Подсказка – свадебная фотография

Телевизор какое-то время показывал фильм сам себе. Из находившихся в комнате за происходящим на экране уже никто не следил: ни мужчина, безучастно сидевший на диване и уронивший голову на грудь, ни женщина, ходившая перед ним взад-вперёд и пытавшаяся дрожащими пальцами набрать номер экстренной службы. Наконец ей удалось дозвониться, и после нескольких вопросов диспетчер приняла вызов для бригады скорой помощи.
Выезжая с предыдущего вызова, наша машина внезапно оказалась на какой-то давно не ремонтированной, полностью разбитой колёсами проезжающих авто второстепенной дороге. Охая и вздыхая на каждом ухабе, двигатель «скорой» намекал водителю о неправильно выбранном пути. Мы в это время, как по команде, занимались принудительной гимнастикой: наклонялись вправо, влево, взад-вперёд.
Привычно надрывно закричал планшет. «Ну-ка, что нам в этот раз предлагают полечить? – сказал я, беря его в руки. – Повод срочный. Сергей, включай сирену и мигалки! – это я обратился к водителю. – Без сознания».
Прослушав запись разговора диспетчера с женщиной, яснее не стало. Та лишь сбивчиво повторяла несколько раз: «Мы смотрели телевизор, и вдруг муж внезапно встал с дивана, сказал, что ему очень плохо, и упал на него. Спросить его я ничего не могу, так как он не разговаривает».
О, ну тут причиной такого состояния могло быть что угодно, тем более мужчина. Тем более тридцати лет. Группа риска по возрасту и полу – опасное сочетание.
Ровно через шесть минут мы уже стояли у нужного подъезда. Звонок по домофону – впустили сразу. Дверь в квартиру была открыта: да, нас ждали. На пороге стояла молодая женщина. Дрожащим от волнения голосом она пригласила нас в комнату. Было видно, что она очень нервничает и переживает, но сдерживает себя, понимая, что паникой и суетой будет лишь мешать нам в работе.
В комнате на диване сидел мужчина с опущенной головой. Я подошёл к нему и положил пальцы на сонную артерию. Пульс был! И, находясь рядом, я слышал его дыхание. Мужчина был жив, но находился в тяжёлом состоянии. Нам предстояло выяснить, от чего. Начальные действия были стандартны: жгут на руку, катетер в вену – дальше вести терапию уже через него. Напарник в это время измерял показатели гемодинамики. Пульс явно частил, давление должно было быть, но не прослушивалось, уровень сахара стабилен, кислород умеренно снижен. Мужчина был бледен и покрыт холодным липким потом. Мы наложили электроды и стали снимать ЭКГ, заподозрив инфаркт. Но нет, на плёнке всё было чисто.
От оказываемой помощи пациент окончательно пришёл в себя, но оставался в состоянии оглушения. Жена, видя, что мужу становится легче, уже могла говорить спокойнее. За всеми манипуляциями мы не забыли расспросить её о заболеваниях, которыми страдал муж. «А вы знаете, он совсем недавно выписался из хирургического стационара. Там ему панкреатит лечили», – торопливо ответила жена. Но пальпация живота была для него совершенно безболезненной. Значит, дело было не в повторном воспалении поджелудочной железы. На кардиограмме данных за инфаркт не было. Это были две хорошие новости: инфаркта не было, панкреатита тоже. Что же случилось на самом деле? А кто его знает… Пока ответа не было.
Я занимался лечением, всё пытался понять, что же с ним произошло. И тут мне на глаза попалась фотография, висевшая на стене. В невесте легко угадывалась женщина, встретившая нас. А вот жених слабо походил на мужчину, лежавшего на диване. Нет, конечно, болезнь не красит человека, но это были два абсолютно разных лица. Мужчина на фото улыбался, но его губ было почти не видно – настолько тонкими они были, как пояснила жена, от природы. У нашего же больного они были скорее пухлыми, да и лицо выглядело более полным. Я даже удивился: неужели мужчина делал себе ботокс или что-то в этом роде? Жена отвергла подобные косметические манипуляции, хотя сама с удивлением подтвердила необычную для мужа форму губ. Она даже представить не могла, что с ними случилось.
Зато начал догадываться я. «Скажите, сегодня он не употреблял в пищу каких-то новых продуктов или, может быть, лекарств, впервые назначенных ему?», — спросил я. Женщина, удивлённая такими, казалось бы, совершенно не относящимися к делу вопросами, подумала и ответила: «А вы знаете, ему доктор при выписке назначил принимать спазмолитик. Раньше, насколько я помню, он его никогда не принимал».
Возможно, здесь и крылся ответ. Низкое давление, предполагаемая аллергическая реакция – всё это позволяло сделать укол адреналина. Этот препарат и давление поднимет, и, если я правильно заподозрил причину случившегося, значительно улучшит состояние. И вот оно – чудо правильной диагностики! Состояние мужчины стабилизировалось прямо на глазах. Влажная кожа подсохла, вернув себе природный розовый цвет. Он даже смог начать полноценно общаться с нами. Что ж, тогда дополнительно в вену – ещё доза гормонов и «Супрастина». Давление поднялось, дыхание восстановилось. «У вас случилась тяжёлая аллергическая реакция по типу отёка Квинке на препарат, принятый вами впервые», — пояснил я.
Ещё через несколько минут он выглядел и чувствовал себя как абсолютно здоровый человек. Он даже попытался отказаться от предложенной госпитализации: «В больницу-то зачем ехать? – спрашивал он. – Мне же уже хорошо». «Поймите, подобная реакция может повториться. Вам требуется медицинское наблюдение более длительное, чем наше пребывание на вызове». Он с нашими доводами согласился и стал собираться в стационар. «Телевизор только выключите»,– напомнил я паре.
В приёмный покой наш пациент, предварительно оформивший отказ от носилок, выходил уже самостоятельно.
Автор: фельдшер Лариса Массон
Рассказ создан по воспоминаниям врача скорой медицинской помощи Валерия Кулькова