«Где учиться и работать»: Елена Владимировна, ещё раз здравствуйте! Начнём с более вводного вопроса: сейчас принято говорить о том, как у нас в стране всё плохо. Как вы считаете, чем российское образование лучше зарубежного? Елена Владимировна Брызгалина: Вопрос о том, каким качеством обладает образование, и сравнение систем разных стран или (что тоже модно) сравнение образования в Советском Союзе и в современной России должно быть сделано при предварительном ответе на вопрос: «Что такое качественное образование?». Дело в том, что мы можем понимать качество образования как соответствие неких ожиданий, которые есть у человека, его семьи, в отношении того, какие знания необходимы для занятия определённой профессиональной деятельностью или для того, чтобы занять определённое место в обществе. Тогда отношение к образованию будет формироваться именно через соответствие или несоответствие того образа, который построили человек или семья, с тем реальным образованием, которое получится. Если мы встанем на эту позицию, то, конечно, нужно делать акцент на процессуальный характер образования, на то, насколько человеку комфортно в процессе обучения и как он сможет применить свои знания. Но можно подходить к качеству образования исходя из позиций заказчика образования, которым во многих странах мира выступает государство. Это представление о том, как будут развиваться экономическая, социальная, политическая системы общества, специалисты каких профессий окажутся востребованными, – это целевая установка формирования системы образовательных учреждений, направлений подготовки. Поэтому качественное или некачественное образование, ответить можно, только совместив две позиции: отношение того, кто учится, и отношение того, кто формирует систему образования. Поэтому нет единых универсальных критериев. Если человек ищет комфортные условия для своего ребёнка для того, чтобы, например, сделать акцент на изучение иностранного языка, тогда, возможно, погружение в культуру страны – носителя этого языка окажется «качественным» образованием. Если человек делает акцент на перспективы будущего развития, на место в экономической системе общества, тогда, возможно, нужно обратить внимание на образовательные учреждения, которые делают акцент на экономические особенности той страны, в которой ты живёшь и будешь работать. И тогда качественным окажется образование именно в нашей стране. Очень сложный вопрос и такой же сложный ответ. ГУИР: Почему в таком случае всё-таки большинство, кому предоставляется возможность учиться за рубежом, едут учиться туда? Е. Б.: Знаете, я не соглашусь с вами относительно тезиса о том, что уезжает большинство. Действительно, сегодня мир открыт и есть возможности, чтобы искать способы самореализации в самых разных культурных и экономических условиях. По статистике, которая мне доступна и которую я считаю достоверной, как правило, уезжают не те, кто получает базовое образование. Например, не те, кто хочет получить достаточно фундаментальное и универсальное бакалаврское образование. Уезжают те, кто ориентируется, например, на магистерскую подготовку по каким-то достаточно узким, специфическим направлениям. Например, человек специализируется на современном западном искусстве. Конечно, он уедет учиться в магистратуру, чтобы разобраться, что называется, «на месте», как выстраиваются, например, кураторские проекты в искусстве. Дело в том, что сегодня в мировой системе образования разворачивается борьба именно за другой контингент, за тех, кто не прошёл подготовку в системе образования своей страны, начиная от школы до высшей школы и дальше магистратуры и аспирантуры. Борьба за абитуриентов, что называется, «с младенческого возраста» – это проявление конкуренции между странами (в целом). Потому что система образования – это не просто подготовка к профессии, это очень важный момент социализации, формирования черт характера человека, его личных ценностных установок. Поэтому выбор в пользу образования для ребёнка, если родители выбирают между странами, и в этом надо отдавать себе отчёт, – это выбор некоторой стратегии будущего, стратегии, связанной с принятием или непринятием определённой ментальности, очень конкретно и чётко работающей системы ценностей. Поэтому да, борьба за абитуриента есть. Мобильность тоже есть. Но нужно понимать, что причины отъезда или неотъзда очень разные. И не в качестве образования основная причина того, что семьи для своих детей выбирают западное образование, а в некоторых представлениях о желаемом будущем. И в этом смысле образ будущего для системы образования гораздо важнее, чем его настоящее.

