Источник: Андрей Гордеев / Ведомости Производительность труда — главный источник устойчивого роста доходов населения, а рост доходов — главный фактор борьбы с бедностью. В четверти развивающихся стран, производительность труда которых росла самыми быстрыми темпами в 1980—2015 гг.., бедность снижалась в среднем более чем на 1 п.п. в год. А вот жители стран с самыми низкими темпами роста производительности труда, напротив, беднели. Но после финансового кризиса 2008−2009 гг. темпы ее роста так и не восстановились ни в развитых, ни развивающихся экономиках, пишут аналитики Всемирного банка, разобравшись в причинах и последствиях этого тренда, в том числе для России. Эксперты Всемирного банка проанализировали производительность труда (выпуск на единицу затрат труда) в 29 развитых и 74 развивающихся странах с 1981 по 2018 гг. И выяснили, что хотя разрыв между производительностью труда в развитых и развивающихся странах постепенно сокращался, он остается огромным. В среднем один работник 60% развивающихся стран производит за тоже время менее 1/5 того, что выпускает работник развитых экономик. И если перед финансовым кризисом разница сокращалась, то теперь она вновь растет. При этом именно этот разрыв определяет 2/3 неравенства доходов в мире, пишет Всемирный банк и предупреждает, что на его сокращение хотя бы вдвое потребуются столетия. Читайте также Путин заявил об обеспокоенности низкими доходами россиян Пока замедляются только сами темпы роста производительности труда. Замедление было самым масштабным за последние десятилетия: оно продолжается уже восемь лет по сравнению с последним подобным спадом в 1986—1990 гг. и как минимум на 50% существеннее. Если в 2007 г. темпы роста производительности достигли пика в 2,7%, уже в 2016 г. снизились до минимума в 1,5% и остаются низкими до сих пор (1,9% в 2018 г., в развитых странах — 0,8%, а в развивающихся — 3,6%, а без учета Индии и Китая — всего 1,3%). В среднем в 2013—2018 гг. глобальная производительность труда росла на 0,5 п.п. медленнее, чем в 2003—2008 гг. Замедление коснулось почти 70% и развитых и развивающихся стран (на них приходится до 80% мирового ВВП), но сильнее всего пострадали самые бедные слои населения — более 80% тех, кто живет за чертой бедности. А самым заметным замедление роста производительности труда было в Китае, где несколько лет снижались темпы роста госинвестиций, а также в странах-экспортерах сырья, пострадавших от резкого падения цен на нефть в 2014—2016 гг. Замедления роста в развивающихся странах примерно в равной степени связано со слабостью инвестиций, замедлением роста производительности других факторов производства. Читайте также ВБ прогнозирует рост ВВП РФ на уровне 1,8% к 2021 году А также слабыми институтами и небезопасной правовой средой, перечисляет Всемирный банк. Не обошло стороной падение темпов роста производительности труда и Россию — на фоне международных санкций и обвала цен на нефть рост был близок к нулю в 2013—2018 гг. после увеличения на 6% в 2003—2008 гг. В 2018 г. производительность труда выросла на 1,9%, свидетельствуют данные Росстата. Главная причина замедления — слабые инвестиции (на это приходится ¾ падения). И как восстановить рост неясно, признает Всемирный банк: государственные компании и проекты, как правило, менее эффективны частного сектора, пишет Всемирный банк, но в России присутствие государства в экономике по-прежнему «значительно». По оценкам Федеральной антимонопольной службы (ФАС), доля госсектора в экономике разрастается. К 2017 г. она могла превышать уже 60−70% ВВП, ссылается ФАС на оценки неназванных в докладе экспертов, и в 2018 г. ситуация существенно не изменилась. А в некоторых секторах даже ухудшилась, после перехода в 2018 г. частных банков под контроль Фонда консолидации банковского сектора, доля государства в банковских активах возросла с 59,2% в начале 2017 г. до 66,2%, ссылается ФАС на данные ЦБ. Читайте также Служба занятых: официальных безработных станет на 20% больше На неэффективность российского госсектора указывала и Счетная палата. В 2017 г. ее аудиторы сравнили производительность труда в государственных и частных компаниях из одного сектора и пришли к выводу, что при прочих равных условиях темпы роста производительности труда в частных компаниях выше, в том числе за счет устойчивого сокращения сотрудников. Основной рост производительности обеспечивает небольшая доля самых эффективных компаний, указывали аналитики ЦБ (их позиция может не совпадать с официальной позицией регулятора). Но проблема России в том, что лидеры увеличивают выпуск и занимают все бо́льшую долю рынка, а аутсайдеры, становясь все меньше, его не покидают, предупреждали они. В итоге такой бизнес удерживает работников и капитал, тормозя производительность всей отрасли. Среди других проблем — посткризисная слабость многих основных факторов производства, указывает Всемирный банк. Замедлились рост числа трудоспособного населения, технический прогресс, не растет уровень образования и Россия все меньше участвует в глобальных торговых цепочках. При этом именно крупные экспортно ориентированные компании развивающихся стран ближе всех по уровню производительности к компаниям развитых. Читайте также Неделя пролетела: четырехдневку отложили на неопределенный срок Но из-за слабости глобальной торговли и росте неопределенности именно они могут «откатиться назад» и разрыв в темпах роста производительности, а вслед за этим бедность может вырасти. Всемирный банк советует увеличить количество и улучшить качество факторов производства и эффективность их использования — создать благоприятные экономические условия (институциональные и социальные), развивать торговую интеграцию, увеличивать доступность финансовых инструментов. Но главное — поощрять инвестиции в человеческий капитал. Предложения актуальны и для России: по данным Всемирного банка, в России на человеческий капитал приходится основная доля совокупного богатства — 46%, хотя доля меньше, чем в среднем по ОЭСР (70%). Чтобы догнать другие страны, России нужно около 100 лет, пишет Всемирный банк. Читайте также На эти мегапроекты страна тратит триллионы. Почему они так нужны России? Но пока отрасли, связанные с развитием человеческого капитала, финансируются недостаточно, говорил председатель Счетной палаты Алексей Кудрин. За 2011−2017 гг. расходы на образование снизились с 3,7 до 3,5% ВВП, на здравоохранение — с 3,5 до 3,3%, при этом на оборону, напротив, выросли — с 2,5 до 3,1%. При этом чтобы такие инвестиции приводили к росту добавленной стоимости в экономике, нужна качественно другая экономическая и политическая среда, говорил и директор Центра трудовых исследований Высшей школы экономики Владимир Гимпельсон. Ускорение роста производительности труда — один из нацпроектов президента России Владимира Путина: к 2024 г. темпы роста на средних и крупных несырьевых компаниях должны расти на 5% год к году. Для этого власти готовы помочь предприятиям льготными займами, налоговыми льготами, создавать системы переквалификации работников и развивать международное сотрудничество компаний. Всего с 2019 по 2024 гг. на это планируется потратить более 5,5 млрд руб. Человеческий капитал — один из важнейших двигателей производительности труда, согласен Гимпельсон, но без спроса в экономике, который зависит от качества институтов, уровня конкурентности и эффективности регулирования, человеческий капитал не может использоваться эффективно. Каким бы высоким ни было его качество, без решения проблем с регулированием и развитой конкуренции человеческий капитал просто удерет в другие страны. Владимир Гимпельсон директор Центра трудовых исследований Высшей школы экономики Национальный проект эти проблемы не решает, а без хороших институтов повысить производительность труда невозможно, заключает Гимпельсон. Анна Холявко