«Любовь выскочила перед нами, как из-под земли выскакивает убийца в переулке, и поразила нас сразу обоих! Так поражает молния, так поражает финский нож!» Кто не помнит эту фразу? Любовь… И что бы там ни говорили многочисленные комментаторы (кто-то ведь даже ухитрился вот так понять: «Что касается начала 19 главы то мне тут видится сарказм. Больно уж всё слишком пафосно»), любовь героев для меня, во всяком случае, несомненна. Я сейчас хочу ответить тем, кто пишет лишь о распутстве Маргариты. Во-первых, приведу слова автора: «Она говорила правду, ей нужен был он, мастер, а вовсе не готический особняк, и не отдельный сад, и не деньги. Она любила его, она говорила правду». Во-вторых, хочу спросить, где они, эти комментаторы, о распутстве прочитали? Да, она признаёт, что «лгала и обманывала и жила тайной жизнью, скрытой от людей», но обман её тяготит. Сердцу приказать нельзя – почему не могут этого понять те, кому не даёт покоя любовь Маргариты к Мастеру? В последнюю перед разлукой встречу она скажет ему: «Вот как приходится платить за ложь, и больше я не хочу лгать. Я осталась бы у тебя и сейчас, но мне не хочется это делать таким образом. Я не хочу, чтобы у него навсегда осталось в памяти, что я убежала от него ночью. Он не сделал мне никогда никакого зла. Его вызвали внезапно, у них на заводе пожар. Но он вернётся скоро. Я объяснюсь с ним завтра утром, скажу, что люблю другого, и навсегда вернусь к тебе». Она и Азазелло скажет: «Моя драма в том, что я живу с тем, кого я не люблю, но портить ему жизнь считаю делом недостойным. Я от него ничего не видела, кроме добра...» Похоже ли это на поведение распутной женщины? И мы узнаём, что она «пришла на другой день в домик мастера, по счастью, не успев переговорить с мужем, который не вернулся в назначенный срок, и узнала, что мастера уже нет», «сделала все, чтобы разузнать что-нибудь о нём, и, конечно, не разузнала ровно ничего», а затем казнила себя: «Зачем я тогда ночью ушла от него? Зачем? Ведь это же безумие! Я вернулась на другой день, честно, как обещала, но было уже поздно. Да, я вернулась, как несчастный Левий Матвей, слишком поздно!» Можно вспомнить, как она сидит, держа на коленях «то единственно ценное, что имела в жизни».

Иллюстрация К.Моргуновой Почему откликается она на слова Азазелло? Ведь первоначально очень резко отвергает приглашение «к одному очень знатному иностранцу» - «Новая порода появилась: уличный сводник». Но он сделает многозначительный намёк - и будет выразительнейший диалог: «– Что? – воскликнула Маргарита, и глаза её округлились, – если я вас правильно понимаю, вы намекаете на то, что я там могу узнать о нём? Азазелло молча кивнул головой.

