коснулась некоторых. Кому интересно – стоит лишь копнуть в Интернете. Один лишь пример со статьёй из Ленинской смены того времени https://m.nn.ru/t/236811?page=2#topic-top .
А я лишь один момент из этой истории подсвечу, напрямую нас касающийся, училища и клуба Фрунзе в частности, к тому времени уже полностью разрушенного и представлявшего собой глубоко заброшенные и заросшие развалины. (У кого есть фото клуба тех времен, у кого есть что добавить, дополнить – делайте это, пожалуйста).
По долгу службы оказался в эту историю вовлечён и … взял да и отправил запрос в наш областной архив (писал сам, не сомневайтесь). Полученный ответ был скромный, но из него следовало, что ранее в районе Арзамасского шоссе (ныне – наш проспект Гагарина) находилась военно-полевая церковь. Более точных сведений в нижегородском архиве не сохранилось, было рекомендовано обращаться в Российский государственный военно-исторический архив.
Где точно находилась эта военно-полевая церковь – данных не было, да и сегодня это неизвестно. Однако прямо перед глазами, поверьте, вставала эта самая церковь на месте нашего умирающего клуба.
Стадион хоть и был своеобразной точкой притяжения и местом проведения всяческих массовых мероприятий районного (и не только) масштаба, но без должного правового статуса, без юридического закрепления, оформления его принадлежности и т.д. был обречён. Что, собственно, в итоге и произошло.
На данные архива можно и нужно было опираться, поэтому и родилось обращение в адрес нового нижегородского церковного начальника с предложением строительства церкви иконы Державной Божией Матери – покровительницы и защитницы воинов, военнослужащих, защитников Отечества. Которая и планировалась к созданию как гарнизонный храм, единый на весь г.Н.Новгород и всю Нижегородскую область, предназначенный для выполнения особой миссии духовного окормления людей служивых.
Само это обращение сегодня можно найти в нижегородской газете «Здравствуйте, люди!», №6 (51), июнь 2005 г., статья «Приглашение к диалогу». https://m.nn.ru/t/146362 - кому интересно.
Закончилось тем, чем закончилось – торговым центром… Без комментариев.
На этом историю нашего клуба Фрунзе можно считать законченной. Историю, но не память.
Исторический факт нахождения военно-полевой церкви в районе Арзамасского шоссе есть, известен, и ещё неизвестно, как он через годы прорастёт.
…
Друзья, собственно, что меня сподвигло поднять этот огромный и казавшийся непреподъёмным пласт? С помдежем, с гитарой, с историями из серии курсантского трёпа, с хохмами, фактами, датами и фамилиями?
История нашего клуба Фрунзе, к которой я оказался так или иначе причастен. И две фамилии, в моём сознании и в моей памяти неразрывно с клубом связанные.
Василий Иванович Шва…я, начальник клуба в наши времена, майор в отставке. Василий Иванович жив, здоров, он здесь, вместе с нами. Хотелось бы, пользуясь случаем, передать ему низкий поклон и слова огромной благодарности. За его труд, за его вклад в нашу тогдашнюю жизнь и в нашу память о тех днях, и сегодня.
Василий Иванович, доброго Вам здоровья и долгих лет! Спасибо Вам!
Будет что вспомнить, добавить, уточнить, слова, фотографии, любые материалы (а у Вас, уверен, богатейшая коллекция и богатейшие запасы) – будем признательны и постараемся этим распорядиться с уважением, по-доброму, ответственно, аккуратно.
Вторая фамилия – Шабалин Сергей Юрьевич, выпускник 21 взвода 2 батареи 1 дивизиона 1982 года выпуска, бывший командир взвода 5 батареи, бывший после Василия Ивановича начальник клуба, и сгоревшего тоже (с какого по какое Серёга был начальником клуба – не скажу, может, кто вспомнит и поделится), наш и мой лично хороший товарищ, царство ему небесное… Серёга много бы мог рассказать, но, увы, уже не сможет. Поэтому это – во многом и в память о нём…
Собственно, об этом и хотел сказать. Кто и что почерпнёт из этого объёмного нелогичного нестройного переплетённого повествования – как говорится, чем богаты. Будет у кого что – милости просим!
…
Помощник дежурного по училищу капитан Ло…анов доклад по результатам проверки несения службы суточным нарядом по клубу имени Фрунзе закончил.
И пошёл нести службу дальше. Сейчас дежурный встанет, если уже не встал. Уже в столовку народ потянулся, повара, наряд по кухне, завтрак готовить. Скоро – училище, подъём, зарядка и т.д. В общем, обычная служба. Но об этом потом, дальше.
…
Материал повествования не претендует ни на историческую точность, ни на звание истины в какой-либо вообще, а уж в последней тем более инстанции – так, потрепаться, языком почесать, повспоминать кто что может и хочет. Дома с домашними, с друзьями за столом, за рюмкой чаю, со знакомыми и с незнакомыми – с любым, кто хочет, интересуется, заслуживает. Общая историческая память общими усилиями. Смысл? Стоит ли объяснять? Увидел неточность, помнишь лучше? Уточни, дополни, поправь – всем будем приятно и полезно. Так и будет жить память о нашем прошлом и нашем училище.