— 1 —
Автобус, переваливаясь с боку на бок, пробирался через дорожные ухабы, потряхивая своих пассажиров, но Светлана не обращала на это внимания. Мысленно она уже была на встрече выпускников любимого универа. Ах, альма-матер! Годы учебы, поиска своего пути, бесшабашного веселья, капустников, КВНов… Все это в прошлом. Теперь лишь раз в год они собирались, чтобы вспомнить студенческую жизнь, обняться с одногруппниками, заскочить в аудиторию и, если повезет, то встретиться со своими, уже старенькими, преподавателями, и бегом назад, к своим семьям, работе да повседневным хлопотам…

То в дреме, то в размышлениях три часа пути проскочили почти незаметно. Вот уже и барнаульский автовокзал. Июльское солнце отражалось в окнах и нещадно топило асфальт. От жары и нескончаемого потока людей и машин, город шипел, гремел, гудел, как кипящий паровоз. С тех пор, как Светлана закончила университет, город стал еще красивее, но, вместе с тем, и теснее.

Время позволяло, да и багажа с собой практически не было, лишь небольшой рюкзачок с самым необходимым, поэтому она решила прогуляться пешком, благо до универа не так далеко, особенно если знаешь короткий маршрут по тенистым дворам. Света купила в ближайшем киоске мороженое и направилась вниз по Социалистическому.

За годы учебы ей полюбился город. Нет, жить здесь она не смогла бы. Родное село, речки, пруды, околки, луга, сопка — все это было неотъемлемой частью её естества. Но и Барнаул стал тоже родным. Всегда, когда она сюда приезжала, то непременно ощущала ностальгию по тем славным студенческим годам.

Вот и место встречи, местные девчонки уже пришли, остальные подтягивались. Увы, но с каждым годом на встречу стало приезжать все меньше одногруппников. Кто живет далеко, кто не смог оставить своих дел… а кто-то просто не захотел… Но пятерка главных заводил, к которым всегда относилась и Светлана, всегда являлась на встречу, и этого было достаточно, чтобы ближайшие сутки провести весело, зарядиться положительными эмоциями и уставшей отправиться домой.

Официальная встреча закончилась быстро — потолкались у главного входа в универ, прошлись по коридорам, заглянули в аудитории… Преподаватели совсем уже сменились, так что знакомых не встретили… Опять на главный вход. Там уже разделились: мужики отправились в ресторан, приезжие женщины подались по магазинам, местные разбрелись по домам. Остались заводилы.
— Ну что, ко мне. Я своих отправила на дачу, продуктов закупила, так что возражений не принимаю, — Катя даже не предлагала, а констатировала. Да никто, собственно говоря, и не сопротивлялся. Все уже устали от невыносимой жары и хотелось куда-то спрятаться, так что все дружно отправились на парковку. Там стоял автомобиль Николая.
— Когда ты уже свою колымагу сдашь в утиль? Как она ездит-то еще, — проворчал Михаил.
— Нормальная машина. Знаешь, как выручает! Вам городским не понять наших деревенских забот. Да, Светка?
— Да где им, белым воротничкам, — отозвалась с заднего сиденья Светлана.
— У меня есть дача, я там цветы выращиваю, — тут же парировала Катя.
— Коль, врубай кондюк, — съязвила Юля.
— Давай просто быстрее доедем, — почти простонала Светлана.
— Уже мчу, держитесь, девчонки, — старенький Жигуленок чихнул-пыхнул, как-то странно дернулся и тронулся в путь. — Эх, прокачу с ветерком.

Николай хорошо знал дорогу, да и автомобиль, на удивление, больше не капризничал, а лихо домчал своих пассажиров до места, так что уже через пятнадцать минут вся компания топала по прохладному подъезду «хрущевки» на пятый этаж. В квартире все было так же, как и раньше — та же мебель, те же ковры, тот же хрусталь в «стенке» … добавились лишь фотографии да сменились обои.

