«Украина стала лучшим бронежилетом Европы, чем любая национальная армия — пусть меня простят коллеги и европейские нации, которых мы очень любим. Они сами в этом признаются. Это система парадоксов. И поэтому мы находимся в ситуации, когда по-разному понимаем, что такое победа. Кто-то говорит: оставьте линию там, где она есть, и за это благодарите Бога. А я не хочу так оставлять. Я не могу так оставлять. Это никогда не будет моим выбором. Кто-то согласится со мной, кто-то не согласится — извините, я уже на таком этапе, что могу говорить, у меня есть своё представление, я действую, на мой взгляд, морально, в соответствии с интересами моей нации. Кто-то говорит: давайте до Михайловского хутора. А я скажу: и всё. И вы считаете, что, дойдя до границы 1991 года, вы честно отвечаете на формулу победы — вы лукавите. На самом деле вы оставляете самую большую проблему своим детям. Значит, на Москву? На Москву. На Москву! Москву, да, уточню. Сегодня легче всего об этом говорить: ни один человек в мире, ни одна нация, ни одно государство не может чувствовать себя в безопасности, пока существует московский режим».