Живопись

Сегодняшняя статья — седьмая в цикле публикаций, посвящённых уличному проекту «Воздух». Когда-то мы исповедовались деревьям и ждали понимания от звёзд, но теперь говорим с машинами — и получаем ответы, в которых всё меньше смысла и всё больше шума. Наш диалог с природой всегда был односторонним. Птичьи песни, шёпот листвы, ворчание громовых раскатов: всё это мы слышали на протяжении тысячелетий. Слышали, не понимая значения сказуемого. Зато обожали исповедоваться перед живой, тонкой и чуткой природной натурой во всём сокровенном. И это работало. Река уносила вдаль наши тайны, звёзды понимающе подмигивали дерзким желаниям, а бродяга-ветер развеивал обещания, брошенные сгоряча. И на душе становилось чуточку легче. Раньше мы писали картины и сочиняли песни о героях и антигероях, что умоляли мрамор, увещевали морскую волну и вопрошали у ясеня о чём-то глубинном и неизбывном. Доверяли природе то сокровенное, что не могли напрямую высказать ближнему своему. Но даже желая быть выслушанными, н

Сегодняшняя статья — шестая в цикле публикаций, посвящённых стрит-арт проекту «Воздух». Мы поговорим о том, как природный ландшафт и городская среда переплетаются, спорят и учатся сосуществовать в пространстве человека. Ах, этот извечный дуэт — природа и город! Парочка влюблённых, которым никак не ужиться друг с другом. Они — словно ноты Вивальди и аккорды индастриал-техно: вроде бы оба — про музыку, но едва окажутся рядом — случится звуковой коллапс. Ну, или сверхмодерновая техносимфония. Тут уже кому как услышится... Природный ландшафт не терпит, когда речные меандры насильно спрямляются гранитом каналов, а дикое изящество чащи, где светятся жёлтым глаза обитателей вольного леса, подменяет собой пуделиная стрижка садово-парковой флоры и болонки на поводках... Для природных пейзажей каждый вечер — премьера спектакля, и каждый закат неповторим. Здесь каждое утро — бенефис восходящей звезды, и нет ничего грандиознее этого зрелища на всём белом свете... Городская среда — театр амбиций. А

Сегодняшняя публикация, продолжающая серию статей о стрит-арт проекте «Воздух», посвящена живым существам, оказавшимся на грани вымирания. Причём не без нашего участия. Тем, чьё будущее неопределённо и потому требует нашего пристального внимания и живого участия. Для одних она — список диковинок нашей планеты, не более. Для других — кардиограмма Земли, то фиксирующая срывы и паузы, то чудом выравнивающаяся. Наш общий семейный альбом, в котором год от года всё больше портретов с траурной рамкой. По счастью, в ней есть и такие страницы, где против изображения хочется вывести крупными буквами: «Выжил! Вернулся! Ура!» Когда редкость была роскошью Искусство прошлых веков не щадит репутацию человечества. На тех картинах диковинным зверям чаще всего была уготована роль коллекционных безделиц или законных трофеев. Прямо как в жизни. Львов с леопардами писали с тем же азартом, с которым в них целились. Павлины служили декорацией райских пейзажей, а киты — антуражем к фантазиям о покорении океан

Статья четвёртая в серии стрит-арт проекта «Воздух». Это рассказ о странной, тревожной и по-прежнему прекрасной любви человечества к природе — любви, которая всё чаще напоминает токсичные отношения. Любовь и варварство Человечество влюблено в живую природу. Жаль только, что проявляет эту любовь как-то по-варварски. Мы то воспеваем её в пасторалях, то не моргнувши пускаем в распыл. Ведём себя как антигерои романа в духе Роберта Ирвина Говарда, где героиню сперва осыпают цветами и поют ей баллады, а потом волокут на мрачный алтарь во имя сменившихся интересов. XVIII век: Райский сад на холсте Живописные иллюстрации к этой великой, но мрачноватой истории о любви и коварстве встречаются повсеместно. Украшают собою коллекции тысяч музеев. К примеру: в XVIII веке художники искренне верили в концепцию райского сада. Вспомним хотя бы «Вид парка» Юбера Робера, где даже руины глядятся уютно и мило. Рощи, луга, пастушки и овечки — всё как в рекламном буклете Эдема. XIX век: Закат пасторали Но в X

Сегодняшняя статья — третья в рамках арт-проекта «Воздух». Она расскажет о том, как Земля утратила часть своего зелёного наряда, и о том, как искусство Дмитрия Retro заставляет нас это заметить. Наша Земля была красавицей в зелёном платье. Пышные оборки лесов, шифоновые складки туч, струящийся шёлк речных перекатов — она умела носить всё это естественное великолепие без лишнего жеманства или ложного стеснения. А мы... Когда-то мы были её детьми. Пусть беспокойными, пусть непослушными и странноватыми, но по большей части благодарными и почтительными. Да, мы то и дело наступали на подол её цветочной мантии, норовили стащить блестящие украшения с её пальцев, неуклюже кутались в подол её платья, прячась от холода и темноты. Нам доводилось сгоряча подпалить её волшебные живые кружева первыми кострами и печами, это правда. Но, право слово, всё это было не со зла! А потом настала эра хищных пил и алчных рулеток. И порядок вещей изменился. Мы стали мерить деревья не высотой, а кубометрами. Исч

