КНИГА ЩМУЛИ БОТИЧ "ЗАПИСИ БЕСЕД С МАЙКЛОМ ДЖЕКСОНОМ"

ИНТЕРВЬЮ С КЭТРИН ДЖЕКСОН
ОЩУЩЕНИЕ БЕЗОПАСНОСТИ
ШБ: Ну хорошо. Чувствуете ли Вы, что его нужно защищать больше, чем других, потому что он такой мягкий? Кажется ли Вам, что за ним надо лучше следить?
КД: Да. Он так часть проявлял силу в отношении своих дел, но думаю, именно то, что я чувствую его мягкость, нас сблизило. Вот когда о нём говорили как будто он мог соблазнить ребёнка, и все мне говорили: «Не говорите ничего, Вы сделаете только хуже». И в офисе Майкла говорили: «Ничего не говорите, сделаете хуже». А я говорила: «Хуже быть уже не может. Мне плевать на то, что вы говорите, я иду на ТВ». И я пошла, потому что ему нужно было, чтобы кто-нибудь вступился за него, чтобы его защитили от всего этого. Не то чтобы я могла оказать ему какую-то помощь, но я могла хотя бы попытаться что-то прояснить. Я высказалась, пусть мне и не поверили. А они все исходят из денежных вопросов. Они знали, что всё это ложь, а я опять пошла и выступила, и сказала: «Эти люди работают на меня, а не на Майкла». Люди пытаются извлечь отовсюду выгоду, любыми путями.
ШБ: А когда он был моложе, чувствовали ли Вы, что его надо защищать? Чувствовали ли Вы, что из всех Ваших девяти детей он был мягче остальных, более чувствительный, более благородный?
КД: Знаете, я больше, чем другие, знаю о том, какой он чувствительный, но… Думаю, что он сильный, когда это требуется. Разве вы не видите? Или видите?
ШБ: О, конечно. Я видел это вчера. Я рассказывал. Майкл и Фрэнк спорили о том, сколько он должен выступать завтра вечером в Карнеги Холле. Он был настолько сильным, насколько ему было нужно в этом случае.
КД: Ага, он такой.
ШБ: Значит, Вы тоже это видели. Вы видели, что в нём была мягкость, но стержень жёсткий.
КД: Мягкость, но и сила, когда это нужно. И ещё его очень легко обидеть, знаете, потому что люди судят о нём в каком-то определённом ключе. Но думаю, сейчас он достаточно жёсткий, потому что он столько всего пережил.
ШБ: Точно.
КД: У него крепкая броня.
ШБ: Ему пришлось многое перенести. Верно. Когда он решил просто жить домашней жизнью… он уже был велик, даже после «Триллера», он уже стал одной из наибольших мировых звёзд…
КД: Ага.
ШБ: Что Вы можете об этом сказать? Обо всём этом? Я имею в виду, что сейчас, в наше время, в наш век, когда дети уезжают в колледж в 17 лет и теряют связь со своими родителями… А тут этот парень, который явно мог себе позволить жить где угодно. Но он хотел жить дома. Хм, мы просто говорили о том, что Майкл остался жить дома. Так как Ваши дети… Ваши дети рано женились, большинство, я имею в виду старших сыновей.
КД: Да, так и было.
ШБ: Но Майкл не уехал из дома.
КД: Нет.
ШБ: Вы были счастливы, что он живёт с Вами?
КД: Да. На самом деле, я не хотела, чтобы вообще кто-либо из моих детей уезжал из дому, но никакая мать этого не хочет.
ШБ: Это верно.
КД: Но им всё равно когда-нибудь нужно отделиться и уехать.
ШБ: Хорошо, говорили ли Вы ему: «Как хорошо, что ты остаёшься дома. Ты прав, это верное решение. Оставайся, пока не женишься»?
КД: Нет.
ШБ: А говорили Вы: «Ты суперзвезда, тебе вообще-то надо бы…»
КД: Нет, нет. Я никогда не верила в то, что детей надо подталкивать к тому, чтобы они вылетали из гнезда, как это делают птицы… понимаете, выталкивать их и говорить: «лети»? Но я в самом деле верила, что они смогут быть сильными, смогут уйти, но когда будут совсем готовы… в 24 года, 25…
ШБ: Он Вас всегда защищал?
