От помощника барабанщика до русского фельдмаршала

В тот февральский день весь день мела метель. Шведы заняли удачную позицию, но русские обошли её по глубоким сугробам, и каролинерам не осталось ничего другого, кроме как пойти в атаку. Русский генерал приказал своим солдатам стоять и держать строй, ожидая, когда под барабанную дробь подойдет противник и стрелять только в упор, чтобы наверняка. Так они продержались первую атаку, потом вторую. Шведы подходили метров на 10-12, появляясь из снежной пелены, разряжали мушкеты почти в упор и бросались в рукопашную, после чего откатывались назад. Генерал ждал, хотя шведы уже отбили у него половину пушек. Ждал, когда шведы измотаются, пробираясь по сугробам к русским шеренгам и утопчут снег, чтобы послать в верную атаку свежих драгун из резерва. Так Михаил Голицын победил шведов 19 февраля 1714 года в битве при Лапполе (она же – битва при Стуркюро), последнем крупном полевом сражении Великой Северной войны.

Его военная карьера началась со «знатного» чина – в 12 лет Михаил Голицын записался в Семеновский полк учеником барабанщика. Мог бы и не поступать в потешные, молодому князю из рода Голицыных и так уже по праву рождения суждено получить высокий чин. Но родители послали сына послужить молодому царю Петру, определив Михаилу военную карьеру. Не прогадали - из барабанщиков Михаил Михайлович дослужился до чина фельдмаршала. Они, четверо братьев Голицыных, вообще получились как на подбор, все успешные карьеры сделали: один - заправлял Камер-коллегией и в Сенате, другой - фельдмаршал, третий - адмирал, еще один – генерал. И все четверо - не потому что знатного рода племени, а по делам и заслугам. Удались сыновья у начальника Белгородского разряда Михаила Михайловича Голицына.

Фельдмаршал Михаил Михайлович Голицын был горд.

Когда при штурме Нотебурга все пошло не так и даже государь Петр Алексеевич уже дал слабину, приказав штурмующим возвращаться назад, возглавлявший штурм Голицын распорядился, чтобы гонец, прибывший с приказом бить отступление, передал царю, что теперь они уже не в его власти и отступать не станут. А чтобы ни у кого даже мысли не возникло повернуть вспять, велел оттолкнуть лодки, с которых высадился его штурмовой отряд, прочь от берега.

После победы при Добром, когда довольный Петр разрешил Голицыну просить все, что он хочет, тот попросил. Но не чинов и наград, а царского прощения для Аникиты Репнина, разжалованного царем в солдаты после разгрома при Головчине. Казалось бы, что такого - попросил не за себя, а за коллегу. Ну и молодец. Но тут дело в том, что Голицын и Репнин давным давно стали личными врагами. Так что Михаил Михайлович молодец в особенности, просил не за друга, а за соперника по карьере. Потому что военное счастье переменчиво, но главное – служба государева, а не личные счеты.

В ходе той же битвы при Лапполе, во время которой шведы утаптывали снег перед решительным ударом русских драгун, тоже случился один интересный момент. Чтобы обойти шведские позиции нашли двух проводников: одного финского крестьянина и шведского купца. Ну как нашли… Захватили, конечно, и популярно объяснили, что если не проведете куда надо, то пеняйте на себя. Ни крестьянин, ни купец принять на себя лавры Ивана Сусанина не захотели и провели русские отряды в тыл и фланг шведской армии. После того как шведов разгромили Голицын велел щедро расплатиться с обоими проводниками. Каждому щедро отсыпали звонким серебром: добротными, полновесными ефимками. Ровно по тридцать монет. Показал Михаил Михайлович свое отношение так, что нагляднее не придумаешь.

И вот так во всем и всегда.
Петр 1 - это ведь не только строительство Петербурга, победа при Полтаве и Гангуте и Россия, ставшая империей. Это еще и Всешутейший, Всепьяннейший и Сумасброднейший Собор. Куролесили в этом Соборе все сподвижники и «Птенцы Гнезда Петрова». Только не Михаил Голицын. Упаивая других до бессвязного состояния, Петр никогда не позволял себе проделать это с Голицыным. Знал – Михаил Голицын напиваться и скоморошествовать не станет. Служить будет исправно, но никогда ни на грош своей честью не поступится.

Все-таки недаром свою карьеру Михаил Михайлович закончил во главе Военной коллегии. Хоть и закончил свои дни нежданно-негаданно из-за непонятного несчастного случая в самом начале правления Анны Иоанновны.
Голландский посол при русском дворе в депеше от 06 января 1731 года своему правительству писал о трагической смерти князя Голицына. По его словам, князь Голицын ехал в своей карете впереди, когда императрица Анна Иоанновна и её свита возвращались в Москву из села Измайлова. По дороге лошади в карете Голицына остановились и не хотели двигаться дальше:Императрица вернулась в Москву другой дорогой, а это происшествие было представлено публике неудавшейся попыткой покушения на неё. Пышное надгробие фельдмаршала в советское время было перевезено из Богоявленского монастыря в Донской.

Вот что один из иностранных послов написал о Михаиле Голицыне: