Уважаемые краеведы!

Каждый человек должен знать о том месте, где он родился, живёт. Наша малая родина – это наш поселок Ойский. Ни для кого не секрет, что много сёл и деревень вымирают и постепенно о них забывают. Чтобы о нас помнили и не забывали, Ойская сельская библиотека более 30 лет собирает материал о своём посёлке. Уважаемые друзья, интересующиеся историей своей малой родины. Предлагаем вашему вниманию краеведческую беседу о прошлом и настоящем посёлка Ойского, история которого началась в далёком 1912 году.
Посёлок Ойский: прошлое и настоящее
Понятие «Родина» имеет для нас два значения: это и великая страна с великой историей, это и то место на земле, где человек родился и рос, где находятся могилы его предков, где он познал первые радости и неудачи. Ведь не случайно в трудные минуты своей жизни люди вспоминают свою малую родину, как часть большого Отечества.
Хороша природа в наших местах. Острова смешанного леса чередуются с темными языками настоящей саянской тайги. Места у нас благодатные, климат хороший.
Рельеф нашей местности холмисто – увалистый, в отдельных местах поднимаются невысокие горы. Особенно красивая местность у горы Крыжовки, возле бывшей деревни Орловки. Ветер, вода, время отполировали гранитные массивы, образовав живописный каменный городок.
У самых домов протекает речка Оя. «Из рек, впадающих в Енисей на этом пространстве замечательна одна Оя - писал князь Костров,- изобильная рыбою Оя вытекает из отрога Иргак–Гаргак и течет до самого впадения в Енисей на расстоянии 350 верст по направлению к западу. В верхней части Ои течение довольно быстрое, но приближаясь к Енисею становится все тише и тише, омываясь болотоватыми водами. Пологие песчаные берега, на большом расстоянии от которых почти везде, но в особенности в нижней части реки, находятся прекрасные хлебопахотные земли и сенокосы. В обыкновенное время Оя в самых широких местах больше не простирается как на 40 сажень, но в иных местах бывает от 1 до 3 сажень. Берега Ои богаты лесом и зверем». В бассейне реки Оя имеются памятники изобразительного искусства. В библиотеке Минусинского краеведческого музея им. Мартьянова еще с 1911 г. имелось сообщение крестьянина Парамонова об обнаруженных им, фигурах зверей вблизи пещеры «Великана Миколы», расположенной в 60 верстах выше деревни Листвянка, на левом берегу Ои. Различные экспедиции подтвердили наличие рисунков на горе Третий камень и в районе горы Букубурум. Основная масса изображений представлена фигурами животных: лоси, маралы, олени, горные козлы. Спокойствие этой красоты охраняют отроги Саянского хребта.
В конце 19-го начале 20-го веков переселенцы из Европейской части России устремились в неведомую Сибирь в поисках лучшей доли, к свободным землям, воле. Их привлекли сюда богатые лесом места, плодородные земли, реки, богатые рыбой.
В далеком 1912 году на берегу реки Ои образовалась заимка Морозовой.
В сельской библиотеке есть копии книг: «Список населенных мест Сибирского края» изданной в 1929 году и «Итоги Всесоюзной демографической переписи 1926 года по населенным пунктам Минусинского округа» изданной в 1927 году. Из этих книг мы узнаем о годе возникновения заимки, что по переписи населения 1926 года на заимке проживало 70 человек, преобладающая национальность – русские. Тридцать три человека мужского пола и тридцать семь женского. Насчитывалось 15 дворов – семей. Улица была одна, прямая с небольшими домами. Жители занимались главным образом земледелием, охотой, рыбалкой, добычей орехов, золотодобычей, растили скот. Излишки продукции увозили на ярмарки, которые по большим праздникам устраивались в селах района. На вырученные деньги покупали одежду и нужные в хозяйстве вещи. В поселке и сейчас живут потомки старожилов с заимки Морозовой – Золотухиных, Звездиных, Сеньковых.
Переселенцы привезли с собой сохи, бороны, домашнюю утварь, семена ржи, овса, ячменя и другие культуры. В школьном музее есть экспонаты многим из которых более ста лет. Это прялки, самовар, туеса, глиняные кринки, горшки, корчаги, плетеные корзины, веретёшки, квашонки, полотенца, подзоры и др. Все эти вещи были привезены переселенцами, сначала ими пользовались, потом бережно хранили как семейные реликвии. А сейчас передают на хранение в школьный музей или в сельскую библиотеку.
Из воспоминаний Сергеевой Марии Федотовны: «Папа у меня попал в Сибирь и конкретно в наш район ходоком. По его рассказам, в селе где они жили была очередь для переселения в Сибирь. Желающих переселиться было больше, чем разрешалось, и поэтому многие уходили сами, без подъемных денег и без разрешения, на собственный страх и риск. Так появились ходоки – люди, которые шли пешком и приглядывали место для жительства. Когда папа с группой односельчан добрался до Минусинска, их направили в Ермаковскую волость. Они пришли в село Мигна, там им понравилось, но им не разрешили остаться, не было свободных земель. Отправили их в село Разъезжее, там им тоже отказали в поселении из-за отсутствия хороших земель и отправили в деревню Солдатиха. Деревенька стояла на берегу реки Оя, в глухой тайге. В реке было полно рыбы – хариус, таймень, щука, в лесу много ягоды – смородина, малина, черника, и еще много зверья – зайцы, белки, соболь, лисы, лоси и др. И всем этим можно было бесплатно пользоваться, никакой барин ничего и ни у кого не отберет. Мой папа пережив зиму отправился через всю страну за нами в «Расею» .Вот так мы оказались в здешних местах и ничуть об этом не жалели».