Катя позаботилась обо всем: окрошка и пара незамысловатых салатов уже были готовы, стол стоял накрыт и оставалось только согреть горячее. Несмотря на жару, все проголодались, поэтому сразу принялись за еду. Мало по малу потек разговор. Работа, семья, быт… В целом у всех примерно одно и то же. Стали вспоминать разные истории из студенчества, байки про преподавателей…

Все они сдружились с самого первого курса, и дружба продолжалась до сих пор. По возможности созванивались, переписывались, иногда приезжали друг к другу в гости. Местные Катя, Юля и Михаил дружили семьями, но раз в год собирались исключительно впятером. Им всегда было о чем поговорить, что обсудить, в таком составе они позволяли себе подшучивать друг над другом, а когда и припомнить что-то такое-этакое, чего при других не скажешь.

Уже поздним вечером Николай с Михаилом отправились по домам, а подруги, расположившись на диване, болтали о том, о сем под популярные итальянские песни. И, конечно же, без мужчин уже можно было поговорить и о моде. Тут-то и начало разворачиваться главное событие этой встречи. Юля вдруг внимательно осмотрела Светлане и сказала:
— Свет, тебе надо покраситься. Сейчас самый пик — это черный цвет. Из тебя выйдет классная брюнетка.
— Точно, Светка. У меня и краска есть, по большому блату раздобыла, давай. Я умею красить, — подхватила Катя.
— Да вы что, девочки, зачем? Мне так хорошо, — Светлане сразу не понравилась эта затея, да и уверена была, что ей не пойдет, но подруг уже было не остановить.
— Ничего не знаю. Я сейчас все приготовлю, и мы тебя покрасим. Приедешь в свой Тагул первой красавицей, — Катя достала из шкафа свою супердефицитную краску. — Вот! Итальянская! Как Тото Кутуньо с Челентано.
— Не Тагул, а Тогул. И покраситься я могу дома, — попыталась отвертеться от этой процедуры Светлана.
— Да чем там тебя покрасят, гуталином каким-нибудь. А тут настоящая импортная краска. Все, на тебе халат — переодевайся и пошли.

Деваться некуда, Светлана покорно отправилась на кухню. Катя с Юлей подошли к процессу со всей серьезностью: работали в четыре руки, в медицинских перчатках, тщательно промазывали волосы, прямо профессионалы. Света же смирилась, подумав, что может быть мужу понравится. Однако, когда все было закончено, она даже не взглянула в зеркало. Зато подруги рассматривали её очень внимательно.
— Ну вот, красота, — наконец резюмировала Катя.
— Ну ничего, отрастут, — отозвалась Юля, — пожалуй я такси вызову да домой поеду.
— Не выдумывай, завтра вместе поедете до вокзала, а там добежишь, — как обычно, не давая возможности возразить, ответила Катя.
— Ладно, уговорила. Давайте тогда уже спать.
Подруги быстро помыли посуду и стали укладываться спать.

Утром всех подняла Катерина:
— Девочки, подъем! Я завтрак приготовила, такси вызвала. У вас есть на все про все полчаса.
Светлана подошла к зеркалу… О, ужас! Настроение было бесповоротно испорчено. Ведь знала, что ей не идет черный цвет, но что настолько!.. Вчера она не обратила внимания на реплику Юли, но сейчас в памяти прозвучали её слова: «Ну ничего, отрастут». Стало понятно, почему та решила вызвать такси. Юля и сама не ожидала, что у Кати окажется в запасе краска…
— Ладно, не горюй. Все не так уж и плохо. В конце концов, волосы отрастут, и ты забудешь этот эпизод своей жизни, — утешала подругу Юля, усаживая ее на автобус.

— 2 —
Дома встретили Светлану с удивлением, но вполне спокойно: дочь поморщилась и промолчала, муж сказал: «Ну если тебе так нравится, почему бы и нет». И успокоилась бы она, если бы не соседка. Утром, когда выгоняли они коров в паст, та заговорила:
— Ты чего с волосами-то сделала? Выкрасилась, как модистка, аж корова вон пугается, — почему-то слово «модистка» было у нее ругательным.
— Да что ты понимаешь в моде. Между прочим, это сейчас самый писк, — попыталась парировать Светлана.
— Кошке хвост когда прищемишь, тогда и будет писк, а это — чистая модистка. Ты б еще в рыжий цвет выкрасилась, совсем стала бы как кошка драная, — не унималась соседка.
Одним словом, Светлана пришла домой вся в слезах, благо никто не заметил — дочь еще спала, а Олег уже отправился на работу.

