Современная война и культурные изменения

"Война-отец всего", - писал Гераклит. На самом деле, большая часть человеческой истории посвящена войне; война сформировала общества; война сделала людей богатыми; война сделала людей бедными; война разрушила культуры; война сформировала культуры; война принесла религии; война развлекала; война велась ни за что; война велась за все. Вполне уместно, что первый истинный историк человечества был генералом. Фукидид Афинский был одним из десяти “стратегов”, избранных военачальниками демократических Афин. Когда афиняне проиграли важное сражение в 422 году до н. э., Фукидид был обвинен в потере и отправлен в изгнание. Служить афинской демократии было в известном смысле равносильно служению современным диктаторам: один “неправильный” результат мог привести к изгнанию или даже смерти. Поэтому Фукидид наблюдал за великим конфликтом между Афинами и Спартой со стороны. Между 431 и 404 годами до нашей эры оба полиса вели многомерную войну, в которую втянулись все греческие государства и многие соседние страны. Материал сообщества вк « солдат удачи».Спарта в конце концов победила, но проиграла следующий мир. Греческие полисы потеряли так много крови, сокровищ и воли, что больше не могли бороться с монархиями вокруг них (как они это делали против персов в 490 и 480 годах до нашей эры).
Для Фукидида было три причины войны: страх, интерес, честь. Несомненно, это была самая проницательная концепция, которая сохраняет истину до сегодняшнего дня. Однако в 20 веке на Западе возникла другая мысль о войне как ответе на разрушительные мировые войны.
В отличие от 1918 года, США не изолировали себя от международной политики после 1945 года. Они активно участвовали в создании нового мирового сообщества с явной целью “поддержания международного мира и безопасности”. Эта идеология мира привела к созданию новых рамок для справедливых войн. Теоретически войны велись только по причине для прекращения (всех) войн. Конечно, геополитические интересы часто превосходили идеологию, но для всех войн были представлены причины, которые вписывались в повествование. Когда не было войны между народами, чтобы её остановить, то по крайней мере бала война деспотов против собственного народа (e. g. Каддафи) или гражданских войн (e. g. Югославия). Для нас не важно, были ли эти причины продуктом лицемерной риторики или истинного убеждения: в Западном публичном дискурсе, войны сегодня мыслимы только для того, чтобы остановить или предотвратить войны. Ни один политик сегодня официально не может вести войну из-за интереса или чести. С исторической точки зрения это довольно поразительный факт. В большинстве случаев война рассматривалась как неотъемлемая часть condicio humana (обычно называют обстоятельства человеческого бытия и природу человека) и непоправимое повторяющееся состояние вещей.
Очевидно, что идеал мира без войны тесно связан с другими западными представлениями о желательных состояниях бытия, такими как демократия, права человека, верховенство закона, стабильное национальное государство, свобода религии, индивидуалистические общества и свободные рынки. Хотя эти культурные особенности и политические устремления обычно рассматриваются как неотъемлемо ценные, они имеют дополнительные преимущества в предотвращении войн. Стабильные общества со схожими культурами менее склонны вести войну друг против друга.
Следовательно, современные западные войны имеют тенденцию быть операциями с (иногда скрытой или бессознательной) целью культурных изменений. К сожалению, западные люди склонны думать, что их собственная культура является обязательным выводом, если обходиться без злонамеренных акторов, таких как Талибан или Саддам Хусейн. Когда в 2003 году союзные войска нанесли поражение баасскому режиму, они приняли себя за” освободителей", а не за завоевателей, и поэтому поначалу старались избегать любого поведения, которое можно было бы расценить как империалистическое, как захват местного и регионального правительства. Это имело смысл в контексте современного Западу довольно наивного понимания культур, но не было целенаправленным для ожидаемых политических и культурных изменений Ирака.Материал сообщества вк « солдат удачи». Снова и снова западным людям, похоже, приходится усердно учиться тому, что их культура не является дефолтом. Все современные американские войны являются парадигматическими примерами для этого. Речь идет не о том, чтобы войти, выследить несколько террористов и закрыть магазин, а об освобождении культурно далеких людей от культурных черт, которые кажутся бесчеловечными с западной точки зрения.
