Традиция давать детям семейные ласковые прозвища очень стара. В среде аристократии это было принято, и мы знаем, что великого самодержца Николая II члены семьи звали Ники, а его царственную супругу – Аликс. Елизавета Баварская даже в истории осталась как принцесса Сиси, а ее сестру Елену с детства сокращали до Нэнэ. Чуть позднее, в советское время, такие «переделки» начали звучать чуть по-другому, но по сути своей не изменились. Если сейчас принято называть человека полным именем уже с пеленок, то раньше по дворам бегали Котьки, Бобки и Альки. Однако порой это имяобразование шло очень извилистыми путями, и сегодня бывает трудно разобраться, что же скрывается за тем или иным прозвищем.

Бобка — герой рассказа Николая Носова Интересно, что подобные имена часто были уникальными. Володю, например, могли сократить до Лоди или Вольки – так что герой повести Л. Лазаря «Старик Хоттабыч» на самом деле скорее всего Владимир (хотя может быть и Вольдемар). Имя Елена трансформировалось в Люшу, ЛенкА, Леночку и даже Ёлочку, Ёлку. Всем известная Мура из стихов Чуковского – это Мария (младшая дочь писателя), а Лёля и Минька, о которых писал Зощенко – это на самом деле Оля и Михаил. Современным детям, которых воспитатели в саду называют полыми именами, сложно объяснить даже общепринятые сокращения. Многие удивляются, как Александр мог превратиться в Шурика (тут даже буквы не совпадают), Анна – в Нюру, а Маша – в Марусю. Раньше же никого не удивляло, если Костю звали Котькой, а Олега Алькой. А вот Николаев могли называть и Коками – такое, конечно, лучше было скрывать от товарищей. В дворовой среде были свои сокращения, и бабушкин любимчик Кока на улице превращался в Коляна. Часто родители специально меняли национальные имена, чтобы окружающим было проще общаться с ребенком – так, например, Наиля могла превратиться в Нелю, Рахель (по паспорту Раису) дома звали Лёлей, а Вольфа упрощали до того же Вольки.

Тотоша и Кокоша в иллюстрациях разных лет У Николая Носова в рассказах мы встречаем необычные имена. Бобка, который порвал штаны и потом сам пришивал заплатку – это, скорее всего, Борис. Хитрый Котька, не желавший строить горку, когда вырос, стал наверняка Константином. Правда, иногда писатели задавали нелегкие задачки. В 1937 году Ян Ларри сочинил книгу об удивительных приключениях Карика и Вали. С Валей все понятно, а вот Карик до сих пор остается загадкой – он Оскар, Макар или даже Икар — точных данных нет, и высказываются различные мнения. Кстати, у Крапивина тоже фигурирует Оскар, которого все зовут Оськой. А вот Тотоша и Кокоша из сказок Чуковского – это, скорее всего, Антон и Николай, хотя некоторым кажется, что Тотоша – это девочка Виктория. Путаница отражается даже в иллюстрациях, где одного из маленьких крокодильчиков рисуют то мальчиком, то девочкой – как больше нравится художнику.

Кадр из к/ф «Чук и Гек». Режиссер Иван Лукинский Остаются тайной и настоящие имена всеми любимых братьев из рассказа Аркадия Гайдара. Как по-настоящему звали Чука и Гека, толком не понятно, поэтому обсуждаются различные версии. Скорее всего, Гек – это видоизмененный Сергей, который трансформировался до Сергейки, а затем – до Гейки (это еще одно имя, появляющееся в детской литературе тех времен). Чук, возможно, произошел от Владимира. Это не так очевидно с первого взгляда, но если назвать Володю Вовчуком, а потом убрать из слова все самые важные буквы, то может получиться. В сети можно встретить упоминания о семье геолога Серегина, который, якобы, был соседом Гайдара. У него росли двое сыновей (Володя и Сергей), которые и стали прототипами этих замечательных героев. Есть, правда, и более экзотические версии: имя Чук производят даже от Чуковского, а Гека – от Гектора или Гекльбери Финна. Источник: https://back-in-ussr.com/2020/07/kak-na-samom-dele-zvali-chuka-geka-volku-i-drugih-personazhey-iz-nashego-detstva.html