ГУИР: Елена Владимировна, хотелось бы у вас узнать о трёх самых больших бедах российского образования, на ваш взгляд. Е. Б.: Дело в том, что любая беда будет одновременно и плюсом. Наше образование достаточно консервативно, оно фундаментально, в значительной степени связано с наукой. Поэтому наше образование упрекают в том, что оно не отвечает быстро на динамику социальной жизни и на экономические изменения. Но ведь в этом и наш плюс, потому что из фундаментальных знаний, из заложенной основы мировоззрения перейти на практические решения очень легко. А вот из одной практической, узкой освоенной сферы перейти в другую практику значительно труднее. Поэтому первая проблема и она же плюс – это достаточно сильная связь между образованием и наукой: фундаментальностью, базовостью, обоснованностью. Вторая проблема и одновременно плюс нашей системы образования – это высокая роль преподавателя, наличие достаточно длительных контактов между преподавателем и студентом через подготовку курсовых работ, систему педагогических практик. Некоторые студенты считают, что такая личная включённость – это недостаток, проблема, потому что возникают некоторый субъективизм оценки, зависимость студента, в том числе психологическая, содержательная, от той научной школы, в которой он оказался. Но это одновременно и наш плюс, потому что западные стандарты образования не подразумевают такой необходимой личностной включённости преподавателя в процесс обучения и становления молодого человека. Ну, например, ни в одном западном университете никто не будет заботиться об удобстве расписания для студента, смотреть, есть ли соответствие между количеством мест в аудитории и количеством записавшихся на курс студентов. «Хочешь осваивать этот предмет? Приди заранее, займи место в аудитории. Мало ли, что тебе неудобно…». Наша система образования исходит из того, что количество студентов в аудитории всегда соответствует возможности практически индивидуальной работы преподавателя с ними, узнать не только уровень знаний каждого, но ещё и пообщаться в более широком контексте. Это очень значимо, создаёт, конечно, трудности для преподавателя, но одновременно и составляет специфику нашего образования. Её, опять же, можно трактовать и как проблему, и как плюс. Третьей проблемой я бы назвала отсутствие традиции включения работодателей в формирование заказа в системе образования на уровне требований к выпускникам, а также на уровне процесса образования. Действительно, если мы говорим о системе подготовки в высшей школе, ориентация на реальный сектор экономики крайне важна. Очень важна система практик, чтобы студент знал уже потенциального работодателя, ознакомился со спецификой работы в определённой компании. У нас есть вузы, которые представляют собой пример вот такой очень детальной работы с работодателем. Могу привести пример – Ухтинский государственный технический университет, который готовит специалистов для добывающей промышленности, для всего нашего Северо-Запада. Но одновременно если мы берём, скажем так, среднестатистический вуз, отсутствие связи с работодателем тоже не может быть абсолютным недостатком. Потому что рынок динамичен и нет возможности спланировать свою собственную жизнь, какие-то параметры экономического развития определённой области. Поэтому, конечно, включённость работодателей в жёсткое формирование перечня компетенций результатов обучения определённого направления, а уж тем более включение их в процесс образования затруднителен. Вот если, например, встать на государственную позицию, мы же понимаем, что не все особенности ведения современного бизнеса мы хотели бы нести в будущее через обучение студентов. И плюс не все работодатели имеют навык педагогической работы с аудиторией. Не все обладают возможностями для того, чтобы прийти в студенческую аудиторию и поделиться всеми своими секретами. Поэтому в системе образования, безусловно. должна быть привязка к рынку. Но это не должна быть крайне жёсткая и неповоротливая привязка. Поэтому то, что у нас такой привязки нет, это и недостаток для определённых профессий. Но иногда и плюс.

