— Ку-ка-рек-гу-у-у! — раздалось из-за забора. — С точностью до секунды, — взглянув на старенькие наручные часы, улыбнулась Марьяна. — Дед Карузо не теряет профессионализма. Котёнок Саша, который лежал, свернувшись клубочком, у неё на коленях, перевернулся на спинку. Мол, чем длинные слова говорить, от которых у котят шерсть выпадает, лучше пузо мне почеши. — Ты Саша или трактор? — рассмеялась Марьяна, когда он замурлыкал на весь двор. Ну, а какой котёнок не будет так мурлыкать, когда ему пузо чешут? Кроме того, слово «трактор» — вполне простое и понятное. От таких ни шёрстке, ни ушкам вреда не бывает. — Мурр? — вопросил Сашин папа Мурчик, тоже перевернувшись на спину. На коленях у Марьяны вместе с Сашей он бы не поместился, и поэтому лежал рядышком на скамейке. А скамейка стояла под высоким старым клёном. А на нём сидела горлица и знай себе выводила незатейливую песенку: — Уху-ху, уху-ху… «Хорошо… — подумал, сладко жмурясь и мурлыча, старый кот Мурчик. — Совсем как летом». А Марьяна...Ещё— Ку-ка-рек-гу-у-у! — раздалось из-за забора. — С точностью до секунды, — взглянув на старенькие наручные часы, улыбнулась Марьяна. — Дед Карузо не теряет профессионализма. Котёнок Саша, который лежал, свернувшись клубочком, у неё на коленях, перевернулся на спинку. Мол, чем длинные слова говорить, от которых у котят шерсть выпадает, лучше пузо мне почеши. — Ты Саша или трактор? — рассмеялась Марьяна, когда он замурлыкал на весь двор. Ну, а какой котёнок не будет так мурлыкать, когда ему пузо чешут? Кроме того, слово «трактор» — вполне простое и понятное. От таких ни шёрстке, ни ушкам вреда не бывает. — Мурр? — вопросил Сашин папа Мурчик, тоже перевернувшись на спину. На коленях у Марьяны вместе с Сашей он бы не поместился, и поэтому лежал рядышком на скамейке. А скамейка стояла под высоким старым клёном. А на нём сидела горлица и знай себе выводила незатейливую песенку: — Уху-ху, уху-ху… «Хорошо… — подумал, сладко жмурясь и мурлыча, старый кот Мурчик. — Совсем как летом». А Марьяна думала о том, что уже час дня, а значит — пора идти в дом и работать. Переводить с английского интересную книжку для детей… А потом она покормит Мурчика, поест сама и пойдёт гулять по родному Городу. Столько в нём есть дорог, которые помогают сочинять сказки… А уж Долина-то… Её тихие и ясные, как этот ласковый сентябрьский день, мысли прервал скрип старенькой калитки. — Марьяша, можно? — просунулась в приоткрытую калитку взлохмаченная белобрысая голова — лопоухая и с добрыми синими глазами. — Что случилось? — поспешно опустила на скамейку белого с чёрными пятнышками котёнка Марьяна. — Ты чего шастаешь, Захарка? Тебе же неделю лежать велели. — Ну, велели… — протянул, ковыляя к скамейке, обладатель таланта попадать в неприятные истории. — Но скучно же… — А ты бы книжку почитал. — Я читал… Только мне поговорить с кем-нибудь охота. А с кем? Папа с мамой на работе, Артёмка в школе. А с гусаком Гошей толком не поговоришь: ты ему что угодно — а он только «га-га-га», и всё. Эх… — Да не расстраивайся ты так из-за ноги, — встав со скамейки, взъерошила ему волосы Марьяна. — Всё пройдёт денька через три-четыре — врач же сказал… — Да я не из-за неё, — снова вздохнул Захарка, который вообще-то не имел такой привычки. — А ну, садись, — повернувшись к нему спиной, присела на
орточки Марьяна. — В дом повезу. Там всё и расскажешь… — Да я сам… — По этим ступенькам с твоей ногой? Нет уж, тут лучше без самодеятельности. «Как она любит эти длинные слова…» — распушился Саша, проверяя, не вылезла ли шерсть. Захарка, вздохнув в третий раз — совсем уж небывалое дело! — забрался Марьяне на спину и крепко обхватил её за шею.
