Свобода за самолёт ----------------------------- Официально эти учреждения назывались особыми конструкторскими бюро (ОКБ) НВКД (ранее ГПУ). Разговорное название «шарашка» происходит от выражения «шарашкина контора», возникшего в годы нэпа и обозначавшего какую-либо несерьёзную организацию (от жаргонного слова «шарага» — жульническое предприятие). Первое конструкторское бюро закрытого типа было создано в декабре 1929 года в Бутырской тюрьме. Там оборудовали две комнаты с чертёжными досками. Перед заключёнными авиастроителями поставили жёсткую задачу: к марту 1930 года сделать проект истребителя с двигателем воздушного охлаждения. Главным конструктором стал Дмитрий Григорович, его заместителем — Николай Поликарпов. Григоровича попросили составить список сотрудников, с которыми он хотел бы работать, после чего все эти люди были арестованы и доставлены в «Бутырку». Группа отлично справилась с заданием, создав истребитель И-5, первый прототип которого, названный ВТ-11 (ВТ — «внутренняя тюрьма»), поднялся в воздух 29 апреля 1930 года. В августе 1930-го самолёты были запущены в серийное производство. Они отличились в боях под Москвой в конце 1941-го и сражениях за Крым с октября 1941-го по январь 1942 года. Испытания самолёта проводились в присутствии руководителей государства во главе с Иосифом Сталиным, аппарат пилотировал Валерий Чкалов. За создание крылатой машины конструкторов Дмитрия Григоровича и Николая Поликарпова освободили из-под стражи. Позже Григорович умер от рака, а Поликарпов стал депутатом Верховного совета СССР и Героем Социалистического Труда. Когда деньги — не главное -------------------------------------- Опыт оказался чрезвычайно успешным. И в 1938 году в Бутырской и Таганской тюрьмах создали группы авиаконструкторов Владимира Петлякова и Владимира Мясищева. Потом их перевели в подмосковный посёлок Болшево и разместили в бараках бывшей колонии для несовершеннолетних. Учреждение назвали СТО (спецтехотдел) НКВД. Задачей группы Петлякова было создание двухмоторного военного самолёта, в подчинении у него были около 300 человек. За разработку самолёта Пе-2, серийное производство которого началось в конце 1940 года, Петляков и многие его сотрудники были освобождены. Пе-2 стал основным советским бомбардировщиком во время Второй мировой войны и даже попал в Книгу рекордов Гиннесса как самый эффективный пикирующий бомбардировщик.

К сожалению, жизнь самого Владимира Петлякова оборвалась вместе с аппаратом собственного изобретения — в 1942 году самолёт Пе-2, на котором конструктор летел в Москву, упал и разбился. Владимира Мясищева, который разрабатывал для этих самолётов крыло, используемое как топливные баки, тоже освободили — но он продолжил трудиться в том же СТО на правах вольнонаёмного. После начала войны Болшевскую шарашку перевели в Омск — работать на базе местного авиационного завода. Здесь был создан самолёт ДВБ-102 (ДВБ — дальний высотный бомбардировщик), после его успешных испытаний Сталин прислал Мясищеву поздравительную телеграмму, ему выплатили премию в 25000 рублей, которую конструктор передал в фонд обороны страны. 4 июля 1939 года нарком внутренних дел СССР Лаврентий Берия написал руководителю государства Иосифу Сталину докладную записку с предложением расширить организацию труда осуждённых специалистов. Особое техническое бюро предлагалось увеличить и разделить на семь групп, занимающихся вопросами самолётостроения, авиационных двигателей, судостроения, артиллерии, пороха и взрывчатых веществ, отравляющих веществ, броневых сталей. Знаете ли вы что… --------------------------- При Сталине заключённые в СССР теряли фамилии и получали номера. Учёные в шарашках вместо подписи ставили на документах оттиск личной печати с четырьмя цифрами (например, у Андрея Туполева был номер 0011).

