Предыдущая публикация
МУЖЧИНА ДОЛЖЕН ДОБИВАТЬСЯ ЖЕНЩИНУ, А НЕ ДОБИВАТЬ
Есть замечательное выражение:
«В моем храме тебя берегут, но не держат»
Я за женскую гордость.
За ту, которая не позволяет писать первой, звонить первой, даже думать первой.
Мужчина должен оставаться мужчиной.
Делать первый шаг.
Добиваться женщину, а не добивать!
Я бы не стала шантажом, истериками, угрозами держать мужчину, который принял решение уйти из отношений.
Не стала бы обрывать телефон человеку, которому плевать на меня, ибо я готова сделать сто шагов навстречу, но ни одного вслед.
Я умирала бы от боли, сгорала в своих чувствах заживо, но не побежала бы жалкой собачонкой за тем, кто не осознал моей ценности и по доброй воле принял решение уйти.
Да. Я гордая.
Но это не значит, что я не люблю его.
Объясню.
Во - первых, я убеждена, что расставание в любви подобно смерти и тот, кто действительно тебя любит, никогда не сможет уйти из отношений спокойно, без объяснений, с небрежной улыбкой, просто молча собрав свои вещи.
Во - вторых, я просто не вижу смысла заставлять любить себя НАСИЛЬНО.
Заставлять человека быть рядом против его воли — самое последнее дело.
Это крайне унизительно для женщины.
Душить мужчину "любовью", проверками, слежками, вторгаться в его личное пространство.
Опускаться до уровня ищейки, обнюхивать рубашки, рыскать по карманам, просматривать телефон, дождавшись момента, когда он пойдет в душ или уснет — не здоровые отношения.
К своему мужчине нужно относиться с доверием и уважением.
Проверки глупы.
Тот, кто хочет уйти, все равно уйдет...
Если ты нужна, он оборвет телефон, приедет, приложит массу усилий и найдет способы, чтобы вымолить прощения за все бессонные ночи в холодной постели без него.
Подберет правильные слова, нежностью, лаской, заботой залечит раны на сердце, которые сам же и нанес.
Только настоящий мужчина может бороться, доказывая глубину своих чувств и серьезность намерений по отношению женщине не на словах, а на поступках.
И если женщина действительно нужна, мужчина горы свернет, чтобы вернуть ее, но своего добьется.
А если он не хочет, смысл заставлять?
Самое жалкое — это женщина, пытающаяся добиться мужчину, предлагающая себя, поставленная в унизительные условия.
Вынужденная бороться за своего мужчину ПО ЕГО ЖЕ инициативе с другими женщинами, она обесценивает себя, теряет гордость.
Это отвратительно.
Если ты не будешь сама себя уважать, он тоже не станет.
Если ты ему нужна, он никогда не поставит тебя в такие дикие условия, а сам сделает все, чтобы заслужить твое прощение.
Он вернет и тебя, и твое доверие, и твою любовь.
Уважай себя настолько, чтобы не мараться отношениями, в которых тебя не ценят.
Не будь там, где вытирают ноги о твою женскую честь, где плюют в твою душу, где играют твоим сердцем, где твои чувства топчут ногами как винный виноград.
Будь там, где тебя ставят на первое место, где тебе ясно, что ты любимая и единственная.
Глупо бежать за тем, кто сам отпустил твою руку. Глупо позволять пользоваться тобой.
Глупо пытаться вернуть того, кто никогда не вернется.
Мужчина должен делать первый шаг.
Нести ответственность, обрывать телефон, встречать у подъезда с букетом роз, принимать решения.
Волевые!
Мужские!
Кардинальные!
Мужчина должен возвращать любимую женщину.
Сам.
Все остальное — недопустимо.
Лия Русс
Типы женщин, которые разрушат вашу жизнь ⚠️
1. Женщина без сильной отцовской фигуры — она заставит вас платить за шрамы, которые вы не создали.
2. Женщина, которая игнорирует ваши советы — ей не нужен партнёр, ей нужен контроль.
3. Постоянный критик — сегодня они другие, завтра вы.
4. Хамелеон — с фальшивым цветом волос и фальшивой личностью, она так и не помирилась с собой.
5. Любительница вечеринок — пьёт, курит и носит «ведьмины ногти». Она стремится к хаосу, а не к серьёзным отношениям.
6. Холодный человек — без эмпатии, без глубины. Она не почувствует вашей боли, а лишь причинит её.
7. Лжец — если она скроет мелочи сейчас, то потом скроет и более серьёзные.
💀 Слабый мужчина игнорирует тревожные сигналы.
Сильный мужчина уходит, пока не стало слишком поздно.
Необычное завещание жены
Зять обещал приехать за Верой Ивановной в субботу утром. Жаль с дачи уезжать, но уже конец октября. Воду отключили, пора и домой.
– Ве-е-ра! Вера Ивановна, ты дома?, — сосед по даче Лев Петрович в дверь постучал. — Заходи, Лёва, тут я ещё. Вещи собираю, зять за мной послезавтра обещал приехать. Ругать небось будет опять, что сумок набралось. А что делать, вещей то моих почти и нет. Всё больше урожай. Яблок насушила, год то был яблочный у нас. Огурцы, лечо, варенья. Ну не тут же оставлять. Для кого я всё это делала, для них. Мне то не так много и надо.
– И не говори, Вера. Я вот тоже домой, но попозже собираюсь. Пока ещё тут поживу. Красиво, осень. Лена очень осень любила. Я ведь что зашёл то, Вера. А помнишь, как мы раньше все вместе дачный сезон закрывали? Серёга твой ещё жив был, мы молодые были. Дети маленькие. Это сейчас на участках всё заросло. А тогда голо, яблоньки молоденькие, казалось никогда и не вырастут. Я ведь что хотел, Вера. Леночке сегодня год. Помянуть бы, — Лев Петрович мял в руках какой-то конверт, — одному мне не хочется, вдвоем то лучше. Может зайдешь, я картошки своей нажарил. Посидим, повспоминаем, помянем вместе Леночку. Да и дело у меня к тебе есть одно, поговорить надо. Зайдешь?
– Ну конечно, Лёва, на вот, огурцы соленые возьми. Я через полчасика, а то видишь все у меня разложено.
Они дружили семьями много лет. Когда получили по шесть соток от своего предприятия, радости не было предела. Дом строили, сад сажали, помогали друг другу. Летние дни рождения все вместе праздновали. Лето — это маленькая жизнь. И каждое лето они проживали вместе. Теперь у Веры летом внуки гостят всё лето, ей скучать некогда. А Серёжи её уже семь лет, как нет.
Но Лев и Леночка по-прежнему с ней по соседски дружат. Нет, дружили, потому что Лены прошлой осенью не стало. Она ещё гордилась, что похудела, как модель. А потом… Да и это лето какое-то странное было. Лёва, как неприкаянный, зачем-то грядки вскопал, а кто сажать будет — Ленки нету. Только и слышно было, как он пытался что-то мастерить в сарае. Матерился — видно не ладилось. Вере внуков почти не привозили. То в лагерь, то на море с родителями. Она и сама не знает, для кого она столько всего насажала. Поливала, полола, всё вроде при деле.
Вера вздохнула, ну что тут скажешь. Переоделась и пошла к соседу, пообещала же.
Лев её ждал. На столе накрыто, картошка жареная, помидоры, огурцы Верины соленые открыл, колбаски порезал:
– Садись, Верочка, завтра ко мне дети приедут. А сегодня мы с тобой Леночку помянем. Вот, смотри, я наши фотки старые нашел. Видишь, Серёга вишню с тобой сажает. А это мы все из леса с грибами пришли. Вон корзины какие полные. А тут шашлыки. Смотри, дым от костра, Ленка щурится. Лёва налил по стопочке — давай за наших. За Леночку мою, да и за Серёгу твоего. Помолчали. Огурчиком хрустнули. Лёва из кармана конверт какой-то достал:
– Вера, ты только не удивляйся, а выслушай меня. Леночка прошлой осенью угасала прямо на глазах. Мы тогда с ней в августе с дачи уехали. А в сентябре она совсем слегла. Но держалась, не унывала, она же сильная. Мы с ней всю жизнь нашу по дням вспоминали. Словно заново проживали. Фильмы вместе старые, любимые пересматривали. Говорили обо всём. А потом мне Ленка вдруг говорит:
– Лёва, пообещай, что сделаешь то, о чем я тебя попрошу. Обещаешь? Это даже не просьба, это моё тебе завещание. Только молчи, не возражай, мы ведь оба всё понимаем.
