«Ненцы не отличат, где в кадре настоящие чумы и где павильонные»

Режиссер Владимир Тумаев — о том, как снималась одна из главных конкурсных картин 36-го Московского кинофестиваля
«Ненцы не отличат, где в кадре настоящие чумы и где павильонные»
Одной из главных черт самоидентификации России — ее размеры, географическое и этническое многообразие. Однако в российском кино эту плодородную жилу разрабатывать не торопятся. «Урга: территория любви», «Кукушка», незаконченная «Река» Балабанова, «Небесные жены луговых мари» — по пальцам можно пересчитать все удачные фильмы. Картина «Белый ягель», попавшая в основной конкурс Московского кинофестиваля, расширяет наше кинематографическое пространство за Северный полярный круг. В основе — проза ненецкой писательницы Анны Неркаги об исчезающей культуре жителей тундры. Корреспондент «Известий» встретился с режиссером фильма Владимиром Тумаевым («Разжалованный», «Китайская бабушка»).
— Первый вариант сценария, написанный Валерием Бакировым, в свое время попал к Владимиру Меньшову. Почему он предложил снимать именно вам, ведь раньше «этнической темой» вы не занимались?
— В 2009 году я сделал в его объединении фильм «Китайская бабушка», который можно назвать успешным — он получил две «Ники». Наверное, поэтому, но я могу только предполагать.
— Вы едва-едва успели закончить картину к фестивалю. Пришлось ли чем-то пожертвовать?
— Нет, мы сделали всё как хотели. Конечно, работа над любой картиной состоит из компромиссов. Однако есть компромиссы, которые можно допускать и которые нельзя допускать. И вот такого рода компромиссов у нас не было.
— Как получилось, что в фильме рассказывается о жизни ненцев, однако в главных ролях оказались актеры других национальностей?
— Ненцы у нас есть во второплановых ролях, и играют прекрасно. Однако ведущие роли ставили перед артистами серьезные драматические задачи. В Ямало-Ненецком округе есть замечательные певуньи (они появляются у нас в фильме), но почти нет профессиональных актеров. Нам пришлось обратиться в другие республики. Главную роль Алеши исполнил актер «Седьмой студии» Кирилла Серебренникова Евгений Санганджиев из Калмыкии, его маму — актриса из Бурятии, две главные женские роли (уехавшей возлюбленной и «назначенной» жены) отошли актрисам из Якутии.
Конечно, всем им пришлось учить ненецкий язык, у которого много особенностей в произношении. Актерам долго не давались гортанные звуки, и если на съемочной площадке мы говорили как могли, то на переозвучке часами добивались приемлемого результата. По-моему, вышло нестыдно.
— Вы снимали в реальных условиях?
— Фильм снимался в два больших захода, и если в первый раз мы снимали в настоящих чумах, в настоящей тундре на чудовищном морозе, то во второй раз нас не отпустили продюсеры (смеется). Наш художник-постановщик Сергей Февралев поездил, что-то сфотографировал, что-то зарисовал и затем заново отстроил чумы и реконструировал их интерьеры в павильонах «Мосфильма». Он же сделал деревянную вышку, на которую оленеводы забираются, чтобы позвонить по мобильному телефону. И поверьте, сами ненцы не отличат, где в кадре настоящие чумы и где павильонные.
Часть кадров (в том числе самая романтичная сцена картины) сделана с помощью графики. В тундре потрясающее небо. Звезды, луна, солнце — всё выглядит не так, как у нас. Но заснять всё это великолепие невозможно. Разве что с большой выдержкой, но как тогда играть актерам? Пришлось нарисовать на компьютере. Кроме того, в картине есть немного чисто документальных кусков — стойбища оленеводов, свадебный ритуал.
— Вы показывали фильм самим ненцам?
— Да, черновые материалы без финальной озвучки, и реакция, насколько мне известно, положительная. Мы ведь не придумывали ничего, а пытались бережно перенести их быт и обычаи на экран.
— Как вам удалось прикоснуться к совершенно чужой культуре?
— Я постарался максимально проникнуть в этот материал, примерить его на себя. Жил некоторое время с ними. Кроме книг Анны Неркаги читал воспоминания, историческую литературу — вплоть до довольно давних времен, когда в тундру приезжали православные миссии и пытались навязать христианство. Православие прижилось, однако, мне кажется, имеет довольно внешний характер.
Я отразил это в фильме — когда мать Алеши отворачивает иконку со словами «Ты мне не можешь помочь» и обращается к своему богу. Но никакого антагонизма, диссонанса нет, всё друг друга дополняет. Особенно ненцы чтят Николая Угодника — самая распространенная иконка. Конечно, они другие, но это не значит, что они чем-то нас хуже. Просто они живут в абсолютной гармонии с природой, тогда как мы эту связь утратили.
— В своих произведениях Анна Неркаги довольно жестко высказывается о влиянии цивилизации на традиционный уклад ненцев, и это чувствуется в вашей экранизации.
— Я никого и ничего не хочу критиковать. Цивилизация — естественный этап развития, он несет с собой как вред, так и благо. Ненцы прекрасно пользуются телефонами, планшетами, всем, что им облегчает жизнь. Удивительно, но они с легкостью всё новое присваивают и переваривают, сохраняя при этом очень цельное мировоззрение.
В книге Анны Неркаги поднимается конкретная проблема — молодежь уезжает учиться, обратно возвращаются единицы. Для меня «Белый ягель» прежде всего история о выборе молодого человека. Он любит девушку, которая уехала в город. Он же не хочет уезжать, но и жену, которую ему нашла мать, не принимает. Моей задачей было максимально уважительно и достоверно рассказать эту историю, а не делать какие-либо выводы или к чему-то призывать.
— Будут ли «Белый ягель» показывать на зарубежных фестивалях? И как, на ваш взгляд, картину могут воспринять за границей?
— Насколько мне известно, к фильму уже проявили интерес в скандинавских странах. Наверняка будет еще что-то. Фестивальная судьба фильма только начинается. Заграничному зрителю, конечно, будет интересно посмотреть на непознанную, неизвестную Россию, но в какой степени и в каком контексте это произойдет — я не знаю. Но заграница заграницей, а самый главный интерес картина должна вызвать у нас, здесь. Мы своей страны не знаем, не представляем ее разнообразия, мыслим сюжетами из анекдотов, которые ничего общего не имеют с действительностью.
Читайте далее: http://izvestia.ru/news/572978#ixzz361Q9xnOG