КД: Он сказал: «Я куплю тебе дом».
БЫТЬ МАТЕРЬЮ МАЙКЛА
ШБ: Он мне так много рассказывает о том времени, когда был маленьким, о Вас. Ну вот, например, он сказал, что всегда танцевал…
КД: Ага.
ШБ: И его обувь всегда быстро стиралась.
КД: Мммм! (смеётся)
ШБ: И все говорили: «Майкл, хватит тебе танцевать!» Или «От тебя так много шума!» А Вы всегда отвечали: «Нет, пусть танцует».
КД: Да.
ШБ: Он считает, что это Вы первая обнаружили его музыкальный талант, потому что Вы…
КД: Да что Вы?
ШБ: Да, он всегда мне об этом говорит. Одна из историй, которую мы включаем в книгу, о том, что он всегда танцевал, протирал обувь и создавал много шума, а Вы говорили: «Нет, пусть Майкл танцует. Никогда не запрещайте ему танцевать».
КД: Да.
ШБ: Вы это помните?
КД: Да, да. Думаю, у Майкла это врожденное, потому что даже когда он был совсем маленьким, года 3 от роду, мальчики пели, а он… вот так я и обнаружила, что он хорошо поёт. Он сидел в углу, они пели, а он подобрал идеальную гармонию, и я подумала: «Боже, откуда у него это?» А потом, ему было около пяти лет, они как-то рассуждали о том, что ещё добавить в песню. Вы знаете, какую они придумывали хореографию. И он ставил им танцы. Он мог им сказать: «Нет, давайте сделаем так-то и так-то».
ШБ: Похоже, что это шло у него изнутри?
КД: Да. Это было в нём. Не знаю, откуда это взялось, и меня это поразило. Так же, как сейчас я вижу некоторые вещи в Принсе, и мне просто не верится. Так же было и с ним.
ШБ: Как раз на прошлой неделе сказали, что в подбородок Майкла вставлен имплантант – вот до чего доходят, просто смешно. Как Вам всё это слышать, как матери?
КД: Слышать все эти сплетни о нём?
ШБ: Слышать, читать…
КД: Это меня расстраивает. Злит.
ШБ: Но говорите ли Вы себе в то же время: «Я верю в Бога, и верю, что всё, что ни делается, делается с какой-то целью»? Находите ли Вы в своей вере силы для того, чтобы всё это не имело никакого значения, верите ли, что Господня воля всё равно свершится?
КД: Да, я верю. Если бы не моя религия, мой дух и моя вера в Бога, не думаю, что вообще справилась бы со всей той грязью, которая льётся на мою семью и на Майкла. Это очень больно. Но нужно об этом молиться. Это единственный способ, чтобы…
ШБ: Значит, вера помогает Вам со всем этим справиться?
КД: Да.
ШБ: Говорили ли Вы Майклу в 1993 – во всех этих случаях: «Не теряй связи с Богом. Тебе нужно верить. Это тебе поможет пережить всё»? Что не помогут ни деньги, ни успех, ни поклонники. Что поможет только сильная связь с Богом.
КД: Конечно, конечно, так и есть. И я это чувствую, чувствую. Ах (вздыхает), не знаю, как сказать.
ШБ: Ну, многие люди, становясь более успешными, становятся менее религиозными. Это тенденция. А по вашей семье кажется, что чем вы становитесь успешнее, тем больше вы религиозны. Вы становитесь ближе друг к другу.
КД: Ага. Да. Для меня нет ничего больше этого. Я горжусь своими детьми, горжусь тем, что они делают, у них есть для этого талант. Но на самом деле это ведь ничто. Потому что сатана… а вы можете мне не поверить…
ШБ: О, пожалуйста, не смущайтесь…
КД: Мммм…
ШБ: В моей религии тоже есть кое-что, с чем вы можете не согласиться. (смеются оба) Но мы оба люди верующие.
КД: Что ж, я верю, что сатана – бог этой системы. Причина того, что я это говорю, в том что… все те новости, что мы слышим, плохие новости… люди сходят с ума. А в Библии говорится, что дети, в эти последние дни, будут непочтительны, что люди будут больше любить деньги, чем Бога, дети не будут уважать родителей, а родители – детей. Это ведь то, что сейчас происходит. Как вы думаете?