И даёт мне этот конверт. Представляешь, она специально написала, ясно же, что я не выброшу. Вот, читай, — и Лёва протянул конверт Вере.
– Но это же тебе
– Ты читай, читай, и всё поймёшь.
Вера открыла конверт и достала листок, исписанный Ленкиным почерком:
Лёвка, любимый, ну что делать, я ухожу раньше. Но жизнь продолжается, ты живи за нас двоих! Я завещаю тебе быть счастливым. Это совсем не значит, что ты меня забудешь. Просто мне страшно думать, что всё оборвется, сломается. Не хочу видеть оттуда, сверху, что тебе плохо. Не бойся быть счастливым, мы же с тобой так любили жизнь. Я хочу, чтобы ты был не один. Может ты ещё встретишь кого-то, так знай, я не против, а даже наоборот. Я бы хотела, чтобы это была Вера, мне всегда казалось, что она тебе симпатична. Она очень хорошая, она всё поймет, предложи ей жить вместе, так будет лучше для всех. Мы же с тобой никогда не сдавались. Пожалуйста, живи назло всем невзгодам, Лёва. Твоя Ленка
Вера прочла один раз, перечитала, взглянула на Лёву.
– Я обещал, что сделаю, как она завещала, как Лена просила. Тебе расскажу, а ты сама решай, — Лев волновался, — Вера, давай попробуем. Нас связывает теплая дружба, а это немало. Нас не за что осуждать. Жить и радоваться каждому дню — это благо, а уныние — грех. Будь моей женой, Вера, и я обещаю, ты об этом не пожалеешь.
Вера не знала, что и сказать, так это было неожиданно. Посмотрела на Льва, а потом решила — есть в этих словах истина: – Лёва, хорошо, я подумаю. Скажу зятю, что не успела собраться, что задержусь на неделю.
Так и решили и Лев проводил Веру до дома.
Вера этой ночью заснуть не могла. Непростое решение. Вся жизнь её перед глазами прокрутилась. А под утро Серёжа приснился. Стоит, смеётся — ну что ты маешься. Вдвоем то всё легче живётся. Выходи за Левку, да и точка. Я не против, а даже наоборот рад. Что Верочка моя не одна будет.
Следующим летом Вера и Лев убрали заборчик между своими участками. У них теперь внуков в два раза больше стало, пусть бегают. Лев качели смастерил. Мальчишкам лук со стрелами сделал — пусть играют. Грядки вскопал — Вера чего только там не посадила. На всю их большую семью хватит. Внучки бабушке помогают, она им грядочки выделила.
Дети взрослые к ним на выходные приезжают. Радуются, что родители не одиноки, поддерживают друг друга.
Может найдутся те, кто и осудит их. Только Лена и Сергей смотрят сверху и улыбаются. Завещание быть счастливыми исполено. И жизнь, несмотря ни на что, продолжается.
Из сети
Мы с женой пять лет пытались родить ребенка и все безрезультатно. Первые три года не получалось забеременеть, хоть по анализам мы были абсолютно здоровы. Потом долгожданная беременность, два месяца счастья. И выкидыш. Снова полгода попыток. Три месяца счастья. И снова выкидыш...
Мы были настолько подавлены, особенно моя любимая. Что решили попробовать ещё один раз. И если нет, то все. В тот день, когда жена узнала, что беременна в третий раз, мы даже не радовались. Были настолько напуганы, что и дышать боялись, не то, что радоваться. От эмоций легли спать в девять вечера.
Проснулись в пять утра, а на жене кот лежит. Определено уличный, не перепутаешь. Мы живём на первом этаже и не закрыли окно, поэтому вопросов, откуда взялся пушистый, не было. Первая мысль: вынести на улицу, вдруг болеет, а жена беременна, мало ли. А потом присмотрелся: худенький, глаза закисшие, на спине рана. Повез к ветеринару, осмотрели, покупали, обработали, сдали анализы, назначили лечение и посоветовали корм. Мы с котом закупались всем необходимым и домой, к жене. Накормил котика, и на лежанку его. А кот лежать там не захотел и запрыгнул к жене на кровать. И аккуратно на живот лег. Жена сказала:
- Пусть лежит, может, ему там спокойнее.
И так наш Кексик все девять месяцев лежал возле живота, возле нашего ребенка. И эта беременность прошла счастливо и здорóво.
Теперь в детской кроватке спит наша двухлетняя Алиса, а рядом с ней, как и раньше, наш кот Кексик.
Вы можете не увидеть здесь никакой мистики, но я подозреваю, что котик "уговорил" ребёночка остаться.
. ИДЕАЛ СЕКСУАЛЬНОСТИ
"— Смотри, я сделала стрижку
под мальчика.
— Надеюсь, все остальное
осталось под девочку?“
— А тебе только этого и надо?! – ответила она возмущённо, развернулась и ушла... К тем девчонкам, коим стрижка её нравилась!
Вот, примерно, так, девочки привыкают всё из себя делать – не чтобы понравиться мужчине, а ...для окружающих их женщин!
Или – совсем не так! Самые умные из них точно знают, что друга среди подруг найти невозможно. Те запросто нагадят подруге, когда будет повод – что-то отобрать для себя. Твоего парня, хорошую шмотку... Если они дружат, то всегда – против кого-то, а не потому что преданы дружбе.
И Преданные подругами, умные из них – уже множество раз твердили всему миру, что ВСЕ ЖЕНЩИНЫ ДРУГ ДРУГУ – СОПЕРНИЦЫ ...по статусу красоты и сексуальности! Они во всём соревнуются не ради привлечения внимания мужчин, а ради собственной самооценки в глазах соперниц. Иначе она – коза, а не принцесса.
★
В Париже 19 века появилась мода молодым женщинам прогуливаться на лошадях по парку. Из-за их кокетливого гарцевания пострадало несколько прохожих! Их долго увещевали прекратить, но они не слушали никого. И тогда мэр города пошел на неслыханное! Он постановил: "Впредь дифилировать на конях по парку разрешается только не—красивым женщинам.
И всё. Ни одной женщины в седле там больше не наблюдалось!
★
Так что, Мужчины, не думайте, что они и оголяются для нас, а сиськи увеличивают для твёрдости вашей мягкой игрушки...
Недавно познакомился одной эмансипэ с 4-м размером груди. И вот с утра в постели идёт лёгкое приятное пикирование... И на один мой лёгкий подкол она вдруг раскололась! Я её задел, и она в попытке нивелировать моё мужское мнение, с лёгкостью призналась:
– Нам ваши взгляды на нас – по барабану! Мы и грудь рОстим для своих. Мы бабы бабам выставляем напоказ то, что нас отличает от них – в более красивую сторону! А ваше мнение учитывается мало! У мужчин иногда странные вкусы, а женская красота – стандартна! Иногда мы сочувствуем уродкам.. Но, я о другом!.. Как тебе объяснить...
Вот, чтобы ты понял, с моим размером – я среди баб, – ГЕНЕРАЛ! Не генеральша! Они меня видят, как ты высокопоставленного по чину, когда сам служил! Да, мы на службе у красоты! А, – ногти, сиськи, разрезы на платье, пирсинг, наколки, это – молчаливый, но наглядный статус среди своих. Вас среди нас – нет. И потом, Чем ваше мнение весомее женского?!. Ты забыл, сегодня мы оба – свободны и равноправны. Вот ты же со мной из-за сисек, а я... просто потрахаться захотела с умным и обоятельным. Ты свободен, я свободна, мы цивилизованные, образованные, красивые, и ничего, и никого не предаём..
Счёт: ОДИН–ОДИН!
