Когда 14 октября 1962 года на снимках, сделанных самолетом-разведчиком U-2, американцы обнаружили стартовые позиции советских баллистических ракет, начался отсчет Карибского Кризиса – долгих тринадцати дней, на протяжении которых мир балансировал на грани войны, которая вполне могла стать последней в истории человечества. Эти тринадцать дней вошли в историю как Карибский кризис (американское название - Cuban missile crisis – Кубинский ракетный кризис). О его предыстории и причинах мы уже рассказывали. Вкратце напомним, что причиной появления советских ракет на Острове Свободы, стало развертывание американских ракет «Юпитер» на территории Турции. Время полета такой ракеты до Москвы не превышало десяти минут. Кроме того, ядерные потенциалы Советского Союза и Соединенных Штатов были на тот момент просто несопоставимы – по количеству ядерных зарядов Штаты превосходили нас минимум в 15 раз! Так что размещение ракет в самом подбрюшье Америки было вполне естественным «ассиметричным ответом». Да, ракет и боеголовок у США на полтора порядка больше, но Вашингтону и Нью-Йорку от этого ничуть не легче. А военное сотрудничество между Кубой и Советским Союзом началось двумя годами ранее. 1 января 1959 года Фидель Кастро объявил о победе революции на Кубе. Но, ссориться с могущественным соседом в его планы не входило. Но и оставлять Кубу американской полуколонией он также не планировал. А для того, чтобы вести самостоятельную политику, находясь неподалеку от сильнейшей в мире военной державы, нужны две вещи – сильная армия и союзники. Попытки закупать оружие в западных странах закончились ничем. Ведь уже в марте 1959 года президент США Эйзенхауэр поставил перед Центральным Разведывательным Управлением простую и ясную задачу – подготовить план свержения Кастро. А пока план разрабатывался и готовился к реализации, США просто блокировали поставки вооружений из западных стран на Кубу. Дело зашло далеко - 4 марта 1960 года на рейде Гаваны взорвался французский теплоход с боеприпасами, закупленными в Бельгии. А 15 апреля того же года началась высадка десанта кубинских эмигрантов в Заливе Свиней. Вашингтон, разумеется, отрицал свою причастность к этой операции. Но даже самым доверчивым было ясно, что организовать полномасштабную десантную операцию с авиационной поддержкой частным лицам и неправительственным организациям довольно-таки сложно – слишком дорогое удовольствие. Операция в Заливе Свиней закончилась тем, что президенту Кеннеди пришлось выкупать пленных десантников за неплохую для того времени сумму – 53 миллиона долларов. К революции на Кубе Советский Союз, как ни странно, не имел ни малейшего отношения – Фидель и его соратники действовали на свой страх и риск. Но раз революция, вопреки пессимистическим прогнозам победила, поддержать нового союзника, для советского руководства было делом чести. В 1960 году ЦК КПСС сообщил руководству Чехословакии, что не имеет никаких возражений против поставки военной техники на Кубу (Чехия обладала развитой военной промышленностью и на протяжении всего двадцатого столетия играла роль «арсенала» то Австро-Венгерской Империи, то Третьего Рейха, а в шестидесятые годы стала одним из «арсеналов» стран соцлагеря). В июле 1960 года Советский Союз посетил министр Революционных вооруженных сил Республики Куба Рауль Кастро. Результатом визита стало подписание коммюнике о долгосрочном военном сотрудничестве между СССР и Кубой. Для начала Куба получила скромную партию танков времен Второй Мировой – около тридцати Т-34-85 и самоходок Су-100. Но после Залива Свиней были подписаны новые соглашения о поставке военной техники на льготных условиях – стоимость поставок составила 150 миллионов долларов, но Куба могла выплатить чуть менее половины этой суммы – всего 67.5 миллионов долларов. Уже в марте 1961-го на Кубу были доставлены 400 танков, четыре десятка истребителей МиГ-15 и МиГ-19, четыре дивизиона зенитных ракет С-75, десять бомбардировщиков Ил-28, радиолокационные станции и многое другое. На Кубу отправились и 600 военных советников – обучать кубинцев пользоваться всей этой техникой. Кроме того, Советский Союз неоднократно