В марте 1930 года на юге Красноярского края был организован скотоводческий совхоз имени Ленина и Крупской с центром в селе Дубенское, в который входили Шушенское, Дубенское, Григорьевка, Нижний Суэтук.
Из воспоминаний Игнатия Яковлевича Артеменко первого рабочего совхоза: «В марте 1930 года в Салбу из Шушенского для организации нового совхоза приехал первый его директор И.В. Набокин. Начали набирать людей. Что тут было! Противоречивые слухи разнеслись по деревням. Желающих записаться в совхоз не оказалось. «Давай, Игнатий, вступай первым, - попросил его И.В. Набокин, ты же сознательнее других, авторитет имеешь, за тобой и остальные потянуться». Худо ли бедно, собралось человек десять. На все хозяйство было несколько лошадей да пять сох. С ними и выехали весной в поле. Засеяли овсом 350 гектаров пашни, на большее сил не хватило.
Наступила сенокосная пора, Игнатий Артеменко и другие рабочие стали заготавливать корма под Григорьевкой. С собой взяли несколько берданок и одну винтовку. Неожиданно налетела банда Мишина. Забрали лучших лошадей, фургоны и продукты. Требовали отдать оружие, грозили расстрелом. Спугнули бандитов подоспевшие рабочие, «мишинцы» так же быстро скрылись в лесу, как и появились, оставив после себя разграбленную заимку.
Оставил Игнатий товарищей продолжать работу, а сам повез раненого в перестрелке в Ермаковское. Вернулся с милицейским отрядом, направленным на ликвидацию банды. За это Мишин чуть было не расстрелял его семью, несколько дней продержали бандиты жену и детей Игнатия в сыром подвале. Вот так начиналось становление совхоза.
По распоряжению Западно -Сибирского треста «Союзскотообъединение» совхоз был разукрупнен в июле 1932 года. Из него сделали две производственные единицы – совхоз имени Щетинкина и совхоз Ермаковский. В первый вошли четыре фермы: ферму № 1 расположили около территории заимки Морозовой и назвали Морозовка, ферму № 2 – в двух километрах от Салбы в сторону Орловки и назвали Салбинка, ферму № 3 – недалеко от деревни Саяновка - Саянка, ферму № 4 – в бору в сторону Новополтавки и назвали Полтавка. Центральной усадьбой совхоза определили ферму № 1 Морозовка. За отсутствием на тот момент нужных хозяйственных построек, складов, жилых домов разместили контору совхоза, склады, транспортно-перевозочные средства и оборудованные мастерские временно до 1 сентября 1932 года в селе Салба.
Из воспоминаний первого тракториста совхоза Ивана Сергеевича Колесникова: «Начинали с малого. Было всего три трактора «Фордзон», позднее пришел «ХТЗ». Тракторист не был защищен от дождей и холода, ветра и пыли. Теперь в тракторе чистота, герметическая кабина надежно защищает тракториста от шума и пыли. В те времена мы не замечали неудобств. Тракторный парк располагался на первой ферме, где сейчас поселок Ойский. Поля были маленькие. Те, что меньше гектара, пахали на быках. Было большой роскошью, если трактор был оборудован фонарем «летучая мышь».
С наступлением темноты зажигали его. Хлопот с таким освещением было много. То веткой стекло разобьет, то ударится фонарь о радиатор. Чаще пользовались факелом для освещения борозды. Все механизаторы весной и осенью жили в вагончиках на полевом стане. Домой ездили только в непогоду, да в бане помыться. Работать начинали раным-рано и заканчивали ночью. Работали по одному, старались друг перед другом, чтобы больше сделать. Норму выполняли всегда. Заканчивали дело на одной ферме и переезжали на другую. В страдную пору хлеб косили жатками на лошадях, лобогрейками или самосбросками, а сноповязалку таскал трактор. Сколько радости доставляло каждое убранное поле!».
16 декабря 1936 года совхоз получил первый грузовой автомобиль ЗиС.
В совхозе развивалось и животноводство. На каждой ферме было по одному или два гурта. Базы были холодные, крытые соломой. Случалось в бескормицу всю солому с крыш скармливали коровам. Молоко на маслозавод возили на лошадях, что стоял на первой ферме. Затем творог, масло упаковывали в ящики и на лошадях увозили в Абакан. В декабре 1936 году произошел пожар на Салбинской ферме № 2. Сгорел коровник в котором было 85 стельных коров. Директора совхоза Завьялова Семена Ивановича, главного прораба Сургутского Евгения, печника Павленко и попа Салбинской церкви Щекотова арестовали. Завьялова С.И. осудили за подрыв государственной промышленности и в ноябре 1937 года расстреляли в г. Минусинске. Реабилитировали в 1961 году. Ему было всего 33 года. Сургутского Е. обвинили во вредительстве и антисоветской деятельности и приговорили на 25 лет в исправительно- трудовой лагерь. После лагерей жил и работал в селе Разьезжее, там и похоронен.
