Смысл жизни

С добрым утром!

Взором огромную Францию меряя, Мысленно вымолвил Наполеон: "Необозримы границы империи. Жертвы оправданы. Мир покорен. 🔷 Дело исполнено. Цели достигнуты. Имя мое передастся векам. Мощное зданье порядка воздвигнуто. Что ещё лучшего я создам? 🔷 Этим и надобно ограничиться. Но не могу я ничем быть стеснен. Слава не стала моею владычицей: Я управляю потоком времён. 🔷 Впрочем, быть может, другой ей приглянется, Если судьбе я своей надоем? Нет, она верной навек мне останется. Всё я ей дал и пожертвовал всем". 🔷 Наполеон и соперник? - Не вяжется. Он не потерпит ни с кем дележа. Он и в могиле, наверно, разляжется, Руки крест-накрест свободно сложа. 🔷 Годы проходят, и сказкою прежней Кажется ген

Для меня была Испания такой: Времена смешались все и сроки, Рог Роланда обливается тоской И Филипп Испанский правит суд жестокий. 🔶 А по рыжей сьерре скачет Дон Кихот, Карменсита каблучками бьёт о камень, И сражается в Мадриде интерзвод, Окружённый марокканскими стрелками. 🔶 Для меня была Испания такой: От Веласкеса до Лорки - всё в ней рядом, Черных "юнкерсов" в высоком небе строй, Бой быков и паруса морской армады. 🔶 Но однажды мне открылось с корабля (Шёл корабль у Гибралтара темной ночью), Я увидел, что Испания - земля, По подолу в огоньках короткой строчки. 🔶 Над проливом чёрной глыбою утёс Возвышался, весь из скал, в дыму, тумане, Только небо чуть светлее в свете звёзд Позволяло

Час часы показали, ночь пуста и скучна. Озябшие тени лежали в застывшем саду; и луна 🔶 гладкая, словно череп, катилась по небу вниз; и, в холоде ночи потерян, к ней руки тянул кипарис. 🔶 Сквозь полуоткрытые окна музыка в дом вошла, она звучала далёко и никуда не звала. 🔶 Мазурки забытые звуки, я с детства не слышал вас. Чьи неумелые руки вас воскресили сейчас? 🔶 Бывает - хандра находит, и мыслей теряется нить, и душу зевотой сводит, и кажется... лучше не жить.

Не видывал неба выше, а ветра веселее, чем тот розоватый ветер. Он подхватывал громадину тополь, совсем ещё темно-зеленый, на речном берегу - а тот, пробуждаясь, таял, как тает влюбленная нагота в другой наготе, и трепетал очертаньями, свежий, полный птиц, он хохотал, бессильный остановиться, и ликовал он, и пел, в опьянении светотени, и пел...

Увядшие фиалки... О запах издалека! Откуда он донёсся, уже потусторонний? Из юности забытой, ушедшей без упрека? Из женского ли сердца, из женских ли ладоней? 🔹🔹🔹🔹 А, может, залетел он по прихоти случайной рассеянного ветра, затихшего за лугом? Или в стране забвенья, зелёной и печальной, он вторит отголоском надеждам и разлукам?.. 🔹🔹🔹🔹 Но по-девичьи пахнет весенними ночами и старыми стихами и первыми слезами - серебряным апрелем, померкшим от печали, ...безоблачной печали, смеявшейся над нами...

Вот над чем бы поплакать. Чертополох да крапива, холодная жижа в окопах и не мечтай разуться. Когда солдата убило, то море раскрыло ставни и зарыдало горько над фотокарточкой сына. Вот про что рассказать бы.

Высокий и узкобедрый, стройней тростников лагуны, идёт он, кутая тенью глаза и грустные губы; поют горячие вены серебряною струною, а кожа в ночи мерцает, как яблоки под луною. И туфли мерно роняют в туманы лунных цветений два такта грустных и кратких, как траур облочной тени. И нет ему в мире равных - ни пальмы в песках кочевий, ни короля на троне, ни в небе звёзды вечерней. Когда над яшмовой грудью лицо он клонит в моленье, ночь на равнину выходит, чтобы упасть на колени. И недруга ив плакучих, властители бликов лунных, архангела Габриэля в ночи заклинают струны. - Когда в материнском лоне зальётся дитя слезами, припомни, что этот бисер цыгане тебе низали! Анунсиасьо́н де лос Рейес за городской стеною встречает его, одета лохмотьями и луною. И с лилией и улыбкой пред нею в поклоне плавном предстал Габриэль-архангел, Хиральды прекрасный правнук. Таинственные цикады по бисеру замерцали. А звёзды по небосклону рассыпались бубенцами. - О Сан-Габриэль, к порогу меня пригвоздило счастьем! Сиянье твоё жасмином скользит по моим запястьям. - С миром, Анунсиасьон, о смуглое чудо света! Дитя у тебя родится прекрасней ночного ветра. - Ай, свет мой, Габриэлильо! Ай,Сан-Габриэль пресветлый! Заткать бы мне твоё ложе гвоздикой и горицветом! - С миром, Анунсиасьон, звезда под бедным нарядом! Найдёшь ты в груди сыновней три раны с родинкой рядом. - Ай, свет мой, Габриэлильо! Ай, Сан-Габриэль пресветлый! Как ноет под левой грудью, теплом молока согретой! - С миром, Анунсиасьон, о мать десяти династий! Кто встретил твой взор горючий, его позабыть не властен. Запело дитя во чреве у матери изумлённой. Дрожит в голосочке песня миндалинкою зелёной. Архангел восходит в небо ступенями сонных улиц... А звёзды на небосклоне в бессмертники обернулись.