Год 1936-1937
В беседах с приятелями, которые, как и я любят книги, мне не раз доводилось слышать фразы вроде «До Хруща вообще книг выходило мало» или «Да в двадцатых-сороковых годах только правильную литературу и печатали, вроде «Разгрома», «Чапаева» и «Железного потока». На самом деле все обстоит совсем не так. Книг, хороших и разных, и в двадцатых, и в тридцатых, и в сороковых выходило немало. Даже в годы войны типографии продолжали работать, печатая не только полиграфию для нужд фронта, но и художественную литературу, в том числе и развлекательную. Но об этом мы поговорим позже.

А в развеселые двадцатые годы вообще был полноценный приключенчески-фантастический бум, да такой, что изобилие начала девяностых годов перекуривает в сторонке. Да что там – тогдашний жанровый выбор и АТ, где вы сейчас читаете эти заметки, может уделать. Правда речь сейчас идет не о книгах, а о журналах, которые их в двадцатые годы заменили. Ну, вот такой тогда был тренд – журнальный. И не только у нас, между прочим, но и в Штатах, и в Европе. Число изданий, выходящих только в двух столицах поражало воображение, оно исчислялось сотнями, а вершину этой пирамиды заняли три основных жанра – приключения, фантастика, юмор.

Тогдашний читатель просто купался в изобилии рассказов, повестей и романов на любой вкус. Хочешь почитать про пиратов? Держи. Интересны тайны пирамид? Изволь. Желаешь узнать, живет ли кто на Луне и когда этот некто на нас нападет? Да вот, смотри, тут уже все напечатано.

Кстати, издательство «Артефактъ» за последние лет пять уже два десятка томов выпустило,которые состоят исключительно из рассказов и повестей, взятых из тех журналов, о которых я пишу. При этом каждый том посвящен определенной тематике – животные, море, радио, пришельцы и так далее. И все это в «рамочном» оформлении. И я уверен, что это только начало, там еще столько материала наверняка припасено - ууу!

Время шло, НЭП, который вызвал это извержение текстов, потихоньку угорел, а с ним как-то так одномоментно исчезли и пестрообложечные журналы. Не все, но подавляющее большинство. Нет, те, что вовремя уловили нерв нового времени и сумевшие при этом удержать интерес читателя, уцелели. Такие, как, например, «Крокодил» или «Вокруг света». Последний, кстати, вообще пережил всех, кого только можно пережить. Он был основан в 1861 году, как видно в честь освобождения крепостных крестьян, на время военного коммунизма, правда, исчез, но возродился к жизни в 1927 году, после чего вовсе никуда не пропадал. Он и сейчас живее всех живых, осваивает интернет-платформы и прекрасно себя чувствует.

Так вот – журнальная лихорадка пошла на спад, но зато, по закону сообщающихся сосудов, рвануло вверх книгоиздание. Мало того – одна за другой стали появляться серии, рассчитанные не только на только на массового, но и на, скажем так, избранного читателя. Самая знаковая – ленинградская «Academia», в которой публиковались бесспорные шедевры из сокровищницы мировой литературы. Среди них встречались и жемчужины приключенческого жанра, которые пользовались у читателя куда большим спросом, чем остальные тома. Ну, вот проигрывал Браччоли Дюма, причем с «сухим» счетом. И немало этой победе поспособствовали подростки, которые всеми правдами и неправдами раскупали «Трех мушкетеров» и «Графа Монте-Кристо» еще до того, как те попадут в магазины. В результате коллекционеры взвыли волком. И я их понимаю – неполная серия как бельмо на глазу. И видно плохо, и бесит же!

То ли по этой причине, то ли еще по какой, но в середине тридцатых годов руководитель московского «Детгиза» (то есть, по сути, главный по литературе для детей и юношества всего СССР) вызвал к себе в кабинет некоего Александра Николаевича Тихонова и велел ему заняться подготовкой новой серии, в которой для молодой поросли страны Советов будут выходить интересные, умные и, что важно, идеологически правильные книги. Короче – нужно ребятам дать книги, которых они ждут.