К открытию парикмахерской она уже стояла, как часовой у двери с тщательно замотанной косынкой головой. Ольга, парикмахерша, удивилась:
— Привет. Ты чего замотанная? Случилось что?
— Привет. Делай что хочешь, но верни мне нормальный цвет, — сняла косынку Светлана, — сил моих нет: соседка глумится, дочь нос воротит, в зеркало смотреть не могу… Оля, сделай что-нибудь…
— Эк тебя, мать, угораздило… Где ж тебя так разукрасили…
— Да не важно. Просто помоги. Подруги постарались…
— Что же мне с тобой сделать-то… Хоть бы знать, что за краска…
— Итальянская какая-то.
— Да уж… Стойкая, а дорогущая… — протянула Ольга.
— Ты хоть не изгаляйся надо мной, — чуть не плача простонала Светлана.
— Я и не изгаляюсь. Если краска правда итальянская, то ее ничем не возьмешь.
— Оленька, милая, попробуй, — взмолилась Светлана.
— Я тебе скажу так: лучше дождись, пока отрастут. А иначе можем еще хуже сделать.
— Да куда уже хуже. Пробуй.
— Ну смотри, я предупредила.

Ольга немного подумала, поискала что-то в своем шкафчике, достала пузырек с жидкостью и со словами: «Попробуем вот эту, должна осветлить частично», — принялась за работу… Зря Светлана сказала, что хуже быть не может… Цвет получился не то рыжий, не то оранжевый, не то желтый. Голова ее стала похожа на факел, горящий в ночи.
— Лучше бы на лысо… Сколько я тебе должна? — только и смогла выдавить из себя Светлана, глядя в зеркало.
— Свет, я предупреждала. Давай я тебе косыночку повяжу и ступай себе с Богом, ничего мне не надо. Плюнь на соседку и разотри.
— Я пошла, — с трудом сдерживая слезы она отправилась домой.

Уже дома Светлана разрыдалась. Дочь взялась утешать, а мама взвыла еще сильней. У Лены тоже невольно потекли слезы. Они на пару взялись причитать. Тут уже Светлана начала утешать дочь, а ту уже понесло:
— Степка, как стена, даже не обращает внимания на меня… У-у-у… Знаешь, как обидно… У-у-у…

Наревевшись вдоволь, нажаловавшись друг другу на свою разнесчастную жизнь, мать с дочерью, наконец успокоились.
— Ох ты! Скоро отец придет на обед, чего ж мы растрепались. Ну ка давай быстренько на стол собирать, — спохватилась Светлана. Ей стало как-то легче, и она даже забыла, что на голове у нее теперь горящая копна.

Олег, глядя на жену, сильно удивился, но виду не подал, а лишь сказал:
— Тоже хорошо, мне нравится.
— Правда? — недоверчиво спросила Светлана.
— Правда, правда, — улыбнулся в ответ муж, — ты как цветочек на горе сияешь, — он обнял жену и поцеловал.
— Да соседка над ней смеется, — встряла в разговор Лена.
— Бестолковая потому что. — Олег еще сильней прижал жену к себе, — Любую тебя люблю.

Вечером он подошел к соседке и потихоньку, чтоб никто не услышал, проговорил:
— Будешь подшучивать над Светланкой, я тебя зеленкой выкрашу или мужику твоему скажу, он найдет на тебя управу.
— Да я чего, я так, я ж любя, — заоправдывалась соседка.
— Вот и люби молча, и будет у нас с тобой мир и согласие.

В скором времени все привыкли, что у Светланы такой необычный цвет волос, она и сама свыклась с ним. А через некоторое время и вовсе волосы отрасли и к ней вернулся свой родной цвет шатен.

Александр АНТОНОВ.