Информ-досье "Владислав Титов - наш земляк"

к 55 летию первой публикации повести "Всем смертям назло"

Есть книги, которые входят в твою душу и сердце, и их уже невозможно забыть. Именно такая книга - повесть «Всем смертям назло»…
«Для жизни смерти нет. Жизнь бессмертна!»- писал Владислав Титов. Он искренне верил, что люди, украсившие землю своим трудом, добрыми делами, остаются жить в памяти потомков.
«Всем смертям назло!» - это слова из стихотворения Константина Симонова, послужившие названием повести. Стойкость и жизнелюбие В.Титова победили. В этом году исполнилось 55 лет со дня первой публикации повести «Всем смертям назло!» в журнале «Юность». Повесть «Всем смертям назло…» остается и сегодня актуальной как история сильного человека, способного выстоять перед жизненными трудностями.
Свою повесть Владислав Титов посвятил жене Рите Петровне. Они прожили яркую, красивую жизнь, несмотря на тяжелые удары судьбы. Выдержать все испытания помогло им великое чувство - любовь.

«Я буду ждать четыре года»
Познакомились они в 1954 году в Ворошиловграде, где Владислав, выходец из Липецкой области, начинал второй год обучения в горном техникуме. Студент часто бывал на улице им. Ленина. Это была в тот период центральная улица города, любимая молодежью.
Проходя по улице с другом, Владислав обратил внимание на девушку с длинными косами и не смог пройти мимо. Завязался разговор, назначено свидание. Интерес друг к другу не пропал. Однако для встреч судьба не отмерила им много времени. Вскоре после их знакомства он отправится на службу в рядах Советской армии в г. Торжок Калининской (ныне Тверской) области. Три года, пока Владислав служил в армии, а потом еще год, пока он завершал учебу в техникуме, который был переведен в Боково-Антрацит, их отношения развивались в переписке. Для кого-то может показаться странным, но их непродолжительное знакомство выросло в большое настоящее чувство в годы разлуки.
«Вспоминаю твои слова: «Я буду ждать 4 года (ведь я уходил в армию на 4 года)», - писал Владислав Рите. - Прости меня, но я ни на каплю не поверил тебе. Я тоже думал, что это у меня обычное увлечение на неделю-две. Думал, уеду, и все пройдет. Но шли недели, за ними месяцы, потянулись годы... и с каждым письмом, с каждой весной сердце беспокойно билось в груди. И тогда я понял, что это не увлечение, это - любовь!»

Как признавался Владислав в одном из писем любимой, бывало, писал он ей при 40-градусном морозе, прижавшись к холодному металлу самолета (он служил в авиационной части). Приходилось писать при свете карманного фонаря, во время дождя, укрывшись шинелью, в снег, пургу в открытом поле. «Никто не заставлял меня писать в таких условиях, - подчеркивает он. - Только моя любовь к тебе».
Конечно, он надеялся на ответное чувство: «Другой любви я не желаю. Хочется только одного, чтобы и ты любила меня так, как я тебя. Для меня тогда не будет трудностей в жизни».