С образованием совхоза активно началось строительство поселка. И называться поселок стал «Совхоз имени Щетинкина. Ферма № 1», такая запись стоит у многих односельчан в документах о месте рождения. Из близлежащих деревень и заимок свозили дома раскулаченных крестьян, из них построили семь бараков на шестнадцать семей, пять домов. В них расселяли спецпереселенцев – раскулаченных крестьян из Белоруссии, Поволжья, Прибалтики, командировочных от заводов и фабрик на поднятие целины из Смоленской, Тамбовской, Черниговской, Брянской областей, Мордовской АССР. Таким рабочим выдавали по определенным дням продукты со склада совхоза – один раз в пять дней. Нормы снабжения хлебом были следующие: трактористам, плотникам, каменщикам, колодезникам, буровым рабочим, кузнецам, слесарям- 800 грамм в руки. Рабочим, занятым на животноводстве, транспорте, подсобным рабочим и специалистам – 600 граммов. Трудоспособным иждивенцам (старше 14 лет) хлеб не выдавали, кроме больных. Матерям у которых были грудные дети и детям до 14 лет выдавали печеного хлеба по 300 граммов в день.За выдачей хлеба следила специальная комиссия, если рабочий прогуливал рабочий день то хлеб ему не выдавали.В честь праздников в виде поощрения выдавали дополнительный паек.
Рабочих рук не хватало, и дирекция совхоза постоянно командирует специалистов для вербовки колхозников и единоличников, а также и тягловой силы в соседние села: Разьезжее, Мигна на сенокосные и уборочные работы. Привлекалось на работу всё трудоспособное население. В каждой бригаде висели чёрная и красная доски. Фамилии всех саботажников, лодырей и прогульщиков заносили на чёрную доску, а ударников на красную. Ударников социалистического труда окружали заботой. Для поощрения в совхозной столовой ударникам первые ,вторые блюда и хлеб давали без нормы, выдавали под зарплату в премию мануфактуру ( так называли ткани – штапель или сатин) по 10, 8 или 5 метров. Премировали также деньгами, ботинками, «катанками». Чтобы перевыполнить норму, например сноповязальщицам, женщинам приходилось заблаговременно с вечера на целый день за особую плату заготовить вязки для снопов, чтобы днем поставить больше снопов. В числе передовиков по ферме № 1 постоянно были: Шикунова Матрена, Домнич Анна, Рыстева Александра, Шуксилова Фекла. Также передовикам старались улучшить жилищные условия.
Много народа приезжало в совхоз, но много и уезжало. Люди не выдерживали сибирского климата, тяжелых условий труда, плохих материально- бытовых условий. Так например трактористам, прибывшим из Брянской и Пензенской областей, нужно было отработать по договору один год. Совхоз оплатил им стипендию за учебу за год, оплатил дорогу, выплатил подьёмные, но многие через два – три месяца сбежали. Так и записано в книге приказов по совхозу: «Считать сбежавшими из совхоза следующих трактористов (перечислены фамилии), дела на них передать в следственные органы для взыскания потраченных на них денежных средств».
Местные жители тоже сбегали на работу в Танзыбейский леспромхоз или в соседнюю Туву. На таких рабочих дела также передавали в следственные органы за самовольный уход с работы и просили суд привлечь их к административной ответственности. Их разыскивали, находили, одним давали по 15 суток принудительных работ, а другие должны были отработать четыре месяца в совхозе бесплатно.
Для прохождения 3-х, 5-ти месячных или годичных курсов подготовки специалистов – бухгалтеров, механизаторов, шоферов, пчеловодов, ветфельдшеров, ветсанитаров, птичниц - рабочих отправляли в Минусинск, Абакан, Уяр, Харьков и др. На время учебы за семьей рабочего сохранялась квартира со всеми коммунальными услугами, семье выплачивали 50% оклада кормильца, оплачивали проездные, суточные и стипендию. А также брали письменное обязательство в том, что он обязуется после окончания курсов проработать в совхозе не менее двух лет.
В поселке сразу построили общественную баню. Топилась она два раза в неделю, первый день – мужской, второй – женский. Банщицами работали женщины. По определенным дням работала дезинфекционная камера. Все без исключения хозяйки должны были сдавать туда детскую и взрослую одежду для обеззараживания. Магазина не было, хлеб пекли в Салбе и привозили на продажу, все остальное покупали на базаре в Ермаковском. Работала кузница и ручная пилорама.
В домах имущество в основном было совхозное: топчаны, скамейки, столы. Посуда – деревянная, одежда –самошивная, платья – татьяночкой. На зиму вязали чулки, носки. С обувью было плохо, зачастую одна пара на несколько членов семьи.
В личном подсобном хозяйстве можно было иметь только одну корову, теленка должны были сдать в четырехмесячном возрасте в совхозное стадо. По договору с совхозом можно было держать теленка до года, тогда после сдачи теленка разрешалось купить в совхозе мяса в количестве 25% от живого веса теленка. Вместо коровы можно было держать одну козу с козлятами до годовалого возраста, одного поросенка для откорма, десять курочек и пять водоплавающих птиц на одну семью. Больше 18 соток земли тоже нельзя было занимать под индивидуальные огороды, излишки земли отбирались в совхоз. Ежегодно издавался приказ о создании комиссии, в которую входили: управляющий фермой, полевод и представитель рабочего комитета. Комиссия должна была пройти по дворам и описать излишки скота, птицы и земли. Вот, например такой приказ от сентября 1935 года: «Все посевы на территории совхоза, произведенные рабочими, отобрать и заприходовать как совхозное зерно, оплатить за затраченный труд и стоимость зерна. Крупяные культуры оставить только четверть. Посев зерновых культур запретили вовсе. За самоуправство дела будут передаваться в суд для уголовной ответственности. Привести в норму скот и птицу. Весь излишний скот закупить для пополнения совхозного стада. Излишки земли и скота изымались у всех жителей поселка – учителей, работников торговли и культуры, детских яслей. Объясняли это тем, чтобы все силы рабочие тратили на совхозное производство. Для того чтобы было легче следить за соблюдением норм издали приказ, в котором определили место расположения огородов и стаек для скота. Стайки для скота стояли примерно там, где сейчас улица Набережная, а огороды были расположены там, где угол улиц Кравченко и Щетинкина. До 1 ноября 1935 года выходных дней по совхозу не было вообще. Затем выходные дни сделали по следующим числам месяца – 6-го,12-го,18-го,24-го и 30-го. С 1 октября 1936 года выходные дни приурочили к отдыху вышестоящих организаций – по воскресным дням.