Лучшей кандидатуры чем Тихонов главред найти не мог. Нет, это без иронии сказано. Александр Николаевич идеально подходил на эту роль.

Он был книжник до мозга костей, во всех отношениях. Он побывал с обеих сторон баррикад, то есть являлся запойным читателем, но при этом успел и как автор отметиться. Причем не абы когда, а в те времена, о которых я писал в серии заметок про русский бульварный роман. Не сомневаюсь, что Тихонов знал многих героев тех заметок.

А еще он, даже став взрослым человеком, сдается мне, не сильно повзрослел. Он был из тех, о ком через полвека Поэт скажет:

«Помнишь детские сны о походах Великой Армады,
Абордажи, бои, паруса — и под ложечкой ком?..»

Короче – задание и исполнитель нашли друг друга. И результатом этого союза стала книжная серия, которая только в классическом своем исполнении перевалила за пять сотен томов. Но об этом не сейчас. О рекордах и всем таком прочем – потом.

Итак, Тихонов взялся за дело. И начать он решил с чего? Правильно. С самого начала. То есть с внешнего вида новой серии. На самом деле это очень важно, читатель должен, только заметив знакомый рисунок на обложке, понять – эта книга точно хороша. В этой серии промахов не бывает!

И вот здесь к сотворению новой серии, у которой даже названия еще не существовало, подключился Николай Александрович Шишловский, совсем еще молодой художник-график.

Он выслушал заказчика, поинтересовался, что за книги будут выходить под тем оформлением, которое он должен нарисовать и принялся за работу. Именно так и появилась на свет та самая «рамка», которая позже даст серии ее негласное название. Мало того – именно этот орнамент, который как бы захватывает рисунок на обложке и название книги в рамку останется единственным неизменным элементом серии. Будет меняться размер книг, обложечный материал, название серии, наконец – но не прямоугольный орнамент со двенадцатью значками, которые как бы воплощали то, ради чего все это затевалось. Воздушный шар, парусник, секира, вулкан, копья, змея, чайка, олень, солнце, драккар, кит, пальмы – от этих миниатюрных рисунков веяло приключениями. Ты еще не открыл книгу, а настроение уже есть.

Со временем к двенадцати значкам добавилось еще три – самолет, птица и пингвин, а в 1953 году, когда формат томов увеличился значки перетасовали еще раз, кое-что убрав, и кое-что добавив. Но концепт не менялся.

К тому времени, когда появилась обложка, и Тихонов окончательно определился с первичным наполнением серии, наметив для себя тех авторов, которые будут опубликованы в первых томах. Первые тома – это очень важно. Это как проверка на боеспособность. Либо да – либо нет. Юный читатель – он ох, какой требовательный. И ошибок не прощает.

И вот весной 1936 года в свет выходит первый том новой серии, получившей незамысловатое название «Библиотека романов и повестей». Уверен, что Тихонов продумывал этот момент, но, возможно, просто не смог остановиться на каком-то конкретном названии. Или, может, хотел предложить юным читателям придумать его? Тогда подобные вещи были в чести.

В любом случае премьера состоялась. И открыл новую серию самый известный в СССР французский автор-приключенец Жюль Верн, со своим романом «Таинственный остров».

Я, когда готовился писать эту заметку, думал – будь я на месте Тихонова, кого бы поставил в первый том? И если Верн – точно ли этот роман? Может, «Дети капитана Гранта» были бы уместнее? Тут первый том – и там первый том, по сути.

Так и не ответил себе на этот вопрос. Хотя в душе склонялся к «Трем мушкетерам». Они все же эталоннее в плане приключений.

Но история не имеет сослагательного наклонения, потому все вышло, как вышло. Тем более что и статистика на стороне Тихонова. «Таинственный остров» стал самой публикуемой книгой за всю историю классической «рамки», выдержав тринадцать изданий и выйдя тиражом почти в 2 миллиона экземпляров, засветившись при этом во всех ипостасях оформления и в обложках всех видов, от коленкоровой до картонной.