«Именно такой я представлял себе девушку, с которой встану на жизненный путь»
Жизни без трудностей не бывает. В армии, при прыжке с парашютом, Владислав повредил ногу. «Останусь калекой, и ты уже не будешь любить меня», - делился он с Ритой своими переживаниями. А когда вернулся в техникум, на улице пришлось ему с боем защитить незнакомую девушку от хулиганов. После этой стычки врачам пришлось латать раны, накладывать швы, остались заметные шрамы на лице Владислава. Он переживал тогда, что Рита из-за этого может отвернуться от него. Но долгожданное письмо от нее развеяло все сомнения.
«Риточка, дорогая! - пишет он в ответ на него. - Прости меня, что я так подумал о тебе, что твои чувства ко мне охладятся, что ты отвернешься от меня, что останусь один со своим несчастьем. А узнаю, что все по-прежнему, любовь осталась, и что бы ни случилось, ты со мной. Милая! Я очень и очень признателен за эти слова и чувства. Именно такой я представлял себе девушку, с которой встану на жизненный путь, свяжу свою судьбу с ее судьбой».
Близко к сердцу принимает невзгоды в жизни любимой и Владислав: «Риточка, дорогая, любимая моя, я не разрешаю тебе болеть. Я чувствую, ты болеешь сильнее, чем пишешь. Я же знаю, какая ты. Лучше я за тебя отболею. А что, если ты действительно тяжело болеешь. Нет, этого не должно быть. Я с ума сойду. Ну что мне делать? И надо же такому случиться именно сейчас, в такое время, когда мне нельзя отсюда и шагу сделать».
Писем от любимой Владислав ждал с нетерпением: «Если меня кто-то спросит, какой день был самый счастливый, я отвечу: день, когда я получил твое письмо и фотографию. Сегодня воскресенье, писал дипломный проект, настроение противное, плохо получалось, вдруг... твое письмо прочитал, и сразу стало легче на душе, да и проект быстрее начал писаться. По фотографии я вижу, что ты как будто изменилась, стала для меня еще лучше, чем была. Я не могу оторвать взгляда от твоего лица. Ни на минуту я не расстаюсь с этой фотографией».
Конечно, они оба страдали от разлуки. Но Владислав убежден: «Та любовь крепка и надежна, которая испытает и вынесет все: и разлуку, и время, и другие препятствия на своем пути».

«Я думать о тебе люблю»
Рита не спешила с признаниями Владиславу в любви. Прошло более трех лет от даты их знакомства, когда - еще только в письме - она решилась открыться ему в своих чувствах: «Письмо получил. Получил то, чего так долго и томительно ждал, ждал не день, не месяц, а годы. И впервые за эти годы я имел счастье, да, именно счастье, прочитать в письме относящееся ко мне слово «люблю».
Как отмечали люди, близко знавшие Титова, в жизни Владислав был скорее до сухости строг и не щедр на нежные слова (во всяком случае, так казалось со стороны). Он и сам замечал: «...говорить много я не люблю и не могу. Я гораздо лучше выражу свои мысли на бумаге, чем скажу об этом. Порой в письме к тебе, мне кажется, что только дай волю своему перу, как письмо превратится в тетрадь». Так и просятся на бумагу поэтические строки Е.Шиман:
Я думать о тебе люблю.
Ручей, ропща, во мрак струится.
И мост. И ночь. И голос птицы.
И я иду.
И путь мой мнится
Письмом на двадцати страницах.
Я думать о тебе люблю.
29 января 1959 года, незадолго до окончания Владиславом техникума, они стали мужем и женой. Вскоре Владислав уехал к месту распределения - в поселок Северный Донецкой области, на шахте Ханжонково-Северная он получил должность горного мастера. Чуть погодя приехала к мужу и Рита. Они планировали надолго связать свою жизнь с шахтерским поселком.

«Рита спасла меня»
День 14 апреля 1960 года трагическим образом нарушил все, о чем они мечтали.
Ликвидируя аварию в шахте, Владислав получил удар током в 6 тысяч вольт и термический ожог 4-й степени.
Врачи долго боролись за его жизнь. Выстоять в этой тяжелой борьбе помогали друзья-шахтеры, соседи по палате, незнакомые люди, которые сдавали для него кровь, но в первую очередь - жена. «Я бы, конечно, погиб, если бы рядом не было Риты», - расскажет он позже в беседе корреспонденту «Литературной газеты» Науму Мару.

Главной опорой для мужа была Рита Петровна, и в непростые для них обоих годы, пока Владислав боролся за новое место в жизни, не в его бойцовском характере было, как он говорил, «висеть на шее общества». Поддерживала, когда он учился писать, зажав карандаш зубами, когда через неудачи долго и трудно шел к писательскому успеху. И когда к нему пришла известность, а с ней и многие-многие заботы, вновь подставила свое плечо.
Об этом говорили, писали в своих воспоминаниях друзья семьи Титовых. «То, что сделала Рита, - это настоящий подвиг любви и преданности. Она приняла на себя основной жизненный удар, она помогла Славику выстоять и выжить, и быть тем, кем он стал - писателем», - так оценила ее роль друг семьи Титовых, знаменитая певица Джульетта Якубович.
О мужестве Риты писал известный луганский ученый Борис Нагорный: «Это она - и только она! - может в полной мере понять строки: «Как я выжил, будем знать только мы с тобой». Это она была сиделкой, няней, медсестрой, хозяйкой маленькой квартиры, техническим секретарем - да разве перечислишь все обязанности Риты! И, конечно, заботливой мамой славного существа, которое Титовы назвали хорошим русским именем - Татьяна».
В повести «Всем смертям назло...», которую Титов посвятил жене, имя Таня получит главная героиня, прототипом которой стала Рита Петровна.