— ОДИН–НОЛЬ, – поправил я её, и спокойно добавил, – В пользу ЦИВИЛИЗАЦИИ!.. С тобой Мужчина, а не гендер, чётко различающий вторичные половые признаки. Я увидел тебя сразу всю, и с тобой я из-за того, что ты мне – приглянулась, как Женщина. Но, с проявленными тобой, – мыслями гендера и феминистки, я знаю, что теперь у меня на тебя будет вставать – чисто биологически, как у Самца на Самку... А я понимаешь, – гетеросексуал низкопримативный, я хочу быть главнее внутреннего самца. Я патриархален, я сам – хочу хотеть! И только ту Женщину, кто и меня жаждет, как Мужчину, а не интеллектуальную бесполую машину! Понимаешь, противоестественные отношения меня не интересуют!..
Мне хотелось продолжить и сказать, чтобы она приобрела презерватив, набитый большим объёмом из микрочипов ИИ! Я представил феерическую картину их общения во время коитуса... Патамушта, именно такая приблуда для неё и получается – Идеал Сексуальности!.. Но, в последнюю минуту и сам понял, – на этот сарказм она сильно обидится, – уж, больно моя картинка похожа на правду!
Женщина эмансипе – цинична, практична и чертовски умна. Да, это не он снял, а она – взяла партнёра на один разок! Провести кастинг, проверить на потенциальную ресурсность!
И если не подошёл, – они его сливают, и разрешают себе – хейтить! А затем – верещать, как при патриархате, и ей все верят, что всем мужчинам действительно от неё нужен только секс!
И ...нет-нет, я вовсе не считаю себя правым, – она, конечно, не "ДУРА – ОТ УМА", – я это знаю. Она – Умненькая, потому что, именно она владеет ситуацией, – сегодня это именно она – "ПОМАТРОСИЛА И БРОСИЛА", – а не Он.
★
— Надо срочно закончить отчёт, завтра будет поздно. Мы едем к тебе...
И уже, будучи у него в квартире, когда он включил свой ноутбук, она выключает его, и начинает раздеваться. Он в а&уе смотрит на неё...
– Чё сидишь, раздевайся! – он молод, она симпатичный лейтенант, как не подчинится?!.
После действа, она делово идёт в душ, одевается... Он – в ещё больше а&уе, – останавливает её, она – разворачивается:
– Тебе что-то не понравилось?..
– Да, нет, я просто впервые увидел эмансипе в деле, а не в теории... Никак не могу понять своего отношения к факту использования себя... Скажи мне, я рад, или не рад?!..
★
Но, при этом, когда она хотела бы продолжить отношения, а он – вдруг против, тогда она искренне возмущается, что ему кроме секса ничего и не нужно...
А потому, милая современная женщинка, что ты НИЧЕГО ЖЕНСКОГО – кроме СекОса – ему предложить и не можешь. А Мужчине, увы, этого мало!
★
Муж пришёл с работы, просит ужин у неработающей юной супружницы. А его новоиспечённая жена сидит на горячей батарее и говорит самым искренним тоном:
– Сейчас, дорогой, видишь, для тебя грею...
★
До чего же странная атмосфера царит у них в головах, что никто из них не устаёт быть глупой. Почему до сих пор никому из них не хочется сказать ни ухажёру своему, ни подружке:
★
— Я очень хочу отдохнуть...
— От чего?
— От своих мыслей.
★
После встречи, удовлетворив естественный голод, мои мозги – прояснились так же, как и у многих мужчин после встречи с таким откровением. Нам чутка стыдно, что это было близко к противоестественному, и, чтобы больше не испытывать смешанно-смешные чувства, – мы ретируемся.
Гендерки Равноправные нам не нужны, мы – Мужчины,
мы хотим – РАВНОВЕЛИЧИЯ!
«Природа, подай Мужчине только Женщину. Рассмотри побыстрее нашу заявочку, ПОЖАЛСТА, иначе вымрем же!»
Да, судя по статистике и Мужчины и Женщины постепенно вымирают.
Динозавры вымерли, остались люди.
А когда Люди вымрут, то останутся биороботы, отягощённые душонками и гаджетами.
Всю историю человечества женщины своими желаниями помогали мужчинам строить цивилизацию. А сегодня цивилизация им не понравилась, потому что нет в ней того, кто поставил бы её, как памятник, – на своё место... Ау, где оно?!
Эй, помогите кто-нибудь, она забыла – кто она... Она не хочет принять, что слова: ЖИВОТ, ЖИНКА, И ЖИЗНЬ, – слова одного изВода, и произошли они от от Взрыва ЖЕЛАНИЯ – ЛЮБИТЬ ЖИЗНЬ!
Не лишайте жизнь мужской энергии!
Но, женщины – пока глухи... Хотя, говорят, что они главная ипостась Природы. Симпатичная, но глухая ипостась...
При последующих разговорах с "генералом" по телефону, – я не подавал импульсов голода, не смог родит к ней... И вскоре и её интерес ко мне упал и отпал. Мы свободны идти в те стороны, куда нас тянет. Обоих. И нам не по пути.
Цивилизация, однако. Все цивилизованные отталкиваются друг от друга – на вежливое расстояние!
Мы – притягивающиеся противоположности. И если нет Женщины, то нет и – Мужчины. Рассасываются, как прыщи!
И кто остаётся?!
Извините, я не с гендерами..
22.09.2025
#ЯнСтрибов
В гостях у Деда-3 (сказки для всех)
Митька, сердито раздвигая кусты, пер по лесу и размазывал слезы на щеках.
-Смотри ка! Коза ее боднула! Ничо же не случилось, чо орать-то было!? Сама залезла, куда не надо, а потом, я виноват!
А случилось то, что мама, уходя на два часа на работу, попросила Митьку приглядеть за младшей сестрой, Анечкой, чтобы та не лезла в огород или, упаси Бог, в загон к животине.
Анечке четыре года, и она была непоседой и очень любопытной девчонкой, за которой нужен был глаз да глаз.
-Мить, ты же знаешь Маньку! Она у нас, вона, какая бодучая! Может взбрыкнуть и боднуть! Да и Петрусь, зараза такая, как настроения нет, так его, прям, распирает клюнуть кого-нибудь! Так что, ты уж пригляди за Анечкой, чтобы ничего не случилось! И еще присмотри там, в доме, я тесто поставила, чтобы не улезло из кастрюли! Вечером пироги печь будем!
Митька слушал все мамины наказы и согласно кивал головой.
-Да чо ты мам! Пригляжу, не переживай!
И мама убежала на ферму.
Вообще-то, у нее был выходной, но вот именно сегодня ее корова Майка решила отелиться и она сильно переживала за нее и решила сбегать и посмотреть, чтобы все было хорошо.
Митька сидел на крылечке и строгал перочинным ножичком себе удочку. Старая недавно сломалась, и он решил, пока есть время, сделать новую.
Аня играла со своими куклами на расстеленом, на траве, одеялке.
Прошло около часа, и Митька, до страгивая свой длинный прут, вдруг вспомнил про тесто.
-Ух ты! – он подскочил и побежал в дом, а там тесто уже подняло крышку и грозилось вывалиться на стол.
Митька деловито смочил руки в растительном масле, как это делала мама, и начал месить тесто, возвращая его обратно в кастрюлю.
Около стола он провозился минут десять и вдруг со двора услышал дикий рев Ани.
Митька вздрогнул и понесся из дома.
-Что опять там случилось? – пробурчал он, вылетая из дома.
А там..
Анечке, видимо, стало скучно убаюкивать своих кукол, и она пошла, посмотреть на курочек и козу Маньку, которая стояла в загоне и, жуя сено, выглядывала через жердины на Аню.
-Маня, Маня! – Аня протянула ей пучок сорванной травы.
Коза сказала: «Бееее», и мотнула головой, но подходить к протянутой руке Ани категорически отказалась.
-Ну чо ты!? – капризно сквасила губы Аня, - иди! На!
Подождав немного, Аня пролезла между жердей и пошла к козе.
-На! Ешь! – Аня, ткнула пучком травы козе в нос.
