ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ СРЕДИ ПОДРУЖЕК

— Ну как тебе новый класс? – встречаем с мужем дочь-пятиклассницу в школьном дворе.
— Мой номер – двадцать девять! – объявляет дочь.
— Ты пришла в класс двадцать девятой? В классе теперь двадцать девять учеников? — пробую я сделать из фразы дочери развернутую и понятную.
— Нет. Я двадцать девятая среди подружек.
— Чьих? — уточнил муж.
— Ну вот смотрите. Есть у нас в классе девочка Ева. У нее – блокнотик. Красивый, с кошечками. И она в него записывает имена и фамилии всех девочек нашего класса. Чтобы было ясно, насколько они ей подружки.
И вот Юля, с которой меня посадила учительница, в блокнотике третья. А я — двадцать девятая.
У меня есть, конечно, шанс стать более близкой подружкой. Говорят, одна девочка была в списке семнадцатая, а теперь аж четырнадцатая. Если Ева решит, любая девочка может поменяться местами с другой…
Мы с мужем переглянулись.
Сложная учебная программа, строгая учительница, страх отпроситься в туалет, одиночество на переменах — от первого дня дочери в новой школе мы ожидали что угодно, но никак не блокнотик со списком подруг.
Попахивало дискриминацией. И еще самым недружелюбным женским коллективом, в котором каждая — закомплексованная старая дева. Мы оба искали для дочери слова поддержки и очень хотели объяснить, что Ева немножко зазналась.
А может, ей просто нравится что-то записывать, систематизировать, играть в важную начальницу…
Я вспомнила, как сама в первом классе дома завела журнал наподобие школьного, вписала в него фамилии одноклассников и, играя в школу, ставила им оценки: подружкам - пятерки, а вредному Мишке - двойки и единицы.
Но наша дочь оказалась находчивее своих родителей:
— Мы же сейчас будем идти мимо канцелярского магазина? Надо зайти и купить блокнот.
— Только не говори, что ты решила тоже записывать в него своих подруг, как это делает Ева? — ужаснулся муж.
— Конечно не решила, — засмеялась дочь. – Просто подарю Еве новенький блокнотик. Можно купить самый дешевый.
— Подарок Еве? Думаешь, это способ переместиться с двадцать девятого места ближе к началу? С помощью подкупа и задабривания? Тебе настолько важно дружить с Евой? – я была разочарована.
Мир пятикалссников-приспособленцев очень стал напоминать взрослый, и я не понимала, как еще вчера в нем так хорошо себя чувствовали Барби-балерина, книжки Астрид Линдгрен и портрет бабушки, который дочь старательно рисовала акварелью…
— Должен же быть у Евы блокнот, куда она будет вписывать тех, кто не согласился быть в списке подруг? Вот и впишет меня первой, — сказала дочь и на нарисованных на асфальте классиках перепрыгнула со «старта» сразу на цифру пять .