Предыдущая публикация
Праздник удался.
Накануне мы с друзьями отмечали в кафешке день рожденье одного из них. Отмечали бурно, весело с огоньком. Мужской коллектив, разбавленный малознакомыми девахами. Коньяк рекой, ненавязчивая музыка, что еще нужно, что бы достойно справить начало четвертого десятка? И мы справили.
Утро было такое, что казалось, будто я накануне пережил атомную бомбардировку. Во рту шестнадцать котов глумливо справляли свои малые и не очень нужды. В голове, на одной низкой ноте плыл далекий, пароходный гудок. Ливер дрожал так, что каждое движение вызывало могучую тошноту и желание пообещать себе больше не пить.
Странное дело, вот по молодости, на утро после гулянки, ощущался только легкий дискомфорт в организме и все. И мне казалось, что так будет всегда. Но Создатель был иного мнения. И перевалив за сороковник, я начал трепетно ощущать каждую выпитую накануне, лишнюю рюмку.
Поэтому, собрав воедино раскиданные по кровати свои руки-ноги, я не совсем уверенной походкой поплелся к холодильнику. Холодненькое пиво потекло живой водой. В голове резко наладилось. И ливер, сказав "спасибо", затих. Потом душ, зубы, бритва и вот он я. Весь такой обновленный, правда с перегаром и уже под легким шофе. Выхожу в комнату и любуюсь урбанистическим пейзажем в немытое окно.
Скоро я допью бутылочку пива, оденусь и пойду еще за пивком и рыбкой. Рыбку я предпочитаю либо корюшку копченую, либо сига северного, опять же копченого. А в пиве я не большой специалист. Мне просто нравиться его легкая горечь и пощипывание языка после глотка освежающего. Поэтому я ориентируюсь на ценник и беру всегда самое дорогое, название которого и не всегда могу прочитать. Исключение составляет свежее, нефильтрованное, поэтому при наличии последнего, беру его.
И так размечтался, что услышав дверной звонок понял, что звонят уже давно. Просто очень трудно пробиться ко мне в мозг, если я о чем то мечтаю.
Я не спеша допивал пиво и тешил себя надеждой, что утренние посетители, не дождавшись меня, уйдут. Я никого сейчас не ждал. А открывать разнообразным свидетелям ёговым или продавцам всякой фигни, желание не было. Я бы вообще не подошел к двери, но в каждом из нас сидит маленький, любопытный червячок.
Вот именно он и потянул меня открыть дверь. Еашептывая, что там может и не обязательно пакость таиться, а может быть вполне, что нибудь приятное.
Настроение после пива было благодушное. И я, щелкнув замком, приоткрыл дверь. На пороге стояла бабка и тянула руку к кнопке звонка.
«Блин, настырная какая», глядя на нее мелькнуло в голове. Бабка увидев, что дверь открылась, подняла на меня глаза и стянула с головы засаленный, цветастый платок. Под платком оказалась вполне густистая шевелюра. А приглядевшись я понял, что «бабке» лет примерно как и мне, если не меньше. Но одежда старила ее лет, наверное, на двадцать. Какая то болоньевая куртка, типа которой я носил в молодости. Под ней растянутая кофта. Этот грязный платок на голове… В общем минус лет двадцать-тридцать.
Ну, точно, зрители ёговные! «Спасибо, не интересуюсь!» – выплюнул я в коридор. И хотел закрыть дверь, но что то в этой тетке- бабке было не то. Пока я формировал в голове тугую, утреннюю мысль, тетка открыла рот сверкнув на удивление ровными и белыми зубами – «Вам картошка или лучок нужны? Тамбовские, со своего огорода?»
Ааа, вон оно что. Овощи. У нас регулярно ходят по подъездам и продают мешками картоху, лук, морковку. Все говорят, что со своих огородов, а там кто их знает. Но я покупаю, ибо привык дома держать запас продуктов.
- Картошку… Можно. Только как ты ее одна то попрешь ко мне на этаж? – усомнился я в теткиной подъемной силе.
- Та у меня мужик там внизу с машиной! Он мигом внесет, тока скажи, чо нести та?
- Так картошки мешок, да лучка, где мешок поменьше, – А сам думаю располовиню, часть себе, часть матушке на дачу отвезу.
- Я мигом! – Тетка взмахнула подолом и лихо крутанувшись на стоптанном каблуке, устремилась к лифту.
Закрыв за ней дверь и выйдя на балкон я опустил взгляд на площадку перед домом. Две иномарки и ржавая «Газель». Тут не нужно быть провидцем, что бы понять, откуда понесут мою картошку. И точно, на крыльце показалась моя тетка. Что то крикнула в открытое окно. Открылась дверь и на асфальт выпрыгнул мужик. Кепка, давно не стираная роба, штаны, вроде как брезентовые, темно-зеленого цвета и кирзачи. О, это была просто классика деревни! Почти такими, в кепке и кирзачах всегда рисуют колхозников.
Видимо мужик спросил, какой этаж. И услышав ответ, задрал голову вверх, прикинуть объем работы.
