Süddeutsche Zeitung Magazine: специальный выпуск о Rammstein часть 1

6 июля 2012
Wer zu Lebzeit gut auf Erden
Rammstein - с крупнейшим культурным экспортом Германии на гастролях по Америке
Текст: Александр Горков, фотографии: Андреас Мюхе
США: 20:56
Через четыре минуты начнётся одно из самых масштабных шоу в новейшей истории поп-музыки. Десять тысяч американцев будут петь вместе с Rammstein, "Alle warten auf das Licht / Fürchtet euch / Fürchtet euch nicht». Журнал SZ сопровождал группу днями и ночами в Канаде и Соединённых Штатах. Добро пожаловать в путешествие, которое оставляет шрамы.
R
Rammstein, Ein Lied: (Песня) "Wer Gutes tut dem wird vergeben / So seid recht gut auf allen Wegen / Dann bekommt ihr bald Besuch / Wir kommen mit dem Liederbuch". (Кто творит добро, тому воздастся / Всем будет хорошо на всех дорогах/ И вскоре вам нанесут визит / Мы придём со своей книгой песен)
Тило "Малыш" Гус, техник, Denver Coliseum: "Это, друг мой, одна из крупнейших площадок на данный момент. 80 футов в ширину, 50 футов в высоту, конструкция полностью сделана из железа. Здесь 100 колонок и прожекторов, подвешенных на крыше зала; команда поднимает 55 тонн оборудования при помощи 120-ти моторов. Мощность звуковой системы составляет 380 000 ватт. Это просто оглушительно громко. Это Rammstein. Американская компания грузоперевозки использует два из 24-х грузовиков только для двух генераторов, которые мы берём с собой. Они тянут на два мегаватта, и жрут больше чем 250 галлонов дизельного топлива из бака на каждом шоу. Нам нужны генераторы, чтобы в городах, где играют Rammstein, не происходили скачки напряжения. Экономно ли это? Нет. Приходится решать: старые горячие концертные лампы или холодный свет? Вам нужно электричество. Большинство источников энергии сегодня выглядят как телевизионные студии. Даже те, что используются на рок-концертах. То, что надо. Это работает. Но не с Rammstein".
Вам нужно электричество. Снизу, из подвала сцены, фонтаны дыма взмывают из решетчатого пола до потолка. Снизу, пламя выстреливает вверх через решетку. Снизу, свет пробивается через металлическую решетку. На решетке стоит вокалист Rammstein Тилль Линдеманн. Он выглядит немного грустно, словно изгнанный в этот мир из преисподней. И этот его голос: звучит как в очень плохую погоду. Может быть, он сам слышит голоса? Он напоминает «бывшего рабочего по перевозке цемента" Франца Биберкопфа из заведения Döblin на Александерплац в Берлине. Свобода? Паноптикум. Города? Избыток. Жизнь? Вы должны видеть это, жизнь, с силой. Линдеманн выкрикивает "Links, zwo, drei, vier" и марширует, как если бы позади него находилась целая рота солдат, затем он спрашивает эти толпы американцев вечер за вечером: "Können Herzen singen? Kann ein Herz zerspringen? Können Herzen rein sein? Kann ein Herz aus Stein sein? "
Артисты под куполом цирка
Rammstein образовались в 1994 году в Пренцлауер Берг в Берлине. Часть музыкантов играла в легендарной гэдээровской группе Feeling B. Очень быстро, Rammstein, одним из чьих образцов для подражания является словенская арт-группа Laibach, спровоцировали немецкие власти и критиков своим жёстким звучанием и запредельными живыми выступлениями, состоящими из огня и света. Признание и известность пришли из-за рубежа: американский режиссёр Дэвид Линч использовал музыку группы в качестве саундтрека для своего психологического триллера 1996-го года Шоссе в никуда. Левый философ Славой Жижек сказал в интервью Таз в 2010 году: “Так же, как Чарли Чаплин в Великом диктаторе играл Гитлера, неся всякую околесицу вроде: "Apfelstrudel" и "Wiener Schnitzel", Rammstein непристойным образом саботируют фашистскую утопию”. Rammstein это: вокалист Тилль Линдеманн (49), гитарист Пауль Ландерс (47), гитарист Рихард Круспе (45), басист Оливер Ридель (41), барабанщик Кристоф Шнайдер (46), и клавишник Кристиан Флаке Лоренц (45).