Детей работников совхоза необходимо было учить, школы не было. На ферме № 1 решили открыть начальную школу. Начальная школа совхоза имени Щетинкина начала свою работу в 1936 году в неприспособленном помещении. В одном помещении находился кабинет управляющего фермой № 1, красный уголок и школа. До этого учились в соседнем селе Салба или в Ермаковском. Было два класса: первый и второй. Учителем был Васильков Григорий Антонович. Классы были разновозрастные. Первыми учениками были: Шкловские Николай и Ольга, Грибовы – Мария, Галина, Елизавета, Евдокия, Ежовы Зинаида и Петр, Бушуевы Виктор и Роман, Сигаев Петр, Сычева Мария, Картамышев Николай, Креусов Григорий. В 1937 году началось строительство начальной школы. В 1938-1939 учебном году в новой школе уже было четыре класса. Находилась школа по улице Мира примерно там, где сейчас стоит дом Перетрухиных. На помощь Василькову Г.А. был прислан учитель Ларькин Григорий Яковлевич. В 1938 году начала работу пионерская организация.
В 1962 году построена новая восьмилетняя школа, директором назначен Магеря Петр Иванович. В 1966 году приказом по Ермаковскому Отделу районного образования Щетинкинская восьмилетняя школа преобразована в Щетинкинскую среднюю школу. В 1969 году для детей из близлежащих деревень построили кирпичный благоустроенный интернат на 125 человек. В школе обучалось более 400 человек, из них около 140 из других деревень. В 1978 году начато строительство нового здания кирпичной школы и интерната, т.к. старая школа уже не вмещала своих питомцев. В 1983 году школа переехала в новое двухэтажное здание, в котором функционирует и по сей день.
Из воспоминаний Бушуевой Любови Романовны
Я прожила в посёлке до 1972 года. Училась 4 года в начальной школе в посёлке, потом в Салбе. Затем с шестого класса в новой восьмилетней школе. Когда я училась в 7 классе, была развита спортивная гимнастика, баскетбол, волейбол. Я занималась акробатикой с Ораловой Верой. Когда я училась в 8 классе, началось строительство клуба. Мы собирали кирпичи, камни, помогали рабочим. Всё лето мы работали, помогали совхозу, пололи и убирали с полей куузику , турнепс ,собирали картофель. Школьники помогали совхозу, а совхоз помогал школе продуктами. В то время много новых учителей приезжали преподавать в нашу школу: историк Кибанова Нина Георгиевна, географ Лалетина Валентина Григорьевна и Лалетин Василий Тихонович-учитель музыки, двое Куклиных Валентина Ивановна – учитель математики и Геннадий Георгиевич – директор школы и учитель физики, математик Афанасьева Любовь Алексеевна, Ледневы Вячеслав Тимофеевич и Зоя Павловна. На территории детского сада было поле, на котором был разбит школьный огород. В огороде была посажена виктория, грядки с овощами, картофель, цветы. За всем этим ухаживали ученики. Викторию продавали, вырученные деньги шли на питание школьников. В клубе показывали кино, но на него нас не пускали, потому что в 9 часов вечера учеников не должно было быть на улице, учителя и родители патрулировали улицы. В 10 классе мы первые заработали денег на туристическую поездку в Ленинград, в Москву, Таллин, Минск. Мы ездили туда на зимних каникулах. На территории современной школы были животноводческие помещения. Так же была контора совхоза им. Щетинкина.
Улицы Кравченко ещё тогда не было, была грязь по колено. Где огород Любовь Алексеевны Афанасьевой была кузница, также там стояли базы с элитными коровами, быками, лошадьми. На территории где находится пекарня, был барак там показывали кино прямо на побеленных брёвнах . Чтобы посмотреть кино мы на улице вставали возле окошка и смотрели кино . Нас туда не пускали потому, что вечером на улице не должно было быть учеников. Речка Оя была очень широкая и глубокая, по ней был сплав леса и плавали маленькие катера. Посёлок расстраивался. Где находится больница раньше был пустырь. В интернат привозились дети из Салбы, Шабанова, с третьей фермы и Орловки, Песчанки, Новополтавки, Григорьевки. В субботу вечером дети уезжали домой и приезжали в воскресенье. На территории больницы стоял хозяйственный магазин. С одной стороны магазина были товары, с другой - хлеб . Чтобы получить хлеб дети сутками стояли в очереди. Дальше за магазином стояли склады этого магазина. Далее была библиотека и с той стороны жил врач у него была маленькая поликлиника. Со временем построили новую больницу, где сейчас живёт семья Курыповых. Это была очень хорошая больница, туда люди приезжали из всех деревень. Больница была одноэтажная. В больнице были врачи, медсёстра, палаты, где лежали больные. Напротив больницы была общая баня. Мало у кого ещё тогда были бани, все ходи туда. Баня была платная. Раньше улицы не назывались. На месте улицы Ленина, Победы были поля, где садили картофель.