Чтобы изменить культуру (к лучшему или худшему), необходимо знание культуры. Кроме того, такое культурное знание, возможно, будет становиться все более и более важным даже тогда, когда не предполагается никаких культурных изменений. Ряд событий делают это вероятным. Увеличение числа людей-особенно увеличение численности населения в Африке и на Ближнем Востоке – в сочетании с увеличением рисков (окружающей среды, здоровья, богатства) приводит к серьезным проблемам, которые, вероятно, возрастут в будущем. Это приведет к нестабильным государствам, сегментированному населению и, вероятно, политической и религиозной радикализации. Еще хуже для оперативной среды является усиливающаяся урбанизация человечества. 2017, более 50 % человечества жили в городах ;ничто не указывает на то, что эта тенденция скоро прекратится. Поэтому военные должны быть готовы к длительным операциям в городах и мегаполисах. Оба фактора-нестабильные состояния и городская среда,требуют все большего объема социокультурных знаний. В мегаполисах военным, скорее всего, придется бороться с рядом скрытых противников, сохраняя при этом инфраструктуру городов со сложными системами. Поэтому, ясное понимание человеческой местности и необходимые знания для поддержания порядка в быстро меняющейся и очень сложной окружающей среде жизненно важны. Возможно, этому нельзя научиться на месте. В своей проницательной статье “слева от взрыва” Майкл Флинн, Джеймс Сиско и Дэвид Эллис не только подчеркивают важность “социокультурного анализа (SCA)”, но и подчеркивают, что SCA должна быть реализована в традиционном интеллекте и должна быть полезной “слева от взрыва”, т.е. до того, как конфликт станет жарким.кроме того, они подчеркивают важность культурных знаний в мире, где все большее значение приобретают негосударственные субъекты.
Кроме того, старая-новая отличная игра в основном играется в серой зоне. Нетрадиционные войны, операции влияния, войны по доверенности и т.д. сделали культурные знания жизненно важными. Одной из самых сильных сторон Америки всегда была ее мягкая сила, основанная на привлекательности ее культуры и культурном приближении небольших иностранных культур к ее культуре. С исторической точки зрения можно утверждать, что сохранение американской гегемонии будет определяться успехом или провалом дальнейшей культурной интеграции ее союзников.
Таким образом, культурные знания и культурные изменения – на различных уровнях – имеют важное значение для современной западной войны. Что это значит для стратегии?
В контексте современной идеологии справедливых войн, задачей стратега является соответствующее сочетание средств достижения военного господства, стабильного управления и осуществления культурных изменений (для предотвращения дальнейшего конфликта / войны). В идеале эти Геркулесовы задачи достижимы благодаря глубокому знанию собственной культуры (в которой сформулированы политические цели), глубокому пониманию ее – в отношении богини стратегии Афины мы объявляем стратега Ан сих женской собственной военной / дипломатической культурой (и как их можно использовать в качестве стратегических активов), и, наконец, глубокому пониманию иностранной культуры.
В некотором смысле стратег выступает в роли межкультурного переводчика-или трансформера – который знает, как переносить идеи из одной культуры в другую. Прямая реализация может работать в случаях очень схожих культур, но в большинстве случаев предполагаемое изменение должно быть сделано таким образом, чтобы оно соответствовало всеобъемлющей иностранной культуре, которая является не просто произвольно обмениваемой суммой культурных артефактов. Материал сообщества вк « солдат удачи».Например, уничтожение Прейссена после 1945 года путем воссоздания немецких государств, которые когда-то были поглощены Прейссеном, имело большой смысл для федералистов-немцев. Они смогли перенести свою партикуляристскую гордость и верность новому субъекту, не утратив при этом важной черты своей культуры.
