И жалею, и грущу, и плачу,

и душа тоскует и скорбит,
жизнь сложилась так, а не иначе,
что теперь об этом говорить.
Сам, конечно, в этом виноват я,
растранжирил попусту лета,
то одни бросались мне в объятья,
то других я целовал в уста.
Только все они проплыли мимо,
не коснувшись сердца моего,
ты одна была моей любимой,
ты одна была мне дорогой.
Лишь тебе далекой и желанной,
до сих пор слагаю я стихи,
и летят они через туманы,
полные печали и тоски.
В них я весь и робкий и смущенный,
растерявший молодости спесь,
но по прежнему в тебя влюбленный,
и как прежде предан тебе весь.
И другим уже теперь не стану,
и других не буду я любить,
я тебе одной пою осанну,
для тебя лишь продолжая жить.