– Еду! – с силой воскликнула Маргарита и ухватила Азазелло за руку, – еду, куда угодно!» И скажет: «Я знаю, на что иду. Но иду на всё из-за него, потому что ни на что в мире больше надежды у меня нет». Ну почему кому-то в её отношении к Мастеру видится разврат, расчёт и, сказала бы «чёрт знает что», но ведь даже чёрт в образе Воланда и его свиты не может, по-моему, столь извращённо представить её помыслы – «Мастер ей нужен не просто так - славы хочет, подгоняет его с романом, желает, чтобы напечатали поскорее - а кроме славы, это ведь и денежки-с». Не комментирую. А то, как Маргарита, прибегну к «непечатным ругательствам», что Коту совсем уж не пристало… Она ведь сама скажет любимому: «Я из-за тебя всю ночь вчера тряслась нагая, я потеряла свою природу и заменила её новой, несколько месяцев я сидела в тёмной каморке и думала только про одно – про грозу над Ершалаимом, я выплакала все глаза…» Из-за него пошла на всё, только из-за него! Другое обвинение – «злая». «Когда берёшь счастье урывочками, по кусочкам, потом его теряешь, как я, то мало-помалу грубеешь, становишься злющей». Нет, это не Маргарита, это Маша из чеховских «Трёх сестёр». «Была на свете одна тётя. И у неё не было детей, и счастья вообще тоже не было. И вот она сперва много плакала, а потом стала злая...» А вот это уже Маргарита. Похоже? Мне кажется, очень, хотя… «Смешной разговор кончился приятным сюрпризом для Наташи. Маргарита Николаевна пошла в спальню и вышла оттуда, держа в руках пару чулок и флакон одеколона. Сказав Наташе, что она тоже хочет показать фокус, Маргарита Николаевна подарила ей чулки и склянку и сказала, что просит её только об одном – не бегать в одних чулках по Тверской и не слушать Дарью. Расцеловавшись, хозяйка и домработница расстались». Да, конечно, об очень злобном характере это говорит! Для подтверждения своих слов «маргаритоненавистники» пишут: «Латунский: написал отрицательную рецензию. Марго: я отравлю Латунского. Слава богам, не отравила, а всего лишь разнесла квартиру. Всё правильно: есть два мнения - моё и неправильное, и попробуй поспорь с оппонентом, когда у него против слова аргументом выставляется молоток.)) Кстати, потом пошла громить окна вообще во всём доме... остальные жильцы вроде плохих рецензий не писали же? За что же им молотком по стеклу?» Могу согласиться лишь со словами о других жильцах. Что касается Латунского… Мне в жизни посчастливилось общаться и даже дружить с людьми из театрального мира. И если я вижу где-то в СМИ или в интернете несправедливые слова о тех, кого люблю, то хочется… Нет, конечно, не отравить автора и не разгромить его квартиру, но чем-нибудь тяжёлым стукнуть - пожалуй. И это при том, что я больше чем в два раза старше Маргариты, а кроме того, хорошо знаю, что подобная статейка для дорогого мне человека будет означать лишь испорченное настроение, здесь же последствия для Мастера были страшны. «Он, мессир, – объяснила Маргарита, – погубил одного мастера». Сам Мастер скажет, что «произведения Аримана и Лавровича [где, напомню, “предполагали ударить, и крепко ударить, по пилатчине и тому богомазу, который вздумал протащить… её в печать”] могли считаться шуткою по сравнению с написанным Латунским». Впрочем, разгромив квартиру, Маргарита не захочет окончательной гибели критика и остановит уже готовых действовать Азазелло и Бегемота: «Нет! – воскликнула Маргарита, – нет, умоляю вас, мессир, не надо этого». Про сцену с мальчиком, после которой прекращается крушение стёкол («Маргарита тихонько положила молоток на подоконник и вылетела из окна»), я думаю, ещё раз напоминать не нужно. Я просто предлагаю вслушаться в слова Маргариты, в её интонации: «Не бойся, не бойся, маленький, – сказала Маргарита, стараясь смягчить свой осипший на ветру, преступный голос, – это мальчишки стекла били», «Ты ложись, – приказала Маргарита, – подложи руку под щёку, а я тебе буду сниться». Сцена, по-моему, очень важна для характеристики героини, и я никак не могу принять позицию кинорежиссёров, согласившихся удалить её.

Мне в комментариях заметили, что почему-то все герои Булгакова бездетны. Это, конечно, так. Но мне думается, что здесь автор ещё и просто не захотел утяжелять и так нелёгкий выбор Маргариты… Не нужно, я думаю, подробно писать и об эпизоде с Фридой. Напомню лишь: «– Вы, судя по всему, человек исключительной доброты? Высокоморальный человек? – Нет, – с силой ответила Маргарита, – … откровенно вам скажу: я легкомысленный человек. Я попросила вас за Фриду только потому, что имела неосторожность подать ей твёрдую надежду. Она ждёт, мессир, она верит в мою мощь. И если она останется обманутой, я попаду в ужасное положение. Я не буду иметь покоя всю жизнь. Ничего не поделаешь! Так уж вышло». Мог ли такое сказать злой и безнравственный человек? И ещё эпизод, о котором вспоминают не так: «– Постойте! Ещё одно слово, – попросил Иван, – а вы её нашли? Она вам осталась верна? – Вот она, – ответил мастер и указал на стену. От белой стены отделилась тёмная Маргарита и подошла к постели. Она смотрела на лежащего юношу, и в глазах её читалась скорбь. – Бедный, бедный, – беззвучно зашептала Маргарита и наклонилась к постели. – Какая красивая, – без зависти, но с грустью и с каким-то тихим умилением проговорил Иван, – вишь ты, как у вас всё хорошо вышло. А вот у меня не так, – тут он подумал и задумчиво прибавил: – А впрочем, может быть, и так... – Так, так, – прошептала Маргарита и совсем склонилась к лежащему, – вот я вас поцелую в лоб, и всё у вас будет так, как надо... В этом вы уж мне поверьте, я всё уже видела, всё знаю. Лежащий юноша охватил её шею руками, и она поцеловала его». И после, во сне, «непомерной красоты женщина» ещё раз напомнит ему: «И я вас поцелую в лоб, и всё у вас будет так, как надо».

Иллюстрация А.Бакулевского Будет ли у Ивана «всё так»? Наверное, да. Мастер назовёт Ивана своим учеником – он ведь уже не Иван Бездомный, а сотрудник института истории и философии, профессор Иван Николаевич Понырев (вспомним, что сам Мастер, «историк по образованию», «работал в одном из московских музеев, а кроме того, занимался переводами»), у него есть дом и любящая жена, которая, хотя и «смотрит горькими глазами на спящего», но никогда ничего даже не намекнёт ему – «притворяется, что не замечает его состояния, и торопит его ложиться спать. Но сама она не ложится и сидит у лампы с книгой». Она всегда рядом, она готова прийти на помощь. Может быть, и она, сама того не зная, - ученица Маргариты? Вспомним слова героини: «Боже, как ты болен. За что это, за что? Но я тебя спасу, я тебя спасу… Я тебя вылечу, вылечу». Архивариус Кот