* * *
— Удобно? — спросила Марьяна, устроив Захарку на мягком диванчике. — Удобно… — без особой радости отозвался он. — А сейчас ещё лучше будет, — широко улыбнулась хозяйка дома. — Гляди: аж два лекаря к тебе пришли. — А почему «лекаря»? — удивился Саша. — А сейчас поймёшь, — важно отозвался Мурчик. — Заходи с другой стороны и делай то же, что и я. С этими словами большой бело-рыжий кот уселся на диванчике, прижавшись мягким, тёплым боком к больной ноге Захарки. И, растопырив во все стороны длинные белые усы, громко замурлыкал. Саша старательно повторил всё за папой. И спросил: — Правильно? — Молодец, —
...Ещё
орточки Марьяна. — В дом повезу. Там всё и расскажешь… — Да я сам… — По этим ступенькам с твоей ногой? Нет уж, тут лучше без самодеятельности. «Как она любит эти длинные слова…» — распушился Саша, проверяя, не вылезла ли шерсть. Захарка, вздохнув в третий раз — совсем уж небывалое дело! — забрался Марьяне на спину и крепко обхватил её за шею.
* * *
— Удобно? — спросила Марьяна, устроив Захарку на мягком диванчике. — Удобно… — без особой радости отозвался он. — А сейчас ещё лучше будет, — широко улыбнулась хозяйка дома. — Гляди: аж два лекаря к тебе пришли. — А почему «лекаря»? — удивился Саша. — А сейчас поймёшь, — важно отозвался Мурчик. — Заходи с другой стороны и делай то же, что и я. С этими словами большой бело-рыжий кот уселся на диванчике, прижавшись мягким, тёплым боком к больной ноге Захарки. И, растопырив во все стороны длинные белые усы, громко замурлыкал. Саша старательно повторил всё за папой. И спросил: — Правильно? — Молодец, — похвалил Мурчик. — Мы, коты, можем лечить людей своим теплом и мурлыканьем. Ну, хуже точно не сделаем… Так что давай, старайся. И Саша стал изо всех сил стараться. Шутка ли — мальчик не может не то что бегать и прыгать, а даже нормально ходить! Тут уж постараешься…
* * *
— Ну, что у тебя стряслось-то? — сев лицом к Захарке за письменный стол, подпёрла рукой щёку Марьяна. — Мне… одна девочка нравится из нашего класса, — не сразу ответил гость. — Она новенькая — с первого сентября у нас учится. — А зовут её как? — Галя… — И неужели же ты ей не нравишься? — с недоумением произнесла Марьяна. Захарка вздохнул, поскрёб макушку и, конечно же, зацепил локтем стоявшую на тумбочке около дивана вазочку с цветами. Не разбилась она только потому, что упала на мягкий ковёр. Но вода, разумеется, вылилась и образовала большую лужу, которая быстро превратилась в мокрое пятно на ковре. А цветы рассыпались. — Видишь? — обречённо глянул на Марьяну гость. — Вот так и с Галей… Она в пятницу в новеньком белом фартуке пришла — день рождения был у неё. А я в столовой к ней подошёл, чтобы поздравить. И стакан сока — прямо ей на фартук… — Но она же поняла, что ты нечаянно? — Наверное… Но я ей весь праздник испортил. А она знаешь какая добрая… И умная — прямо как ты. А теперь… Эх… — Так, прекращай-ка вздыхать и скажи, чем я могу тебя развеселить, — поставила пустую вазочку на стол Марьяна. — За ковёр
не переживай — я его потом на солнышке высушу. — Сказку расскажешь? — с надеждой и безо всякого стеснения попросил Захарка. Ну и что, что ему скоро тринадцать лет? Сказки нужны всем — это он слышал от Марьяны множество раз. И всегда с ней соглашался…
* * *