Люди в концертных залах здесь, в Америке поют каждое слово. Они вздрагивают от огня. Они потеют в этом пекле. Они закрывают глаза от слепящего света. В конце концов, после всех этих недель концертных разъездов здесь, в Америке, прямо перед отлётом рано утром, лёжа в кровати в номере 1023 в отеле "Zaza" в Хьюстоне, окончательно убеждаешься: Это, насколько ярко, настолько горячо и громко, как первые дни формирования планеты. Справа на железной сцене находится бункер для пиротехников. Люди, сидящие в этом бункере во время шоу, передвигаются через недра гигантской машины сделанной из кабелей, трансформаторов, шлангов и кислородных баллонов. Например, гитарист Пауль Ландерс, поющий в свой горящий микрофон в песне Asche zu Asche стоит на решетчатой крыше этого бункера, подошвы его ботинок всего в нескольких сантиметрах над головами техников, и вы можете видеть это сквозь щели, в то время как Ландерс стоит над вами, во время шоу, которое рассказывает печальную и смешную историю. Речь идёт о тьме и о том, как свет пробивается во тьму. Светом в случае с Rammstein, является, например, красное сердце, прикреплённое к груди Линдеманна, бьющееся в кромешной темноте Coliseum: минималистичное искусство в песне, которая разворачивается с весом бульдозера, Mein Herz Brennt. Или эти крылья Линдеманна сделанные из стали в песне Engel, 110 фунтов он носит на себе, и в конце шоу эти крылья будут плеваться огнём. Или эти огненные выхлопы, при помощи которых Линдеманн, словно адский шут варит разрисованного белым гримом клавишника и главного клоуна Флаке Лоренца в большом железном котле, пока тот не выскакивает и не начинает бегать по сцене с дымящимися штанами.
Флаке Лоренц по дороге из Сан-Антонио в Хьюстон: «Всё, что создаётся из усилий дерьмо. Послушай музыку на радио. Стоны, нытьё, скучный мусор. Это создано из усилий. Вероятно людьми, которые скупают недвижимость. Наспех склёпанное дерьмо продвигаемое людьми, скупающими недвижимость. Капитализм делает тебя скучным. Я ничего не делал через силу даже 5 минут в своей жизни. Ты должен решить. Хорошее искусство не создается из усилий. Оно создаётся непринуждённо. Из удовольствия".
Воспоминания о самой Америке останутся только в виде фрагментов после этой поездки. Например, Green Denver или Redrock State Park, когда мы вынудили Рихарда Круспе стоять голым на скалах, чтобы добиться правильного освещения, смотритель парка предупредил: "Друзья, если сюда нагрянут копы, каждый из вас получит как минимум по 180 дней тюрьмы!" Mockingbird Lane в Далласе, закусочная "Rockfish" и обед с Линдеманном при невыносимой жаре. Линдеманн вспоминает о Германской Демократической Республике и его переписке с другом Женей из Казахстана, который в один прекрасный день приехал лично и привёз расписные тарелки из своего родного города в качестве подарка к Всемирному Фестивалю Молодёжи и Студентов. “Комсомольцы здесь, свободная немецкая молодежь там. Всемирные Фестивали Молодёжи были организованы так, что молодые социалисты могли знакомиться. Это был просто один большой фестиваль”. Молодой Тилль, чувствительный, усердный мальчик. 19 марта 1970 года он видит Вилли Брандта посещающего Эрфурт на Западном телевидении, подойдя к окну "Erfurter Hof". В течение нескольких часов ребенок кричит на весь дом: "Вилли Брандт в окне! Вилли Брандт в окне" Он ученик плотника в "5-м цеху мастерской!" в Rostock-Schmarl: "Вот тебе деревянный брусок Линдеманн, теперь сделай из него оконную раму! Я сделаю вам раму к концу дня!" Другой фрагмент путешествия: прогулка с Флаке Лоренцем по Хантингтон Бич. Флаке в ужасе от вида фанерных домов в стиле пуэбло, стоящих под калифорнийским солнцем и охраняемых словно Пентагон. Флаке ворчит: "Кто здесь живёт? Кто вообще захочет здесь жить? Безумие. Скука". Дойдя до центра пригорода, он вдруг говорит: “Я жил на Fehrbellinerstraße 7” И что? " А то, что, в том же доме жила фрау Толстуха и герр Мясоед".
Он что, шутит?
“Я клянусь. Астрид Фетт в одной квартире и Вольфганг Фляйшьфрессер в другой. У меня есть знакомые, которые могут это подтвердить”.
