Главным инструментом здесь является сопереживание, и именно этого качества не хватает в практически любой книге, написанной о Майкле Джексоне. Мы или превозносим его, или делаем из него чудовище, или жалеем его, или берем его меняющийся облик и на его основе строим теории о расовой и гендерной принадлежности – с претензией на интеллектуальность и объективацию, которым место только в таблоидах. Мы делаем все это, но не пытаемся понять его.

Джексон попал в развлекательную индустрию с десятилетнего возраста.  Почти все отношения, знакомые ему, заключались по контракту.  Для звукозаписывающей компании он был продуктом. 

Для семьи – талоном на питание. Почти все, кто его окружал, держались исключительно на чеках, а когда чеки переставали выписывать и оплачивать – исчезали и люди. 

«Я встречал многих людей за свою жизнь, – говорил Джексон, – но очень редко они становились настоящими друзьями. Вероятно, я могу сосчитать их по пальцам одной руки». 

В итоге даже такие люди, как Элизабет Тейлор и Крис Такер, стали приходить буквально на пару часов. Как верно подметили Билл и Джавон: «В жизнь Майкла Джексона приходили многие, но никто не оставался».

В каком-то смысле Джексон сам ответственен за такую изоляцию.  Поскольку его всю жизнь использовали другие, он не был способен на обоюдное доверие, необходимое для крепких значимых отношений. Этот парень горестно пел о своем одиночестве в каждой песне, но сам же и отвергал то, что так жаждал получить. 

Джексон мог быть невероятно добрым и щедрым с людьми, но эта очевидная доброта маскировала более глубокую неспособность устанавливать связи.  Он вырос в самом сердце своей собственной вселенной, в мире, где все вращалось вокруг него.

 Когда отношения начинали тяготить его или слишком много требовали, он отсекал их. К моменту переезда в Вегас Джексон отдалился от всех своих братьев и сестер. 

(Да, и от Дженет тоже.)  Два брака Джексона (с Лизой Мари Пресли и Дебби Роу) также показательны в этом плане.  Как и все прочее в его жизни, эти отношения стали предметом бесконечных и безвкусных обсуждений. Но нам нет нужды сплетничать о характере его браков, чтобы отметить один явный аспект: долго эти браки не продлились. Если они и были фиктивными, как предполагали люди, то не удались даже на этом уровне. Джексон нашел убежище в мире детей, потому что это было единственным местом, где он чувствовал себя в безопасности. Он говорил, что дети «ничего от вас не требуют». 

Фактически, вне студий звукозаписи, в мире Джексона постоянными были лишь три вида отношений: его отношения с матерью, с поклонниками и детьми.  У этих отношений тоже есть общая черта: они просты.  Любовь матери безусловна.  Преданность фаната – тем более.  А кто из нас смог бы устоять перед обожанием в широко открытых глазах ребенка? Такая любовь хоть и приятна, но не требует усилий. Она не бросает вызов получателю и в итоге расслабляет.  Чрезмерная материнская опека и поклонение ослабили Джексона и лишили его желания меняться. Примечательно то, что самые ярые поклонники Джексона никогда не спешили судить его так, как судили простые обыватели, но обожание поклонников и детей не может выполнять роль супруга, партнера или истинного друга.  Именно в таких отношениях мы вынуждены из кожи вон лезть, чтобы стать как можно лучше. При всей одержимости вопросами, с кем же делил постель Майкл Джексон, мы редко спрашивали: а с кем Майкл Джексон действительно установил прочные отношения?  Кого он любил зрелой и полноценной любовью, и дарил ли кто-нибудь Майклу Джексону такую любовь взамен? Никто.  Едва гасли огни прожекторов, он оставался один. И  он оставался не просто один, а с отчаянной нехваткой возможностей хоть как-то изменить эту ситуацию.

Единственным светлым пятном последних дней Джексона были его дети.  Он был лучшим и самым любящим отцом, каким только мог стать.  Однако он, по своим собственным словам, не мог быть полноценным родителем. Он не мог делать все то, что обычно должен делать отец.  В их жизни бывали моменты, которые он не мог разделить с ними, то, что большинство из нас вообще не воспринимает всерьез. Когда они проезжали мимо общественного парка в Вирджинии, дети увидели игровую площадку и начали просить отца остановить машину и пойти поиграть с ними там.  Но Джексон не мог рисковать. Его могли сфотографировать вместе с детьми и таким образом открыть их личности для папарацци. 

Поэтому он ждал в машине, наблюдая за ними сквозь затемненные стекла, пока телохранители вели детей на площадку и наслаждались моментом, который должен был бы принадлежать ему.

Эта проблема только усугублялась по мере их взросления. Что с ними будет, когда они вырастут из своих масок и кодовых имен? Что произойдет, когда они, как и все подростки, начнут отвергать мир, созданный для них Джексоном? У Питера Пэна несчастливый конец, по крайней мере, для него самого.  Дети семейства Дарлингов начинают скучать по дому и умоляют Питера отправить их домой, что он и делает. Дети возвращаются в свою комнату, прибегают их обрадованные родители, чтобы обнять их покрепче и поздравить с возвращением, а Пэн остается снаружи, заглядывая в окна и не имея возможности разделить эти теплые семейные объятия. «У него было множество других радостей, недоступных другим детям, – писал Барри, – но он видел в окне единственную радость, которой он лишен навсегда».

Да, множество других радостей, но отказ в простых радостях обычного человека. Довольно точное описание жизни в золотой клетке Джексона.  Может быть, тот парень по телевизору, назвавший себя Питером Пэном,  вовсе не сумасшедший. Самой большой разницей между Майклом Джексоном и Питером Пэном является то, что у Пэна не было памяти.  Он не помнил, что именно вызывает его ночные кошмары.  Джексон же, напротив, слишком хорошо знал, почему он не может спать по ночам, и именно поэтому он прибегал к шприцам и пузырькам с таблетками, чтобы дотянуть до утра.

Майкл Джексон принимал множество нездоровых решений в попытке справиться со своей тяжкой ношей, но нам не следует осуждать эти решения без искренней попытки понять, почему он пошел на все это. 

В прошлом  2013 году покойный Король поп-музыки возглавил список самых прибыльных артистов по версии журнала Forbes, оставив далеко позади свою ныне здравствующую соперницу, Мадонну, и оторвавшись от нее на добрых 35 млн. долларов. 

Эта позиция была достигнута путем капитальной перезагрузки погрязшего в долгах Фонда наследия Джексона, трансформировавшегося в необычайно прибыльную корпорацию стоимостью в несколько миллиардов долларов.  Если можно исправить его профессиональное наследие, приложив столько усилий, то тем более будет преступлением, если мы не сделаем того же для его личного наследия. 

История Майкла Джексона просто обязана быть пересмотренной.  Этот человек вел выдающуюся и исключительно тяжелую жизнь.  Он заслуживает эпитафий без какого-либо негативного подтекста.

Таннер Колби, соавтор книги «Remember the Time» (Майкл Джексон в последние дни: воспоминания телохранителей),  автор Some of My Best Friends Are Black: The Strange Story of Integration in America (Мои друзья-чернокожие: странная история интеграции в Америке).