Чёрное море
Сергей Аствацатуров
ЧЁРНОЕ МОРЕ

«…И море чёрное, витийствуя, шумит,
И с тяжким грохотом подходит к изголовью».
О. Мандельштам

От публикатора

Эти две клеёнчатые тетради, исписанные крупным, неровным, а иногда и просто неразборчивым почерком, передал мне мой знакомый — инспектор дорожной полиции, живущий в Украине. Сам он большой любитель художественной литературы, и потому обратил внимание на то, что его коллеги хотели просто выбросить. По его словам, тетради были обнаружены на месте происшествия, но никто и не подумал приобщить их к протоколу. Очень похоже, участники этой драмы на дороге действительно были авторами представляемой вашему вниманию рукописи. Мне показалось, эта история заслуживает внимания своей необычностью и непривычным взглядом автора на проблемы, о которых принято чаще молчать, чем говорить. При публикации я постарался сохранить авторскую пунктуацию.
Сергей Аствацатуров


16.04.2010 Астрахань. Наша квартира.
Ну вот, два больших рюкзака собраны, все дела с квартирой и уходом за престарелой мамой Шушары улажены, и у меня наконец есть возможность порассуждать о предстоящем путешествии. Я решил записывать всё, что придёт в голову в дороге, и всё, что с нами случится, хотя бы для того, чтобы украинской полиции и российской милиции было проще разобраться в случившемся. Впрочем, понимаю: никого предстоящее происшествие особо не заинтересует, и разбираться долго не станут.
Итак, почему нам пришла в голову идея этого странного путешествия? Я знаком с Шушарой уже шесть долгих лет. Знакомство произошло в интернете, куда мы оба залезли с сомнительной целью найти спутника жизни. Тогда мы оба ещё были оптимистами и верили, что в стране однажды всё повернётся к лучшему. Мы надеялись, что состояние нашего здоровья не так уж безнадёжно и позволит дожить до времени, когда инвалидов в России, как и должно это быть в цивилизованной стране, будут считать полноценными гражданами и вообще людьми, ни в чём не уступающими тем счастливчикам, которые не знают сильных физических и душевных страданий.
Так случилось, что мы жили в разных городах. За шесть лет поезд Петербург-Астрахань стал для меня привычным местом отдыха, где можно расслабиться и не спеша подумать о жизни, лёжа на верхней полке плацкартного вагона. Я мотался между двумя городами, ожидая, когда наши родственники наконец поймут, что инвалидам тоже надо создавать семью. Но родственники были непреклонны. Что же, это обычный для России взгляд на инвалидность, и мы с Шушарой пять лет покорно удовлетворялись возможностью пожить месяц-другой вместе, чтобы вновь и вновь расставаться. Но год назад мы пришли к решению наплевать на все препятствия и всё-таки вступить в брак. Теперь нам предстоит отметить годовщину нашей невероятной совместной жизни в поезде Волгоград-Симферополь.
За этот год престарелая мать Шушары впала в маразм, а мои родственники в Петербурге обезумели ещё больше. Мы с женой оказались в ситуации, когда приемлемо существовать на одной территории нам просто негде. В Астрахани несчастная старушка ест туалетную бумагу, кладёт в чай писаные трусы, наливает воду в сахарницу, увязывает в дорожные узлы всё, что попадётся на дороге, и, вырвавшись на улицу, кричит прохожим, что здесь живёт её мама. А в Петербурге и того веселее: мой звероподобный отец целыми днями пропадает на даче, где возделывает свой горячо любимый огород. И может, в этом не было бы ничего такого уж плохого (так живут многие представители этого поколения), если бы, приходя домой, отец не превращался в злобного монстра. Долгие годы мне приходилось целыми вечерами выслушивать брань, от которой завяли бы даже огурцы на огороде. Я обвинялся в безделье и в том, что не приношу в дом денег, словно это у меня лежат в банке миллионы, а не у отца. Дело доходило даже до того, что мы с отцом шли друг на друга с кулаками, а раз даже взялись за топоры. Между тем, огурцы росли отлично, и мать с утра до вечера во второй половине лета делала овощные консервы в таком количестве, что можно было бы всю зиму кормить роту солдат. В остальное время мать готовила отцу обеды, убирала за ним и, в конце концов, тоже озверела и тоже стала изводить меня бесконечными скандалами. Наша квартира без ремонта пришла в обветшалый вид, и бытовая техника в доме давно сломалась, включая кран на кухне, — всё безумное семейство выстраивалось в очередь к ванной. Я был вынужден питаться на свои деньги отдельно от родителей, но это лишь отчасти избавило меня от упрёков и скандалов — от этих людей можно было только убежать на другой конец страны. В довершение всех ужасов, теперь банки с припасами, которые некому было есть, регулярно взрывались в шкафах, распространяя вонь и вызывая бурю родительских проклятий с истерическими сценами, каких не увидишь и в сумасшедшем доме.
Но теперь всё. Решение принято, и билеты у нас в кармане.

Продолжение следует.