Но всё это шоу. Этот свет. Огонь. Всё срабатывает с точностью до последней миллисекунды. Цирк de Solieil минус эскапизм. "Berghain" плюс лирика. Тилль Линдеманн получает так называемую “пиро-лицензию” каждые несколько лет на специальных краш-курсах на Велодроме в Берлине. То, что он затем держит в своих больших, покрытых шрамами руках, нечто восхитительное, неоднозначное и называется это: "Квалификация и разрешение на то, чтобы жечь пиротехнические “Sätze” (Sätze = наборы, комплекты). В эти дни слухи разносятся довольно быстро. Но Rammstein знают, когда нужно жечь, а когда нет, когда шоу должно быть мечтой, а когда кошмаром. Это шоу, оно было создано в головах рассказчиков, а не в головах случайных людей. Например: барабанщик Кристоф Шнайдер. Его отец директор оперы, поэтому уже в юном возрасте Шнайдер слышал о мифических концертах на Западе, о летающих свиньях и гигантских стенах. Вот как идея адского цирка сформировалась в голове Шнайдера, чёрный театр. Клавишник Кристиан Лоренц - анти-эпицист, его прозвище Флаке является ссылкой на очень упрямого, но в то же время привлекательного персонажа Wickie из города с таким же названием на телешоу. Флаке это - на самом деле - исправленное с Fluxus, в том смысле, что он любит прогулки как никто другой, кроме, может быть, Роберта Вальзера. И сам по себе: личность радикальная. Вот одно из его кратких, потрясающих изречений о жизни, брошенное им, на выходе из зала обратно в отель: "Ты затрахиваешься. Или ты не затрахиваешься. Ты не можешь затрахаться чуть-чуть".
У Тилля Линдеманна порядочное количество шрамов на теле и лице, например от того, что он разбивает себе лоб микрофоном каждый вечер. Если вы посмотрите на шоу с близкого расстояния, вы должны сказать: Это на самом деле очень опасно. Шрамы от искр летающих повсюду, раздражение глаз от света и дыма, ожоги от извергающегося пламени. Тьма с одной стороны, свет с другой. Грохот с одной стороны, шёпоты с другой. Печаль с одной стороны, юмор с другой. Вы не поймете, Rammstein, если вы не можете принять противоречий. Это начинается уже с того факта, что этот невероятных размеров монстр специального посольства немецкого языка не варился в больших горшках субсидирования культуры.
Институт Гётте? Не удалось. Ну да ладно.
Оливер Ридель, завтрак, Хантингтон-Бич: "Хорошие вещи создаются из дружбы; плохие вещи создаются из фанатизма. Группа всегда была чем-то средним между друзьями, только так мы проходили через все кризисы. Мы отчасти экстремальны и противоречивы. Каждый делает это по-своему. Нарцисс и Гольдмунд. Моя мама до сих пор присылает мне книги Германа Гессе каждый год. Мой любимый автор? Мураками ".
"Mich interssiert Kein Gleichgewicht / Mir scheint die Sonne ins Gesicht" (меня не интересует природное равновесие,/солнце светит на моё лицо): Многие тысячи молодых людей по всему миру подпевают этим немецким текстам только потому что этот арт-проект не был субсидирован государством, но зато неоднократно подвергался цензуре. Проект Rammstein был создан в начале девяностых в подвале для репетиций в районе Пренцлауэр Берг, это был странный ребёнок, он был основан группой ребят, которые любили оперу и концептуальный рок, которые обучались джазу, блюзу и классике, но которые обладали такой яростью, что по сравнению с ними западногерманский панк выглядел не опаснее, чем скажем, какое-нибудь невзрачное пасхальное шествие в мелкий дождь.
(Фото): Миннеаполис: басист Оливер Ридель в 20:00, за час до начала шоу, играет фламенко в душе.
(Фото): Побег из гостиничного ресторана и бесконечной людской очереди, в кафе самообслуживания в Сан-Антонио: Пауль Ландерс, Флаке Лоренц, Кристоф Шнайдер и Оливер Ридель за завтраком - одни. Присутствует чувство тоски. Это тоска по Балтийскому морю.