В районной газете «На ленинском пути» за 1940 год читаем: « Молочно-мясной совхоз им. Щетинкина в 1940 году в связи с переводом центральной усадьбы на ферму № 1 должен построить 10 жилых двухквартирных домов, баню, клуб, автогараж на 5 машин, конюшню на 40 голов, коровник на 100 голов и водонапорную башню. Центральную усадьбу перевели на ферму № 1 только в 1943 году.
Мирный труд крестьян был прерван в 1941 году. «Перестроить работу на военный лад», - стало девизом для всех. «Потери на уборке урожая, особенно в дни войны – преступление». «Победа близка! Всё для фронта!» - эти слова обнадеживали и обязывали ко многому. И работали, как одержимые. На фронт отправляли носки, варежки, полушубки, простыни – на бинты. Если не было дома овец, шерсть покупали на базаре, отправлять на фронт надо было обязательно. Отправляли на фронт всё: хлеб, сушили картофель, овощи, собирали деньги, вещи. Многие вносили деньги на постройку танков по нескольку раз.
В районной газете «На ленинском пути» за 1941 год читаем: «Дирекцией совхоза имени Щетинкина отпущено 2.250 руб. на оборонную работу. На днях куплено пять пар лыж, санитарное оснащение, несколько противогазов».
Женщины взвалили сельское хозяйство на свои плечи, управляли тракторами, освоили специальности пимоката, сапожника, токаря, спрос был с них, как с мужчин. В годы войны сплошь и рядом на тракторах работали женщины и девушки. Работа тяжелая, дождь, ветер, пыль, грязь – все на трактористку. После смены лица не видно, глаза да зубы блестят. Когда мужчины ушли на фронт, из села в 1942 году отправили девушек учиться в Минусинск на трактористок: Сергееву Валентину, Чепурненко Наталью, Минаеву Марию, Гумбину Клавдию, Осипову Евгению.
В селе работали женщины, дети и больные мужчины. В военные годы ощущался острый недостаток в тягловой силе. Поэтому мальчики пахали на быках, яловых и малопродуктивных коровах, которых специально обучали. Девочки боронили. Лошадей в совхозе выращивали много, но их отправляли на фронт и в совхозы освобожденные от немецкой оккупации.
Из воспоминаний Блиновой (Усковой) Нины Григорьевны.
Яркий солнечный июньский день 1941 года. В райвоенкомате работает комиссия по набору защитников Отечества. А в это время на площадь Энгельса райцентра съехались женщины с детьми, чтобы проводить на фронт своих близких. Расположились на зеленой травке. В одном месте мужчины пьют по маленькой горькую в ожидании своей участи, где-то заливается гармошка и женщины поют частушки и пляшут, целый день площадь бурлит.
К концу дня подходит колонна автомашин и дается команда на погрузку. С площади к машинам хлынула живая лавина – крики, стоны, причитания. Женщины приникли к своим мужьям, дети гроздьями повисли на ногах своих отцов. Играет духовой оркестр, да только за причитаниями звуки походного марша еле слышны. Наконец погрузка закончилась, машины тронулись , а за ними провожающие долго бегут следом, цепляясь за борта. А мужчины, стоя в кузове, на прощанье машут и машут руками, пока не скрылись из виду.
Проводы мне , восьмилетней девочке, навсегда врезались в память. Вместе со всеми мы проводили на фронт своего отца. А в октябре 1943 года получили похоронку со стандартным текстом: «… сражался смело и мужественно, погиб смертью храбрых.»
И таких храбрых и смелых, положивших свою жизнь на алтарь победы, теперь насчитывается 67 миллионов. Чуть ли не половина населения
страны погибла за свободу отчизны.
С уходом мужчин на фронт в деревне установилась тягостная тишина. Совхоз им. Щетинкина, где проживала наша семья, как и вся страна, жил по законам нашего времени. Мужская работа легла на женские плечи. Механизмов было мало, поэтому основные работы выполнялись вручную. Лучших лошадей тоже забрали на фронт, из тягловой силы остались волы да женские руки. Прогулы и даже опоздания на пять минут на работу строго карались законом.
Женщины растили хлеб и до зернышка сдавали государству. По карточкам получали хлеб – 200 граммов на иждивенца и 400- на рабочего. На нашу семью выходило по килограмму в день серого месива, липкой, как пластилин, массы с овсяными охвостьями. Она царапала горло и долго лежала в желудке тяжелым комком, не перевариваясь.
Но наши матери умудрялись выращивать картофель и кукурузу, тем и кормились. Держали коров, но только молока нам мало доставалось, надо было сдавать государству доведенный план, независимо от количества голодных ртов. Теленка тоже сдавали. Эти налоги отменили только в 60 –е годы. Несмотря на трудности, ни одна мать не отдала своего ребенка на воспитание в детский дом.
Женщины преодолевали все – непосильный труд, голод и лишения, растили и воспитывали детей , ждали весточек с фронта.