предупреждал Штаты о своей готовности оказать любую военную помощь Кубе. Но и Соединенные Штаты не радовало появление советского плацдарма неподалеку от Флориды – в апреле 1961 года американцы проводили масштабные учения морской пехоты в Карибском море. 10 тысяч морских пехотинцев отрабатывали действия по высадке на тропический остров, чей рельеф местности очень уж напоминал Кубу. Всем было ясно – раз ничего не получилось с десантом кубинских эмигрантов, следующую попытку сменить правительство на Кубе предпримут доблестные морпехи. К этому времени как раз и подоспело размещение американских ракет в Турции. Свою идею «ассиметричного ответа» на американские ракеты в двух шагах от советских границ Никита Сергеевич Хрущев озвучил 20 мая 1962 года на совещании, участниками которого были министр иностранных дел Андрея Громыко и министр обороны Родион Малиновский. 21 мая состоялось заседание Совета Обороны. Не все члены Советы поддержали идею Хрущева разместить ракеты на Кубе, но решение было принято. Согласия Фиделя Кастро также долго ждать не пришлось. Уже 28 мая 1962 года в Гавану вылетела советская делегация, в составе которой был главнокомандующий Ракетными Войсками Стратегического Назначения маршал Сергей Бирюзов. Согласие кубинского руководства на размещение советских ракет последовало уже на следующий день. А уже к июню 1962 года Генеральный Штаб разработал операцию « Анадырь». Название операции было выбрано не случайно – порт на Чукотском полуострове ни у кого не вызывает ассоциаций с теплыми морями, пальмами, пляжами и сигарами. Более того, о том, куда они плывут не знали даже капитаны судов - вплоть до последнего момента они пребывали в полной уверенности, что плывут они именно на Чукотку. И уж тем более команды судов не знали о грузах, которые их суда везут в трюмах. А те, кто о грузе знал по долгу службы – военные и технические специалисты также были уверены в том, что дальше Чукотки их не пошлют. Только вскрыв посреди океана запечатанные конверты, капитаны узнавали о том, что их пункт назначения находится в более теплых краях, нежели Чукотка. Всего в операции было задействовано 85 грузовых и пассажирских судов, отбывших в путь из разных портов – от Североморска до Севастополя. Первые ракеты прибыли в Гавану 8 сентября 1962 года. Всего планировалось отправить на Кубу сорок ракет средней дальности и последние ракеты из этой партии прибыли как раз к 14 октября – официальной дате начала кризиса. Впрочем, скрыть столь масштабное мероприятие, как переброска четырех десятков баллистических ракет и многочисленного воинского контингента, получившего название ГСВК (Группа Советских Войск на Кубе) на другой конец земного шара, было проблематично. Американцев не мог не насторожить лавинообразный рост грузооборота между СССР и Кубой. Если до июля 62-го года на Кубу прибывало в среднем 14 советских сухогрузов в месяц, то в августе их стало в два раза больше, а в сентябре число советских судов утроилось. 29 августа самолет-разведчик U-2 засек на Кубе позиции зенитных ракет С-75 и крылатых ракет береговой обороны. Впрочем, 9 сентября именно ракетой С-75 был сбит U-2 над территорией КНР и с 18 сентября по 13 октября полеты этих самолетов над Кубой прекратились. Роль разведчиков взяли на себя сверхзвуковые истребители F-104. Но уже в октябре МиГ-21 советского производства предпринял попытку перехвата американского истребителя – разведчика. Попытка оказалась неудачной, но места базирования МиГов американские самолеты после этого инцидента избегали. К октябрю 1962 года советская группировка на Кубе включала в себя не только дивизионы баллистических ракет, но и вертолетный полк Ми-4, эскадрилью МиГ-21, полк бомбардировщиков Ил-28, 144 зенитных ракеты С-75, два подразделения крылатых ракет с ядерными боеголовками мощностью в 12 килотонн, два танковых батальона, укомплектованных новейшими на тот момент Т-55. На подходе была и мощная флотская группировка, состоящая из 2 крейсеров, 4 ракетных эсминцев, 12 ракетных катеров, 11 подводных лодок, 7 из которых несли на борту ядерные ракеты. Скрыть такую группировку уже не представлялось возможным.

