Пишем песни с моим другом Майком.

Автор: Готэм Чопра

Когда я был на втором курсе колледжа, живя в кампусе (в Колумбийском университете в Нью-Йорке) с четырьмя соседями по номеру, каждый раз, когда звонил телефон, начиналась гонка за тем, кто ответит. Каждый хотел быть тем парнем, который услышит «алло» на другом конце провода, на случай, если это будет звонить мой друг Майкл Джексон.

Большую часть тех дней Майкл отсиживался на крыше отеля Four Seasons, примерно в 60 кварталах от того места, где я жил в Верхнем Вест-Сайде Манхэттена, недалеко от Гарлема. Я с радостью отправлялся в центр города, получал разрешение от охраны внизу, которая знала, что мне разрешен свободный доступ в номер Майкла, поднимался на лифте до самого верха и начинал заказывать обслуживание номеров и смотреть фильмы за счет Майка. В конце концов, мы с Майклом приступали к работе. Он работал над новым альбомом и просил меня помочь ему написать тексты песен. Это были неформальные отношения — я бродил по центру города с рюкзаком, полным словарей, тезаурусов и книг по рифмованию. Майкл напевал песни и говорил о том, что он хотел сказать песней, и мы пытались объединить наши навыки и придумать что-нибудь. Мы придумывали отличные вещи. Майкл поклялся мне хранить тайну в те дни. Я с радостью подчинился.

После того, как мы заканчивали эти сессии — они обычно длились до 2 часов ночи или около того — Майкл забредал в ванную и выходил с мешком, который он вытащил из-под унитаза. В нем он держал несколько тысяч долларов. Он спрашивал меня, сколько я хочу. Я просто пожимал плечами, и он давал мне пару тысяч долларов. Вскоре я паковал свои словари, тезаурусы и книги по рифмованию в свой рюкзак, звонил своим друзьям и просил их встретиться со мной в центре города. Через час мы были в Flashdancers, «устраивая вечеринку».

Майкл всегда завидовал, когда я рассказывал ему о своих приключениях с друзьями. Не раз он наряжался — придумывал своего рода квазимаскировку — готовясь пойти со мной, но в последнюю минуту отступал или его удерживала охрана, которая качала головами и прямо говорила «нет» его необоснованным амбициям. Вместо этого он наливал себе большой стакан апельсинового сока и устраивался на ночь, чтобы посмотреть старый фильм по телевизору, сказав мне потратить за него несколько лишних баксов. Я с радостью подчинился.

Моя дружба с Майклом была для меня очень особенной, и мне нравится думать, что для него она была такой же. В течение последних нескольких лет мне всегда было неловко объяснять истоки нашей дружбы — что я впервые встретил его, когда мне было пятнадцать лет, и что мы сразу нашли общий язык. Я проводил дни на его ранчо Neverland, моя сестра, кузены или другие друзья присоединялись к нам в фантастических поездках, наполненных конфетами, игровыми автоматами, ночными фильмами и лучшим шоколадным печеньем всех времен. Точно так же он приезжал к нам домой в Массачусетсе (он также был очень близок с моим отцом), где спал в гостевой комнате. Моя мама получала огромное удовольствие от того, что каждое утро Майкл оставался, он пытался застелить постель (очень плохо) и предлагал приготовить завтрак (очень плохо). Затем, когда мне было около 17, Майкл пригласил меня в турне с ним — он собирался отправиться в Европу на самый большой рок-концерт того времени (тур Dangerous) и хотел компании. Я умолял и умолял родителей отпустить меня, и в конце концов они согласились. Неплохой способ провести летние каникулы между третьим и последним годом обучения в старшей школе.

На протяжении многих лет, пока Майкл сталкивался со своими скандалами, я часто размышляла о собственном опыте общения с ним в подростковом возрасте. Люди спрашивали меня, не терпела ли я чего-то странного или неловкого с ним. Я честно отвечал, что за все годы с ним, в каждый отдельный момент, Майкл был только достойным и уместным, ни разу не сделав ничего, что можно было бы счесть скандальным со мной. Это было действительно так просто.

Вернемся к тем студенческим дням. Однажды ночью он позвонил мне в панике. Он только что женился на Лизе Мари Пресли и нуждался в совете — совете по сексу. Он был невероятно нервным и сказал, что хотел убедиться, что Лиза была впечатлена его «действиями». Он спросил меня, могу ли я дать ему какой-нибудь совет. Я ответил одним словом: «прелюдия».

«Правда?» — ответил он. «Девушкам это действительно нравится?»

За последние несколько лет наши с Майклом отношения тоже сильно развились и стали более зрелыми. Мы оба стали отцами, и это было центральной темой наших последних разговоров за последние несколько месяцев. Возвращая услугу за те дни, когда я был его «лирическим советником», он тот, кто прозвал моего сына, наполовину индийца, наполовину китайца, «Чиндийцем», которого маленький Кришу Чен Син Хуа Чопра теперь будет называть вечно. Мы говорили о том, как было бы здорово, если бы наши дети росли вместе, стали такими же хорошими друзьями, как мы, и зажгли мир. Майкл восхищался тем, что я смог найти жену, удержать ее и завоевать ее доверие. Я шутил, что все дело в прелюдии! Когда несколько лет назад с его дочерью Пэрис произошел несчастный случай, он позвонил моей жене Кэндис (врачу) и умолял нас приехать к нему домой, чтобы осмотреть ее.

Мы сделали это — Пэрис упала с дерева и сильно порезалась под глазом. Майкл был опустошен и признался мне, что чувствует себя худшим отцом в мире. Я успокоил его, пока Кэндис помогала Пэрис встать с кровати, на которой она лежала, чтобы мы могли отвезти ее в отделение неотложной помощи, чтобы наложить несколько простых швов. Когда я рассказал Майклу о плане, он потащил меня в ванную, вытащил из-под унитаза мешок, полный тысяч долларов, и спросил, сколько мне нужно для отделения неотложной помощи.

Я покачал головой: «Это за мой счет».

Покойся с миром, мой друг.