Хорошие, правильные слова честного воина. Милосердие к врагу – дарование ему быстрой и безболезненной смерти. Паршивый повар: становление «Глаза Коршуна» Чем ты можешь помочь своему Отечеству, когда тебе 41 год? А сам ты небольшого роста, сутул и болен? К тому же до родного селения Делюн, что в самых дебрях Забайкальского края, немец вряд ли дойдет. Там и дорог-то нет – только тропы. Стоит ли нервничать? Пусть молодые сражаются, у кого кровь горяча. Семен Данилович Номоконов так не считал. Был он не эвенком, как многие ошибочно думают, а «конным тунгусом», хамниганом. Этот народ, хоть и родственник, гораздо старше пришлых эвенков, появился из слияния бурятов, монголов, тунгусов и ряда маньчжурских родов. Крошечный, но очень колючий народ, который лучше лишний раз не беспокоить – чужаков они не любят, говорят мало, а стреляют отменно. Без охоты в этих местах не пожить, слишком мало пастбищ для традиционного скотоводства.

Поэтому Глаз Коршуна, получивший в крещении имя Семен, за охотничий лук и нож взялся едва ли не раньше, чем за ложку. Забайкалье беспощадно, и взрослеют там рано – к 19 годам он кормил охотой всю семью: жену и 6(!) детей. К сожалению, 5 из них умерли от скарлатины, и Номоконов решил «осесть», хотя советскую власть особо не жаловал – уж больно непривычно. Он работал плотником в колхозе «Заря новой жизни». Поэтому, когда в 1941 его призвали, «мелкий таежный мужичок» восторгов у командования не вызвал – его загнали на кухню, определив в помощники кашеварам. Мол, воина все равно не выйдет, так пусть хоть там сгодится. Но повар из Семена был никакой, и с кухни его убрали в госпиталь – костыли строгать для раненых. Но и там не глянулся – русского языка он не знал, писать не умел. Так бы и болтался Номоконов без дела по тылам, если бы его санчасть не сожгли немцы. Он в одиночку сумел выбраться из «котла» и прорвался к своим. Так он попал в 34-ую армию. «Не все золото блестит» В 1941 Номоконов, имея на руках винтовку, без всякой оптики положил 8 немецких диверсантов и успел спасти комполка. Его заметили и перевели в снайперский взвод, где его «счет» меньше, чем за год, подрос до 76. Его знал в лицо весь Северо-Западный фронт. Солдаты верили, что он шаман-колдун и заговаривает немцев. Номоконов обожал табак и не выпускал изо рта трубку (это не пропаганда курения, имейте в виду). На ней же он, не желая портить казенную винтовку, ставил свои «скальпы»: точка за солдата, за офицера крестик. Он откровенно пугал людей своим «шаманизмом»: всюду таскал какие-то зеркальца, перья и подобную атрибутику. Носил очень странную неуставную обувь. В общем, совершенно не походил на розовощекого советского солдата-богатыря с плаката. Но ларчик открывается просто, никаким экстрасенсом таежник не был. Каждый из этих предметов был нужен стрелку сугубо для прикладных целей. Обувь из конского волоса делала шаги снайпера бесшумным, с помощью зеркал он отвлекал внимание, а с помощью веревок управлял «обманками» - касками или фуражками на палках.

Номоконов был настоящим художником, его план всегда четок и элегантен, тщательно продуман. Он положил за войну 368 немецких солдат и офицеров. Даже одного генерал-майора достал. А сам остался цел. К этому далеко не малому числу он потом добавит еще 8 японцев из Квантунской армии. Надо отдать должное советскому руководству: командование приметило талантливого охотника и поставило его учить других. Номоконов подготовил за годы войны 154 снайпера, в том числе, Санжиева. Тогон Санжиевич долгое время был его напарником и другом. Скромность – украшение воина Войну Семен Данилович закончил в скромном чине старшины, звезду Героя он так и не получил. Но, надо сказать, что он сам этого не желал, награды всегда принимал неохотно. Считал, что просто выполняет свой долг перед Родиной. Вопреки многим «героям», кричащим о своих заслугах, он не был склонен не только к преувеличению, но даже к озвучиванию своих реальных дел. Очень сердился, когда люди в селе Зугалай, куда он уехал после демобилизации, простодушно приветствовали его поклонами. Не любил он делать что-то напоказ, жил очень скромно и работал до преклонных лет. Подаренную комдивом Кушнаренко винтовку и бинокль передал сыну Володе, а полученную за бой у Большого Хингана лошадь отдал в коммуну. Номоконов показал нам не только, как надо бить врагов, он учит нас, как подобает себя вести. Без пафоса. Без суеты. Без бессмысленной золотой мишуры. Просто делать то, что умеешь, и выполнять свой долг, не щадя себя.

Интересующимся подробностями жизни легендарного «шамана» рекомендую замечательную книгу Сергея Зарубина «Трубка снайпера» (Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1980). Дополнительные материалы смотрите у нас на  ТЕЛЕГРАММ  канале. https://zen.yandex.ru/history_russian