Стартовая площадка этой ракеты, сфотографированная американским самолетом разведчиком U-2 14 октября 1962 года. 14 октября 1962 года американский самолет-разведчик U-2 обнаружил в окрестностях кубинской деревни Сан-Кристобаль позиции советских ракет Р-12. Эти ракеты могли доставить ядерную боеголовку мощностью в 1 мегатонну на расстояние 2 тысячи километров. А расстояние от Кубы до берегов США в самом узком месте Флоридского залива не превышает 180 километров. Так что в зоне действия этих ракет оказывался, например, Вашингтон. Но ведь у Советов есть еще и ракеты Р-14 с максимальной дальностью в четыре с половиной тысячи километров! И, как знать, не размещены ли на Кубе еще и эти ракеты? Вашингтон охватила паника. Очередные полеты U-2 показали, что часть ракет уже готовы к пуску. В течении долгих тринадцати дней мир гадал – разделят ли американские и советские города участь Хиросимы и Нагасаки? Президент Джон Кеннеди немедленно собрал в Белом Доме группу из 14 советников и членов Совета Национальной Безопасности США (консультативного органа при президенте для решения вопросов национальной безопасности). На секретном совещании этой группы (22 октября она получила официальное название EXCOMM – Executive Committee, Исполнительный Комитет) речь шла об ответных мерах со стороны Америки на новую угрозу.

Карта Кубы, с пометками президента США Джона Ф. Кеннеди, в Библиотеке Джона Ф. Кеннеди в Бостоне, штат Массачусетс. Крестиками отмечены советские ракетные базы. Было предложено три варианта действий – уничтожение ракет точечными ударами с воздуха, полномасштабное вторжение и морская блокада Кубы. Дипломатические меры были отвергнуты почти сразу. А из мер военных оставили два варианта – военно-морская блокада и вторжение. На последнем варианте настаивали Кертис Лемей, глава Стратегического Командования ВВС, и Максвелл Тейлор, начальник Объединенного Комитета Начальника Штабов. Советский Союз не решится на решительные действия, считали они. Правда, данные о численности и составе советского контингента на Кубе у американцев на тот момент не были полными. На острове к тому времени были не только баллистические ракеты, но и тактические ядерные ракетные комплексы «Луна» - эти ракеты могли доставить боеголовки мощностью до 10 килотонн на расстояние до 32 километров. Флориде, не говоря уж о Вашингтоне, эта ракеты угрожать не могли. Но вот с флотом вторжения двенадцать таких комплексов вполне могли справиться. Но о наличии этих ракет на Кубе американским военным на тот момент было неизвестно. Но, против вторжения выступил сам президент – если русские не ответят на Кубе, то «ответ последует в Берлине». Перспектива новой масштабной войны в Европе совсем не радовала Кеннеди. Оставался только вариант морской блокады острова. На этом варианте настаивал министр обороны Роберт Макнамара. Этот вариант и был принят за основной. 18 октября президента Кеннеди посетили советский министр иностранных дел Андрей Громыко и посол Добрынин. Советские дипломаты отрицали факт наличия ядерных ракет на Кубе. А на следующий день на снимках, сделанных во время очередного полета U-2, были обнаружены новые стартовые площадки баллистических и крылатых ракет и эскадрилью бомбардировщиков Ил-28. И 20 октября было принято решение о морской блокаде Кубы. О реакции Советского Союза на такое решение было догадаться несложно, но возникли сложности юридического характера – по международным законам блокада ни что иное, как акт войны – с этой точки зрения нет никакой разницы между вторжением и блокадой. Так что, мировое сообщество могло и не поддержать действия США. Чтобы обойти юридические проблемы, решение о блокаде Кубы было вынесено на рассмотрение Организация американских государств (ОАГ – организации, созданной в 1948 году и объединяющей практически все государства Южной и Северной Америки). Куба, к тому времени уже не была членом этой организации (свое членство в ОАГ Куба восстановила только в 2009 году), так что решение было принято единогласно. Кроме того, термин «блокада» решили не использовать. Вместо «блокады» использовался термин «карантин». Разница между блокадой и карантином все-таки есть – карантин это не полное прекращение морского судоходства, а лишь запрет на поставку вооружений. Карантин решили ввести 24 октября в 10 часов утра по местному времени. Тем временем новые снимки, сделанные самолетами-разведчиками, запечатлели новые готовые пусковые установки советских баллистических ракет. И армия США в дополнение к карантину стала готовиться и к вторжению – на Юг страны стали перебрасываться войска, стратегические бомбардировщики B-52 были переведены в режим постоянного патрулирования.