Я посмотрел на его обветренное и порезанное морщинами лицо и вспомнил…
… Девяностые, как их сейчас называют «лихие». Я тогда учился в институте. Учился надо признаться так, посредственно. Страна бурлит, конкретные пацаны разъезжают по стрелкам на BMW и Чероки. Носят малиновые пиджаки поверх спортивных костюмов… Какая тут, нафиг, учеба?!
И что меня понесло тогда, поздно вечером, в этот переулок почти в центре Москвы, за давностью лет и не вспомню. Но помню, что те самые «пацаны в малиновом» уже шустро прыгали в машины и собирались быстренько уехать. Да и немудрено, ибо невдалеке валялось два тела около Мерседеса. В общем классическая «стрелка»...
Вот только я стал в ней незапланированным зрителем. Коротко визгнули тормоза и из Чероки появился «малиновый». Все как положено, бритый кочан, в руке ствол. Мне бы рвануть куда нибудь в сторону, успел бы. Ноги напряглись, но мозг почему то все не давал им команду на старт. Браток, как то по киношному вскинул ствол держа его горизонтально. И я понял, что уделаюсь еще до того, как он выстрелит. В голове пронеслись кадры хроники, которая почти ежедневно сопровождала новости в то время. И я герой той хроники. И вон те два мужика еще.
- Стоять! Ствол на землю, сука! – откуда то из темноты раздался крик.
Браток шустро развернулся на голос и выстрелил в темноту. И тут понеслось! Я прижавшись к стене наблюдал, как не выходя из машины бандюки лупят со стволов куда то в темень, где росло толстенное дерево. А оттуда, в ответ им тоже кто то палил не жалея патронов. Помню, я еще подумал, что звук то у выстрелов странный, не такой как в фильмах. То, что меня не зацепило… Наверное это было везение. Которое, как всем известно, сопутствует дуракам.
Бандюк, который до этого картинно целил в меня, упал молча. Опять же совсем не так, как показывают в фильмах. Остальные, особо не заморачиваясь его состоянием, рванули из двора и через секунду исчезли из поля зрения.
То, что я еще не обделался, говорило не о моем сильном характере, а скорее, о крепких, задних мышцах. На земле постанывал браток. У стены подергивался от пережитого я. А из-за дерева появился ОН.
Он оказался ментом обыкновенным. Возрастом, ну может чуть старше меня. Молодой совсем. Осторожно подойдя к братку, не сильно пнув его носком ботинка, убедился, что тот уже неопасен и посмотрел на меня. Равнодушно так посмотрел. Как на то дерево, за которым он прятался.
… Потом приехали мигалки. Потом был блиц-опрос на месте. Потом я давал показания в отделении. А мой спаситель, сидя за соседним с дознавателем столиком, только кивал головой, подтверждая, что я не вру. Рядом с ним сидела молоденькая девочка, как я понял практикантка. И трогательно заправляя волосы за розовое ушко, писала протокол опроса.
От нее я и узнал, что это Олег Артурович Серебряков. Возраста и правда, чуть старше меня. Шел домой (Или из дома? Не помню), а тут «малиновые» и дятел-свидетель – потенциальный труп.
А еще я узнал, что это у него не первые стрельбы. Что он регулярно занимается подобными «братками». Потому, что заканчивал, что то там такое «специальное». Не спецназ, конечно, но где то рядом.
Уходя, я коротко кивнул, сказал "спасибо" и покинул отделение. Потом, только дома, когда отошел от шока понял, что паренек меня конкретно спас. И что надо было поблагодарить его как то по другому… Более душевно, что ли, или помочь чем… И если бы не он, то и я бы был очередным заключением в акте вскрытия.
А теперь он резко постаревший… Хотя нет, «постаревший», это не про него. Помеченный жизнью, наверное, вот так будет правильно. А теперь он смотрел на окна и прикидывал, как сподручней занести мне мешок. И эта тетка… Немудрено, что я ее не узнал. Студентка-практикантка, писавшая протокол. Я на нее почти и не смотрел. Удивляюсь, как сейчас то узнал.
… Звонок. На пороге они- студентка и Серебряков. Олег. Артурович.
- Вот сюда ставьте, – я указал на место в углу прихожей. Олег аккуратно пройдя по чистому полу, приземлил мешок. И сняв кепку вытер пот. Медленно отсчитывая купюры я тянул время. Чувствуя неправильность ситуации, я не мог придумать, что делать дальше.
- Тебя как зовут? – я обратился к Олегу.
- Олег я – доброжелательно представился Серебряков Олег. А это Таня, супруга моя. Таня улыбнулась и знакомым жестом заправился волосы за ушко.
- Ну и как там, на деревне нынче? Как и раньше? Поднимается с колен? А то в девяностые все развалили… – Я специально сказал про те времена в надежде на откровенность. И оказался прав.
- Да какое поднимается! – Олег хотел по привычке сплюнуть. Но вспомнив, что он в квартире, только сглотнул слюну дернув кадыком. Ты что думаешь, я картошку, что ли всю жизнь выращивал? Хотя, если подумать, то наверное да.