Тираж «Таинственного острова» разлетелся как дым – вроде он был, а вроде и нет. Читатели приняли новую серию на «ура», тем более что быстренько подоспела и вторая книга, которой стал самый популярный в мире роман о пиратах, пиастрах, попугаях и пистолетах. Да-да, речь идет о «Острове сокровищ» Роберта Льюиса Стивенсона. Нет, реально трудно найти книгу о джентльменах удачи известнее, чем эта. Да, есть капитан Блад Сабатини, есть Сандокан Жаколио, но до Сильвера и Ко они все же не дотягивают.

Надо заметить, что после выхода второго тома окончательно закрепились кое-какие основополагающие серийные нюансы, которые со временем превратятся в канон. Например – все книги обязательно должны быть снабжены иллюстрациями. И не просто какими-то там, а лучшими. И их должно быть много. Или вот – романы иностранных авторов должны публиковаться только в самых полных и самых лучших переводах. Прямой пример тому все тот же «Таинственный остров». Добрых полвека он сначала в России, а потом и в РСФСР выходил в переводе Марко Вовчок, пусть не идеальном, но нормальном. Тихонова слово «нормальный» категорически не устраивало, потому в «рамке» «Таинственный остров» вышел в принципиально новом переводе Петрова, детальном и выверенном. Отдельно замечу, что это было не разовое сотрудничество переводчика и издательства, после Петров перевел еще несколько романов Жюля Верна, из числа тех, что входят в «золотую дюжину» его творческого наследия. Увы, но никаких данных о дальнейшей судьбе этого замечательного переводчика я не нашел, но обнаружил то, что все его работы имеют исключительно довоенное датирование. Вывод, увы, напрашивается сам собой. Светлая память тебе, Игнатий Петров. И спасибо за твой труд.

Точно такая же история вышла и с переводом романа «Остров сокровищ». К 1936 году существовало несколько русскоязычных версий этого замечательного романа, из которых особо выделялась парочка еще дореволюционных. Один из них был безвестным и кривым, что неудивительно, так как его делали с французской версии романа, то есть это был перевод с перевода. Впрочем, в те времена никого подобным было не удивить, таким же образом поступали газетные магнаты по всему миру. Второй же, сделанный Ольгой Григорьевой, был весьма ничего, его раз пять издали, причем разок даже в советское время. Плюс имелся еще один относительно новый вариант, сделанный Михаилом Зенкевичем и датированный 1927 годом. Он также был неплохо принят аудиторией и уже выдержал пару публикаций. Надо заметить, что это был один из первых опытов в профессии признанного в будущем мастера переводов. Попади ему эта книга в руки позже, когда за его плечами уже будут эталонно переведенные стихи Уитмена, Олдингтона и Фроста, а также романы Уэллса, включая «Войну миров», то кто знает, кто знает…

Но все случилось как случилось. Тихонов, как видно, имел какие-то свои резоны, и в его серии «Остров сокровищ» выходит в абсолютно новом переводе, который осуществил Николай Чуковский в компании со своим отцом Корнеем, известным детским поэтом.

Собственно, именно этот перевод стал в СССР, да и после, официальным. Мало того – на протяжении шестидесяти лет еще и единственным. Аж только в 1996 Гаврилович предложил читателям свою версию «Острова сокровищ». После были еще какие-то варианты, но все равно единственно верным является тот самый перевод из тридцатых годов.

Что до иллюстраций – тут все не так бесспорно. Тихонов предпочел вариант Брока, тем самым сделав его классическим для советского книгоиздания. Штука в том, что уже года через три любое региональное, да и столичное издательство приступая к печати романа, который до того выходил в «рамке», автоматом будет равняться на него. То есть – тот же перевод, те же иллюстрации. Ну, а чего? Лучше все равно не найдешь. И эта тенденция сохранится до 70-80 годов.

Так вот – Брок, конечно, хорош, спора нет. Но ведь был еще Невел Уаетс. Почему не он? Может, просто потому что блок рисунков Брока был количественно больше? Не знаю.