Только с передовой все чаще стали приходить похоронки. И тогда в дом с плохой вестью собирались женщины: посочувствовать, поголосить, оплакать погибшего.Я преклоняюсь перед нашими матерями, солдатками и вдовами, перенесшими все тяготы войны. Это им, наравне с нашими отцами, мы обязаны Победой.
Гоняли на работу и нас, детей. С восьми лет с другими ребятишками я ходила на прополку полей. Босиком, с непокрытыми головами, голыми руками тянули из земли целыми днями колючий осот. На следующий год нас уже садили верхом на быка возить волокуши с сеном. А теперь чиновники в уютных московских кабинетах не хотят признать, что деревенские дети тоже работали на войну и являются тоже тружениками тыла.
Осенью собирали колоски, а зимними вечерами, рядом с бабушкой при лучинах, вязали солдатам носки и рукавицы. Чтобы согреть душу солдатам, рисовали незамысловатые рисунки и вкладывали в рукавицы.
Пришел конец войне. С победой возвращаются фронтовики- счастливчики, оставшиеся в живых. Кто без ноги, кто без руки, а кто и без единой царапины. Семьи ожили, кормильцы вернулись! Их жены уже могли не надрываться на работе, а дети могли получить хорошее образование.
Воспоминания о военных годах Рец Валентины Семёновны
Когда началась война, я училась в первом классе. Учащиеся начальной школы фермы №1: Грибова Валя, Ежова Таня, Пальмин Леня, Воронина Клава, Грибова Катя, Кривоусова Зоя, Стрижкова Нина, Башков Сеня, Ускова Нина, Воронин Коля, Картамышева Аня и другие. Шла Великая Отечественная Война. На фронт ушли наши отцы и старшие братья. На ферме остались старики, женщины и дети. Жизнь была очень тяжелой. Мы дети очень интересовались сводками с фронта и как ликовали, когда сообщали, что наши пошли в наступление. Мы тоже хотели помочь нашим отцам и братьям бить врага. Вместе со своей учительницей Шахлевич Варварой Семеновной, осенью собирали шиповник и посылали посылку на фронт. Мамы и бабушки вязали носки и варежки, чтобы отправить на фронт.
Нашему совхозу тоже старались помочь. Зимой бегали по квартирам собирали золу и куриный помет для удобрения почвы, чтобы получить урожай получше, удобрений тогда не было. После учебного года нас собирали всех, и мы шли на прополку полей от сорняков. Бригадиром у нас была тетя Оля Сигаева.
Жили тогда бедно, все мы босяком, без варежек, голыми руками рвали колючий осот. Руки и ноги были в крови. Летом начиналась заготовка сена для животноводства. Утром, чуть свет бежали на конюшню, чтобы захватить быка или лошадь, возили волокуши, гребли сено. Так ученики начальной школы помогали фронту и совхозу.
Рассказ Егоровой Марии «Моя бабушка»
5 апреля 1925 года, в небольшом селе Ермаковское родилась девочка - Фунькова Маша, это моя бабушка. Семья была крестьянская, небогатая. В 7 лет она пошла в школу, но не окончив 4 класс, пришлось бросить, т.к. не во что было одеваться и обуваться. Затем, бабушка со своей семьей в 1939 году переехала в совхоз им. Щетинкина, ныне поселок Ойский. В 1940 году переехала на 4 ферму, которую называли «Зимовка». Бабушка стала работать. Летом со взрослыми на сенокосе, а зимой на ферме возили воду, запаривали жмых, помогали поить телят. Коров доить не доверяли т.к. ей было только 12 лет. Работать приходилось с темна до темна. Когда началась война, бабушке было 16 лет. Очень тяжело было всем. Работали без выходных и без отпусков. Не хватало рабочих сил. Всех мужчин забрали на службу, остались только старики, женщины и дети. В это время она уже доила коров, косила сено, пасла коров.
Все молоко уходило на фронт и все, что выросло за лето, тоже уходило на фронт. Скот гнали табунами в Абакан на ЖД станцию. Моя бабушка тоже гоняла, пешком до Абакана. А здесь был очень большой недостаток пищи, было очень плохо с хлебом. Рабочим выдавали всего по 500 грамм овсяного хлеба. Люди ели лебеду, жмых. Так как некому было вспахивать земли, картошка не родилась.
Когда она рассказывает о войне, всегда плачет. Было очень тяжело, опухала от голода, обмораживала ноги и руки, т.к. не во что было одеться и обуться. Но люди жили. С фронта приходили вести, если хорошие, радовались всем селом, если плохие, сочувствовали, старались утешить. В военные годы по ночам собирались в одной избушке, что побольше, пряли шерсть при лучинах, вязали носки и варежки, и отправляли посылки на фронт. Работая, всегда пели песни, которые были о тяжелой судьбе и горькой доле. В мае 1945 года пришло известие, что закончилась проклятая война! Все выбежали на улицу, кто смеялся, кто плакал, все обнимались. В семью моей бабушки тоже пришло горе. У нее брат погиб на войне.
В 1945 году дойный гурт угнали на другую ферму. Бабушку и Озол Александру оставили вдвоем пасти молодняк. Дали им сторожа очень старого, который около пригона всеми ночами жег костер и бил железяками, чтобы распугать волков, ведь их там было немерено. А зимой в 1945 на пятерке лошадей возили сено. В 1946 году пригнали гурт, и бабушка снова стала доить коров.