Пауль Ландерс, после концерта в Анахайме возвращаясь на машине обратно в отель в Хантингтон-Бич: "Гнев, ненависть, это хорошие двигатели. Конечно, я проводил время в Доме Молодых Талантов тогда в Берлине. Джаз. Дитмар Дизнер, Фолькер Шлётт, превосходно. Конечно, джаз на самом деле означает неприятности. Восстание. Гнев. Тот самый джаз, что пал жертвой фельетонов, написанных всякими нытиками, конечно, это не та музыка, которую играют стоя в вельветовых брюках. Вообще-то мы шестеро знали друг друга в течение тридцати лет. И уже почти двадцать лет мы являемся группой, которую невозможно представить без гнева. Это на самом деле не имеет ничего общего с ГДР. Или, по крайней мере, очень мало. Вы могли бы восстать, подтолкнуть себя. Но ты либо злишься, либо нет. При капитализме было, очевидно, не меньше засранцев, чем при социализме. В сопротивлении на Востоке было больше углов, на Западе всё более расплывчато. Мы стояли перед Домом Молодых Талантов в Берлине. И мы чувствовали гнев. И Fehlfarben, я полагаю, стояли в Дюссельдорфе перед "Ratinger Hof. И чувствовали гнев. Верно?"
(Фото): Honda Center в Анахайме, штат Калифорния: Rammstein по дороге на работу. На концерт группа поднимается на лифте.
Барабанщик Кристоф Шнайдер поддержал Тилля Линдеманна в начале девяностых больше не петь на английском. "Я услышал, что он пишет стихи. И сказал: Чувак, пой на немецком!
Мы говорим о - и только не надо обижаться на эту деликатную правду - ярости хорошо воспитанных детей. Просто для примера: Тилль Линдеманн – сын автора детских книг из ГДР Вернера Линдеманна и культурной обозревательницы Гитты Линдеманн. Барабанщик Кристоф Шнайдер – сын директора оперы Мартина Шнайдера, который сегодня по-прежнему преподает в качестве профессора в берлинской консерватории Ганнса Айзлера. Гитарист Пауль Ландерс – сын философа и слависта Антона Хирше. 78-летний, отец посетил один из концертов Rammstein, проходивший в декабре в берлинской O2-Arena. Затем он написал своему сыну Паулю: "Выходя за грань дозволенного, ты утрачиваешь оскорбительность всего этого. Но за гротеском остаётся понятие чего-то очень серьёзного и фундаментального. Вы создали не два, а три слоя. В русском языке есть термин, относящийся к этому виду искусства, который очень трудно перевести: Sá-um, буквально: глубокий смысл. Ты должен стать с этим единым целым, чтобы понять "истинную суть".
Нет пафоса, без глубокого смысла. Песня Engel, гимноподобная детская песенка о том, как рациональный человек ускользает от религиозных убеждений. 10000 американцев, поют каждую строчку, на удивительно приличном немецком: "Wer zu Lebzeit gut auf Erden / Wird nach dem Tod ein Engel Werden / Den Blick gem Himmel fragst du dann / Warum man sie nicht sehen kann". (Тот, кто был хорошим при жизни / после смерти станет ангелом / ты смотришь на небо и спрашиваешь / почему их нельзя увидеть) хор ангелов: "Erst wenn die Wolken schlafen gehn / Kann man uns am Himmel sehn / Wir haben Angst und sind allein "(только когда облака уходят спать / вы можете увидеть нас на небе / нам страшно и одиноко). И Линдеманн, и все эти техасцы буквально сходят с ума:" Gott weiß ich will kein Engel sein. "(Бог знает, я не хочу быть ангелом). Теперь пилящие риффы гитаристов Круспе и Ландерса сменяются сумасшедшим битом, поддерживаемым ритм-секцией, чем-то напоминающей удары хлыста, Кристоф Шнайдер на барабанах ритмично, словно метроном отбивает демонические синкопы, а Оливер Ридель с его бас-гитарой фирмы Sandberg, худой и высокий склоняется над своим инструментом, словно плотоядное растение над своей добычей. Может ли рок-музыка, которая весит тонны обладать этим - слово, не поддающееся переводу: «грувом»? Странно, что такое вообще возможно.
Рихард Круспе по дороге из аэропорта в Денвере в Red Rock State Park: “Америка всегда была мечтой. Америка также всегда была моей личной мечтой. Я чувствую себя лучше в Нью-Йорке, чем в Берлине. Берлин угнетает меня, Нью-Йорк же меня окрыляет. Когда началась вся эта история в прессе, что мы, мол, правые, потому что Тилль закатывает своё “Р” и мы выглядим архаично, это было обидно. У Rammstein не правая, а левая история. Скинхеды нам житья не давали - в отличие от всех тех господ, сидящих в офисах, которые удобно используют этот высокий моральный тон в газетах, но которые никогда не отрывали свои задницы от кресел”.