ГУИР: В своей статье 2017 года о школах и обществознании (https://istina.msu.ru/publications/article/83463067/) вы пишете об особенном месте этого предмета в программе. Возможно ли, чтобы обществознание в скором времени стало обязательным, как русский и математика, и необходимо ли это? Е. Б.: В последние два года в системе школьного образования происходят очень большие изменения, связанные с уточнением нормативных документов, которые регулируют предметное развитие образования. Речь идёт о том, что Министерство образования, выполняя поручение президента об уточнении содержательного компонента федеральных государственных образовательных стандартов, фактически развернуло работу по их модернизации. В конце 2017 года утверждены стандарты образования до 9-го класса, в 2018 году в нашей стране будут утверждены стандарты для старшей школы. Стандарты меняются по двум основным компонентам: это уточнения воспитательного компонента, требования к личностным результатам образования, а также к предметным результатам, в том числе к обществознанию. Курс обществознания в современной российской школе можно назвать уникальным предметом. Он не опирается на какую-то единую предметную область, а ставит перед собой задачей формирование комплексного, системного восприятия общества на базе элементов порядка 10 научных направлений: философии, психологии, политологии, экономики, социальной психологии… Молодой человек в нынешней школе начинает изучать обществознание с 5-го класса. А по изменённым документам изучение обществознания будет с 6-го класса и продолжится до 11-го класса. Причём в содержании образования по обществознанию предусмотрено два так называемых концентра – это повторение материала на другом, возрастающем, уровне сложности. То есть основной материал будет пройден до 9-го класса, и 10–11-й классы школы могут вести преподавание обществознания по базовому или по профильному направлению. Это те изменения, которые планируются в стандартах в связи с принятием концепции преподавания обществознания, которая долго, в течение двух лет, готовилась профессионалами. Была создана специальная комиссия: сначала её возглавлял председатель Государственной думы Сергей Евгеньевич Нарышкин. Потом, после смены состава Госдумы, работу по созданию концепции возглавил председатель профильного комитета Никонов. И завершение этой работы связано как раз с определением профильных направлений, по которым школьный предмет будет развиваться и дальше. Если изменения, предложенные в концепции, найдут закрепление в федеральных государственных стандартах (а я сказала, это произойдёт в 2018 году), тогда, возможно, встанет вопрос и об обязательности ЕГЭ по обществознанию, его разделении на базовый и профильный уровни, так, как это есть сейчас по математике. Дело в том, что контингент сдающих обществознание как дисциплину по выбору очень сильно, и это показывают результаты, разделяется на группы. Одну группу составляют те, кто нацелен на поступление в высшую школу, на те направления, для которых обществознание – профильный предмет. А вторую группу составляют те, кто по разным причинам не может освоить естественнонаучный цикл предметов: к сожалению, распространено представление, что естественнонаучные дисциплины гораздо труднее, чем социогуманитарные. Это, конечно, не так, но с такими позициями в социуме приходится считаться. И поэтому при предъявлении единых требований к тем, кто будет продолжать образование по обществоведческому профилю, и к тем, кто обществознание сдаёт по выбору ради иных целей, – эта дифференциация должна быть, конечно, учтена. И, например, разделение на базовый и профильный уровни (по ЕГЭ) позволит это сделать. Но это пока планы. Будут ли они реализованы, ещё нужно посмотреть.

ГУИР: Насколько популярна среди студентов философского кафедра философии образования? На факультете также учатся пиарщики и управленцы (экономическая политика). Есть ли ребята, которые переходят на вашу кафедру с этих «практических» направлений? Е. Б.: Кафедра философии образования создана в структуре философского факультета 10 лет назад. И для российской философии, для институционального направления тут достаточно уникальная ситуация. Философия образования начала складываться только в середине ХХ века и привела к формированию специальных институций, департаментов в западных университетах к 90-м годам. Уникальность ситуации в том, что мы сформировали специальную структуру для того, чтобы развивать философию образования как научное и как образовательное направления, фактически не отставая от западной традиции. Что интересно философу, который рассуждает об образовании? Конечно, самый важный вопрос – это вопрос о целях, о том, почему образование представляет ценность для государства, для общества, для индивида, и как эти ценностные ориентиры коррелируются друг с другом. Все остальные практико-ориентированные вопросы: как должен выстраиваться процесс образования, какие требования предъявляются к результатам образования и как система образования должна отражать потребности в образовании для страны, для общества и для индивида – вторичны по отношению к философскому вопросу «Зачем?», «Ради чего?». Философия образования, анализируя западную и отечественную традиции интеллектуального анализа цели образования, смысла в существовании образования, может выстраивать некоторые прогнозы на будущее. Поэтому описание, объяснение и предсказание на уровне философских рефлексий – это наша задача. Студенты философского