В 1948 году бабушка вышла замуж за Грибова Тимофея Семеновича, бывшего фронтовика. Они переехали в совхоз им. Щетинкина и продолжали работать, бабушка на дойке, а дедушка строителем на ферме. Росли дети, появлялись внуки, радость жила в доме. Но боевые раны сделали свое дело, в 1996 году умер дедушка. А бабушка сейчас живет с нами, я думаю, она счастлива. За работу в войну бабушку наградили медалью «За долголетний добросовестный труд». У дедушки тоже было много наград, мы их все храним. Я часто прошу свою бабушку рассказать о той жизни, а она плачет, я прижимаюсь к ее седой голове, и так мы с ней долго сидим и молчим.
Учитывая тяжелое положение в стране и нехватку рабочих рук, в связи с военными действиями коллективы учителей и учащихся старались всячески помочь совхозу. Заготавливали местные удобрения: навоз, золу, птичий помет. Собирали верхушки клубней картофеля для посадки. Школьники помогали семьям фронтовиков, погибших на фронте: вскапывали огороды, мыли полы, кололи дрова, носили воду, нянчились с маленькими детьми.
С августа 1943 года учащимся старше 14 лет и учителям, занятым на сельскохозяйственных работах стали начислять зарплату. При условии, что они выполнят дневную норму выработки. Ребятам норма выработки была на 40% ниже нормы выработки взрослых. Учителям платили 200 рублей в месяц за руководство группой учащихся плюс оплачивали личную норму выработки, а если учащиеся перевыполняли план, то учителю выплачивали премию от 150 до 400 руб. по окончании сезонных работ.
В период Великой Отечественной войны из поселка и близлежащих деревень на фронт ушли около 300 сыновей и дочерей, которые смело, по-сибирски, громили врага. Многие не вернулись с полей сражений, но сельчане свято чтили и чтят память тех, кто отдал свою жизнь за нашу Родину. Из беседы со старожилом нашего поселка Курыповым В.И. мы узнали, что в 1972 году из Саянского карьера была привезена мраморная глыба, которую рабочие совхоза дней 5-6 терли до блеска. Залили основание под памятник из бетона, установили глыбу, сделали надпись «Слава воинам, павшим за Советскую Родину!».
В 1980 году на деньги совхоза им. Щетинкина в центре поселка поставили новый памятник воинам, погибшим в годы войны. На постаменте с мраморной отделкой фигура солдата, перед ним вечный огонь. На табличках выбиты фамилии павших в боях земляков. Для нескольких семей односельчан это единственное место, где они могут почтить память своих отцов и дедов.
Из рассказов наших бабушек и дедушек мы узнали, что особой любовью у сельчан пользовалось кино. Кинопередвижку на селе ждали как чуда. Дня за два до приезда кинопередвижки на дверях конторы наклеивалась афиша. «Кино привезли!» - кричали ребятишки и прыгали от радости. И оживала деревня, торопились пораньше управиться с хозяйством, принаряжались и спешили на встречу с чудом. Помещение под кино – школа или контора – набивалось публикой до отказа. Из дому несли табуретки, поленья или просто усаживались на полу перед экраном. До конца сороковых годов кино привозили один раз в месяц.
Из воспоминаний киномехаников Иоч Ивана Станиславовича и Матрёны Ефремовны
Иоч Иван (настоящее польское имя - Ян) Станиславович родился 24 июня 1934 года в деревне Акштануп Алитуского района Литвийской ССР в семье крестьянина. В семье было трое детей – две сестры и брат. Мама умерла, когда Яну было 6 лет,и хотя отцу было очень тяжело поднимать детей, он не стал жениться, так как очень боялся, что мачехи будут обижать его детей. Всё по дому он делал сам – готовил, стирал, а ведь младшенькой Стеше, на тот момент, было всего три месяца. Ян в школу ходил в соседнее село за четыре километра, закончил 6 классов.
На всю жизнь запомнил Ян чёрную дату в своей жизни - 22 мая 1948 года, 10 часов утра. Отец, собрав пшеницу, поехал на мельницу, а Яну велел боронить поле. Внезапно в село приехали работники правоохранительных органов и велели детям быстро собраться. Дети взяли с собой 250 рублей, мешок пшеницы, сало. Их посадили на подводы и повезли в город Бутермонис, там, пересадив на машины, повезли в Вильнюс. Старшей сестре Марысе было семнадцать лет, Яну – 13, а Стеше - 9.
Их погрузили в вагоны для перевозки скота, в котором также было много знакомых – жителей с соседних хуторов. Во время четырнадцатидневной поездки в вагоне детей кормили: давали суп, чай, хлеб. Когда доехали до Абакана, всех выгрузили и стали определять на место жительства. Один русский посоветовал им попроситься на жительство в Ермаковский район. Воспользовавшись советом их, как и других спецпереселенцев на нескольких машинах довезли до деревни Кебеж, где поселили в длинные побеленные бараки: Яна с сестрами поселили в одной комнате с семьей знакомого хуторянина. Жизнь потекла своим чередом: маленькую Стешу определили в школу, Марысю – работать на сплав леса, Яна взяли на работу сучкорубом. Ян Станиславович с горькой улыбкой вспоминает, что самая вкусная еда той поры – сидя на речке макать хлеб в воду и заедать его сахаром. На работников давали по 500 граммов хлеба, на неработающих – по 200 граммов. Всего на семью Иоч выходило 1200 граммов хлеба.