Президент Джон Ф. Кеннеди объявляет американскому народу,по телевидению и радио, о введении военно-морской блокады Кубы, 22 октября 1962. 22 октября состоялось знаменитое телевизионное выступление президента Кеннеди. Кеннеди объявил о введении карантинной зоны шириной в 500 морских миль вокруг Кубы. Одновременно он заявил, что любой ракетный запуск с территории Кубы будет расцениваться как акт войны. Никита Хрущев предсказуемо назвал американский карантин незаконным и заявил, что все суда под советским флагом будут этот карантин просто игнорировать. И действительно, в размещении ракет на территории суверенного государства не было ровным счетом ничего незаконного – американские ракеты, как мы уже рассказывали, размещались в Италии и, самое главное, в Турции (что и заставило Советский Союз разместить свои ракеты на Кубе). По словам Хрущева, если хоть один советский корабль будет атакован, ответный удар не заставит себя долго ждать. 24 октября 1962 года в 10.00 по местному времени 180 американских военных кораблей заняли позиции в карантинной зоне. В океане в этот момент находились на пути к Острову Свободы три десятка военных кораблей. На борту одного из них находились ядерные боеголовки («Александровск», он добрался до кубинских берегов в день объявления блокады), четыре других перевозили баллистические ракеты среднего радиуса действия Р-14. Эту флотилию сопровождало четыре дизельных подводных лодки. Американские военные моряки получили приказ открывать огонь только по прямому приказу президента. Тем не менее, Хрущев отдал приказ большей части судов развернуться назад. Путь на Кубу продолжили только четыре корабля с ракетами в сопровождении четырех субмарин. Вооруженные Силы Советского союза и стран Варшавского договора были приведены в состояние повышенной боевой готовности. За день до начала карантина Роберт Кеннеди, министр юстиции и брат президента, посетил советское посольство и заявил, что американцы намерены останавливать советские суда. Днем позже состоялся обмен письмами между Кеннеди и Хрущевым. Кеннеди призывал советского лидера «соблюдать благоразумие», Хрущев грозил принять любые меры для обеспечения безопасности советских судов. 25 октября состоялось экстренное заседание Совета Безопасности ООН, на котором американский представитель Адлай Стивенсон потребовал от советского представителя СССР Валерия Зорина дать четкий ответ на вопрос о ракетах на Кубе. Получив отказ, он продемонстрировал снимки стартовых площадок советских ракет. В этот же день уровень боевой готовности армии США был поднят до уровня DEFCON-2 (DEFense readiness CONdition — готовность обороны, следующий уровень DEFCON-1 – означает готовность к полномасштабным военным действиям с применением оружия массового поражения). Уровень DEFCON-2 вводился в истории США всего один раз (DEFCON-1 отрабатывался один раз во время учений в Западной Европе в 1983 году, на территории США такой уровень боевой готовности не вводился ни разу). В этот же день Хрущев получил очередное письмо от Кеннеди с упреками в том, что советская сторона «нарушает свои обещания в отношении Кубы». Никита Хрущев собрал заседание Политбюро, на котором объявил, что невозможно держать ракеты на Кубе и не вступить в войну с Соединенными Штатами. На этом заседании было принято решение попробовать пойти на компромисс – предложение демонтировать советские ракеты в обмен на американские гарантии оставить Кубу в покое. А после заседание Хрущев предложил членам Политбюро … отправиться в Большой Театр, чтобы успокоить общественность. На следующий день, 26 октября, Кеннеди получил письмо Хрущева с предложением компромисса – демонтаж ракет в обмен на гарантии безопасности Кубы. В тот же день это предложение было продублировано и по неофициальным каналам – в ресторане Occidental его изложил репортеру ABC News Джону Скали резидентом КГБ в Вашингтоне Александр Фомин. На неофициальное предложение последовал столь же неофициальный ответ – через Бразильское посольство американское руководство проинформировало Кастро, что вторжение маловероятно в том случае, если на Кубе не будет советских наступательных вооружений. 27 октября еще одно условие вывода советских ракет с Кубы было озвучено в открытом обращении – Советский Союз требовал убрать американские ракеты из Турции. Но не это обращение стало главным событием этого дня, вошедшего в историю как «черная суббота». Фидель Кастро, узнав о том, что позиция Советского Союза сменилась на более миролюбивую, немедленно отправил письмо Хрущеву с требованием более активных действий. По мнению Кастро, американское вторжение было неминуемым и до него оставалось от 24 до 72 часов. В это же время министр обороны Малиновский получил сообщение о возросшей активности американской стратегической авиации над Карибским бассейном. Хрущев получил оба сообщение в полдень по московскому времени. Пятью часами позже советские радары засекли очередной U-2, подлетающий к американской базе Гуантаномо на территории Кубы. В это время над Кубой бушевал тропический шторм. Начальник штаба одного дивизиона зенитных ракет С-75, отвечающий за этот участок обороны, не смог связаться с генералом Иссой Плиевым - командующим советским контингентом на Кубе, но получил разрешение сбить американский самолет от его заместителя по боевой подготовке генерал-майора Леонида Гарбуза. Самолет был успешно сбит, пилот погиб. В довершение ко всему это был не единственный U-2, сбитый советской ракетой в этот день – еще один разведчик советские зенитчики сбили над Сибирью. Кроме того, на Кубе от зенитного огня получил повреждения самолет фоторазведки RF-8A. Ситуация стремительно выходила из под контроля. Военные требовали от Кеннеди немедленно начать вторжение, пока не поздно.

