АЛЬБОМ МАЙКЛА ДЖЕКСОНА BAD

ЧАСТЬ.3
Между тем Джексон был отлично осведомлен о современных музыкальных тенденциях и ре­агировал соответственно. Он хотел, чтобы Bad был жестче и резче, чем Thriller. В 1986 году Куинси Джонс устроил ему встречу с группой Run DMC. В то время это дерзкое, грубоватое хип- хоп-трио было на пике популярности и имело серьезное влияние в уличной культуре. «Мы — Майкл Джексон теперешних времен, — хвас­тал Дэррил Макдэниеле в интервью журналу “Rolling Stone” в 1986 году. — Принс занимал это место, когда вышел Purple Rain. Но сейчас самое модное — это мы. Мы и есть музыка. На нас сегодня спрос».
До личной встречи с Джексоном эта группа из Квинса скептически относилась к работе с поп-звездой. Они считали, что он слишком оторван от реального мира, чтобы понять си­туацию на улицах. Но после встречи и обсуж­дения демо-записи «Crack Kills» опасения Run DMC рассеялись. «Он лучший человек в мире! — восторженно рассказывал Рев Ратт. — Он потрясающий! Вчера в студии Майкла мы ели соул-пищу. Он такой спокойный, такой со­средоточенный — словно контактирует с Богом. Я собираюсь пойти в студию и сделать с ним запись. Это будет песня против крэка. Парень, который снял фильмы “Злые улицы” и “Так­сист” (Мартин Скорсезе), будет режиссером видеоклипа. Все прошло просто здорово! Майкл все спрашивал меня про рэп. Я спрашивал его о продажах пластинок. А когда прибыла жаре­ная курица, я понял, что он клевый чувак».
К сожалению, сотрудничество между Короля­ми хип-хопа и Королем поп-музыки для этого альбома так и не состоялось, хотя демо-запи­си существуют. Некоторые поговаривали, что между группой и Майклом произошел разлад, хотя на публике Run DMC выказывали ува­жение к Джексону и восхищение им с самой первой встречи. Куинси Джонс заявлял, что Джексон в то время не верил в музыкальный потенциал хип-хопа и считал его лишь ми­молетной модой. Однако другие, в том числе и сам Джексон, утверждали, что он, напротив, очень интересовался рэпом, хотя и чувствовал, что жанру не хватает мелодичности (которую привнесли позднее, в 1990-х годах). Джексо­ну нравилась концепция песни «Crack Kills», но он счел ее не совсем подходящей для аль­бома (позже он все же вставил рэп Run DMC в песню «2Ваd» из альбома HIStory).
Джексон также передал через Куинси Джон­са приглашение своему сопернику Принсу выступить в «дуэли» в заглавной песне нового альбома. У двух самых крупных артистов деся­тилетия было много общего, но при этом они являлись жестокими конкурентами. Если бы они спели дуэтом на пике своего могущества, это бы, несомненно, стало эпохальным собы­тием. «Майкл планировал, что они с Принсом будут задирать друг друга, в видео, по очереди исполняя вокальные и танцевальные партии, чтобы раз и навсегда определить, кто же из них “плохой”», — рассказывает биограф Дж. Рэнди Тараборелли.
Майкл Джексон и Принс пристально наблюда­ли друг за другом с начала восьмидесятых. И тот и другой, хотя и неохотно, но восхищались ра­ботой друг друга, однако каждый считал, что у него самого артистизма больше. «Это была странная встреча, — вспоминал журналист Куинси Троуп. — Они настолько ревниво сопер­ничают друг с другом, что ни один не уступит ни пяди. Они сидели напротив, рассматривая друг друга и почти ничего не произнося. Это была увлекательная патовая ситуация между двумя очень сильными ребятами».
В конечном итоге Принс решил не участвовать в проекте, рассудив, что Джексон в нем будет выглядеть более выгодно. «Я был на нескольких встречах с Принсом и Майклом, — вспомина­ет звукорежиссер Джексона Брюс Свиден. — Лично я считаю, что после встречи с Майклом, Куинси и Джоном Бранкой Принс осознал, что просто не мог выиграть в этой дуэли с Майк­лом — ни артистически, ни как-то еще… Поэто­му он и взял самоотвод».
Песня «Bad», разумеется, и без того стала хи­том номер один (как предсказывал Принс). Тем не менее, она вызвала на себя нешуточ­ный огонь критики. Многие считали, что новый «жесткий» имидж Джексона был слишком неестественным. Принсу и Мадонне имидж «плохишей» легко сходил с рук, но Джексону непросто было выйти из своего «невинного» и «эксцентричного» образа. В 1984 году Джей Кокс написал в журнале «Time»: «Многие слу­шатели видят в Майкле Джексоне предельное воплощение андрогинной рок-звезды. Его вы­сокий тенор звучит так, будто артист солирует в каком-то фанковом хоре мальчиков, даже при том, что сексуальная динамика, излучаемая его телом в танце, ставит под угрозу государствен­ную защиту от ядерной катастрофы.
Его гибкое тело, бездонный взгляд, длинные ресницы могли бы быть угрозой, если бы Джексон хоть на секунду дал понять, что доступен. Публика ощущает его чувственность, но весь образ его жизни как будто намеренно не соответствует ей: мальчик-паинька, богобоязненный Сви­детель Иеговы, непоколебимый вегетарианец и неприятель сигарет, алкоголя и любых нар­котиков, невозможно изолированная от мира невинная душа. Очень сексуальный. Абсолютно безопасный. Излучающий эротизм — но на по­чтительном расстоянии».
Другие утверждали, что «безопасность» обра­за Джексона обусловлена привилегированной жизнью в изоляции, из-за которой он не в си­лах понять проблемы реального мира. В самом деле, что он мог знать о наркотиках, бедности и терроре уличных банд?
Любопытно, что именно эта дилемма — это противостояние «невинного мальчика» и «ре­ального мира» — была обыграна в видеоклипе «Bad», режиссером которого выступил Мар­тин Скорсезе. И хотя Джексон действительно не жил «на улицах» с самого детства в Гэри, а значит, не мог изобразить эту реальность так, как это делали хип-хоп-группы вроде Run DMC, у него все-таки был и свой собственный опыт, на который он опирался и из которого черпал. Он знал, что такое быть отрезанным от мира, он пережил жестокое обращение, пре­дательство и одиночество, страх и дискрими­нацию, эксплуатирование и отношение к себе как к коммерческому продукту. Кроме того, Джексону всегда была свойственна глубокая эмпатия — он пропускал через себя страдания и несправедливость, испытываемые другими. Многое из этих переживаний отражалось в его творчестве, часто приобретая метафорические формы. В Bad они слились в эклектичную насыщенную фантазию, явившуюся одновременно побегом от реальности и окном в уникальный внутренний мир творца.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ: