ЧЕМУ МОЖЕТ НАУЧИТЬ «ПЕППИ ДЛИННЫЙЧУЛОК»

В детстве моей любимой книжкой была «Пеппи Длинныйчулок» Астрид Линдгрен. Я заканчивала читать её, переворачивала на первую страницу и начинала вновь. Я любила Пеппи, когда была значительно младше её, даже младше Томми и Анники, Пеппиных друзей; я читала «Пеппи…» тогда, когда, наконец, её переросла. Мне не надоедало.
Я воспитывалась в православной семье, большая часть моей жизни протекала в храме. Родители внимательно относились к кругу моего чтения, много разговаривали со мной, воспитывали не только примером, но и словом. А база у них для этого была неплохая: папа историк, мама филолог, оба до папиного священства были музейными работниками.
И вот, в такое внимательное взращивание ребёнка, в такую православную семью проникла, пробралась рыжеволосая Пеппи. Я была совершенно на неё не похожей, но искренне этот дерзкий образ любила.
А мои мудрые родители, которые оберегали нас с братом от всего пустого и вредного, к Пеппи относились со снисходительной улыбкой. Они понимали, что её проказы и дерзости – это внешнее, наносное. А скрывается за ним живое, очень большое и настоящее человеческое сердце. Только это нужно разглядеть.
Я знаю, что у многих православных родителей образы, созданные Астрид Линдгрен, вызывают опасения. Кажется, что вот, прочитает мой чуткий и нежный малыш про Карлсона, Пеппи или Эмиля из Лённеберги – и станет таким же.
Нет, не станет. Не станет, потому что ребёнок, не обученный литературоведению, чутким сердечным камертоном определяет истинное и лживое. Не станет, потому что Астрид Линдгрен была не только талантливой писательницей, но и добрым, искренним, настоящим человеком – и умела показать суть так, что она сияет через всё наносное.
В этой статье я постараюсь оправдать Пеппи Длинныйчулок. Показать, что скрывается за рыжими косичками и шалостями. Поделиться мыслями о том, зачем читать повесть об этой девчонке.
В 1941-м году дочка Астрид Линдгрен Карин заболела пневмонией. И мама придумала для неё сказку про девочку, которая никогда ничем не болеет, легко поднимает одной рукой лошадь и с задором вытаскивает друзей из всевозможных передряг. Истории эти не только скрасили болезнь семилетней Карин, но и позабавили её друзей – а для них был открыт и дом Линдгренов, и сердце его хозяйки.
В 1944-м году Астрид Линдгрен сломала ногу. Как водится, такие обстоятельства позволяют человеку вдумчивому заняться чем-то, на что обычно не хватает времени. Вот и Астрид взялась создать рукопись своих историй о Пеппи. Она даже нарисовала для них забавные иллюстрации. Один экземпляр остался в семье – был подарен Карин на десятилетие, второй отправился в издательство Bonniers.
Книгу там не поняли и не приняли. Неунывающая Линдгрен ещё поработала над текстом и направила его в Rabén & Sjögren. Именно это издательство опубликовало «Пеппи Длинныйчулок», именно после этого книга стала набирать популярность во всём мире.
Мне кажется, что лучше всего истории о рыжеволосой девчонке перевела Лилана Зиновьевна Лунгина. Это именно тот случай, когда лучше классического варианта выдумать ничего не получилось. Сказок о Пеппи довольно много, но, как утверждают исследователи, последние части гораздо слабее первых. Поэтому, выбирая книгу для своих детей, я остановилась на издании, включающем три повести: «Пеппи поселяется в вилле ‟Курица”», «Пеппи собирается в путь» и «Пеппи в стране Веселии».
Что же это за девчонка? Почему Лингрен не могла описать другого ребёнка – из полной семьи, благовоспитанного, милого, в одинаковых чулках и с нормальной причёской? Что за странная прихоть – создать нелепую, громкую и невежественную особу с какой-то подозрительной семейной историей и диким образом жизни?
Впрочем, нормальные-обычные-привычные дети в книге Лингрен есть – это её друзья и соседи, Томми и Анника. И они вовсе не противопоставляются Пеппи, они существуют параллельно с ней, не выпадая из привычного детского ритма жизни: проводят время с родителями, ходят в школу, общаются с тётушками. Но Пеппи привносит в их жизнь особое дуновение – свежее, озорное, доброе. Думается – это и есть настоящее детство.
Героиня книги нарушает сонное течение жизни благообразной и благовоспитанной шведской провинции. Она чужда этому городку всем – внешним видом и манерами, образом жизни и полупонятными россказнями. Только вот всё, что делает «эта особа» (так её именуют почтенные матроны), приносит людям добро и радость.
Мне кажется, Линдгрен показывает нас самих, читателей. Вот, мы стоим за спиной Пеппи, тычем в неё пальцем. Рассказываем друг другу, какая она неправильная. И не хотим вглядеться: а почему она так отличается от нас, таких хороших, умных, воспитанных. Что скрывается за её нелепыми, в разные стороны торчащими косичками, огромными туфлями, странным поведением? Ведь чаще всего для нас важнее внешнее соответствие, а не внутренняя суть человека. Оболочка, а не поступки.
А внешне Пеппи, действительно, малопривлекательна. Гораздо приятнее смотреть на Аннику в аккуратном накрахмаленном платье, с милыми бантиками. Но и умница-Анника, и её брат Томми, и другие ребята из городка знают: Пеппи – девчонка что надо. Она всегда выручит из беды, заступится за слабого, развеселит унылого – и при этом совсем забудет о себе. Такой уж она человек. Настоящий.
Если смотреть на героиню сказки Линдгрен поверхностно, то её жизнь – действительно мечта любого ребёнка. Никакого контроля, никаких нотаций и наказаний. Свой дом, чемодан золотых монет, неограниченные физические возможности и таинственный папаша – капитан собственной шхуны, король на южном острове.
Но давайте посмотрим глубже. Вот Пеппи весело рассказывает Томми и Аннике о том, как она живёт одна-одинёшенька:
« – А кто же тебе говорит по вечерам: ‟Пора ложиться спать”?
– Сама себе говорю. Сперва я говорю себе очень ласковым голосом: ‟Пеппи, ложись спать”. А если я не слушаюсь, то повторяю уже строго. Когда и это не помогает, мне от себя здорово влетает».
При всей своей детской непосредственности, Пеппи вынуждена выполнять массу взрослых обязанностей, и она неплохо справляется с ними. Девочка моет пол, печёт оладьи и лепёшки, готовит яичницу, умудряется регулярно угощать своих друзей, заботится о лошади, в общем, несёт вполне себе взрослую ответственность.
Астрид Линдгрен показывает нам вовсе не бездумную хулиганку. Да, Пеппи ребёнок и большая фантазёрка, но она многое умеет и много знает, впрочем, далеко не всегда показывает это.
А ещё – у девочки нет родителей. И это совсем не выглядит весёлым и привлекательным. И хотя она весело машет рукой маме, которая умерла и следит с неба за своей дочкой (так думает Пеппи), и хотя она весело рассказывает байки о своём папе-капитане, её некому обнять на ночь, и подоткнуть ей одеяло некому, и спеть колыбельную. Мне кажется, это важный опыт для маленького читателя: понять, что никакие золотые монеты и свобода от школы и взрослых нотаций не заменят любовь и нежность родителей.
Городские власти посылают к Пеппи полицейских: всё-таки это неправильно, если ребёнок живёт совершенно один и не ходит в школу. Пеппи пренебрегает советами взрослых разумных людей, да ещё и заставляет полицейских взобраться на крышу, а потом отставляет лестницу. Дурная девчонка!
Но давайте вглядимся внимательнее. Чего хотят взрослые? В первую очередь спокойствия для себя они хотят. Поместить девочку куда следует – и внутренне выдохнуть: сделали всё как надо. Разве кому-то интересно, как будет чувствовать себя Пеппи в детском доме?
Линдгрен не пишет пособие для хулиганов: она показывает сказочного ребёнка, который может избежать вынужденных обстоятельств, делающих детей несчастными. Она учит взрослых – и детей, которые станут взрослыми: прислушивайтесь к желаниям и огорчениям маленьких и слабых! Не руководствуйтесь формализмом и привычными схемами: в ваших руках живая человеческая душа!
У Пеппи есть две весомые причины не бояться взрослых. Во-первых, она сильна: сильнее самого знаменитого ярмарочного силача. Во-вторых, богата: на вилле «Курица» хранится целый чемодан золотых монет. Кажется, Линдгрен бьёт ниже пояса: показывает детям, что деньги и сила – это круто и убедительно.
Но давайте снова посмотрим глубже. А может, это камень в наш, «взрослый» огород? Никто не может ударить Пеппи, утащить её в детский дом, заставить жить по своим правилам, потому что она сильна. Никто не укорит её, что «государство на тебя деньги тратит», «здесь ничего твоего нет», потому что она богата.
«Но это же плохо! – возразите вы мне, – это же порождает в детях безнаказанность и алчность!» Да, наверное, дети, которые смотрят на взрослых, ставящих во главу угла силу и деньги, будут думать так же. Но не Пеппи.
М. Минаева
Продолжение следует