— Давным-давно, — после минутного раздумья начала рассказывать Марьяна, — в одном далёком-далёком королевстве жили-поживали король Бернард и королева Элиза. И подрастала у них дочка — принцесса Галатея. Были у неё русые волосы и светло-карие глаза… — Марьяша, — встрял Захарка, — это сказка про Дашу получается. — И правда, — улыбнулась сказочница, подумав о дорогой подруге. — У меня в сказках, наверное, все девочки на Дашу похожи… Помогай мне тогда сказку сочинять. Какая из себя была принцесса? — Зеленоглазая. И коса толстая-претолстая. И чёрная. Цвéта… как там у Джека Лондона… ага, воронова крыла. И была принцесса Галатея добрая и весёлая… — …вся в маму с папой. И проезжала однажды королевская ...Ещё
не переживай — я его потом на солнышке высушу. — Сказку расскажешь? — с надеждой и безо всякого стеснения попросил Захарка. Ну и что, что ему скоро тринадцать лет? Сказки нужны всем — это он слышал от Марьяны множество раз. И всегда с ней соглашался…
* * *
— Давным-давно, — после минутного раздумья начала рассказывать Марьяна, — в одном далёком-далёком королевстве жили-поживали король Бернард и королева Элиза. И подрастала у них дочка — принцесса Галатея. Были у неё русые волосы и светло-карие глаза… — Марьяша, — встрял Захарка, — это сказка про Дашу получается. — И правда, — улыбнулась сказочница, подумав о дорогой подруге. — У меня в сказках, наверное, все девочки на Дашу похожи… Помогай мне тогда сказку сочинять. Какая из себя была принцесса? — Зеленоглазая. И коса толстая-претолстая. И чёрная. Цвéта… как там у Джека Лондона… ага, воронова крыла. И была принцесса Галатея добрая и весёлая… — …вся в маму с папой. И проезжала однажды королевская карета мимо широкого луга, где играли мальчики и девочки — дети простых людей. И было им так весело, что Галатея ужасно захотела поиграть с ними. Когда девочка попросила об этом родителей, они не стали говорить ей «так нельзя», «ты же принцесса, а они кто?» и тому подобных глупостей. — И она подружилась с теми детьми? — Да. То были её ровесники. И, к счастью, не оказалось среди них никого злого или жадного. Галатея частенько приходила на тот луг, переодевшись в простое — безо всяких там золотых украшений и прочего — платье. И её друзья скоро вообще забыли, что она принцесса. И мальчик Захарий, у которого постепенно появились к ней особенные чувства, тоже забыл. Надо сказать, был Захарий мастером находить себе всякие досаднейшие неприятности. Но ещё он умел радоваться жизни и веселил других игрой на дудочке… — Тебе правда нравится, как я на флейте играю? — А то нет… Только ты не перебивай — вдруг я забуду что-нибудь важное. Пролетело несколько лет, и выросли дети. И пришла пора юношам жениться, а девушкам — выходить замуж. И перестали друзья собираться на том лугу — появились у них взрослые заботы. Только Захарий да Галатея по-прежнему приходили туда. И разговаривали обо всём на свете. И мечтали… А однажды остановилась прямо у дома родителей Захария золотая карета. И вышла из неё самая прекрасная на свете девушка — с густой-густой чёрной косой и сияющими, словно два изумруда, глазами. И вспомнил тогда Захарий, что его возлюбленная —
принцесса. И оробел было совсем. Но Галатея, увидев это, весело, по-доброму засмеялась. И взяла Захария за руки. И сказала, что у неё день рождения — и не какой-нибудь, а восемнадцать лет. И она не захотела целый день праздновать во дворце. И поэтому сейчас здесь будет пир. Тут королевские слуги занесли в дом всякие вкусности: и варёное там было, и копчёное, и сладкое… И начали было весело пировать Галатея, Захарий, его старший брат и родители. Но тут наш Мастер-Находить-Неприятности случайно разлил целый кубок с прохладительным напитком. Да не просто разлил, а прямо Галатее на чудесное платье из бархата и шёлка… — И что Галатея? — не выдержал Захарка. — А Галатея огорчаться не стала. Оказывается, в карете было у неё запасное платье — обыкновенное. И когда она переоделась, попросила возлюбленного оседлать их давнего друга — доброго гнедого коня… — Вот и Малыш для сказки пригодился, — вставил довольный Захарка. — …и они поехали на свой родной Луг, где всегда им было весело и хорошо. И З...