Когда меня турнули из милиции (да, мент я бывший! Что, не похож?) хотели еще срок припаять за бандита, которого я подстрелил, да как то все обошлось. Сорвался я тогда в Тамбов. У меня там домик от родителей остался, да. А Танюшка вообще все бросила и со мной увязалась. Так вот потихоньку-полегоньку и вытянули. Детишками обзавелись. «Газель» вон, в кредит взяли пару лет назад…
Я поначалу хотел спросить у своего спасителя за жизнь его, хорошо ли, плохо ли живет. Но после этого – «Газель в кредит» понял, что спрашивать не надо. Бывший мент, не трус, не вор. Сейчас выращивает картошку и продает ее по подъездам. И кроме того, этот мент спас мне жизнь.
Мою молодую и глупую жизнь. Для того, что бы я сейчас жил, почти ни в чем себе не отказывая. А он, что бы брал себе «Газель» в кредит и радовался.
«Денег дать? А если не возьмёт?» – вертелось в голове, «Сказать, что для детей? Может и послать. Может, конечно и взять, но с таким характером скорее всего пошлет. О!»
- Слышь, Олег, у тебя вообще, много картошки бывает ежегодно? – удивил я вопросом.
- Так это… Несколько КАМАЗов, смотря какой год. Можно и больше, но нужен тракторишко маленький, да еще кой чего по хозяйству. Трактор я уже присмотрел. Правда не новый, но еще крепенький. И коровничек можно было завести, и свинарничек. А денег нет и кредит больше не дают.
- А лук?
- Да тоже от года зависит. Но оптом тут у вас не продашь, перекупы не дадут.
- А вот по этой цене оптом отдашь? – я кивнул на мешок.
- Так это… Оптом то дешевле будет. А сколько надо?
- Погоди, Олег Артурович, я сейчас.
Метнувшись в комнату я достал свое портмоне. Пухлое и тугое портмоне. В понедельник я собрался покупать машину. Поэтому три лимона рублей сейчас распирали его кожаные бока.
«Машину… Новую… Старая, у тебя, бл.ть, износилась… Крузак двухлетний… Да х.р бы ты сейчас менял машины, как перчатки, если бы не тот колхозник, стоящий в прихожей» – злобно бормотал я вытряхивая на кровать купюры.
Да я был зол. На себя. Не знаю за что. Но злоба клокотала внутри так, как ни разу со мной не было. И вроде бы не за что злиться на себя, а поди ж ты. Злюсь и еще как. Люто злюсь. До скрежета в зубах. До ломоты в висках.
- Слышь, Олег, – Я вернулся в прихожку, где тихонько перешептывались Серебряковы. – Мне на потом надо будет овощей сколько там. Вот деньги- три лимона. Я потом позвоню, скажу сколько и чего надо. И да – под меня не подстраивайся. Позвоню- отгрузишь. Не позвоню- продавай, как сам решишь.
Подрагивая пальцами на пачке денег, Олег смотрел на меня и молчал. Татьяна, прикрыв ладошкой рот, смотрела на пачку и прижималась к мужу.
- Да не обману, не боись! – я дружески, осторожно хлопнул его по плечу – Значит договорились? Звоню – грузишь, не звоню – сам продаешь. Да?
- Так много же денег для картошки то? – осторожно произнес Олег
- Много не мало. Ты давай, заводи коровники, свинарники. А я у тебя потом со скидкой, немного покупать буду. В общем договорились. Звоню – грузишь, не звоню – сам продаешь. Да? – повторил я. Я, как мог играл роль жирного коммерсанта.
- Договорились! – Олег протянул мне руку и уверенно пожал мою худосочную ладонь.
Хлопнула закрывающаяся за гостями дверь и я задумчиво побрёл на балкон. На площадке перед домом бордо затарахтела «Газель». И покатила в свою Тамбовщину. Увозя в себе практикантку Таню и Олега Артуровича. Того, благодаря кому я до сих пор жив и по выходным пьян.
В «Газели» сидел задумчивый тамбовец Серебряков. Смотрел на дорогу и вспоминал, когда же он мне сказал свое отчество, что я назвал его полным именем.
А в квартире, в городе Москве, стоял на балконе человек. Смотрел на урбанистический пейзаж. И думал, что никогда он не позвонит Олегу. Артуровичу. Серебрякову.
Потому, что и не собирался этого делать.
PS. Это было несколько лет назад. И вот дела забросили меня, как то в Тамбов. Там я зашел в магазин и оглядывая прилавки, чуть не заплакал от радости.
Это было действительно чувство радости, огромной и безграничной. И трудно понять, почему уже не молодой мужик, смотрит на холодильник и светится счастьем.
А за стеклом, аккуратными штабелями лежат пачки пельменей. И с картинок их упаковок, на мужика смотрит нарисованная в мульт стиле, но вполне узнаваемая Танюшка. Держа в руках поднос с дымящимися пельменями.
Над Танюшкой надпись полукругом «Пельмени Серебряные». А внизу – «производитель ООО Серебряков». И судя по тому, что у каждого второго стоящего в очереди, в тележке лежали пельмени, дела у Олежки идут хорошо.
Автор: Сергей Кобах
#рассказы #мотивация #психология
Следующая публикация
Комментарии 7