6 апреля 1945 года начался штурм Кёнигсберга.

#ВеликаяОтечественная
Кенигсбергская операция (6-9 апреля 1945) - стратегическая военная операция вооруженных сил СССР против немецких войск в ходе Великой Отечественной войны с целью ликвидации кёнигсбергской группировки противника и захвата города-крепости Кенигсберг, часть Восточно-Прусской операции 1945 года.
Командующий артиллерией генерал-полковник Хлебников вспоминал про штурм Кёнигсберга:
«Поскольку сроки для подготовки операции нам отвели весьма сжатые, а войска еще не закончили перегруппировку, было решено немедленно развернуть все имеющиеся средства разведки, чтобы заранее вскрыть систему обороны противника и на Земландском полуострове, а особенно — в крепости Кенигсберг.
История Кёнигсберга, как форпоста прусского милитаризма, как опорного пункта, из которого совершались разбойничьи походы, имевшие целью покорение соседних славянских народов и народов Прибалтики, восходит к временам раннего средневековья. Шли годы и столетия, менялись формы и лозунги, которыми прусское юнкерство маскировало свои хищнические планы, но суть дела оставалась прежней. Восточная Пруссия вообще и Кенигсберг, как ее центр, в частности существовали в качестве военного плацдарма, постоянно угрожавшего свободе и независимости соседних стран.
… в сорок первом году, готовясь к блицкригу, к «молниеносной войне» с Советским Союзом, отсюда ринулась на советскую Прибалтику группа армий «Север». Теперь, в сорок пятом, час расплаты наступил. Мы пришли в Восточную Пруссию, под стены Кенигсберга. Дни этой мрачной цитадели были уже сочтены.
Строительство основных сооружений крепости Кенигсберг в том виде, в каком они предстали перед нами, было закончено более сорока лет назад, в конце прошлого века. В 1938 году гитлеровцы приступили к модернизации крепости, к постройке бетонных дотов, к установке стальных колпаков на фортах. Работы эти стали особенно интенсивными во втором периоде Великой Отечественной войны, когда советские войска, захватив стратегическую инициативу, перешли в наступление и приблизились к границам Восточной Пруссии. На подступах к крепости было создано глубокое, насыщенное инженерными сооружениями и разного рода заграждениями предполье, превратившее Кенигсберг в мощный современный укрепленный район.
Помимо общевойсковой разведки для вскрытия системы обороны противника в районе Кенигсберга были привлечены все фронтовые артиллерийско-разведывательные части, в том числе три отдельных корректировочно-разведывательных авиаполка: 206-й полковника П. А. Феоктистова, 117-й майора В. Г. Корозеева и 151-й полковника Ю. М. Золочевского; три отдельных разведывательных артиллерийских дивизиона: 7-й майора А. А. Сорокина, 25-й гвардейский майора Я. В. Езрубельского и 803-й подполковника Марьина; два воздухоплавательных дивизиона аэростатов наблюдения: 2-й майора А. И. Выборного и 8-й подполковника Н. Н. Басалаева. Разумеется, развернулась и вся войсковая артиллерийская разведка, то есть разведывательные средства всех артиллерийских полков, бригад и дивизий.
Наша авиация произвела десять раз полную аэрофотосъемку всей системы обороны и постоянно следила за малейшими в ней изменениями. На отдельных участках проводились разведка боем и разведывательные поиски для захвата пленных. Еще до начала штурма было захвачено в плен около 300 солдат и офицеров противника. Их показания помогли нам уточнить группировки фашистской артиллерии, кочующие батареи и орудия, ложные и временные огневые позиции артиллерии и другие огневые средства обороны.
Всеми видами разведки было установлено, что основу Кенигсбергского укрепленного района составляют три оборонительные позиции.
Первая из них — внешний обвод — проходила в 7–8 километрах от города и опиралась на пятнадцать крепостных фортов, между которыми тянулись в несколько линий траншеи полного профиля. Подступы к первой позиции прикрывались широким и глубоким противотанковым рвом, эскарпами, противотанковыми надолбами, минными полями и густой сетью проволочных заграждений.
Вторая позиция опоясывала город по окраинам и включала в себя множество прочных оборонительных сооружений, также с траншеями и разного рода заграждениями.
Третья позиция — внутренний обвод — охватывала центр города с крепостной цитаделью и состояла из бастионов и равелинов в три-четыре боевых этажа. Эти крепостные сооружения соединялись рвом, наполненным водой. Промежутки между фортами, бастионами и равелинами прикрывались долговременными огневыми точками — дотами. Кроме того, в самом городе было около 200 опорных пунктов, созданных в зданиях с толстыми каменными стенами, частично усиленных бетонным покрытием. Опорные пункты дополнялись множеством прочных баррикад, перекрывавших улицы и площади города.
Каждый форт занимал площадь от 7 до 10 гектаров, имел форму пятиугольника. Боевое покрытие форта составляла кирпичная кладка трех-четырехметровой толщины. Она защищала гарнизон форта от прямых попаданий 280-мм и 305-мм снарядов. Толстая земляная подушка с растущими на ней деревьями и кустарником прикрывала сверху все это сооружение. Форт окружал ров с водой шириной до 15 метров и глубиной до 5 метров.
