Этот обычай немного удивляет прочих европейцев, но кажется вполне разумным жителям Ближнего Востока, где имя отца часто добавляют к личному имени. Могучий джин Гасан-Абдурахман ибн Хоттаб (то есть сын Хоттаба) стал в советской Москве попросту Гасаном Хоттабовичем, стариком Хоттабычем. В славянских языках роль арабского слова «ибн» играют суффиксы «-вич» (для мужчин) и «-овна/-евна/-ична» (для женщин). Поэтому, например, сербские и боснийские фамилии очень похожи на русские отчества: Брегович, Войнович, Вукович и даже Карагеоргиевич. Во времена Киевской Руси величание по отчеству было привилегией только знатных людей: князей и их дружины.

В русских былинах – масса примеров: Добрыня Никитич, Алеша Попович, Настасья Микулична. Даже врага Тугарина величают по отчеству: Тугарин Змеевич. Да и Соловей-Разбойник, хотя и гад проклятый, однако тоже Одихмантьев сын. То есть Одихмантьевич. Пожалуй, единственное исключение, когда по отчеству в былинах величают пахаря – Микула Силянинович. Ну, да Микула этот по многим параметрам исключение. Исключением из общего порядка был и Великий Новгород. Богатый и по тогдашним меркам вполне европейский вольный город любил жить на особицу, по своим собственным законам. Вот и завели новгородцы особый порядок: друг к дружке обращаться по отчеству, то есть по-княжески. Даже когда царь Иван III порушил новгородскую республику и расселил гордых новгородцев по разным городам, они обычай этот, выражающий взаимное уважение, сохранили. Мало того, другим передали.

Мода на фамилии пришла на Русь из Великого княжества Литовского. Ещё в XII веке у Великого Новгорода были налажены тесные контакты с этим государством. Знатных новгородцев можно считать первыми официальными обладателями фамилий на Руси. Самый ранний из известных списков погибших с фамилиями: «Новгородець же ту паде: Костянтинъ Луготиниць, Гюрята Пинещиничь, НамЂстъ, Дрочило Нездыловъ сынъ кожевника...» (Первая новгородская летопись старшего извода, 1240 год). Фамилии помогали в дипломатии и при учете войска. Так проще было отличить одного Ивана от другого. Боярские и княжеские фамилии **************************************** В XIV-XV веках фамилии стали брать русские князья и бояре. Фамилии часто образовывались от названий земель.Так, владельцы вотчины на реке Шуя стали Шуйскими, на Вязьме — Вяземскими, на Мещере — Мещерскими, та же история с Тверскими, Оболенскими, Воротынскими и прочими -скими.Нужно сказать, что -ск- — это общеславянский суффикс, его можно встретить и в чешских фамилиях (Коменский), и в польских (Запотоцкий), и в украинских (Артемовский). Бояре также часто получали свои фамилии по крестильному имени родоначальника или его прозвищу: такие фамилии буквально отвечали на вопрос «чей?» (подразумевалось «чей сын?», «какого рода?») и имели в своём составе притяжательные суффиксы. Суффикс -ов- присоединялся к мирским именам, оканчивающимся на твёрдые согласные: Смирной — Смирнов, Игнат — Игнатов, Петр— Петров. Суффикс -Ев- присоединялся к именам и прозвищам, имеющим на конце мягкий знак, -ий, -ей или ч: Медведь — Медведев, Юрий — Юрьев, Бегич — Бегичев. Суффикс -ин- получили фамилии, образованные от имён на гласные «а» и «я»: Апухта —Апухтин, Гаврила — Гаврилин, Илья —Ильин. Между тем дарование отчества людям из низких сословий превратилось в царскую награду. Начиная с 15 века появилось звание «именитых людей», которым за особые заслуги царским указом разрешалось именоваться по отчеству. Честь была велика. В 17-м веке, например, единственной купеческой семьей, удостоенной отчества, были купцы Строгановы. Для прочих незнатных людей (или, как тогда говорилось, людей «подлого звания») отчества, если таковое было необходимо, образовывали по модели «Иван сын Сидоров» или еще проще «Иван Сидоров». Так, из отчеств, образовалась значительная часть русских фамилий. Кстати, именно по такой модели образовываются, если необходимо, отчества в болгарском языке: Филипп Бедросов Киркоров.

А теперь вспомним про Петра Алексеевича, то есть про царя Петра I. Среди прочих его заслуг числится и реформа государевой службы. Вместо рыхлой системы приказов, которая существовала еще во времена его батюшки, Алексея Михайловича, император ввел по-европейски стройную пирамиду служебной иерархии, «табель о рангах». Он, конечно, не сам ее выдумал, а «срисовал» с прусской системы государственной службы. О прусском происхождении «табели» говорят поселившиеся в ней «асессоры», «фендрики» и «шталмейстеры». Без сомнения, на могущество «табели о рангах» Петру I указал знаменитый Готфрид Вильгельм Лейбниц. Лейбниц был в восторге от «прусского проекта», в ходе которого занюханое королевство, находившееся в зависимости от могучей соседки – Польши, всего за несколько лет стало заметным государством в Европе. И при этом Пруссия не обладала никакими ресурсами, кроме людских. Зато все люди были приставлены к месту и дружно исполняли службу, военную или гражданскую. Каждый был незаметным винтиком или шестеренкой, а вместе они составляли слаженно работающий государственный механизм. Естественно, что разум математика и философа не мог не восторгаться таким совершенством. Разум императора – тоже. Среди прочих бонусов «табель о рангах» гарантировала служилым людям после достижения определенного чина дворянство, сначала личное, а затем потомственное. Как результат расширения базы дворянства, среди служилых дворян стали появляться люди с подозрительно «подлыми» фамилиями: Ивановы, Михалковы, Ильины. Как отличить их от мещан Ивановых, купцов Михалковых или крестьян Ильиных?Попыталась сделать это Екатерина II.