Вторая публикация в серии статей об стрит-арт проекте «Воздух» в рамках Первой международной Биеннале экологического искусства в Нижнем Новгороде. Проведёт вас от пыльных пакетов под ногами до заблудших обломков, что кружат над нашими головами на орбите. Речь пойдёт о космическом мусоре — невидимом глазу, но угрожающе реальном, словно свалка, вынесенная за пределы планеты. Строго говоря, космос никогда не был пуст и чист. Там вечно шныряли кометы, царапали небесную ось астероиды, а Солнце бросалось во всех мимо проходящих сгустками плазмы. То был чистейший хаос. Первозданный и сумасбродный, как древнегреческий миф. А потом пришли мы. Сперва — как осторожные первопроходцы. «О, смотрите, теперь у нас есть спутник! Правда, всего один. Но зато свой. Ура!». Потом — с радостным азартом коллекционеров: «Давайте запустим что-нибудь ещё. И ещё. И потом продублируем. И можно ещё раз запулить на орбиту такую же штуку, но уже другого цвета. А знаете что? Давайте-ка ещё три. Предыдущая то ли сломал

Сегодняшняя статья, посвящённая загрязнению атмосферы, открывает серию публикаций, посвящённых стрит-арт проекту «Воздух». Этим летом ряд талантливых художников переводит дискуссию об острых экологических проблемах, влияющих на жизнь каждого из нас, на универсальный язык искусства. Масштабно, ярко и талантливо. Когда-то художники учили нас видеть в дыму романтический флёр. Дымный шлейф, тянувшийся вослед паровозу Уильяма Тёрнера, контрастировал с разливающейся по небу зарёй. Дополнял серебристыми бликами небесную пастораль, разнообразил мотивом прогресса классику сельских ландшафтов. Дым фабричных труб в исполнении гениального Моне сливался с бегущими вдаль облаками. На равных правах участвовал в сотворении чудесных эффектов световоздушной среды. И мало кто задумывался о разнице между составами того и этого пара. Творцы ничтоже сумняшеся паковали индустриальную гарь в обёртку живописной эстетики. Лёгкий мазок — и копоть становилась лирикой... Но реальность сурова. Реальность мстит за э

Сегодня реалистическое направление изобразительного искусства пребывает в перманентном кризисе не потому, что в нём якобы «уже сказано всё, что можно было сказать». А потому, что картину объективной реальности невозможно воссоздать во всей полноте. Ни на одном полотне, ни даже в серии полотен любого масштаба. От рождения ограниченный рамками ракурса и композиции, реализм постоянно пребывает в позиции «слепого мудреца», которому доверили описать облик слона. Мудрец щупает ногу гиганта — и делает вывод, что слон похож на колонну. Добирается до уха — и репрезентация сменяется на гигантское опахало. Встречается пальцами с хоботом — и проводит аналогию со змеёй. Многим довольно и этого. Многие приходят в арт-галерею полюбоваться виртуозной работой мастера, который в один момент времени ухватил красоту, настроение и/или смысл одного отдельно взятого фрейма. Но сегодня обязательно найдутся те, кто станет предъявлять претензии. Одни — по глупости, другие — по злому умыслу, третьи — за гранты.

Лето в городе — пора возможностей. Здесь каждый найдёт своё приключение. По душе и по профилю, по настроению или по плану. Кто-то стремится уехать в ещё более жаркие края — счастливого пути! А мы остаёмся, чтобы открывать большой город заново. Остаёмся в шуме улиц и тишине музейных залов, на жаре площадей и в тенях бульваров, в дивном конгломерате бетона и зелени летней Москвы. Этот август радует игрой жанров. Соседством консервативных выставок и интерактивных пространств. Музеи-«ветераны» и модные технопарки наперебой зазывают в гости, и чувствовать это повышенное внимание к себе любимым — ай как приятно! В деловитой суете культурных мероприятий летнего мегаполиса мы с Вами — центральные фигуры. Средоточия смыслов, цели усилий, альфа и омега. Кто перетянет нас к себе? Кому удастся завладеть вниманием? Усталые душой горожане с будто бы намертво «вросшими» в ладонь телефонами и вертящие головами гости столицы: куда направим стопы свои в стремлении познавать и ощущать прекрасное? Путь IT

🏛 ГМИИ им. А.С. Пушкина О, «Солнечный день. Меррекюль»! Картина не просто о моменте летнего блаженства, а почти балет теней и ветвей, поставленный Иваном Шишкиным на сцене прибалтийского курорта. Картина, написанная в период, когда его увлекали изыски изменчивых состояний природы. Меррекюль, тогдашний «северный Баден-Баден», казался петербуржцам местом тихой роскоши и физического перерождения. Как раз то, что доктор прописал уставшему от студийной пыли художнику. Он неоднократно ездил на воды, увлеченно работал и создал несколько ярких пейзажей. В картине «Солнечный день. Меррекюль» всё максимально приближено к реальности. Величественные деревья с причудливыми извилистыми ветвями и темно-изумрудными кронами. Поросшая папоротниками бархатная мшистая земля. Острые камушки на песчаном берегу ручейка, Покосившаяся заброшенная избушка с заколоченными окном и дверью. Яркое летнее солнце, приникающее сквозь густую листву, создает мягкое, спокойное освещение. И знаете, что особенно очаровыва