Круспе, который c детства мечтал стать рок-звездой, который чтит гитариста Pink Floyd Дэвида Гилмора, Круспе, который получает несказанное удовольствие от взаимодействия с людьми в зале - обладатель глубокой, загадочной души. Вполне возможно, что песня Mutter слишком сентиментальна для кого-то из фанатов Rammstein, песня, во время исполнения которой, Круспе тянет струны необычайно тоскливо. Но чем были бы Rammstein без Mutter? И чем были бы Rammstein, если бы они не нарушили эту элегию? Тилль Линдеманн перепевает одну из своих самых известных строчек на сцене в Далласе. Вместо своей матери он говорит о ком бы вы думали? О своей маме. "Werf in die Luft die nasse Kette / Und wünsch mir, dass ich eine Mutti hätte". (Бросаю в воздух мокрое ожерелье, / И желаю себе, чтобы у меня была мама.) Он что спятил, этот Биберкопф?
Майкл Слэйд, самый продаваемый автор книг, отправляет Паулю Ландерсу после концерта в Ванкувере письмо в стиле Герберта Уэллса: "Я видел их всех, Пауль. Я даже был свидетелем появления Пресли на шоу Эда Салливана. Потом были Beatles, затем Pink Floyd, The Rolling Stones, The Clash, The Cramps. Но, а что же вы? Вы нечто другое. Европа здесь. Для меня этот вечер был, как мой первый вечер в опере, ещё тогда, когда я автостопом путешествовал через всю Европу до Вены. Вы, ребята, кристально чистый, просто непередаваемый опыт. Там, внизу, вы впятером, тёмные морлоки. А сверху, Флаке: Элой "!
Певец и поэт Тилль Линдеманн: болезненный берсеркер, персонаж из Деблина, злой и страшный серый волк? За всеми масками и ранами скрывается человек с мягким голосом и блестящий рассказчик, который почти панически избегает фанатов - любящий работать над поэмами и текстами в тишине.
Возможно, Тилль Линдеманн единственный из шести участников Rammstein немного напоминающий рассвирепевшего быка. На сцене зверь. И в то же время человек, который сидит тихо, как бы морщась в тени бара у бассейна в отеле в Фениксе, над своими трудами, над своими рисунками, и мы мило попиваем Будвайзер, спасаясь от дикой жары, и не единственный, а один, стоящий за другим. Его взгляд вдруг падает на изящную ворону, которая вглядывается в хлебную корзину за соседним столиком. Он не может отвести взгляд от птицы, он смотрит и говорит: "Смотри. Чудесно. Какая грациозная птица. Они здесь повсюду. Умные, сообразительные животные". Рядом с ним рисунки на самодельной бумаге, смоченной в чае, на них тонкими чернилами нарисованы драконы и пушистые облака. С ними стихи. Отчасти это поэма для его внука, маленького Фрица. Отчасти это поэма для каждого маленького Фрица в мире.
Но всегда эта поэзия без лишнего шика; стекло прозрачное, горькие, отчаянные, чувствительные стихи. Иногда они становятся песнями Rammstein, иногда нет. Иногда это идеальные короткие рассказы. Иногда на странице одиноко красуются только две строчки, и вдруг это звучит как собрание сочинений Райнера Вернера Фассбиндера.
"In stillen Nächten weint ein Mann / Weil er sich erinnern kann"
(Тихими ночами плачет человек, / потому что он может помнить)
Это невыносимо созерцать, не так ли? Фассбиндер и Линдеманн! Марширующие на пару! Счастливейший, печальнейший бунт! Имеющий разрешение поджигать пиротехнические наборы /комплекты и образы в этом несчастном, трусливом, преисполненном жалости к себе, обречённом на смерть, оболваненном мире форматного немецкого радио, кино и телевидения 2012 года.
(Фото): Барабанщик Кристоф Шнайдер готовится к выходу одетый, словно злая домохозяйка, которая в песне Bück Dich хлещет других музыкантов, ведя их по мосту: "Der Zweifuß stammelt ein Gebet / Aus Angst weil es mir schlechter geht / Versucht sich tiefer noch zu bücken / Tränen laufen hoch den Rücken" (двуногое бормочет молитву /, из страха, что оно меня разозлило, / попытайся нагнуться ещё ниже, / слезы текут по спине).