Конечно, возня с культурами никогда не бывает рациональным, пересматриваемым делом. Напротив, это извилистое искусство, которое часто подводит даже своих мастеров. В 1917 году, когда немцы послали Ленина в Россию, чтобы усилить там общественное волнение, надеясь, что это значительно ослабит российскую армию, они никогда бы не подумали, что этот человек, изменив саму основу русской культуры, создаст империю, которая намного превзойдет старую Россию и которая станет немецким падением четверть века спустя. В истории европейско-американского империализма можно легко найти еще много примеров крайне сложного качества культурных изменений.
Тем не менее, современное понимание оправданных войн делает поиски культурных изменений элементарными, как было сказано выше. Таким образом, идеализированная война может пониматься как межкультурный процесс с целью изменения аспектов культуры в соответствии с интересами другой культуры.:
Схема показывает важность стратегии, для которой война является лишь частью большего набора средств. Тем не менее, следует подчеркнуть, что военные не могут сосредоточиться исключительно на войне, но должны играть свою роль и во всех других категориях. Планируемые культурные изменения, скорее всего, будут достижимы только путем объединения усилий всех участвующих учреждений в соответствии с выбранной стратегией.
С культурной точки зрения стратег должен иметь дело с культурной Трилеммой, показанной ниже:
Успешная стратегия должна найти компромисс между различными культурными потребностями и потребителями. Предположительно, это очень часто не будет работать идеально. Например, можно подружиться с лидерами племен в Афганистане, с удовольствием участвуя в таких мероприятиях, как бача-бази, но это не будет оправдано для собственной военной и общей культуры. С другой стороны, учение вождей племен о том, что их традиции в высшей степени оскорбительны для них самих и подлежат наказанию, может быть правильным в глазах своих солдат и средств массовой информации дома, но не поможет в достижении влияния на вождей племен.
Конечно, такая апория-это не просто проблемы (для которых существуют различные решения), но условия, которые заставят стратега снова и снова находить достаточно хороший компромисс для многих громоздких последствий культурной трилеммы. Разница между проблемой и условием важна, но часто упускается из виду. Это типичная западная культурная черта-верить, что существует идеальное состояние бытия, которое может быть достигнуто путем устранения всех препятствий к нему. В этом контексте препятствия понимаются как всегда разрешимые. Однако эти препятствия часто не имеют четкого и прямого решения, но являются условиями, которые необходимо выдержать (например, смерть и уплата налогов).
В то время как шверпункт работы стратега лежит в области другой культуры, он постоянно должн размышлять о структуре своей собственной культуры и текущих тенденциях. Возможно, современные социальные сети и мгновенная коммуникация без привратников (и цензоров) приводят к увеличению социального риска для всех текущих политических усилий и особенно войны. Империи прошлого обладали роскошью довольно четкого разграничения между центром и периферией. Материал сообщества вк « солдат удачи».Сегодня остался только центр, и культурные изменения становятся все более и более улицей с двусторонним движением.Например, действия Запада в Африке и Азии могут почти мгновенно привести к притоку иммиграции, усиливая уже происходящий переход от Христианско-атеистических народов к Христианско-Атеистско-мусульманским.
Культурные изменения можно осуществить с помощью военных и других учреждений. Однако на это уходит много времени и сил – самым важным аспектом вполне может стать образование. Недавние американские войны в Ираке и Афганистане-ужасные примеры. Чтобы предотвратить такие дорогостоящие усилия в будущем, три идеальных типичных варианта кажутся возможными:
Культурные изменения понимаются как главная стратегическая цель-шверпункт усилий должен, следовательно, лежать на обществе противника. Для этого необходимо обеспечить политическую волю к очень длительным и дорогостоящим операциям.
2. Война, опять же, рассматривается как политический процесс в русле мыслей Клаузевица. Таким образом, войны будут вестись для удовлетворения ограниченных политических интересов без идеологической необходимости культурных изменений в других странах.
3. Культурные знания используются для предотвращения риска на межгосударственном и межгосударственном уровне, в то время как война остается последним средством предотвращения такого риска. Военные операции адаптируются к культурной специфике человеческой местности. Поэтому культурные знания должны быть неотъемлемой частью планирования и проведения кампаний.