Ещёпринцесса. И оробел было совсем. Но Галатея, увидев это, весело, по-доброму засмеялась. И взяла Захария за руки. И сказала, что у неё день рождения — и не какой-нибудь, а восемнадцать лет. И она не захотела целый день праздновать во дворце. И поэтому сейчас здесь будет пир. Тут королевские слуги занесли в дом всякие вкусности: и варёное там было, и копчёное, и сладкое… И начали было весело пировать Галатея, Захарий, его старший брат и родители. Но тут наш Мастер-Находить-Неприятности случайно разлил целый кубок с прохладительным напитком. Да не просто разлил, а прямо Галатее на чудесное платье из бархата и шёлка… — И что Галатея? — не выдержал Захарка. — А Галатея огорчаться не стала. Оказывается, в карете было у неё запасное платье — обыкновенное. И когда она переоделась, попросила возлюбленного оседлать их давнего друга — доброго гнедого коня… — Вот и Малыш для сказки пригодился, — вставил довольный Захарка. — …и они поехали на свой родной Луг, где всегда им было весело и хорошо. И Захарий в этот вечер признался Галатее в любви. И она согласилась стать его женой — привыкла ведь уже быть не принцессой, а просто… — Марьяша, можно? — раздался из прихожей хрипловатый мальчишеский тенор. В дверь просунулась голова — взлохмаченная, белобрысая и с такими же синими глазами, как у Захарки. Только не такая лопоухая. — Заходи, Артёмка, — весело кивнула ему хозяйка. — Ага, вот где мой братец-акробатец устроился! — широко улыбнулся Артёмка. — Возлежишь тут, прямо как король какой-нибудь… А тебя во дворе знаешь кто дожидается? Галя! Узнала про твою ногу больную — еле-еле до конца уроков досидела, и бегом сюда. Я даже с физкультуры отпросился, чтобы дорогу ей показать…
Комментарии 5
— раздалось из-за забора. — С точностью до секунды, — взглянув
на старенькие наручные часы, улыбнулась Марьяна. — Дед Карузо не теряет
профессионализма. Котёнок Саша, который лежал, свернувшись клубочком, у неё на
коленях, перевернулся на спинку. Мол, чем длинные слова говорить, от которых у
котят шерсть выпадает, лучше пузо мне почеши. — Ты Саша или трактор?
— рассмеялась Марьяна, когда он замурлыкал на весь двор. Ну, а какой
котёнок не будет так мурлыкать, когда ему пузо чешут? Кроме того, слово «трактор» —
вполне простое и понятное. От таких ни шёрстке, ни ушкам вреда не бывает.
— Мурр? — вопросил Сашин папа Мурчик, тоже перевернувшись на спину.
На коленях у Марьяны вместе с Сашей он бы не поместился, и поэтому лежал
рядышком на скамейке. А скамейка стояла под высоким старым клёном. А на нём
сидела горлица и знай себе выводила незатейливую песенку: — Уху-ху,
уху-ху… «Хорошо… — подумал, сладко жмурясь и мурлыча, старый кот Мурчик.
— Совсем как летом». А Марьяна...Ещё— Ку-ка-рек-гу-у-у!
— раздалось из-за забора. — С точностью до секунды, — взглянув
на старенькие наручные часы, улыбнулась Марьяна. — Дед Карузо не теряет
профессионализма. Котёнок Саша, который лежал, свернувшись клубочком, у неё на
коленях, перевернулся на спинку. Мол, чем длинные слова говорить, от которых у
котят шерсть выпадает, лучше пузо мне почеши. — Ты Саша или трактор?
— рассмеялась Марьяна, когда он замурлыкал на весь двор. Ну, а какой
котёнок не будет так мурлыкать, когда ему пузо чешут? Кроме того, слово «трактор» —
вполне простое и понятное. От таких ни шёрстке, ни ушкам вреда не бывает.
— Мурр? — вопросил Сашин папа Мурчик, тоже перевернувшись на спину.