Маня мотнула головой и толкнула носом руку, отказываясь от угощения, и опустила угрожающе голову.
Аня испугалась такого неожиданного поворота со стороны Мани, попятилась, запнулась о лежащую деревяшку и упала прямо в сено. Было не больно, но обидно очень, и она, сквасив губы, дала реву.
Манька, от громкого плача взбрыкнула, и на голову Ани свалился кусок соломы, осыпав ее мелкими семенами от травы.
Аня заревела еще громче потому, что солома упала ей на голову, и ей ничего не было видно.
Она начала разбрасывать солому руками во все стороны и на этот шум из курятника вылетел Петрусь, и вышагивая, как генерал, как-то бочком стал подходить к нарушителю тишины в его царстве.
Аня разгребла солому и, увидев воинственно настроенного петуха, завопила еще громче.
После Анькиного вопля Петух вообще пошел в атаку на торчащий из-под соломы сандалик Ани, а Манька сказав опять громкое, «Беее!» взбрыкнула задними ногами, и на голову Ани опять упал кусок соломы.
Рев стоял уже громоподобный, когда Митька выскочил из дома.
Он залетел в загон, пуганув воинственного Петруся и взбесившуюся Маньку, выхватил из соломы Аню и выскочил из загона.
Митька посадил сестру на одеяло и начал стряхивать с ревущей Ани остатки соломы, и именно в этот момент во двор буквально влетела мама.
-Я так и знала! Анечкин рев слышно аж на том конце деревни! Что опять случилось? Тебе ничего доверить нельзя! – сказала она, подбежала к всхлипывающей Ане и подхватила ее на руки, - даже на пять минут оставить одних нельзя! Ты же уже взрослый, двенадцать лет! Даже за младшей сестрой нормально присмотреть не можешь!
-Ну мам! Я с тестом в доме возился, а она сама в загон залезла! – попробовал оправдаться Митька.
-Молчи уже! –сердито сказала мама, стряхивая с Аниного платьица остатки соломы и вытирая платком личико, - что моя золотая? Где болит?
Аня страдальчески шмыгая носом показала на ручке маленькую царапинку.
-Воть! Гвоздиком поцарапала! – пожаловалась Аня и прижалась к матери.
-Да это у нее уже было! – возмущенно сказал Митька, - придуривается она! Соломой ее присыпало и все, а орет ,как будто резаная! К Маньке сама полезла, вот та и брыкнула!
Мама подхватила Анечку на руки и понесла в дом, недовольно глянув на Митьку.
Аня улучила момент и показала Митьке язык, но так, чтобы не увидела мама.
Митька тяжело вздохнул и пошел следом за ними в дом.
Мама переодевала Аню и посмотрела на сына.
-Ну вот как с тобой еще разговаривать? Просила же! Присмотри! – бурчала она.
-Мам! Ну хватит! Ничего же не случилось! – огрызнулся Митька,- Анька сама виновата!
-Ты мне прекрати огрызаться! – вдруг сердито сказала мама, - говорят, значит, просто слушай и мотай на ус!
-Ничего я мотать не буду! – взъерепенился Митька, - Анька творит что хочет, и ты ей все дозволяешь! Посмотрите ка, соломой ее присыпало! Нечего было к козе лезть!
-Дак я ж тебя и просила, чтобы ты присмотрел, чтобы она туда не лезла! – прикрикнула мама, - тебе что, сложно было?
-Я тесто умерял, оно из кастрюли вылезало! Сама же просила! – ответил Митька.
-И что? Это что, так долго? – мама сердилась уже не на шутку.
-Да ну вас! Все вам не так и, все не эдак! Вот уйду к бабушке, и живите тут без меня! – громко выкрикнул Митька.
-Да иди хоть на все четыре стороны! – махнула рукой мама, - от тебя толку то!
- Да!? Ну и все! – Митька выскочил из дома и побежал вдоль улицы.
И вот теперь он несся по лесу в сторону деревни, где жила их бабушка Зоя.
-Посмотрим, как вы там без меня? Вот уйду, куда глаза глядят от всех вас, чтобы не нашли и посмотрим как вы будете….. – сердито шептал он, прорываясь через кусты.
То ли он не там свернул, то ли со злости вообще пролетел поворот в сторону деревни, но околицы все не было и не было, а Митька уже довольно-таки давно шел через лес.
Он вдруг остановился и огляделся.
-Чот я куда-то не туда зашел! – сказал Митька и начал озираться по сторонам, - чо за ерунда какая-то?!
Вообще, весь прилегающий к деревне лес Митька знал хорошо. Они с мальчишками частенько хаживали и за грибами и за ягодами, да и один он бегал за шишками, когда отец просил принести для бани.
А тут чего-то, как-то было не понятно, где он.
Митька стоял, оглядывался и решал, куда идти дальше.
-Так! Пришел я вон оттуда, значит, надо вернуться и посмотреть, где я свернул не туда! – он развернулся и пошел обратно.
Но чем дальше он шел, тем темнее и гуще становился лес.
Ничего не понимая, Митька опять остановился.
-И чо? И где это я? – Митька стоял около двух сросшихся у основания сосен, через которые только что перескочил.
Он еще удивился тому, что, как будто паутина обожгла его лицо, когда он перепрыгивал между соснами.
-Ну блин! По навесили тут свою паутину! – бурчал он, стараясь убрать ее с лица.
Но никакой паутины не было.
Митька опять по озирался, и увидев какой-то просвет между деревьями, пошел туда.
Удивительно было то, что он вдруг заметил, что сосны здесь были какими-то ну очень высокими и коряжистыми, да и шишек под ногами было очень много, а ведь многие жители их деревушки всегда ходили за шишками в лес, и чтобы найти много шишек, Митьке приходилось уходить подальше в лес. А тут их было столько много, как будто их сроду никто никогда здесь не собирал. И это было совсем не понятно.
Митька шел к просвету.
Он вышел на небольшую полянку.
Полянка была немного странной.
Вернее, не сама полянка, а холм, на котором росла огромная сосна и ее корни свисали с этого холма, а вот между этих корней, каким-то непонятным образом виднелось что-то похожее на дом. Там виднелось круглое окошко и дверь.
-Ого! Ничо себе! – удивленно рассматривая это сооружение, тихо сказал Митька, и какой-то холодок пробежал у него по спине.
Он сделал шаг вперед и почему-то остановился.
Непонятный страх замер у него внутри.
Он, было уже, собрался удрать с этой полянки, как вдруг дверь со скрипом отворилась, и оттуда вышел старик.
Он был коряжистый, заросший весь бородой, в какой-то не понятной шапке, из-под которой торчали волосы.
На лице были видны только пронзительные глаза.
-Ну чо встал? Проходь, раз ужо пришел! – сказал дед и выйдя из дверей присел на торчащий толстый корень и оперся на палку. – ты ж вроде как хотел уйти , куда глаза глядят, вот и пришел!
Митька несмело сделал еще один шаг и сел на пенек.
-А ты деда кто? Лесник, что ли? Что-то я тебя в нашей деревне не видел? – сказал Митька, внимательно рассматривая старика.
-А я вот тебя знаю! – сказал дед, - ты с пацанами частенько по ягоды ходишь , да по грибы! А еще вона за шишками ! Молодцы , что не зарите тут ничего! Да еще вижу, когда в соседнюю деревню бегаешь! У тебя там кто?
-Да бабушка! Помогать бегаю! Ну там, по огороду чего, или с дровами, или воды натаскать в баню! - ответил Митька.
-Это да! Помогать надоть! Тут уж ничо не скажешь, молодец! – Дед положил голову на руку держащую палку, - а сегодня чего такой сердитый шел? Чего стряслось, аль кто обидел?
-Да вот.. с мамкой поругался! – сказал он, а потом опустил голову, и вытер нос. - А чо она меня из-за ничего отругала!? Анька в загон залезла , а я виноват оказался!
-Поготь! Во-первых, не кричи, у меня тут кричать нельзя, а то зверей всех распугаш! А во-вторых, это очень плохо, что сердишься! В сердцах то, оно правды не сыскать! Чего ругала то, матушка?