В любом случае – том Стивенсона разошелся с той же скоростью, что раньше и Жюль Верн. Особенно шустро раскупались томики с цветной обложкой, очень уж она задорно и красочно выглядела. Что за цветная обложка? Все просто. Тихонов разбил тираж на две части – один с обычной обложкой, черно-белой, другой с цветной. Надо думать он хотел глянуть, какой вариант больше понравится аудитории.

И вот тут мы добрались до того момента, когда в «рамочной» серии появился первый том-артефакт, он же «релик», он же «раритет», он же «редкость». Там длинный список названий, но смысл у них один – они обозначают то, что конкретно эта книга из конкретно этой серии встречается крайне редко, и потому обладает особой ценностью.

На самом деле для советского книгопечатания такие тома-артефакты были явлением обычным. Почему именно для советского? Потому что книгопечатание в СССР было явлением плановым, а в царской России, как после и в демократической – коммерческим. То есть в СССР тираж был четко определен, и если он 30000, то столько и сделают, ни больше, ни меньше. В наше же время издатель отталкивается от спроса потребителя. Сколько ему надо – столько и напечатают. Главное – плати.

Потому и появлялись почти в любой серии тома-редкости. Серия она ведь почти всегда неоднородна, какие-то авторы в ней более востребованы, какие-то нет. Исключение составляет только, пожалуй, «Библиотека приключений-1», в которой нет проходных томов, все двадцать стоят друг друга. Ну, может только за исключением собственно двадцатого, в который вошел роман Уилки Коллинза «Лунный камень». Многие читатели (и я в том числе) считают, что он там ощутимо лишний, и что лучше бы вместо него кого-то другого опубликовали. Хоть бы даже Брет-Гарта.

Зато в «БП-2», вышедшей пять лет спустя, таких томов-реликов имелось сразу два. Это том 16, в который вошли Азимов и Кларк, а также том 17, в который вошли Стругацкие и Днепров.

За ними шла подлинная охота, и не одна домашняя библиотека имела некомплектную серию по той причине, что кто-то сдуру дал на денек томик другу почитать, а тот потом, отводя глаза в сторону, блеял что-то про то, как в метро задремал, а после глядь, ан книги-то и нет. Вот именно поэтому наиболее прошаренные советские граждане и вешали рядом с домашней библиотекой небольшой плакатик со стихотворным текстом:

Не шарь по полкам жадным взглядом
Тут не даются книги на дом.
И тот безмозглый идиот
Кто книги на дом выдает.

Точно такая же ситуация была с четырнадцатитомным «огоньковским» Джеком Лондоном. Каждое второе собрание сочинений, стоящее в домах, имело брешь между 10 и 12 томом.

Почему? Потому что в одиннадцатом томе были напечатаны роман «Смирительная рубашка» и повесть «Алая чума». Оба этих произведения не печатались в СССР аж с двадцатых годов, потому пользовались невероятным спросом. Тем более что речь в них шла о явлениях, советскому читателю почти незнакомых – путешествия по собственным реинкарнациям и постапокалипсисе. Вот как такую книгу не умыкнуть? Тем более что не факт, что их еще раз издадут.

А какая шумиха царила вокруг седьмого тома из «Библиотеки советской фантастики», того в который вошли «Трудно быть богом» и «Понедельник начинается в субботу» Стругацких? И посейчас в лотах букинистических магазинов можно увидеть следующее сообщение «идеальное состояние, нет тома № 7». Кстати, сами Стругацкие в авторской версии сценария «Чародеев» над этим фактом неслабо прикольнулись.

И это только несколько примеров из десятков и десятков. Но в этом была своя прелесть, поскольку погоня за редкими томами была сродни охоте.

Впрочем, сейчас те славные времена потихоньку возвращаются. Падение спроса на бумажную книгу, а также рост цен практически убили такое явление как «допечатка», потому в некоторых сериях снова начали появляться отдельные раритетные тома. Например, в том же «альфовском» «Фантастическом боевике». Это я не на себя намекаю, это вообще.