На коленях у Марьяны вместе с Сашей он бы не поместился, и поэтому лежал
рядышком на скамейке. А скамейка стояла под высоким старым клёном. А на нём
сидела горлица и знай себе выводила незатейливую песенку: — Уху-ху,
уху-ху… «Хорошо… — подумал, сладко жмурясь и мурлыча, старый кот Мурчик.
— Совсем как летом». А Марьяна думала о том, что уже час дня, а
значит — пора идти в дом и работать. Переводить с английского интересную
книжку для детей… А потом она покормит Мурчика, поест сама и пойдёт гулять по
родному Городу. Столько в нём есть дорог, которые помогают сочинять сказки… А
уж Долина-то… Её тихие и ясные, как этот ласковый сентябрьский день, мысли
прервал скрип старенькой калитки. — Марьяша, можно? — просунулась в
приоткрытую калитку взлохмаченная белобрысая голова — лопоухая и с добрыми
синими глазами. — Что случилось? — поспешно опустила на скамейку
белого с чёрными пятнышками котёнка Марьяна. — Ты чего шастаешь, Захарка?
Тебе же неделю лежать велели. — Ну, велели… — протянул, ковыляя к
скамейке, обладатель таланта попадать в неприятные истории. — Но скучно
же… — А ты бы книжку почитал. — Я читал… Только мне поговорить с
кем-нибудь охота. А с кем? Папа с мамой на работе, Артёмка в школе. А с гусаком
Гошей толком не поговоришь: ты ему что угодно — а он только «га-га-га», и
всё. Эх… — Да не расстраивайся ты так из-за ноги, — встав со
скамейки, взъерошила ему волосы Марьяна. — Всё пройдёт денька через
три-четыре — врач же сказал… — Да я не из-за неё, — снова
вздохнул Захарка, который вообще-то не имел такой привычки. — А ну,
садись, — повернувшись к нему спиной, присела на
орточки Марьяна. — В дом повезу. Там всё и расскажешь…
— Да я сам… — По этим ступенькам с твоей ногой? Нет уж, тут лучше без
самодеятельности. «Как она любит эти длинные слова…» — распушился Саша,
проверяя, не вылезла ли шерсть. Захарка, вздохнув в третий раз — совсем уж
небывалое дело! — забрался Марьяне на спину и крепко обхватил её за шею.
* * *
— Удобно? — спросила Марьяна, устроив Захарку на мягком
...Ещёдиванчике. — Удобно… — без особой радости отозвался он. — А
сейчас ещё лучше будет, — широко улыбнулась хозяйка дома. — Гляди: аж
два лекаря к тебе пришли. — А почему «лекаря»? — удивился Саша.
— А сейчас поймёшь, — важно отозвался Мурчик. — Заходи с другой
стороны и делай то же, что и я. С этими словами большой бело-рыжий кот уселся
на диванчике, прижавшись мягким, тёплым боком к больной ноге Захарки. И,
растопырив во все стороны длинные белые усы, громко замурлыкал. Саша
старательно повторил всё за папой. И спросил: — Правильно?
— Молодец, —
орточки Марьяна. — В дом повезу. Там всё и расскажешь…
— Да я сам… — По этим ступенькам с твоей ногой? Нет уж, тут лучше без
самодеятельности. «Как она любит эти длинные слова…» — распушился Саша,
проверяя, не вылезла ли шерсть. Захарка, вздохнув в третий раз — совсем уж
небывалое дело! — забрался Марьяне на спину и крепко обхватил её за шею.
* * *
— Удобно? — спросила Марьяна, устроив Захарку на мягком
диванчике. — Удобно… — без особой радости отозвался он. — А
сейчас ещё лучше будет, — широко улыбнулась хозяйка дома. — Гляди: аж
два лекаря к тебе пришли. — А почему «лекаря»? — удивился Саша.
— А сейчас поймёшь, — важно отозвался Мурчик. — Заходи с другой
стороны и делай то же, что и я. С этими словами большой бело-рыжий кот уселся
на диванчике, прижавшись мягким, тёплым боком к больной ноге Захарки. И,
растопырив во все стороны длинные белые усы, громко замурлыкал. Саша
старательно повторил всё за папой. И спросил: — Правильно?
— Молодец, — похвалил Мурчик. — Мы, коты, можем лечить людей
своим теплом и мурлыканьем. Ну, хуже точно не сделаем… Так что давай, старайся.