- Да она ушла, а меня попросила за сестренкой присмотреть, а я ушел посмотреть, как там тесто, не убежало ли из кастрюли? А сестренка моя, Аня, взяла и в загон к козе залезла! А Манька у нас норовистая! Если ей чего громко скажешь, то и боднуть может! Не любит, когда громко кричат! А Аня, видать, чего-то на нее прикрикнула, вот она и взбрыкнула! Да там ничего эдакого-то не случилось! Солома просто свалилось на нее, а она в рев! Я пока выскочил, а тут мама! Сеструха, она капризная, ревет всякий раз, особенно когда мама, куда уходит по делам. Ну вот, мне и досталось, что я, мол, не углядел за ней, да и я тоже… потом.. в общем, не смолчал!
-Понятно!! – дед смотрел на Митьку, а у самого в глаза прыгали смешинки, - с матушкой то огрызаться не дело! Она тебя точно так же, как и сестричку твою пестовала, вот теперь так же и за дочку переживат! Надо было просто промолчать и все! Ну и куды тебя несло с таким злым сердцем? В сердцах-то голова ведь плохо работает! К бабушке шел? Зачем? Чтобы и она стала переживать за внучку? Она ж поди старенькая? Вооот! Все свои обиды умей переживать внутри себя! Не дело это нести ее другим! Тем более ничего обидного матушка тебе не сказала! Ты ж не досмотрел? Так на кого ж тада обижашься? Вроде уже, вона, какой большой, а обиду , как малой носишь! Ты вот лучшее вернись ка домой, да попроси прощение у матушки своейной, чтобы зла не плодить! Ни к чему оно тебе! Ты ж мужик! Давай ка иди, а то хватится она, и будет слезы лить, что тебя нет! Вы ж для нее оба одинаковы, оба любимые! Для матери то дороже собственного дитяти никого нет и неча ее сердце рвать такими пустяками!
Митька слушал деда и ему становилось как-то совсем стыдно.
- И чего это я, и правда, расквасился и побежал куда-то? – думал он расстроено. - И то верно деда! Пойду я! А то маме еще надо помогать пироги пекчи, а я вот удрал! – Митька встал, - тока ты мне скажи куда идти, а то я чего-то заплутал чуток!
Старик встал.
-Да вот прямо и иди! Никуда не сворачивай и прямиком к своей деревне и выйдешь! – сказал он.
Митька оглянулся, куда показал старик и вдруг увидел хорошо виднеющуюся в траве тропинку.
Он помахал деду рукой.
-Спасибо, деда! Спасибо за все! - развернулся и побежал по тропинке.
Когда выскочил на околицу, припустил еще быстрее.
-Мить! – мама выглянула во двор, - пришел?! Айда пирогами заниматься, а то скоро отец уже с работы придет!
-Счас, мам! Руки помою и бегу! – улыбнулся Митька.
Анечка мирно посапывала у себя в комнате, а мама уже растопила печку и на противне лежали готовые настряпанные пироги.
-Давай! Покладай в печь, а я пока картошки почищу, надо борщ доварить! Ты куда хоть бегал то? – мама вопросительно глянула на него.
-Да я в лес, посмотреть пошли грибы или нет! – соврал Митька, засовывая противень в печь.
-Ну и ? Есть чего?
-Да не! Сухо в лесу еще! Правда, я чуток заплутал, но мне лесник, старик такой бородатый, помог и дорогу показал!
-Какой лесник? – мама удивленно глянула на Митьку, - в наших-то краях один лесник, Степаныч! Да и тот живет в соседнем районе! Да и не старик он! Ему лет пятьдесят, здоровый такой мужик! И бороды у него нет!
Митька плюхнулся на табурет и испуганно посмотрел на нее.
- А это тогда, кто был?
-Эх, Митька, Митька! Живешь около леса и не знаешь, что у леса хозяин есть, Леший! Вот, видать, ты его и видел! Наверное, вы с пацанами в лесу себя хорошо вели, раз помог тебе! А то, он сердитый вообще-то, если кто чего не так в лесу делает, наказать может! Уведет в чащу, и не выберешься!
-Да нет, он нормально со мной говорил! – Митька смотрел на маму, потом вдруг что-то вспомнил, - мам! Ты это.. прости меня, что так то вот сегодня..!
Мама, подошла к нему, и обняла.
-Это ты меня прости сынок! Майка пока отелилась, мы с Виктором Александровичем, нашим ветеринаром, испереживались все! Норовистая она у меня! Но телочка хорошая получилась! Видать, перенервничала, вот и сорвалась на тебя!
-А дед-то прав был, когда сказал мне, что в сердцах и голова не думает! – засмеялся Митька.
-А ты вот, когда следующий раз через лес к бабушке побежишь, обязательно под пенек хоть вот пирог, хоть кусок хлеба, но обязательно положи! Отблагодари хозяина! Да и всегда нужно это делать, вы ж к нему в гости за грибами ходите, а это его дом!
С этих пор, Митька, когда шел в лес всегда с собой брал или пирог, или отрезал кусок хлеба и обязательно оставлял около пенька и говорил, как научила мама:
-Прими от меня угощенье! Спасибо, что разрешаешь погостить у тебя в доме!
Вот так вот бывает, а может и не бывает.. в сказках оно всяко случается, а может это и не сказка….
#кальноват
ЛЮБОВНАЯ ЗАВИСИМОСТЬ ЖЕНЩИН: СТАДИЯ ЛОМКИ
Это состояние, когда часть мостов уже сожжена и вы решили расстаться.
Но внутри вас сотрясают конвульсии отверженного ребенка, готового отдать все за капельку душевного тепла.
В этот период женщину мотает на качелях ярости и почти что смертельной тоски.
Тоски от одиночества, которое вдруг снова обрушивается на нее с новой силой.
И хочется не наступить снова на старые грабли и разомкнуть порочный круг тревожных отношений.
И почти невозможно устоять перед тем, чтобы снова не ткнуть пальцем в знакомый номер📱
1. АДРЕСНОЕ ВЫСКАЗЫВАНИЕ
Выражение себя, своих мыслей, своей обиды (через «я»-высказывание) в адрес мужчины обычно приносит облегчение, да и последний может порой дать искреннюю обратную связь.
Однако это возможно, когда женщина уже не боится потерять мужчину, и честность в отношениях становится для нее правилом номер один.
Трудно это потому, что любовный аддикт часто считает высказывание своих чувств чем-то унизительным и предпочитает находиться в состоянии выжидательной позиции обиженной жертвы.
Психологический механизм обиды: «Я – обижен! Я чего-то хочу! Догадайся, чего я хочу, и дай это мне!»
Любовный аддикт может так никогда не вылечиться, поскольку не переживает свое желание близости до конца.
Он не признается в любви, не говорит, что человек ему нужен.
Он стремится убежать, чтобы сохранить лицо.
В подсознании он избегает близости, а не стремится к ней.
Для облегчения самовыражения клиенту предлагается научиться пользоваться фразами «Сейчас я чувствую.. одиночество/грусть/злость...» - для выражения своих эмоций и «Я хотела бы, чтобы ты…» - для выражения своих потребностей.
Поначалу это можно тренировать на консультациях, проговаривать вслух одной, записывать в формате дневника.
На практике же бывает и так, что вы высказались, а человек с первого раза вас не услышал, отреагировал формально или совсем никак.
Попробуйте не ставить крест на откровенности сразу же.
Дайте мужчине, как в сказке, 3 шанса (4-й – контрольный) проявить понимание к вашему состоянию и дать вам честный ответ.
Если вам нужна любовь – дайте любовь, если вам нужно внимание – дайте внимание.
Отдача может быть несоразмерна вложениям, но, во-первых, у вас есть формальное правило 3-х попыток, и во-вторых, так вы сами выходите из роли обиженной выжидающей жертвы и ваше душевное состояние улучшается.
2. МЕТОД РАСШИРЕНИЯ
В тот момент, когда вы переживаете острую обиду, перенесите все ваше внимание на это чувство.