В 1950 году им разрешили поехать жить в село Ермаковское, где Марыся пошла работать воспитателем в детский сад и стала получать зарплату. Стеша же пошла работать в няньки. Ян попробовал работать и сторожем, и рабочим на лесозаводе, но его всегда тянуло к киноустановкам. И тогда Марыся пошла к кинофикации Бугаеву и попросила, чтобы брата взяли хоть на какую – нибудь работу. Его оформили помощником киномеханика, объяснив, что первый месяц денег платить не будут. Через неделю ему уже доверили заряжать аппаратуру. Не описать словами счастье Яна, когда через месяц его пригласили в кассу получать зарплату. Начальство оценило старательного паренька и назначило ему зарплату в 250 рублей. Через 8 месяцев Ян сдал экзамен на киномеханика и теперь уже ему дали помощника. В Ермаковском районе было четыре киноустановки, которые ездили по сёлам в порядке очереди. Аппаратуру возили на лошадях, на быках, редко на машинах. Хозяевам лошадей киносеть платила деньги за извоз. Экран заменяла белая простыня, её тоже возили с собой. Кино показывали в клубах, если были, или в конторах, в красных уголках. Люди в кино шли как на праздник, взрослый билет стоил 2 рубля 50 копеек, детский – 50 копеек. Народ сидел на скамейках, на полу, на окнах, на печке.
В репертуарном плане фильмов было немного: «Молодая гвардия», «Чапаев», «Котовский», «Кубанские казаки», «Весна на Заречной улице» и другие. Жители сёл очень любили кино и ходили на одни и те же сеансы по десять раз. На второй ферме совхоза имени Щетинкина Ян встретил Мотю – свою будущую жену, с которой они продружили четыре года. Ян все праздники проводил на второй ферме. В 1955 году он поехал свататься и 1 января 1956 года они поженились.
Старшая сестра Марыся вышла замуж в 1953 году за ермаковского паренька. Позже Марыся с мужем добились вызова на постоянное место жительства в Польшу. Они звали с собой Яна и Стешу, но те отказались и остались навсегда в Сибири. Марыся приезжала погостить в Россию в 1965 году. Ян с Мотей жили сначала в Ермаковском. В 1956 году директор совхоза имени Щетинкина дал им квартиру в Ойском. Ян Станиславович работал на полустационаре - обслуживал село Салбу, 2 – ю и 3 – ю фермы совхоза имени Щетинкина. Много сменилось помощников у киномеханика, ему так надоело всех обучать и он предложил жене работать вместе с ним. Матрёна Ефремовна согласилась, и её отправили на курсы в Красноярск, где она обучилась профессии киномеханика.
С 1963 года полустационарные киноустановки уже не стали ездить по деревням с показом кинофильмов, так как там установили стационарную аппаратуру. Семья Иоч показывала фильмы для односельчан до ухода на пенсию. Более сорока лет отдал Ян Станиславович искусству кино – раз и навсегда выбранной профессии.
Помимо этого Ян Станиславович являлся внештатным фотокорреспондентом районной газеты «Нива». Его снимки всегда обращали на себя внимание своей динамичностью и разнообразием тем. Это были информационные и пейзажные фотографии, фоторепортажи и сюжетные фоторассказы о людях. В руках Яна Станиславовича «думающая камера» запечатляла трудовые деревенские будни и жизнь его односельчан.
Такова краткая история нашего поселка. Первыми директорами совхоза им. Щетинкина были: Непомнящий Федор Дмитриевич, Завьялов Семен Иванович, Афанасьев Афанасий Иванович.
За 100 лет своего существования поселок неоднократно менял названия: после заимки Морозовой было название ферма № 1-Морозовка, затем назывался «совхоз имени Щетинкина», с 1976 года по решению Красноярского краевого Совета депутатов трудящихся за номером 743-29 от 24 декабря стал называться поселок Ойский.
Сейчас на территории Ойского работает Сельсовет, Средняя школа, Детский сад, Пансионат для престарелых, Амбулатория, Дом культуры, Библиотека, Почтовое отделение, шесть магазинов. Проживает в поселке Ойском1117 жителей. В мирном соседстве живут русские, немцы, латыши, эстонцы, мордва, марийцы, чуваши, украинцы, поляки.
Историей поселка библиотека занимается с середины 80-х годов 20 века. Нами собрано более тысячи листов фотодокументальных материалов, множество предметов старинного быта и вещей военного времени, без которых невозможно проводить уроки краеведения. История поселка пишется при неоценимой помощи любителей – краеведов: Сергеевых Ларисы Юрьевны и Владимира Николаевича, Ханжиной Ирины Евгеньевны, Сеньковых Татьяны Александровны и Виктора Михайловича, Блиновой Нины Григорьевны, Петрик Анны Михайловны и Николая Леонтьевича, Афанасьевой Любови Алексеевны, Бушуевых Валерия Викторовича и Натальи Владимировны, Любивых Эльвиры Ивановны и Сергея Николаевича, Лалетиной Валентины Григорьевны, Иоч Ивана Станиславовича и Матрены Ефремовны, Капис Екатерины Никитичны, Козловых Василия Фёдоровича и Елены Викторовны, Ткачёвой Любови Степановны, Магда Марии Андреевны, Курыповой Марии Андреевны, Бушуевой Любови Романовны, Капис Виктора Александровича, Мартыновой Тамары Георгиевны, Петряевой Ольги Алексеевны.