Советская подводная лодка на поверхности, рядом с кубинским побережьем, 25 октября 1962 года. Но и это еще не полный перечень событий этого дня - группа из 11 американских эсминцев и авианосца «Рендольф» окружила советскую подводную лодку Б-29 с атомным оружием атомным оружием на борту. Только выдержка и самообладание Василия Архипова, старшего по званию, начальника штаба 69 бригады подводных лодок Северного флота, находящегося на борту, позволили избежать применения торпед с ядерной боевой частью. В этот день ядерная война была реальна как никогда. В ночь на 28 октября Роберт Кеннеди вновь встретился с советским послом Добрыниным в здании Министерства Юстиции. Он изложил послу опасения Джона Кеннеди - ситуация может выйти из под контроля в любой момент. Но президент готов принять советское предложение – гарантии безопасности Кубы в обмен на вывод советских ракет. В ответ на вопрос об американских ракетах в Турции, Добрынин услышал заверения в том, что в решении этого вопроса нет непреодолимых трудностей. Но ответ из Москвы президент хочет получить уже сегодня – в воскресенье, иначе может быть уже поздно. 28 октября Хрущев получил послание Кеннеди: «1) Вы согласитесь вывести свои системы вооружения с Кубы под соответствующим наблюдением представителей ООН, а также предпринять, с соблюдением соответствующих мер безопасности, шаги по остановке поставок таких же систем вооружения на Кубу. 2) Мы же, со своей стороны, согласимся — при условии создания с помощью ООН системы адекватных мер, обеспечивающих выполнение данных обязательств, — а) быстро отменить введённые в настоящий момент блокадные мероприятия и б) дать гарантии ненападения на Кубу. Я уверен, что и остальные государства Западного полушария будут готовы поступить подобным образом». Это послание обсуждалось на заседании Политбюро, которое Хрущев собрал у себя на даче в Ново-Огарево. В разгар обсуждения с помощником Хрущева Олегом Трояновским связался по телефону посол Добрынин. Он рассказал о ночной беседе с Робертом Кеннеди и просьбе немедленно дать ответ на свое предложение. Содержание этого разговора Трояновский немедленно доложил Хрущеву и тот сразу же стал диктовать стенографистке свое согласие. Следом были отправлены еще два письма американскому президенту от Хрущева, на сей раз конфиденциальные – в одном он просто информировал о том, что слышал послание Роберта Кеннеди, в другом выдвигал еще условие вывода советских ракет – вывод американских ракет из Турции. Одновременно Плиев получил запрет на использование ПВО – любой инцидент в такой обстановке мог привести к самым печальным последствиям. На всякий случай, открытое послание с согласием на американские предложение, было решено продублировать и по радио. И за час до начала трансляции Плиев получил приказ начать демонтаж стартовых площадок ракет Р-12. Демонтаж и вывод советских ракет с Кубы занял три недели, 20 ноября морская блокада была снята. Ракеты «Юпитер» из Турции были выведены спустя несколько месяцев – невзирая на возражения НАТО, их объявили устаревшими (так можно было выполнить советские требования «без потери лица»). И в Советском Союзе и в США нашлись влиятельные политики, которые сочли мирный исход кризиса поражением своих стран – и Кеннеди и Хрущев пошли на взаимные уступки, что было расценено как явная слабость этих лидеров и «ястребами» из Пентагона и некоторыми членами Политбюро. Тем не менее, простые люди по обе стороны Атлантики вздохнули с облегчением – в нашей стране были слишком свежи воспоминания о предыдущей мировой войне, американцев приводил в ужас сам факт, что и их города могут разделить участь Хиросимы и Нагасаки. Но, обошлось. Карибский кризис дал начало процессу разрядки международной напряженности, результатом которого стали договора о сокращении стратегических наступательных вооружений. Кризис стал и причиной появления массового антивоенного движения в странах Запада. Человечество не забыло о том, как в октябре 1962-го две великие сверхдержавы прошли по самому краю пропасти.

Патрульный самолет США P2V Neptune сопровождает советское грузовое судно во время Карибского кризиса в 1962 году.