Увидьте, где оно сосредоточено в теле, как оно проживается телом, может быть, вы сможете определить его размеры, цвет, вибрацию.
Отнеситесь к этому чувству доброжелательно и с любопытством исследователя (так, как будто вы обнаруживаете это чувство в себе в первый раз): похоже ли оно на то, каким было до этого, появились ли какие-то новые ощущения.
Если бегут слезы – позвольте слезам выйти.
Если вы чувствуете гнев – выразите его: побейте подушку, потопайте ногами, крикните.
После этого обратите внимание на дыхание и вообразите, как оно проходит через это чувство, обволакивает его со всех сторон.
Теперь внутри вас достаточно места для дыхания и для этого чувства – внутреннее пространство расширилось.
Продолжайте расширять зону своего восприятия.
Ощутите, что кроме этого острого переживания вы также ощущаете и что-то еще: контакт стоп с землей, ощущение своего тела в пространстве, тепла или холода, запахи, звуки.
Как вы чувствуете себя в этот момент?
3. ФОКУС НА ГРУДНОЙ КЛЕТКЕ
Для проживания болезненных переживаний рекомендуется дыхание ртом и выполнение таких упражнений, как арка Лоуэна.
Однако если вас «накрывает» посреди рабочего дня, вы можете успокоить себя простым переносом фокуса внимания на центр груди.
Делается это с помощью наблюдения за дыханием и ощущениями в этой области тела.
Если в этот момент вы сильно скучаете по бывшему, можете мысленно поместить его в свое сердце и нежно обнять, убаюкать.
Это поможет вам унять тоску и почувствовать внутри себя мягкие, согревающие, материнские качества.
Ничего не предпринимайте вовне, просто согревайтесь через контакт со своим сердечным центром.
Спите ночью, прижав к груди большого плюшевого медведя.
4. УКОРЕНЯЙТЕСЬ В ТЕЛЕ
В период любовной ломки вам может казаться, что вы... исчезли.
Нет вас, вашей личности, вашего тела.
А есть лишь одно саднящее чувство пустоты, утраты и тоски по недоступному мужчине.
Поэтому даже напоминание себе о том, что «у меня есть рука», «у меня есть ноги», «у меня есть спина» с поочередным вниманием к частям тела может помочь.
Подойдут любые физические упражнения, и иногда именно групповые тренировки, на которых у вас не будет времени для прокручивания в голове навязчивых мыслей о бывшем.
5. ОТПУСКАЙТЕ
„Да будет воля Твоя!”- эта фраза однажды спасла мне жизнь, когда эмоции захлестывали и не было никаких внутренних опор.
Я повторяла ее многократно как мантру или молитву, давая себе понять, что я не в силах заставить другого человека, его душу любить меня.
Если бы его душа выбрала меня, то мы были бы вместе.
Если нет – значит, наши дороги идут в разные стороны.
И я не могу на это повлиять.
Я сдаюсь.
Я понимаю, что этот человек просто не влюблен в меня.
Просто не чувствует того, что чувствую я.
И он никак не может изменить это. Это понятно, поскольку ведь и я не раз оказывалась в ситуациях, когда не могла ответить другому взаимностью.
Просто не была влюблена.
6. ВОЗДЕРЖИВАЙТЕСЬ ОТ КОНТАКТА
Этот пункт отделен от пункта 1 временным интервалом.
Когда вы выговорились, прояснили для себя позицию мужчины и решение расстаться принято, не пытайтесь сразу стать друзьями.
Хотя временами вам будет казаться, что это легко и просто, и вовсе незачем терять близкого человека. Захочется ли вам на самом деле иметь такого друга, выяснится сразу, как только ваше сердце отболит и вы встретите новую любовь.
Как правило, былая «дружба» сразу теряет привлекательность.
Ведь хотели вы на самом деле внимания и ощущения себя нужной, а не дружбы как таковой.
Воздерживайтесь от контакта в тренировочном режиме: смогли продержаться день - замахнитесь на неделю.
Ничего не инициируйте сами, если бывший напишет вам сам - ответьте, но сдержанно и немногословно.
И возвращайтесь к собственной жизни.
7. УКРЕПЛЯЙТЕ ЧУВСТВО СОБСТВЕННОГО ДОСТОИНСТВА
Достойны ли вы таких отношений, в которых вам достается только редкий секс и мизерные знаки внимания?
Или же вы достойны:
- настоящих полноценных отношений, в которых есть взаимный интерес
- внимания мужчины: его заботы, времени, подарков и ухаживаний
- ощущения себя любимой и дорогой для мужчины?
Часто в сознание любовного аддикта вообще не встроено, что любовь можно принимать и не нужно «добывать» ее из мужчины, как золотую жилу из пустой породы.
Это состояние «я любима» можно практиковать на психологических консультациях или в личных практиках.
Еще из душевного дефицита можно выходить сознательным усилием, учась распознавать изобилие и любовь мира в каждой точке пространства.
Любовь этого мира изливается на нас по утрам горячим душем, она – в чашке ароматного утреннего кофе, в мурлыканье кота, в звонке от вашего друга…
Жить с благодарностью и любить то, что уже есть в вашей жизни – хорошая профилактика любовной зависимости.
Психология
..Вдовец пришёл на кладбище и увидел, как в свежую могилу бросили живой свёрток...
То, что было внутри, перевернуло его жизнь.
Артём стоял у старого, покосившегося забора своего участка, сжимая в мозолистых ладонях черенок лопаты. Хмурый взгляд его был упёрся не в собственный двор, занесённый колким апрельским снегом, а в глухую, двухметровую монолитную преграду, что взгромоздил по соседству новый хозяин жизни. Этого человека, появлявшегося здесь наездами на своём блестящем внедорожнике, в деревне звали не иначе как «новый русский».
Местные девчата строили о нём воздушные замки, перешёптываясь на лавочках, а кто-то из отчаянных даже пытался штурмовать неприступную крепость. Слухи о том, как богач отшивает навязчивых поклонниц, давно стали деревенским фольклором.
Сквозь шум ветра и редкий перезвон сосулек до Артёма донеслись обрывки напряжённого разговора. Женский голос, сдавленный рыданиями, умолял о чём-то. Ответ соседа, Виктора, прозвучал резко, цинично и окончательно, словно удар хлыста. «Катись колбаской! Кончай выть! Надоела!» – эхом отозвалось в морозном воздухе. Артём с силой воткнул лопату в сугроб. Одним – любовные драмы, другим – белить снежные заносы, чтобы не замело тропу к колодцу.
Минут через пятнадцать калитка с визгом распахнулась, и на дорогу, спотыкаясь и кутаясь в тонкий платок, выбежала молодая женщина. Артём аж подался вперёд, глазам не веря. Это была Алиса, лучшая подрага его покойной жены. Он уже было открыл рот, чтобы окликнуть её, но язык будто присох к нёбу. Рука сама по себе поднялась, чтобы поправить шапку, а в голове пронеслось: «Неужели это та самая Алиска?..»
С тех самых пор, как ушла из жизни Лика, его солнышко, его боль и его распавшаяся вселенная, Артём не видел Алису. Она приходила пару раз после похорон, её лицо было искажено горем и упрёками, но это было в те чёрные дни, когда он сам был погребён заживо под обломками собственного горя, беспробудно пьянствовал, пытаясь затопить боль в дешёвом самогоне.
Те дни слились в один сплошной, мутный и тягучий кошмар. Порой ему казалось, что её визиты, её слёзы и её крики – всего лишь плод больного воображения, порождённый водочными парами и невыносимыми угрызениями совести.
Лика умерла в районной больнице. Вместе с их нерождённой дочуркой. Артём тогда помнил только бесконечную ночь, разорванную на куски криком души, который заглушался лишь горьким пойлом.