Что же до «Острова сокровищ» с цветной обложкой, то эксперимент был признан неудачным. Краска довольно быстро начинала облетать, причем не целиком, а кусками, отчего обложка смотрелась как минимум неказисто. Более в цвете «рамку» никогда не делали. Классическую, имеется в виду. Ну, а сам цветной том «Острова сокровищ» стал, как было сказано выше, первым артефактом. Правда средней ценности. То есть он пусть нечасто, но у букинистов встречается, причем иногда даже в неплохой сохранности. Собственно, вопреки расхожему мнению, среди «малоформаток» вообще почти нет раритетов высшей степени ценности, за исключением буквально пары томов. Дело в том, что каждая из книг, вышедших до войны, имела одно-два переиздания, причем без смены оформления и иллюстративного материала. Ну да, есть коллекционеры, которые собирают серию со всеми переизданиями, что были, но таких не так много. Некоторым, как мне, например, достаточно одного тома, не суть какого года, но в хорошем состоянии. Потому если кто-то желает заиметь себе в коллекцию, например, малоформатный довоенный «Таинственный остров», то он может выбирать сразу из трех разных изданий, датированных 1936 и 1937 годами. А то и вовсе приобрести послевоенные выпуски 1949 или 1951 годов, их цена будет еще ниже, а сохранность, пожалуй, что, получше. Издание же 1949 года вообще прелесть что такое, оно вышло в ледериновом переплете черного цвета. Хотя и 1951 год тоже хорош.

Но вернемся в 1936 год. Следом за Стивенсоном одна за другой выходят еще две книги Жюля Вера – «Дети капитана Гранта» и, что логично, «20000 лье под водой». Вернее – «80000 километров под водой». Именно в «рамке» вышел хваленый «километровый» вариант, который стал где-то даже притчей во языцах. Название не прижилось, «лье» русскому уху и глазу нравилось больше, но все же после еще пара издательств опубликовало и этот вариант перевода.

Ну, а для закрепления успеха Тихонов из морей-океанов перебросил читателей сначала на Дикий Запад, а после на Север, выпустив в свет «Последнего из могикан» Купера и «Белый клык» Джека Лондона. Причем Купер опять-таки вышел в новом переводе, осуществленном одними из лучших русских и советских переводчиц Е.Чистяковой-Вэр и А. Репиной, том самом, в котором мы все этот роман читаем и по сей день. Лучшего с тех пор не было, да и не будет, наверное.

Ну, о самом романе я наверное, рассказывать ничего особо не буду, все все и так про него знают, потому сразу переходим к "Белому клыку". Хотя и тут, скажем прямо, сюрпризов мало - Джек Лондон, романтика сурового Севера, отважные золотоискатели, Доусон, скво, верные псы в упряжках и все такого прочее. Короче – суровая мужская проза от лучшего друга всех смелых и отважных.

Ну, и само собой, Наталией Волжиной был осуществлен новый перевод, со временем, кстати, признанный эталонным. Именно он после входил во все собрания Джека Лондона, которые печатались в СССР и публиковался в отдельных изданиях. Добавлю также, что следующий перевод "Белого клыка" был сделан только в 21 веке. Еще стоит отметить, что непосредственно для Волжиной сотрудничество с редакцией "рамки" стало дебютом в статусе переводчицы, причем, несомненно, успешным. Далее она много лет трудилась на этой ниве, переведя огромное количество очень хороших книг. «Затерянный мир» и «Собака Баскервилей» Конан Дойла, рассказы Бирса и почти все романы Диккенса, «По ком звонит колокол» старины Хэма и «Сага о Форсайтах» Голсуорси – это все она. Если Волжина переводила какую-то книгу, кому-то другому за нее браться просто не было толку. Лучше нее не сделаешь.

Иллюстрации тоже, разумеется, были, причем впервые в серии не, скажем так, «родные», из зарубежных изданий, а отечественные. Их создал художник Владимир Тимирев, и, признаться, лично меня они не очень впечатлили. Нет, для того времени они были вполне-вполне. Не в смысле, что наши деды-прадеды были менее взыскательны, просто они сделаны в иллюстративной манере того времени, не слишком совпадающей с тем, что мы привыкли сейчас ожидать от рисунков к книге.