При этом Берия сообщал, что следствие по делам всех арестованных специалистов приостановлено — и возобновлять его нецелесообразно. Нарком предлагал сразу осудить учёных на сроки 10, 15 или 20 лет и, в целях поощрения их дальнейшей работы, предоставить НКВД право досрочного освобождения. Сталин одобрил данную систему — и она получила своё развитие в предвоенные и военные годы. Тем не менее об учёных, которые трудились в шарашках, по-настоящему заботились. Конструктор авиадвигателей Борис Стечкин, работавший в закрытом бюро ЦКБ-29, известном как «Туполевская шарашка», в своей книге отмечал, что только после освобождения в 1944 году узнал, что на воле питание гораздо хуже. Бывший заключённый Семён Фомченко, трудившийся в учреждении ОКБ-172, размещенном в ленинградской тюрьме Кресты, в интервью говорил, что до войны обеденные столы для работников бюро накрывались белыми скатертями, еду разносили официанты из заключённых-бытовиков и у сотрудников КБ была возможность заказывать блюда на завтра. Фомченко отмечал, что многие не хотели заказывать жареную курицу, чтобы не пачкать руки. Кроме того, заключённые сотрудники КБ получали зарплату и хорошую бесплатную одежду, поскольку часто ездили в командировки на заводы, где на практике внедрялись их изобретения. Общий для всех шарашек распорядок дня предусматривал подъём в 7:00, завтрак в 8:00, затем с 8:30 до 13:00 — работа. Далее перерыв на обед — и снова работа до 19:00. Выходных дней не полагалось. Спальные помещения, по возможности, были рассчитаны на четверых, там стояли стандартные гостиничные кровати. Письма в закрытых конвертах -------------------------------------------- Для НКВД система закрытых конструкторских бюро выглядела идеальной. Прежде всего она обеспечивала необходимый уровень секретности. Другим преимуществом было то, что конструкторы и инженеры, проводя вместе и рабочее, и свободное время, полностью погружались в свои научные проблемы — и это способствовало резкому повышению качества работы. Практически все бывшие заключённые вспоминают, что не любили вынужденного безделья в спальных помещениях и старались как можно дольше задержаться в лабораториях. Работавший в одной из шарашек писатель Александр Солженицын отмечал, что на воле нельзя собрать в одной конструкторской группе даже двух больших учёных, потому что они сразу начнут бороться не за научную истину, а друг с другом.

Лаврентий Берия понимал, что любой заключённый конструктор для руководителей оборонных заводов не только «враг народа», но и личный противник, не дающий жить спокойно и требующий изменений в уже отлаженном производстве, за которое эти начальники отвечают головой. Поэтому нарком требовал от заключённых конструкторов не вступать в открытые конфликты, но обязательно отстаивать свою точку зрения. По выражению самого главы НКВД — «слушать, но не слушаться». Для защиты учёных от обвинений и новых репрессий Берия издал приказ, чтобы все письма, адресованные руководителю НКВД, где могли содержаться как жалобы, так и отчёты, сдавались в запечатанном виде и запрещались к вскрытию (в отличие от бытовых посланий, которые проходили обязательную цензуру). Каждое новое задание для конструкторской группы обговаривалось с точки зрения будущего сокращения срока или амнистии. И после выполнения проекта обещания властей исполнялись — хотя амнистировать старались так, чтобы необходимое для дальнейшей работы количество людей всё равно оставалось за решёткой. 17 главных ------------------- Во время войны самой известной шарашкой стало уже упомянутое ЦКБ-29, где работали сразу 17 главных авиационных конструкторов, включая Владимира Петлякова, Владимира Мясищева и Андрея Туполева. Учреждение сначала размещалось в подмосковном Болшево, а позже — в Москве. Всего вместе с вольнонаёмными сотрудниками там трудились около 1500 человек. Здесь были разработаны самолёты Пе-2 и Пе-3, высотный бомбардировщик ДВБ-102 и легендарный двухмоторный бомбардировщик Ту-2, ставший оружием Победы и лучшим в своём классе.

Специальное КБ в Казани под руководством Валентина Глушко занималось разработкой авиационных моторов, в том числе реактивных. Двигатель для самолёта Пе-2 был усовершенствован Сергеем Королёвым, которого перевели в группу в 1942 году. В Ленинграде в Крестах работало артиллерийское ОКБ-172, во время войны его сотрудников вывезли в Пермь. Здесь были спроектированы и запущены в серийное производство 45-миллиметровая противотанковая пушка М-42, артиллерийские установки для кораблей и береговых батарей, гаубица ТГ-1 и многие другие виды оружия, которые внесли неоценимый вклад в победу советских войск над фашистской Германией.

На территории Суздальского Покровского монастыря размещалось Бюро особого назначения (БОН), занимающееся созданием микробиологического оружия, а также разработкой вакцин и средств защиты от его видов. При казанском пороховом заводе №40 функционировало ОТБ-40, которое осуществляло разработку новых видов пороха — в том числе и для реактивных установок «Катюша». Этот список далеко не полон. Но ясно главное — закрытые конструкторские бюро помогали создавать новое оружие и внесли неоценимый вклад в победу над фашизмом. Впоследствии большинство трудившихся в шарашках учёных были освобождены и получили высокие правительственные награды. А сами КБ после смерти «вождя народов» и расстрела Берии превратились в крупные научные центры, где уже нет заключённых, но продолжалась работа по укреплению обороноспособности нашей страны. Виктор Светланин