Владислав Титов так писал о ней: «Основой, на которой удержалась наша семья, была моя жена, ее любовь, ее мужество».
Анна Рожко - в бытность свою корректор издательства «Луганская правда», помощница Титова в издательских делах - отмечала целомудренность семейных отношений четы Титовых: «Наблюдая эту семью в каждодневной жизни, я не замечала, чтобы они как-то показывали свои отношения. Между ними не было нежного «мурлыкания», не было поцелуев на виду у других людей. Но сама обстановка в доме, как теперь говорят, аура их квартиры настраивала на мирный лад».

«На земле ведь бессмертны только добро, только любовь»
Двери их дома, как и сердца, были широко распахнуты для родных, друзей, знакомых и незнакомых людей. В служении людям Владислав Андреевич видел цель своей жизни и свято верил: «На Земле ведь бессмертны только Добро, только Любовь». Эта его позиция выглядит особенно привлекательной на фоне письма, которое пришло в адрес писателя из г. Вальядолид в Испании. Его автор, Рамиро Гудиньи, познакомившись с повестью «Всем смертям назло...», не поверил писателю: «Все написанное вами ложно. Летайте, парите себе в заоблачных просторах, но знайте меру. Любовь - эгоистическое чувство. И своими писаниями вам не удастся доказать обратное».
В повести «Жизнь прожить...» есть эпизод, где Рита предполагает, почему молодые люди иной раз теряют веру в любовь: может, потому, что некоторые ждут от любви только приятное, только радость и не настраивают себя на преодоление трудностей, на борьбу, на лишения. «А без этого какая же любовь? - продолжает она. - Любовь - это когда все одно. Когда радость и боль одна».
Развивая ее мысли, Владислав в романе «Проходчики» напишет: «Любовь, а больше согласие, умение совместно преодолеть жизненные сложности, - это основа счастья.
Наслаждения, радости не могут быть сплошными, каждодневными, если не будет преодолений. Любовь должна быть чистой, как родник, и в равной мере утолять жажду обоих. На длинном жизненном пути этот родник может быть порой холоднее, порой теплее, но чистым быть обязан всегда».

«Мы все в долгу пред Ритою Петровной»
Берегиней родника любви Титовых, хранительницей их домашнего очага, их счастья была Рита Петровна.
Две маленькие женские руки,
Души всесильность,
Тихий свет и скромность -
Невосполнимости утраты вопреки,
Не позволяют оборвать строки...
Мы все в долгу перед Ритою Петровной. Свою любовь к мужу после его ухода из жизни Рита Петровна направила на сохранение памяти о нем. При ее непосредственном участии был создан в Луганске Музей-квартира В. А. Титова, она стала его директором.
Анна Рожко сравнивала любовь Титовых с классическими образцами: «Если мир знает такие пары, как Тристан и Изольда, Ромео и Джульетта, то я бы к ним присоединила Риту и Славу Титовых. Вот пример, достойный подражания!». «Ромео и Джульетта нашли в себе силы умереть во имя любви, эти - жить и бороться», - так писали о них. Не зря Клара Сасим, библиотекарь Волновахской библиотеки, посвятила Титовым строки:
Я б такую любовь
прославила,
Я бы памятник ей
поставила.
На чествовании В. А. Титова в день его 50-летия была предложена идея установить в Луганске памятник Рите Петровне как символу супружеской верности. Верится, что время увековечить этот пример настоящей любви пришло. Два года - до 90-летия Владислава Титова - у нас есть.

Людмила Ельшова, заведующая Музеем-квартирой В. А. Титова
Ельшова, Л. Мужество любви / Л. Ельшова // Жизнь Луганска. – 2022. – 27 апр.

https://www.youtube.com/watch?v=bsYCJx96rO8