Но самое интересное в «Белом клыке» 1936 года не это.

Я не раз и не два слышал фразы вроде «до войны и после нее в «рамке» только маленькие книги были. Больших не выпускали». Так вот – это не так. «Белый клык» 1936 года был полноформатным изданием. И он был не один такой в довоенном ряде. Вышло еще три книги полноразмерного формата. Еще был «Квентин Дорвард», изданный в том же 1936, «Пять недель на воздушном шаре» 1937 года, и «Три мушкетера», причем аж дважды.

И с каждым из этих изданий связана любопытная и разнобойная статистика. Например «Белый клык» через год был переиздан, уже малоформатно, и с той поры в «рамке» не выходил ни разу. По крайней мере - в официальной.

«Квентин Дорвард» напротив, ни разу не был переиздан в «малоформатке».

Более того, он был убран в дальний карман издательского портфеля, и до 1973 года в «рамке» не публиковался. Да и вообще как-то не особо был востребован, даже несмотря на то, что вошел в состав «Библиотеки приключений-1». Скажу больше – перевод Горлина, сделанный для издания 1936 года, оказался совсем уж не у дел, это его единственная публикация. Зато после 1973 года, с переводом Шишмаревой (еще дореволюционным), «Квентин Дорвард» внезапно бахнул, выдержал массу переизданий за десять лет, и в результате вошел в топ-10 самых издаваемых «рамок» за все время существования серии и обойдя на повороте Фенимора Купера с его «Шпионом».

Кстати, никогда не понимал - почему именно «Квентин Дорвард»? Не самый сильный роман сэра Вальтера Скотта, как по мне. Тяжеловесный сюжет, сомнительная мотивация героев, не самая знакомая советскому читателю эпоха. Почему не «Айвенго», почему не «Роб Рой»? Есть еще замечательный «Талисман», который я числю лучшим после «Черного карлика» и «Пертской красавицы» произведением Скотта, но он в 30 годы, конечно, публикации не подлежал. Война за гроб Господень, король по сюжету положительный персонаж, все такое… Этот роман, кстати, вообще в советское время не сильно публиковали, раза три, не более.

Но «Роб Рой» совсем другое дело. Там борьба против английской короны, там славные шотландцы бьются за свободу. А в «Айвенго» вообще фигурирует русский народный любимец Робин Гуд. Но выбрали почему-то именно «Квентина Дорварда».

Что любопытно – несмотря на разовую публикацию и сравнительно небольшой тираж, всего в 25000 экземпляров, раритетом этот том не стал. Ваш покорный слуга не раз встречал его на книжных развалах в вполне приличном «сохране» и за вменяемую цену, но так и не купил. Всякий раз я, повертев коричневый томик в руках, клал его обратно. Просто – зачем? У меня есть дивная версия 1973 года с замечательными иллюстрациями Филипповского, а не с так себе картинками из французского издания 19 века.

Плюс на полках стоят еще два «Дорварда» - в «БП-1» и розовом «госиздатовском» двадцатитомнике Вальтера Скотта. Куда мне их столько?

Забавно получилось и с Жюлем Верном. «Малоформатка» и «стандарт» в 1937 году вышли почти синхронно. Подозреваю, Тихонов проводил еще один эксперимент, пытаясь выяснить, какой именно формат тома более нравится аудитории. Если это так – победила «малоформатка», поскольку до 1953 года «высокие» книги больше не выходили.

За исключением одной, которую я уже упоминал и о которой мы позже поговорим отдельно. Отдельно еще замечу, что перевод романа «Пять недель на воздушном шаре» для этого издания специально не делался. Роман был опубликован в еще дореволюционной обработке, принадлежащей перу Александры Андреевны Бекетовой, матушки замечательного поэта Александра Блока. Более того – его в другом переводе на русский и не существует. Работа Бекетовой настолько безупречна, что не имеет смысла что-либо в этой связи предпринимать. Кстати, кое-какие другие романы Жюля Верна, как, например, «Дети капитана Гранта», с какого-то момента в «рамке» публиковались тоже в ее обработке. Еще одним шедевром Александры Андреевны смело можно назвать работу над книгами Жорж Санд. Если вы читали «Консуэло» и «Графиню Рудольштадт», то почти наверняка те переводы, к которым именно она приложила руку.

