Хотя при всем том без мужа могло быть еще хуже. Например, старые девы были настоящими изгоями, которых сторонились как девушки, так и замужние. Их называли и вековухами, и старыми косоплетками, и непетым волосьем, и седыми макушками (они не носили платков замужних женщин).

Когда девушка начинала считаться старой девой? Наверное, везде были разные временные рамки. Но, вот, например, так дело происходило в вепсском обществе (жили вепсы в основном на территории нынешней Ленинградской области):

Если по какой-либо причине девушке не удавалось до 24–25 лет выйти замуж, она считалась старой девой. Живущая как работница в родной семье, она получала за свой труд пищу, посуду, одежду, обувь и прочее из общесемейной собственности. Если она хотела отделиться от большой семьи и вступала в тяжбу с братьями, то суд был не на ее стороне, так как «девушке отдельно жить не полагается».

Также был еще такой странный статус женщины, как солдатка.

Солдатка — женщина (обычно о крестьянке), муж которой служит в солдатах. Солдатка — это не просто название: женщина переводилась из крестьянского в военное сословие после отправки ее мужа в армию (она могла получить паспорт, поменять место жительства и т.п.).

Далеко не всегда солдатка сопровождала мужа, она могла и остаться в своей деревне. В этом случае ей, зачастую, приходилось прокармливать себя самой, так как государственного пособия не всегда хватало.

То есть она была с одной стороны замужней, а с другой жила как свободная. Возможно, не самый плохой вариант для ряда женщин, учитывая, что их, в отличие от старых дев, не сторонились.

Кстати, солдатки часто упоминается даже в том же Тихом Доне. Только там их на казачий манер называют — жалмерками (хотя, есть мнение, будто так казаки звали только тех солдаток, кто позволял себе распутное поведение):

Решилось все после того, как самая отчаянная из баб, жалмерка Мавра, сбегала к Прокофию будто бы за свежей накваской. Прокофий полез за накваской в погреб, а за это время Мавра и разглядела, что турчанка попалась Прокофию последняя из никудышних…
Или:

Если б Григорий ходил к жалмерке Аксинье, делая вид, что скрывается от людей, если б жалмерка Аксинья жила с Григорием, блюдя это в относительной тайне, и в то же время не отказывала бы другим, то в этом не было бы ничего необычного, хлещущего по глазам. Хутор поговорил бы и перестал. Но они жили, почти не таясь, вязало их что-то большое, не похожее на короткую связь, и поэтому в хуторе решили, что это преступно, безнравственно, и хутор прижух в поганеньком выжиданьице: придет Степан — узелок развяжет.

Вдовы. В отличие от старых дев, их не избегали (т.к. замужем те были) и ядовитых прозвищ, насколько я знаю, не давали. Но участь их тоже далеко не всегда была завидной. В первую очередь потому, что ей, в том случае, если не имелось родственников, способных помочь, приходилось самой добывать пропитание как на себя, так и детей.

Конечно, далеко не всегда ей приходилось нищенствовать и бродить в поисках заработка по миру с детьми. Хотя, разумеется, случалось и такое.
Солдатка, вдова, старая дева - как жили и как выглядели раньше

Но была возможность и у вдов как-то подзаработать. Например, вдовы свои дома предоставляли на время постояльцам. Вот, про дореволюционную Карелию есть такое свидетельство:

Молодёжь время проводила, собираясь на вечёрки. Девушки нанимали на зиму у какой-либо вдовы избу и три раза в неделю собирались вечерами на посиде

Также у вдовы могло оставаться и кое-какое имущество, позволяющее ей прожить. В первую очередь она могла забрать свое приданое.

После смерти мужа вдова имела право получить приданое в натуре или его полную стоимость, если она уходила из семьи мужа.
Что это было за приданое? Везде традиции были разными. Но вот так, к примеру, было у вепсов:

После замужества ее семья обеспечивала девушку частью имущества, считавшейся собственностью невесты: коровой или нетелью, парой овец, сундуков, одеял, соломенных матрацев, 20–30 штуками полотенец, двумя ложками, чайным набором, ткацким станком, одеждой, набором сельскохозяйственного инвентаря, куда входили топор, коса для рубки деревьев, серп, коса-«стойка» или «литовка», грабли.

Хотя, в ряде случаев полагалось ей и так называемое "пожилое".

Бездетная вдова имела право претендовать и на «пожилое» – заработок за прожитые в семье мужа годы, так как в этом случае она рассматривалась лишь как наемная работница. Имущественные права замужней женщины в традиционном вепсском обществе были сопоставимы с правами примака. В случае смерти жены примак имел право лишь на получение своего «приноса», который фактически приравнивался к приданому девушки, а также на пожилое.
1 из 2