Каждый форт имел подземную казарму на 400–500 бойцов, а еще ниже, на глубине до 15 метров, находились склады боеприпасов и продовольствия и ходы сообщения между отдельными частями форта. В казематах поорудийио размещались постоянные батареи. Для ведения огня на дальние дистанции они выдвигались на поверхность форта. Доты имели покрытие в 1,5–2 метра железобетона. Дотов и дзотов нашей разведкой было выявлено свыше 90, артиллерийских и минометных батарей — 118, отдельных противотанковых орудий — 65, наблюдательных пунктов — 118. В то же время анализ разведывательных данных показал, что форты крепости Кенигсберг имели целый ряд недостатков, которые мы и должны были использовать при штурме. Главные из этих недостатков: 1. Низкое расположение амбразур позволяло гарнизону вести огонь лишь по ближним целям. Для стрельбы по дальним целям огневые средства надо было выносить на поверхность форта, где они попадали под огонь нашей артиллерии. 2. Форты имели один тыльный вход. Поэтому заваливание его огнем тяжелой артиллерии или подрыв саперами приводили к полной изоляции гарнизона форта.
По распоряжению генерала Баграмяна штаб Земландской группы войск изготовил крупномасштабный, площадью около 40 квадратных метров, макет города и крепости Кенигсберг. На макете была точно воспроизведена вся система обороны противника — форты, доты, дзоты и другие прочные сооружения, артиллерийские позиции и т. п., вплоть до отдельных пулеметных точек, окопанных танков, приспособленных к обороне зданий и баррикад на улицах города. Макет был электрифицирован, световая сигнализация наглядно демонстрировала огневые средства укрепленного района, их взаимодействие.
На макете были проведены занятия со всем командным составом частей и соединений, готовившихся участвовать в штурме. Кроме того, каждый командир был обеспечен подробной разведывательной схемой в объеме предстоящих ему боевых задач.
30 марта командующий Земландской группой войск генерал Баграмян подписал директиву с планом Кенигсбергской операции. Срок готовности войск к наступлению — 5 апреля. Непосредственно для штурма Кенигсберга привлекались три армии: 43-я генерала А. П. Белобородова, 50-я генерала Ф. П. Озерова, 11-я гвардейская генерала К. Н. Галицкого. Главный удар по Кенигсбергу с северо-запада и севера наносили 43-я и 50-я армии, с юга — 11-я гвардейская армия. На этих участках была сосредоточена основная масса нашей артиллерии — более 5 тысяч орудий и минометов. Армии правого крыла фронта, развернутые против группировки гитлеровцев на Земландском полуострове, — 2-я гвардейская генерала П. Г. Чанчибадзе, 5-я генерала Н. И. Крылова и 39-я генерала И. И. Людникова — наносили вспомогательные удары с целью сковать и отсечь от Кенигсберга силы гитлеровцев на Земландском полуострове. В этих армиях насчитывалось около 2 тысяч орудий и минометов.
По решению Ставки Верховного Главнокомандования нам придавалась артиллерия большой и особой мощности — восемь отдельных дивизионов, по три батареи каждый. Они были развернуты на участках главного удара: в полосе 11-й гвардейской армии — 330-й дивизион полковника С. Д. Кручинина, 316-й майора Н. И. Штефана, 328-й майора А. А. Катунина, 329-й подполковника И. С. Торпинского; в полосе 43-й армии — 245-й дивизион подполковника С. С. Мальцева и 75-й дивизион капитана П. С. Чубакова; в полосе 50-й армии — 226-й дивизион подполковника А. В. Осипчука и 105-й дивизион капитана П. И. Кобзаренко.
Относительно артиллерии особой мощности — 280-мм и 305-мм орудий, ее общего предназначения и боевого применения надо, пожалуй, дать некоторые пояснения. Дело в том, что в ходе Великой Отечественной войны эта артиллерия, калибры которой можно приравнять к главным калибрам линейных кораблей и тяжелых крейсеров, не находила себе конкретного применения. Поэтому она находилась в глубоком тылу. Только сейчас, под Кенигсбергом, встретились нам особо прочные крепостные сооружения, то есть те цели, для которых и предназначались эти мощные орудия.
Я уже писал, что еще в 1937 году в лагерях Московского военного округа было проведено учение по боевому использованию артиллерии особой и большой мощности. По указанию Маршала Советского Союза С. М. Буденного на полигоне были построены доты с покрытием разной толщины из бетона различных марок. Опытные боевые стрельбы, в которых мне довелось участвовать, позволили сделать следующие выводы:
1. Разрушить дот орудиями большой мощности (203-мм) навесной стрельбой по горизонтальному (верхнему) его покрытию удавалось только тогда, когда угол падения снаряда был близким к 90 градусам, т. е. к прямому углу. Если же угол был меньше, пробоин не получалось, а иногда бетонобойные снаряды просто рикошетировали, отскакивали, не разорвавшись на доте. Следовательно, чтобы добиться должного эффекта и разрушить дот, необходимо вести стрельбу на дополнительных углах возвышения. Короче говоря, при такой стрельбе главное — это нужный угол падения снаряда. В зависимости от него выбирается и угол возвышения, определяющий дальность стрельбы.