И Саша стал изо всех сил стараться. Шутка ли — мальчик не может не то что
бегать и прыгать, а даже нормально ходить! Тут уж постараешься…
* * *
— Ну, что у тебя стряслось-то? — сев лицом к Захарке за
письменный стол, подпёрла рукой щёку Марьяна. — Мне… одна девочка нравится
из нашего класса, — не сразу ответил гость. — Она новенькая — с
первого сентября у нас учится. — А зовут её как? — Галя… — И
неужели же ты ей не нравишься? — с недоумением произнесла Марьяна. Захарка
вздохнул, поскрёб макушку и, конечно же, зацепил локтем стоявшую на тумбочке
около дивана вазочку с цветами. Не разбилась она только потому, что упала на
мягкий ковёр. Но вода, разумеется, вылилась и образовала большую лужу, которая быстро
превратилась в мокрое пятно на ковре. А цветы рассыпались. — Видишь?
— обречённо глянул на Марьяну гость. — Вот так и с Галей… Она в
пятницу в новеньком белом фартуке пришла — день рождения был у неё. А я в
столовой к ней подошёл, чтобы поздравить. И стакан сока — прямо ей на
фартук… — Но она же поняла, что ты нечаянно? — Наверное… Но я ей весь
праздник испортил. А она знаешь какая добрая… И умная — прямо как ты. А
теперь… Эх… — Так, прекращай-ка вздыхать и скажи, чем я могу тебя
развеселить, — поставила пустую вазочку на стол Марьяна. — За ковёр
не переживай — я его потом на солнышке высушу. — Сказку
расскажешь? — с надеждой и безо всякого стеснения попросил Захарка. Ну и
что, что ему скоро тринадцать лет? Сказки нужны всем — это он слышал от
Марьяны множество раз. И всегда с ней соглашался…
* * *
— Давным-давно, — после минутного раздумья начала рассказывать
Марьяна, — в одном далёком-далёком королевстве жили-поживали король
Бернард и королева Элиза. И подрастала у них дочка — принцесса Галатея.
Были у неё русые волосы и светло-карие глаза… — Марьяша, — встрял
Захарка, — это сказка про Дашу получается. — И правда, —
улыбнулась сказочница, подумав о дорогой подруге. — У меня в сказках,
наверное, все девочки на Дашу похожи… Помогай мне тогда сказку сочинять. Какая
из себя была принцесса? — Зеленоглазая. И коса толстая-претолстая. И
чёрная. Цвéта… как там у Джека Лондона… ага, воронова крыла. И была принцесса
Галатея добрая и весёлая… — …вся в маму с папой. И проезжала однажды
королевская ...Ещё
не переживай — я его потом на солнышке высушу. — Сказку
расскажешь? — с надеждой и безо всякого стеснения попросил Захарка. Ну и
что, что ему скоро тринадцать лет? Сказки нужны всем — это он слышал от
Марьяны множество раз. И всегда с ней соглашался…
* * *
— Давным-давно, — после минутного раздумья начала рассказывать
Марьяна, — в одном далёком-далёком королевстве жили-поживали король
Бернард и королева Элиза. И подрастала у них дочка — принцесса Галатея.