факультета, так устроен процесс образования, достаточно свободно выбирают профиль своей научной подготовки. Как правило, в конце первого курса, после того как к первокурсникам приходят представители всех кафедр и рассказывают об особенностях обучения на той или иной кафедре, студенты осуществляют выбор. На нашу кафедру стабильно приходит до пяти человек, и наш коллектив кафедры считает, что подготовка такого количества студентов-философов достаточна. Потому что при таком количестве реализуема именно задача индивидуального подхода, когда в режиме постоянного общения научный руководитель, коллеги на спецкурсах, спецсеминарах, при подготовке курсовых работ могут довести исследовательский интерес студента до результата. Практически все студенты нашей кафедры имеют публикации, все участвуют в научных конференциях. И студенты особенно отмечают, что они видят эту связь: между метафизическим ориентированием философского факультета и решением практических задач. Что касается студентов других направлений: безусловно, мы участвуем в образовании и подготовке по федеральным стандартам их профилей. (Для факультета это не собственные стандарты, а университетские, которые ещё выше по требованиям.) Но вот такой свободы перехода, в силу того что разные стандарты предусматривают разный набор дисциплин, нет. Но у нас есть ситуации перевода с других факультетов, из других вузов. Именно специально на кафедру! Когда, ознакомившись с тем, чем мы занимаемся, прослушав в публичном пространстве выступления, лекции коллег, к нам приходят ребята. Вообще нет цели подготовить очень много философов! Понимаете, философ – это то, что называется штучным товаром. А уж тем более философ, который будет работать в такой тонкой области, как образование, где сочетание традиций и инноваций, фундаментальности и практико-ориентированности… очень специфично! ГУИР: Какие компетенции из тех, что можно использовать на практике, развивает у студентов ваша кафедра? Е. Б.: Система образования сегодня в целом уделяет очень большое внимание развитию личностных компетенций, того, что может пригодиться независимо от той сферы жизни, в которой ты будешь реализовываться. Мы перед своими студентами ставим задачу, которую ставит, наверное, каждый родитель перед своим ребёнком, хотя мы имеем дело, конечно же, со взрослыми, сформировавшимися молодыми людьми, но относимся к ним по-отечески. Речь идёт о том, чтобы сформировать некий набор универсальных навыков, связанных с пониманием себя. В будущем обществе, черты которого крайне не определены, будут очень быстро устаревать любые предметно определённые навыки. А вот понимание себя: кто я, чего я хочу в жизни, как я могу развиваться – вот это, наверное, самая востребованная компетенция! Второе – это, конечно, критическое мышление, умение извлекать, анализировать информацию. Благо, философское образование с огромной заточенностью на массивы текстов философов прошлого и настоящего даёт для этого все возможности. Третье – это, безусловно, креативность. Это возможность реализации своих идей, сопоставление их с традициями. У нас, например, на кафедре есть аспирант, Эдуард Володин, который работает в школе преподавателем обществознания, а пишет диссертацию по проблемам гражданского образования. Вот это соединение идей и воплощение этих идей на практике – то, что мы хотели бы видеть в наших бакалаврах, магистрах, аспирантах. Поэтому при выборе своего пути, если можно как-то обобщить в виде совета, конечно, важно воображение, даже мечта – кем ты хочешь быть. Но главное – это подумать, КАКИМ ты хочешь быть в этой жизни. И вот здесь выбор образования, вуза, факультета, кафедры очень сильно может зависеть от того, какой ты, каким ты хочешь быть.

ГУИР: Кем студенты работают после кафедры философии образования? Кроме науки, конечно. Е. Б.: Конечно, философский факультет и Московский университет в целом работают на производство академических кадров, на подготовку преподавателей высшего уровня квалификации. Если мы говорим о бакалавриате, это возможность работать преподавателем обществознания в школах (для бакалавров, всех выпускников направлений, всех кафедр факультета). На уровне магистратуры это подготовка к преподаванию базовых философских дисциплин в высшей школе. А для уровня аспирантуры это подготовка уже по специализированным направлениям. Опять же, с некоей ориентацией на преподавательскую карьеру, но не для всех выпускников, конечно, и факультета, и кафедры. Все мы знаем, что сегодня вузы не несут ответственности за трудоустройство: система распределения фактически отсутствует – но мы, конечно, отслеживаем судьбу своих выпускников. И мне не известны случаи, когда выпускники факультета в целом и выпускники кафедры не находили свой путь в жизни. По-моему, это связано с высоким уровнем осознанности, которая как раз формируется в результате совокупной работы: самого студента над собой, работы над предметом и работы преподавательского состава. ГУИР: Хотелось бы узнать по поводу магистратуры. Кому из студентов, по вашему мнению, она необходима в первую очередь? Е. Б.: Я думаю, что магистерская подготовка крайне необходима тем, кто видит своё будущее не только как человека, включённого в процесс образования, но и как субъекта, который принимает ответственные решения, занимается организацией учебного процесса. Дело в том, что у нас между бакалавриатом и магистратурой, конечно, выстроена преемственная система спецкурсов (в частности). Это особенность университета: мы всё-таки ориентируемся на плавный и постепенный переход наших бакалавров в магистратуру. Но тем не менее линия отдельного перехода в магистратуру тоже существует; она не закрыта. И вот для тех, кто продолжает обучение в магистратуре после бакалавриата, а также для тех, кто приходит на нашу магистерскую программу (с других факультетов), мы предлагаем курсы, которые сочетают углубление представлений о теории образования, философских традициях изучения образования с рядом практико-ориентированных курсов. Это ведение проектной деятельности и специфика такой ориентации образовательной системы. Это курсы, которые связаны с социологией образования с возможностью оценки того же качества образования с помощью корректных научных социологических методов. Это курсы, связанные со знакомством с современными западными дискуссиями относительно тех или иных аспектов образования. Ну, например, проблемы неравенства, возможности адаптации мигрантов через систему образования, справедливости доступа к образованию. Есть такие мировые тренды. Поэтому в первую очередь магистерская подготовка нужна тем, кто хочет углубить у себя это сочетание теоретических знаний и прикладных навыков и, конечно, работать в системе образования. ГУИР: Вы нередко выступаете в качестве научного руководителя. Расскажите, пожалуйста, об одной или нескольких работах ваших студентов, которые запомнились больше всего. Е. Б.: Я расскажу о работах, которые сейчас в процессе подготовки и о содержании которых мы очень переживаем. Нашу кафедру закончила ещё в формате специалитета Елизавета Александровна Рождественская, которая затем поступила в аспирантуру нашего факультета, нашей кафедры. В настоящее время она уже работает как преподаватель нашей кафедры и готовит диссертацию. Интересно, что все её курсовые работы были связаны с развитием проблематики философии образования в разных аспектах. И, например, дипломная работа была посвящена возможностям применения гегелевского подхода к анализу образования для решения современных образовательных проблем. Например, проблем отношений между учителем и учеником. А кандидатская диссертация Елизаветы Александровны посвящена методологии форсайта в образовании. Это одна из методологий социального прогнозирования, которая сейчас интенсивно развивается в отношении совершенно разных социальных институтов, в том числе институтов образования. И вот задачей диссертационного исследования является анализ того, какие форсайты сегодня в мире существуют. На какие вопросы форсайт может отвечать в силу научного характера используемой методологии, а какие прогнозные оценки выходят за пределы научной верификации. Вот эта задача прогнозирования системы образования – одна из фундаментальных для философии образования. И очень приятно видеть, как она решается в этом научном исследовании. И ещё более приятно мне как научному руководителю видеть то, как, переходя от уровня образования к уровню, развивающему предметное содержание своих исследований, Елизавета Александровна растёт как преподаватель, используя свои знания и педагогические навыки в работе со студентами самых разных факультетов. Вторая работа, про которую я бы рассказала, и вторая моя ученица, девушка с очень интересной судьбой в плане поиска себя и профессиональной деятельности. Смирнова Анна Андреевна закончила наш философский факультет по, казалось бы, очень прикладной специальности: реклама и связи с общественностью. Когда Анна работала над дипломной работой вместе со мной как с научным руководителем, она выбрала крайне интересную тему, которая на тот момент не получила достаточного развития в литературе. Она занималась возможностями системного подхода как способа построения коммуникаций между людьми, в том числе в бизнес-сообществах. В чём особенности сетей? Сеть – это гораздо сложнее, чем наше обычное представление о том, что это Интернет. Сеть – это такие отношения между людьми, которые сочетают иерархию и возможность горизонтального самоуправления. Затем Анна достаточно успешно, я бы даже сказала, крайне успешно, работала в бизнесе. Но спустя примерно десять лет с очень высокой топовой позиции в сфере бьюти-бизнеса решила поступать в аспирантуру. И вот сегодня Анна, будучи аспиранткой второго года обучения, продолжает развивать эту тему сетевых исследований уже применительно к образованию. Она сталкивается с тем, что развитие образования в значительной степени зависит от осознания, даже на уровне понятий, что такое сетевое взаимодействие. Например, есть сетевое партнёрское взаимодействие между вузами. Некоторые вузы формируют сеть своих филиалов. Сетевым образованием мы также называем и образование в формате онлайн, в том числе непрерывное образование в течение всей жизни. Как устраивать все эти форматы? Как они соотносятся между собой, какое это значение имеет для системы образования в настоящем и в будущем? А главное – с точки зрения социальных взаимодействий, как фундирована эта социальная организация института образования? Это цели исследования Анны. Она также работает со студентами как преподаватель, ведёт занятия и по курсу философии образования, и по курсу педагогики и успешно работает со студентами других факультетов. Философское образование очень многостороннее. И всегда приятно видеть разные пути учеников в жизни. Но, я считаю, главное – это тот фундамент философского отношения к себе, к миру, к жизни, который всегда важен для человека. Умение видеть самое главное и идти к своей цели вперёд.