А «Пять недель на воздушном шаре», кстати, как и «Белый клык», после больше в серии не публиковались. Почему? Кто знает.

Но движемся дальше. Громыхнули кремлевские куранты, возвещая стране, что наступил новый, 1937 год, и почти сразу после этого в серии произошло почти эпохальное событие. В ней был опубликован первый отечественный автор. Мало того – современник. Один за другим вышли два тома с фантастическими романами Алексея Толстого – сначала «Гиперболоид инженера Гарина», а после «Аэлита».

Нельзя сказать, чтобы сами романы были прямо вот сильно новые. Первая публикация «Аэлиты» случилась в 1922 году, еще под названием «Закат Марса», «Гиперболоид» стартовал тремя годами позже, в 1925.

И все же это, в определенном смысле, были новые книги.

«Гиперболоид» Толстой за два года переработал аж четыре раза, в процессе поменял роману название на «Гарин-диктатор», а после вернул прежнее, плюс всякий раз здорово курочил финал, пытаясь понять, как наиболее эффективно распорядиться судьбой своего героя.

То же самое относится и к «Аэлите». Вернее – ее автор для данного издания вообще почти переписал. Впрочем, у него особого выбора не было. Первоначальные варианты романа ни один редактор в середине-конце тридцатых в печать не пропустил бы ни за что. Ну, если только по личному приказу Самого. Я читал ранние версии, там реально не подростково-юношеская проза романтического толка. Там достаточно мощный сплав экшна, мистики и софт-эротики. Но, оно и не странно, в середине двадцатых подобная литература была явлением востребованным, а Алексей Николаевич, как автор коммерческий и настоящий профи, выдавал читателю то, за что журналы платят веселую монету.

К тому же в первой версии, которая писалась в начале либеральных двадцатых, инженером Лосем руководило не любопытство из серии: «интересно, а чего там, в небесах», а непомерное желание свалить из Советской России куда подальше. Вот прямо так и было написано, что, мол, через границу не проберешься, она теперь на замке, потому уйду прямо в небо. Там спокойнее, чем тут. Да и Гусев в той версии был не лихим бойцом Красной Армии, а, скорее, авантюристом махновского разлива, который не столько стремился на Марсе революцию устроить, сколько промышлял мародеркой.

Но главное, то, что сделало этот роман историей не о войне, а о жизни, там уже было. То есть летел по вселенной голос Аэлиты, зовя, призывая, клича, — где ты, где ты, любовь?

Короче, для этого издания «красный граф» переписал свой роман капитально, убрав кучу текста и добавив маленько нового. Книга похудела где-то на треть, но, на мой взгляд, стала лучше, лишней в ней была мистика и все эти штуки с психополями. Да, собственно, именно эта редакция в результате и стала каноничной. Плюс авантажности добавили замечательные иллюстрации Алякринского, одного из лучших графиков того времени.

Приблизительно то же самое случилось и с «Гиперболоидом». Про то, что это авторская обработка для детей старшего возраста, правда, в последующих изданиях не писали, но именно она стала базовой для издателей.

А еще том «Аэлиты» стал первой вехой на пути от «Библиотеки романов и повестей» к «Библиотеке приключений и научной фантастики». Именно в этом томе название на обложке и титульном листе поменялось. Отныне серия называлась «Библиотека приключений»

То есть факт того, что серии быть, был окончательно утвержден. Книги с золотистым прямоугольником на обложке завоевали сердца юных, и не только, читателей, потому на прилавках книжных не задерживались совершенно. Допечатки Стивенсона и Верна выходили огромными по тем временам тиражами в 50000 экземпляров, и все равно сметались мигом. Не встало дело и за новыми книгами, причем авторов, имена которых советской аудитории до того широко известны не были.

Но об этом в следующей главе.