Спустя год ему приснился сон, от которого он проснулся с сердцем, готовым выпрыгнуть из груди. Лика стояла перед ним в том самом платье, в котором он впервые привёл её в этот дом. Она смотрела на него печальными, бездонными глазами и тихо сказала: «Как же быстро ты меня забыл, Артёмка. Даже не приходишь. Мне так холодно и одиноко…»
Он не дождался утра. В кромешной тьме, на ощупь, он рванул на кладбище. Первые лучи рассвета застали его стоящим на коленях перед жалким, заброшенным холмиком, заросшим бурьяном, с покосившимся, самодельным крестиком. Горло сдавил ком, слезы катились по щекам и замерзали на ветру. «Прости меня, Ликуша… Прости… Я исправлю…» – выдохнул он, сдирая руками колючие ветки сухой травы.
Он провёл там целый день, не чувствуя ни холода, ни усталости, выпалывая каждую травинку, выравнивая землю дрожащими руками.
На следующий день, небритый, с горящими глазами, он вошёл в кабинет к директору хозяйства, Степанычу.
«Дай денег, – голос его звучал хрипло, но неоспоримо твёрдо. – Я буду пахать. Отдам всё до копейки. Всю жизнь, если надо. Хочу оградку крепкую поставить и памятник Лике. Из самого белого мрамора. Она белый любила».
Степаныч долго молча смотрел на него. Он знал Артёма как отличного механизатора, но и как пропащего горького пьяницу, которого ничто не могло вытащить со дна. Но сейчас перед ним стоял другой человек. В его глазах горел тот самый внутренний стержень, который и раньше в нём угадывался. Директор молча кивнул, открыл сейф и отсчитал пачку хрустящих купюр.
«Как всё сделаешь – приходи на работу. Место найдём».
Артём провёл на кладбище почти неделю. Он не просто ставил ограду и памятник. Он разговаривал с ней, каясь, вспоминая, по крупицам возвращая себя к жизни. И с каждым днём туман в его душе и в голове понемногу рассеивался.
С тех пор прошло два года. Артём больше не видел Алису с того дня, как завязал. Он и не искал встреч. Боялся – вдруг он в пьяном угаре наговорил ей тогда такого, что прощения нет. А ещё она была живым напоминанием о Лике, её самым близким отражением. Видеть её – значило снова и снова проживать ту боль. Он слышал, что Алиса уехала в город, искала лучшей доли.
Воткнув лопату в снег, Артём снова покачал головой. Сколько сейчас Алисе? Лике бы исполнилось двадцать пять… Значит, Алисе двадцать шесть. Молодая, красивая, яркая… Что она могла найти в этом Викторе? Мужике под сорок, жёстком и циничном.
Виктор укатил тем же вечером, и больше Алиса на глаза не попадалась – видно, махнула обратно в город.
Первого мая у Артёма был особый, выстраданный день – день рождения Лики. Для него это всегда был светлый праздник памяти, вопреки всем увещеваниям старух о том, что день рождения усопших не отмечают.
«Артёмка! Опьять на погост собрался?» – пронзительный голос бабки Зинаиды, появившейся словно из-под земли, прорезал утреннюю тишину.
Она обладала даром возникать именно тогда, когда её меньше всего ждёшь.
«Здравствуй, баб Зина. Погода ладится, думал, проведать, не заросло ли чего», – начал он, пытаясь увести разговор в нейтральное русло.
«Не зубы мне заговаривай! Сколько раз твердить – не дело это! Тревожить её в такой день. Все равно што живому поминки справлять!» – фыркнула старуха.
«Баб Зин, а это не дед Петька вон, к магазину прётся?» – попытался отвлечь её Артём.
Дед Петька, законная половина бабки Зины, был знатен своей беззаветной дружбой с зелёным змием, и старушка бдительно отслеживала его маршруты. Но на этот раз она даже не шелохнулась.
«Не, не он. Третий день в нужнике отсиживается, с пузом мучается. А вы, молодята, всё финтифлюшки да ветер в башке. Вот и Алиска, подружка-то Лики твоей, принца себе искала, а нашла горе да сюрприз под сердцем. Теперь по чужим дворам шляется, а толку-то?» – Баба Зина махнула рукой, бормоча что-то под нос, и заковыляла прочь.
Артём, тяжело вздохнув, двинулся дальше по тропке к кладбищу. Сегодня там должно быть тихо-спокойно. Переступив через низкую оградку, он привычным взглядом окинул ухоженный участок – чисто, красиво, белый мрамор сиял в лучах майского солнца. Он опустился на скамеечку, поставленную тут же.
«С днём рождения, Личок… Вот, пришёл к тебе…» – прошептал он, и горло снова предательски сжалось.
Прошло минут двадцать. Артём сидел, погружённый в воспоминания, где каждая деталь была жива и ясна. Но вдруг по спине пробежал холодок, заставляя его вздрогнуть. Чутьё бывшего охотника, заглушённое годами тоски, вдруг ожило и забило тревогу.
Он огляделся – ничего. Тишина и покой. И всё же… Он присмотрелся и увидел: между могилами, пригибаясь к земле, крался человек. От кого тут прятаться? Ни похорон, ни поминок сегодня не было. Кроме него, здесь ни души.
Артём бесшумно соскользнул со скамейки и пригнулся за густыми зарослями сирени. Сердце заколотилось чаще. Он узнал в незнакомце соседа Виктора. Что, казалось бы, могло понадобиться этому чванливому хозяину жизни здесь, среди тишины и памяти? Артём, как тень, начал красться за ним, используя каждую складку местности, каждое надгробие как укрытие. Он знал здесь каждую кочку.
Через несколько минут Виктор остановился у свежевыкопанной могилы на самом краю погоста. Похороны были на днях, старика хоронили.
Виктор нервно огляделся, и Артём увидел, как он с силой швырнул в чёрный провал ямы какой-то тёмный, бесформенный свёрток. Раздался глухой, мягкий удар. Виктор торопливо сгрёб лопатой немного земли с края могилы, бросил сверху, а затем быстро, почти бегом, засеменил прочь.
«Вот это да… – мозг Артёма лихорадочно соображал. – Наркотой торгует? Краденое прячет? Но зачем на кладбище?»
Додумать не удалось. Из глубокой ямы донёсся звук. Тихий, слабый, но отчётливый. Не похожий ни на скрип, ни на шорох. Это был стон. Детский, жалобный всхлип. Ледяная рука сжала сердце Артёма. Не помня себя, он сорвался с места и подбежал к краю могилы. В темноте, на дне, шевелился тот самый свёрток.
«Щенка, что ли, подлец выбросил?» – пронеслось в голове адской молнией. Он, не раздумывая, сполз вниз, в липкую, холодную сырость. Руки сами потянулись к узлу.
Развязав свёрток, Артём остолбенел. Весь мир сузился до крохотного, синеватого личика. Из груды окровавленных тряпок на него смотрел живой, новорождённый младенец. Крошечное тельце дёргалось в слабых судорогах, беззвучно шевелились губки. Волосы на голове Артёма зашевелились от первобытного, животного ужаса.
Следующие мгновения стёрлись из памяти. Он помнил только, как выскочил из ямы, как ноги, подкашиваясь, несли его по знакомой тропке, как захлёбывающееся дыхание обжигало горло. Он влетел в калитку бабы Зины и, не стуча, распахнул дверь.
«Баб Зина! Помоги! Срочно! Ребёнок!» – выкрикнул он, не видя её лица, и помчался к себе, оставив старуху в полном недоумении.
Дома, руками, не слушавшимися его, он закутал крошечное тельце в свой самый тёплый, овечий плед, пытаясь согреть заледеневшую кожу. Через несколько минут, запыхавшись, в избу вкатилась баба Зина.
«Ну что у тебя, Артёмка? Какой ребёнок?»
Он молча развернул угол пледа. На его груди, прижимаясь к тёплому фланелевой рубахе, сладко посапывал младенец.
«Его… его покормить надо, наверное…» – растерянно пробормотал Артём.
Баба Зина ахнула, схватилась за сердце и отшатнулась.
«Ох, Господи Царю Небесный! Да ты с ума сошёл! Где ты его взял-то? Артём! Да это же дитё человеческое! Живое!»
«Понимаю, баб Зин, понимаю! Без паники! Надо милицию вызывать!» – устало выдохнул он, сам не веря в реальность происходящего.