2. Разрушить дот настильной стрельбой по вертикальной его стенке также удавалось лишь в том случае, если снаряд ударял в эту стенку под углом, близким к 90 градусам. Следовательно, по вертикальным стенкам прочных крепостных сооружений орудия большой мощности должны вести огонь преимущественно прямой наводкой, на дальностях до двух километров.
Таким образом, в обоих случаях — и при навесной и при настильной стрельбе — командир должен сперва получить конкретную цель для разрушения, а уже потом выбирать позиции для своих орудий. Все это, естественно, усложняло боевое применение артиллерии большой мощности.
Не меньшие трудности вставали и перед артиллерией особой мощности (280–305-мм), для которой требовалось также попадание снарядов под углом, близким к 90 градусам.
Под Кенигсбергом мы были вынуждены придвинуть эту артиллерию близко к переднему краю. Огневые позиции оборудовались часто на открытой местности по ночам. Орудия ставились в очень глубокие окопы, тщательно маскировались, чтобы противник не обнаружил их заранее. Это была чрезвычайно трудоемкая работа, но артиллеристы, помня старую поговорку о том, что «пот артиллериста сберегает кровь пехоты», справились со всеми задачами и своевременно вывели свои грозные орудия на огневые позиции. К позициям тяжелой артиллерии были проложены тщательно замаскированные узкоколейные железнодорожные пути. По ним подвозились снаряды, заряды, различные принадлежности и механизмы. Все это — громоздкое, тяжеловесное. Один снаряд для 305-мм орудия весит более 400 килограммов, в ствол он загоняется особым механизмом. Солдаты, обслуживающие такие орудия, подбирались рослые, сильные — настоящие богатыри.
Кроме этих восьми дивизионов особой мощности к нам в марте прибыло большое количество артиллерии резерва Верховного Главнокомандования: 5-й артиллерийский корпус прорыва генерала Л. Н. Алексеева в составе 2-й артиллерийской дивизии прорыва генерала Н. А. Яковлева, 3-й артиллерийской дивизии прорыва генерала С. Е. Попова и 7-й гвардейской минометной дивизии генерала К. Р. Карсанова; две отдельные артиллерийские дивизии прорыва — 10-я полковника А. С. Струева и 15-я генерала А. А. Корочкина. В группировку артиллерии вошли также 4-я пушечная дивизия генерала А. А. Кузнецова и 2-я гвардейская минометная дивизия генерала М. Н. Богдана, восемь истребительно-противотанковых бригад и пять зенитно-артиллерийских дивизий. В наше распоряжение были переданы и части береговой артиллерии военно-морского флота: 1-я морская железнодорожная артбригада полковника С. С. Кобца, 404-й морской железнодорожный дивизион майора Калашникова, два тяжелых пушечных артиллерийских полка.
На направлениях главных ударов создавалась очень высокая плотность артиллерии: в 43-й армии — 258 орудий [356] и минометов на каждый километр фронта (причем более половины из них калибром 120 мм и выше), в 50-й армии — 189 стволов на километр фронта, в 11-й гвардейской — 195. Высока была плотность артиллерии и на участках вспомогательных ударов, особенно в 39-й армии.
Контрбатарейная и контрминометная борьба была возложена на армейские артиллерийские группы. Для этой же цели создавалась фронтовая артиллерийская группа. Она также должна была вести огонь по вражеским военным кораблям, базировавшимся в порту Пиллау на Земландском полуострове.
В армиях, стрелковых корпусах и даже в некоторых дивизиях, нацеленных для штурма крепостных сооружений, создавались группы разрушения. В их состав включалась тяжелая артиллерия, орудия большой и особой мощности, а также полевые гаубицы. Полевая артиллерия имела задачей огневую разведку целей и ведение беспокоящего огня по фортам и дотам в ночное время.
Артиллерия, вплоть до тяжелых калибров, включалась и в состав штурмовых групп и отрядов. Штурмовой отряд состоял обычно из стрелкового батальона, взвода или роты саперов, огнеметного взвода, роты танков или самоходных установок. Отряду придавались батареи полевых пушек или гаубиц, отдельные 152-мм пушки-гаубицы, 160-мм минометы и даже 203-мм гаубицы большой мощности.
Артиллерия штурмовых отрядов должна была своим огнем расчищать дорогу пехоте и танкам в боях за крепостные сооружения и опорные пункты на улицах города. «Действовать дерзко, с открытых огневых позиций, а если потребуется — и впереди пехоты» — так формулировались требования к артиллеристам штурмовых отрядов».
ИЗ КНИГИ Хлебникова Н. М. Под грохот сотен батарей. — М.: Воениздат, 1974.