Согласно ее указу, для чиновников или офицеров различных классов предлагалось ввести различное написание отчеств. Офицеры и чиновники невысоких классов, с 14 по 9 включительно, в официальных документах записывались без отчества – Никита Михалков. (9 класс соответствовал военному званию капитана или статскому чину титулярного советника). Офицеры и чиновники с 8 по 5 класс включительно должны были именоваться так: Никита Сергеев Михалков. (Чинами 5 класса были статский советник и бригадир – чины хотя и высокие, но еще не генеральские.) Наконец, чиновники и офицеры, имевшие генеральские чины (4 класс и выше) именовались в официальных документах по отчеству: Никита Сергеевич Михалков. Думается, что именно в те годы возникло явление, приведшее к распространенности отчества в русских антропонимах. В официальной переписке все писалось, как приказала Екатерина II. Но в неофициальной переписке всякий дворянин именовал себя по-генеральски, с отчеством: штабс-капитан Константин Александрович Багратион-Мухранский. Дурной пример заразителен. Именование по отчеству подхватили другие сословия, мещане, купцы и даже богатые крестьяне. К моменту падения Российской империи, в феврале 1917 года, практически у всех ее обитателей в паспортах были отчества. Почему Романовы — Романовы? *********************************************** Самая известная фамилия в истории России — Романовы. У их предка Андрея Кобылы (боярин времен Ивана Калиты) было три сына: Семён Жеребец, Александр Елка Кобылин и Фёдор Кошка. От них произошли соответственно Жеребцовы, Кобылины и Кошкины.

Через несколько поколений потомки решили, что фамилия от прозвища - это не знатно. Тогда они сначала стали Яковлевыми (по имени правнука Фёдора Кошки) и Захарьиными-Юрьевыми (по именам его же внука и другого правнука), а в истории остались как Романовы (по имени праправнука Фёдора Кошки). Аристократические фамилии ************************************** Русская аристократия изначально имела дворянские корни, а среди дворян было много людей, приехавших на русскую службу из-за границы. Началось всё с фамилий греческого и польско-литовского происхождения в конце XV века, а в XVII веке к ним присоединились Фонвизины (нем. фон Визен), Лермонтовы (шотл. Лермонт) и другие фамилии, имеющие западные корни. Также иноязычные основы у фамилий, которые давались незаконнорожденным детям знатных людей: Шеров (франц. cher «дорогой»), Амантов (франц. amant «любимый»), Оксов (нем. Ochs «бык»), Герцен (нем. Herz «сердце»). Побочные дети вообще много «страдали» от фантазии родителей. Некоторые из них не утруждали себя придумыванием новой фамилии, а попросту сокращали старую: так из Репнина родился Пнин, из Трубецкого — Бецкой, из Елагина — Агин, а из Голицына и Тенишева и вовсе вышли «корейцы» Го и Те. Оставили значительный след в русских фамилиях и татары. Именно так появились Юсуповы (потомки мурзы Юсупа), Ахматовы (хан Ахмат), Карамзины (татар. кара «чёрный», мурза «господин, князь»), Кудиновы (искаж. каз.-татар. Кудай «Бог, Аллах») и другие. Фамилии служивых **************************** Вслед за дворянством фамилии стали получать и просто служилые люди. Их, как и князей, тоже часто называли по месту проживания, только с суффиксами «попроще»: семьи, проживающие в Тамбове, стали Тамбовцевыми, в Вологде — Вологжаниновыми, в Москве — Москвичёвыми и Москвитиновыми. Некоторых устроил «нефамильный» суффикс, обозначающий жителя данной территории в общем: Беломорец, Костромич, Черноморец, а кто-то получил прозвание безо всяких изменений — отсюда Татьяна Дунай, Александр Галич, Ольга Полтава и другие. Фамилии священнослужителей ******************************************** Фамилии священников складывались из названий церквей и христианских праздников (Рождественский, Успенский), а также искусственно образовывались от церковно-славянских, латинских и греческих слов. Самыми занятными из них стали те, что были переведены с русского на латинский и получили «княжеский» суффикс -ск-. Так, Бобров стал Касторским (лат. castor «бобёр»), Скворцов — Стурницким (лат. sturnus «скворец»), а Орлов — Аквилевым (лат. aquila «орёл»).

Крестьянские фамилии ************************************* Фамилии у крестьян до конца XIX века встречались редко. Исключениями стали некрепостные крестьяне на севере России и в Новгородской губернии — отсюда Михайло Ломоносов и Арина Родионовна Яковлева. После отмены крепостного права в 1861 году положение начало исправляться, а к моменту всеобщей паспортизации в 1930-х фамилию имел каждый житель СССР. Образовывались они по уже проверенным моделям: к именам, прозвищам, местам обитания, профессиям добавлялись суффиксы -ов-, -ев-, -ин-.

Когда крестьяне стали обзаводиться фамилиями, то по суеверным соображениям, от сглаза, давали детям фамилии не самые приятные: Нелюб, Ненаш, Нехороший, Болван, Кручина. После революции в паспортные столы стали образовываться очереди из тех, кто захотел поменять фамилию на более благозвучную.