«Орест Кипренский» - автор повести К.

Паустовский
«Орест Кипренский был побочным сыном бригадира Дьяконова. Отец отдал его на воспитание крепостному, приказал усыновить мальчика и дать фамилию Капорский по месту рождения в г.Капорье. Мальчик хорошо рисовал и Дьяконов решил отдать его в Академию художеств, где его фамилию переделали на Кипренский. В Академии прошли детство и вся юность Кипренского. В 1803 он окончил Академию.
Галерея портретов, написанных Кипренским, разнообразна. Это Пушкин, Крылов, Батюшков, Ростопчин, графиня Кочубей, Голенищев-Кутузов, масоны Комаровский и Голицын, Брюллов, актер Мочалов, Денис Давыдов, декабрист Муравьев, Вяземский и Жуковский, архитектор Гваренги и еще.
Слава молодого Кипренского росла стремительно. Он был приглашен ко двору писать портреты великих князей. Он стал модным художником. Но он не знал да и не мог знать, что слава для таких людей, как он, – страшнее смерти. Усталость и головную боль он заглушал вином.
Он забыл, что живопись существует не для славы. Он пренебрег словами Пушкина: «служенье муз не терпит суеты, прекрасное должно быть величаво».
Наконец, Кипренскому разрешено было уехать в Рим. Для него настала передышка. В Милане он целые дни проводил около «Тайной вечери» Леонардо да Винчи. Созерцание «Тайной вечери» внушило Кипренскому новую веру в свои силы.
В миланском театре он впервые услышал «Волшебную флейту» Моцарта. В музыке Моцарта Кипренский хотел найти оправдание для себя – ведь создал же Моцарт, проводивший ночи в пирушках и похождениях, эту высокую музыку. Но Кипренский не знал, что Моцарт никогда не подчинял музыку низкому житейскому успеху.
В Риме в гостинице он распахнул окно. Ночь стояла над Римом. Он всматривался, пытаясь различить величественные руины, и вздрогнул – в темноте высился огромный купол собора. Это был храм святого Петра.
«Не исчерпал ли я себя петербургским неистовством? – подумал он. – Хватит ли сил продолжать начатое столь же успешно? Достигну ли я вершин Рафаэля?»
«Нет!» - мерно сказал кто-то из темноты за окном.
Кипренский быстро оглянулся, - это тяжелый церковный колокол отсчитывал часы.
Кипренский, отравленный славой, растерялся в загадочном Риме. С каждым днем он все больше убеждался, что вершины Рафаэля ему не по силам. Он испытывал чувство, описанное Гоголем: «Могучие создания кисти возносились сумрачно перед ним на потемневших стенах, все еще непостижимые и недоступные для подражания».
Он хотел покорить Рим, как покорил Петербург, но пошел по самому легкому пути. Вместо великолепных портретов он стал писать скучные композиции Христа, окруженного детьми. Писал жеманных помещиц, скучных богатых людей. Свободные движения людей на портретах сменила деревянная поза. Краски стали грязными и мутными. Но заказы сыпались сотнями.
В это время случилось загадочное событие. Для картины «Анакреонтова гробница» Кипренский нашел красивую натурщицу. Однажды утром натурщицу нашли мертвой. Она умерла от ожогов. На ней лежал холст облитый скипидаром и подожженный. Через несколько дней в больнице умер от неизвестной болезни слуга Кипренского. Глухие слухи поползли по Риму. Кипренский утверждал, что натурщица убита слугой. Полиция ничего не установила.
Римские обыватели и кое-кто из художников открыто говорили, что натурщицу убил Кипренский. Рим отвернулся от художника. Его начали травить. Кипренский не выдержал и бежал из Рима в Париж.
В Париж русские художники не приняли его. Слух об убийстве дошел и сюда. Двери захлопывались перед ним. В 1823 он вернулся в Петербург. У старых друзей он встретил равнодушие и скуку.
Только два события запомнились Кипренскому из последних петербургских лет. Наводнение в 1824 году. Непонятный восторг вселился в этот день в него. Появилась картина «Наводнение».
И второе событие – портрет Пушкина. Пушкин был озабочен и утомлен. Художник решил всю прелесть пушкинской поэзии вложить в его глаза и пальцы. Глаза – почти недоступная человеку чистота, блеск и спокойствие. Пальцам придал нервическую тонкость и силу.
В 1827 Кипренский снова уехал в Рим, где и умер в 1836