ТАЙНА ФЕИ ДРАЖЕ

Все мы знаем балет-сказку о смелом Щелкунчике, победившем мышиного короля, знаем и любим прекрасную музыку Чайковского. Эта сказка давно стала неотъемлемым символом Рождества - праздника волшебства и подарков. Однажды великий русский композитор Пётр Ильич Чайковский сделал подарок зрителям. Шестого декабря 1892 года в Мариинском театре, в Петербурге, в первый раз был показан новый балет Чайковского «Щелкунчик».
В спектакле в новой роли должна была выступить приезжая знаменитость — итальянская балерина Дель-Эра. Все с нетерпением ждали начала представления, и, естественно, все — и актёры, и зрители волновались. Но, пожалуй, больше всех волновался сам автор, Пётр Ильич Чайковский , и два его друга, известные музыкальные издатели братья Пётр и Осип Юргенсоны. Дело в том, что Пётр Ильич приготовил публике ещё один сюрприз, о котором знали только они трое (не считая оркестра Мариинского театра). Вот уже Щелкунчик превратился в сказочного красавца принца и ведёт свою храбрую спасительницу Клару в сказочный город... Нетерпение зрителей всё возрастает: им хочется поскорее увидеть приезжую балерину... Гремят аплодисменты, на сцене — Дель-Эра. Сказочная фея Драже начинает свой танец.
Но что это? Какие странные звуки! Как будто хрустальные горошины падают на серебряное блюдо. Падают, подскакивают и — исчезают. Поистине волшебная музыка!В зале лёгкий шум. Знатоки оркестра удивлённо переглядываются: что за инструмент рождает эти поющие хрустальные капельки? Насколько им известно, в симфоническом оркестре нет инструмента с таким звучанием.
Отчасти они правы , такого инструмента не было... Летом 1891 года Петру Ивановичу Юргенсону в Москву пришло письмо от Чайковского: «Я открыл в Париже новый оркестровый инструмент, писал он, с божественно чудным звуком... я желал бы, чтобы его никому не показывали». По просьбе Петра Ильича Юргенсон выписал этот инструмент из Парижа... Много было волнений, но наконец-то все тревоги позади: танцует фея Драже, нежно звенят хрустальные капельки очаровательной мелодии её танца; взволнованно перешёптываются музыканты, критики, композиторы, сидящие в зале, вытягивают шеи, пытаясь разглядеть новинку.
А там, куда они заглядывают, в оркестровой яме, в углу скромно стоял инструмент, похожий на маленькое пианино. Это челеста, или, по-русски, «небесная»; у неё такие же, как у пианино, клавиши, но внутри вместо струн металлические пластинки (иногда они бывают стеклянными); молоточки ударяют по пластинкам, и они звенят прозрачно и тоненько.
Так в жизни симфонического оркестра произошло большое, радостное событие — появился новый музыкальный инструмент.