ШБ: Согласен. Знаете, вот поэтому Вам надо бы прийти завтра вечером на нашу совместную с Майклом лекцию в Карнеги-холле. Это будет смелый выпад против сатаны. Вам очень нужно прийти. Я уверен в этом. Что меня привлекает в Майкле - и Вы должны почувствовать это в завтрашней его речи - это то, как трогательно он говорит о том, что сейчас никто не садится за стол вместе с собственными детьми, и что никто не читает своим детям перед сном. И что всё учащаются перестрелки в школах, он звонил мне рассказать об этом, когда был в Калифорнии, а я – в Нью-Джерси. Он мог просто сказать: «Ты слышал? Убит ещё один ребёнок». Сейчас в Америке к этому уже привыкают: «О, убит ещё один ребёнок» - и переключаются на другое. Но Майкл плакал.
КД: Мммм, ммм… Узнаю Майкла.
ШБ: На мой день рождения мы пригласили девочку, портрет которой размещён на постере по проблеме детской лейкемии. Майкл пришёл на мой день рождения, но сел перед этим ребёнком, перед этой семилетней девочкой.
А когда мать этой девочки рассказала её историю, Майкл плакал, как ребёнок. Это было невероятно. Вы тоже так реагируете?
КД: Да.
ШБ: Значит он и правда пошёл в Вас. Понимаете, для того, чтобы понять его, мне нужно понять Вас.
КД: Ааа, ммм… Я терпеть не могу это в себе, и Дженет тоже такая (смеётся).
ШБ: Майкл рассказывал, что Вы не можете никому отказать. Вас могут попросить что-нибудь сделать, а Вы не можете сказать «нет». (Смеётся)
КД: Мммм, это так тяжело. И он такой же, а я говорила ему, что нужно уметь говорить «нет».
ШБ: Может быть, это от Ваших родителей? Они были очень добрыми людьми?
КД: Мммм, да. Особенно мама. Хотя и папа тоже.
ШБ: Значит, Вы передали эту традицию доброты своим детям. Доброта – самое важное качество.
КД: Да, я так всегда думала. Бывает, что человек беден, ему нечем поделиться, и тогда можно отдать любовь, отдать часть себя. Отдать то, что есть – так всегда поступают бедные. Когда я росла, мои родители приглашали бедных к столу, предлагая всё, что у них было.
ШБ: Относятся ли к Вам в церкви как-то иначе потому, что Вы – мать Джексонов?
КД: О нет, нет, нет, нет, нет.
ШБ: Вам нравится то, что там Вы можете быть просто самой собой?
КД: Да, мне это нравится. Я могу там быть самой собой. У нас в нашей конгрегации есть девушка, она всегда садится рядом со мной, она моя подруга, и когда-то она ездила в турне с Дайаной Росс. И она… (пауза в записи) её зовут Линда Лоренс, и знаете, ей пришлось прервать турне, но она поехала в турне с Дайаной, вместо Мэри. И она начала ездить как одна из Supreme. Понимаете, у них в группе и до Дайаны были девушки, и к ней они относились так же. И моя дочь в конгрегации, к ней тоже относятся как к равной.
ШБ: Какая дочь? Ребби?
КД: Ребби.
ШБ: Она тоже живёт… она живёт рядом с Вами?
КД: Раньше жила. Сейчас живёт в Лас-Вегасе.
ШБ: Я хотел бы задать вот какой вопрос… Я могу не записывать, как хотите. Но у Майкла были мучительные взаимоотношения с отцом. Я не говорю ничего нового. Вы ведь знаете, что это всплыло в интервью и прочем.
КД: Ага.
ШБ: Вы возможно знаете, что… Не знаю, как много он рассказывал об отце публично, но известно, что он говорил, что когда отец заходил в его комнату, его тошнило – так сильно он боялся отца. Вы это помните?
КД: Знаю! Да, помню, как он говорил об этом. Он рассказывал мне, и когда я собиралась к нему приехать, он всегда говорил: «Не бери с собой Джозефа». И я всегда спрашивала: «Но почему?» А он говорил: «Я буквально…»
ШБ: Я могу выключить, как только Вы попросите.
КД: Да. Пожалуйста, если можно.
ШБ: Конечно.
КОНЕЦ
#книгашмулиботич