Были у неё русые волосы и светло-карие глаза… — Марьяша, — встрял
Захарка, — это сказка про Дашу получается. — И правда, —
улыбнулась сказочница, подумав о дорогой подруге. — У меня в сказках,
наверное, все девочки на Дашу похожи… Помогай мне тогда сказку сочинять. Какая
из себя была принцесса? — Зеленоглазая. И коса толстая-претолстая. И
чёрная. Цвéта… как там у Джека Лондона… ага, воронова крыла. И была принцесса
Галатея добрая и весёлая… — …вся в маму с папой. И проезжала однажды
королевская карета мимо широкого луга, где играли мальчики и девочки —
дети простых людей. И было им так весело, что Галатея ужасно захотела поиграть
с ними. Когда девочка попросила об этом родителей, они не стали говорить ей
«так нельзя», «ты же принцесса, а они кто?» и тому подобных глупостей. — И
она подружилась с теми детьми? — Да. То были её ровесники. И, к счастью,
не оказалось среди них никого злого или жадного. Галатея частенько приходила на
тот луг, переодевшись в простое — безо всяких там золотых украшений и
прочего — платье. И её друзья скоро вообще забыли, что она принцесса. И
мальчик Захарий, у которого постепенно появились к ней особенные чувства, тоже
забыл. Надо сказать, был Захарий мастером находить себе всякие досаднейшие
неприятности. Но ещё он умел радоваться жизни и веселил других игрой на
дудочке… — Тебе правда нравится, как я на флейте играю? — А то нет…
Только ты не перебивай — вдруг я забуду что-нибудь важное. Пролетело
несколько лет, и выросли дети. И пришла пора юношам жениться, а девушкам —
выходить замуж. И перестали друзья собираться на том лугу — появились у
них взрослые заботы. Только Захарий да Галатея по-прежнему приходили туда. И
разговаривали обо всём на свете. И мечтали… А однажды остановилась прямо у дома
родителей Захария золотая карета. И вышла из неё самая прекрасная на свете
девушка — с густой-густой чёрной косой и сияющими, словно два изумруда,
глазами. И вспомнил тогда Захарий, что его возлюбленная —
по-доброму засмеялась. И взяла Захария за руки. И сказала, что у неё день
рождения — и не какой-нибудь, а восемнадцать лет. И она не захотела целый
день праздновать во дворце. И поэтому сейчас здесь будет пир. Тут королевские
слуги занесли в дом всякие вкусности: и варёное там было, и копчёное, и
сладкое… И начали было весело пировать Галатея, Захарий, его старший брат и
родители. Но тут наш Мастер-Находить-Неприятности случайно разлил целый кубок с
прохладительным напитком. Да не просто разлил, а прямо Галатее на чудесное
платье из бархата и шёлка… — И что Галатея? — не выдержал Захарка.
— А Галатея огорчаться не стала. Оказывается, в карете было у неё запасное
платье — обыкновенное. И когда она переоделась, попросила возлюбленного
оседлать их давнего друга — доброго гнедого коня… — Вот и Малыш для
сказки пригодился, — вставил довольный Захарка. — …и они поехали на
свой родной Луг, где всегда им было весело и хорошо. И З...Ещёпринцесса. И оробел было совсем. Но Галатея, увидев это, весело,
по-доброму засмеялась. И взяла Захария за руки. И сказала, что у неё день
рождения — и не какой-нибудь, а восемнадцать лет. И она не захотела целый
день праздновать во дворце. И поэтому сейчас здесь будет пир. Тут королевские
слуги занесли в дом всякие вкусности: и варёное там было, и копчёное, и
сладкое… И начали было весело пировать Галатея, Захарий, его старший брат и
родители. Но тут наш Мастер-Находить-Неприятности случайно разлил целый кубок с
прохладительным напитком. Да не просто разлил, а прямо Галатее на чудесное
платье из бархата и шёлка… — И что Галатея? — не выдержал Захарка.
— А Галатея огорчаться не стала. Оказывается, в карете было у неё запасное
платье — обыкновенное. И когда она переоделась, попросила возлюбленного
оседлать их давнего друга — доброго гнедого коня… — Вот и Малыш для
сказки пригодился, — вставил довольный Захарка. — …и они поехали на
свой родной Луг, где всегда им было весело и хорошо. И Захарий в этот вечер
признался Галатее в любви. И она согласилась стать его женой — привыкла
ведь уже быть не принцессой, а просто… — Марьяша, можно? — раздался
из прихожей хрипловатый мальчишеский тенор. В дверь просунулась голова —
взлохмаченная, белобрысая и с такими же синими глазами, как у Захарки. Только
не такая лопоухая. — Заходи, Артёмка, — весело кивнула ему хозяйка.
— Ага, вот где мой братец-акробатец устроился! — широко улыбнулся
Артёмка. — Возлежишь тут, прямо как король какой-нибудь… А тебя во дворе
знаешь кто дожидается? Галя! Узнала про твою ногу больную — еле-еле до
конца уроков досидела, и бегом сюда. Я даже с физкультуры отпросился, чтобы
дорогу ей показать…
Malosa
автор