Пока Артём, запинаясь, пытался объяснить необъяснимое, баба Зина, на удивление проворно, сварила жиденькой манной кашицы, остудила её и, примостившись на краешке стула, начала осторожно кормить малыша с ложечки. Но вдруг её рука замерла в воздухе. Она резко вздрогнула, глаза её округлились от изумления и ужаса.
«Боже мой… Не может быть… Неужто?..»
Артём замер, глядя на неё. Он наклонился к ребёнку, думая, что с малышом что-то не так, но тот мирно посапывал, наевшись. Баба Зина смотрела не на него.
«Артёмка, садись. Надо тебе кое-что сказать. Может, я и ошибаюсь, старуха, а может, и нет… Чую я, что тут дело-то тёмное».
Артём послушно опустился на табурет, чувствуя, как по спине бегут мурашки. Он понимал, что сейчас услышит что-то важное. Что-то, что перевернёт всё с ног на голову.
«Три дня назад, ночью, сна не было, – начала она, понизив голос. – Дед Петька опять со своим животом маялся. Ну, вышла я на улицу, подышać, звёзды посмотреть. Темень кромешная, часа в одиннадцать было. И слышу – голоса. И плач. Я к калитке, тихонько так… Глядь, а это Алиска твоя. И живот у неё… огроменный, ходуном ходит. И стоит она, плачет, а перед ней – твой сосед, Виктор. Она ему что-то умоляет, а он на неё шипит, зверем смотрит. И слышу я: «Ребёночка… наш…» – вымолвила она. А потом он её как схватит, как потащит к себе за ворота! Я испужалась, думала, кричать, но всё стихло. Я и забыть забыла, старуха, грешным делом…»
«Баб Зина… Ты что хочешь сказать?» – голос Артёма стал хриплым и чужим.
«Да ничего я не хочу сказать! Не свидетель я! Не видела, что дальше-то было! Но вот что видела – видела. Теперь думай сам, что с этим делать».
Баба Зина тяжело вздохнула, уставившись на Артёма. Тот медленно поднялся. В глазах его стояла сталь.
«Пойду к нему. Скажу, что знаю всё. Пусть лучше сознаётся сам. И где Алиса?»
«Уехал твой сосед! Перед самым обедом вещи в свою машину кидал и укатил, пыль столбом!»
Артём с силой швырнул на пол шапку.
«Ладно! Найду его, будь он трижды проклят!»
«Иди, только смотри, осторожней! Он, может, и с стволом ходит, кто его знает, этакого-то», – крикнула ему вдогонку бабка.
Артём осторожно шёл вдоль глухого забора Виктора. В доме было тихо, машины не было. Но что-то, какое-то шестое чувство, не позволяло ему уйти. Он замер, прислушался. И сквозь шум ветра в ушах ему почудился едва слышный, протяжный стон. Сердце упало. Схватив старую, забытую кем-то лестницу, он перемахнул через забор. Звук доносился из кирпичной бани во дворе. Дверь была заперта изнутри. Артём отшатнулся и с размаху ударил по ней плечом. Щеколда с треском поддалась.
В полумраке, на голом бетонном полу, среди окровавленных тряпок и мусора, лежала Алиса. Она была привязана верёвками к ножке старой лавки. Лицо её было бледным, как мел, глаза закрыты, но губы беззвучно шевелились. Воздух был тяжёлым, спёртым, с густым, сладковато-металлическим запахом крови. Когда Артём, осторожно переступив через порог, приблизился, она медленно открыла глаза. Взгляд был мутным, неосознающим.
Но, узнав его, она прохрипела что-то едва слышное, и слёзы медленно потекли из её закрытых глаз.
Сознание возвращалось к Алисе медленно, сквозь густой, болезненный туман. Она не чувствовала своего тела, только лёгкость и странную пустоту. Потом память ударила обухом: боль, крики, свет лампы… Ребёнок! Она резко попыталась сесть, но чья-то сильная, но бережная рука мягко прижала её к подушке.
«Тише, тише, Алиска. Куда ты? Лежи», – знакомый голос прозвучал как бальзам.
Она сфокусировала взгляд. Над ней склонилось заросшее, усталое, но бесконечно родное лицо Артёма.
«Артём… Это ты? Как? Где я? Где мой сын? Что с ним?» – слова вырывались пулемётной очередью.
«Не бойся. Всё хорошо. Малыш в детском отделении. Крепкий, здоровый парень. Кушает, спит. Тебя ждёт».
Артём нахмурился, его лицо стало суровым.
«Алис… Полиция уже здесь. Ждут, когда ты сможешь с ними поговорить».
«Где мой сын?» – снова, с животным страхом, спросила она, вцепившись ему в руку.
Артём отвел взгляд и тихо, но чётко проговорил:
«Виктор бросил его. В могилу. Свежую».
Глаза Алисы расширились от ужаса, но слёз не было. Только бесконечная, леденящая пустота. Потом в них зажёгся стальной огонёк.
«Веди их сюда. Я всё расскажу. Всё».
И она рассказала. Всю правду. Как Виктор, красивый, уверенный в себе, предложил ей работу – помогать по дому на его даче. Она, вернувшаяся из города ни с чем, обрадовалась. Деньги он сулил отличные.
«А потом… всё как в тумане… – голос её дрогнул, но она заставила себя говорить. – Он был таким внимательным, дарил подарки, говорил красивые слова. А когда я поняла, что беременна… он превратился в монстра. Выгнал меня, назвал шлюхой. Я пыталась до него достучаться, вернулась… В третий раз я приехала уже перед самыми родами. Он затащил меня во двор, ударил… Я упала… а потом началось… Он сам принял роды. Потом связал меня, забрал ребёнка и ушёл. Я думала, умру…»
Оказалось, Виктор был не просто «новым русским». Он занимал высокий пост в мэрии и готовился к выборам в областную думу. Его репутация была безупречной. Но, к счастью, нынешний мэр оказался человеком чести. Выслушав потрясённого Артёма, он не стал ничего скрывать и покрывать своего сотрудника. Он лишь с силой стукнул кулаком по столу, когда Артём закончил свой рассказ: «Таких людей рядом со мной не будет! Никогда!»
Спустя несколько дней Алиса, ещё слабая, но уже на ногах, вышла на крыльцо больницы. На руках она бережно, как величайшую драгоценность, держала завёрнутого в голубое одеяльце сына. «Ничего, – думала она, глядя на его крошечное личико. – Как-нибудь справлюсь. Переживу. В бабкином доме место есть».
Вдруг тёплая, тяжёлая рука легла ей на плечо.
«Ну что ты его так, аж до синевы тискаешь? Пацану дышать нечем! Давай-ка его сюда, дядя Артём понесёт!» – Артём бережно забрал у неё свёрток и уверенной походкой направился к своей старой, видавшей виды «Ниве».
«А ты чего вросла? Ещё в ЗАГС заскочить надо, по пути. Заявление подать», – бросил он ей через плечо с какой-то смущённой, но твёрдой улыбкой.
Алиса замерла, не понимая.
«Заявление? Какое заявление, Тёма?»
Артём остановился, развернулся и посмотрел на неё прямо, по-мужски серьёзно.
«Ну, как какое? Чтобы нас с тобой побыстрее поженили. Или ты в сожительницах у меня хотела бы числиться?»
Алиса просто остолбенела. Потом из глаз её хлынули слёзы – но это были слёзы облегчения, счастья и какой-то невероятной, неожиданной надежды. Она сделала шаг, потом другой, и кинулась к нему, обнимая его свободной рукой.
«Артём… Да я… Мы…»
«Тише, тише, – перебил он её, но в его глазах светилась неподдельная нежность.
– Как жить будем – потом сообразим.
А сейчас поехали домой. Там у нас… то есть, у меня… баба Зина накрыла стол на весь мир.
Будем нашему новому гражданину пяточки обмывать.
И жизнь новую начинать»....
Фильтр
загрузка
Показать ещёЛевая колонка
О группе
Рассказы Повести Юмор Рецепты
- Эрмитаж, Санкт-Петербург
Скрыть информацию
Фото из альбомов