К сожалению, прожил Фёдор Махнов недолго. В 1912 году хронические болезни окончательно подкосили здоровье великана, и он умер в 34-летнем возрасте, успев, правда, перед этим порадоваться рождению еще троих своих детей: дочери Маше (1911) и близнецам-сыночкам Родиону (Радимиру) и Гавриилу (Галюну), родившимся всего за полгода до его кончины.
Дети Фёдора и Ефросиньи получили хорошее образование. Мария выучилась на бухгалтера, Маша стала ветеринарным фельдшером, Николай и Гавриил – офицерами, а Радимир (Родион) – врачом.
Радимир Махнов погиб во время войны. Вместе со своей женой он влился в витебское подполье. Как санитарный врач, он посещал лагеря военнопленных. Медик всеми правдами и неправдами вытаскивал красноармейцев из лагеря военнопленных и под видом тифозных больных переводил их в гражданские больницы. Оттуда через некоторое время их переправляли к партизанам. Радимира Махнова фашисты расстреляли в 1943 году. Его супруге удалось спастись.
Николай окончил военную академию.
Гавриил Махнов в двадцатые годы работал в системе ОСАВИАХИМ, служил в артиллерии, закончил военное училище. В годы Великой Отечественной защищал Ленинград и Кронштадт.
Потомки великана и сейчас живут на Гомельщине, в России, в Минске. Краевед Маргарита Юшкевич, создательница и хранительница музея Федора Махнова в деревне Старое Село, собрала воспоминания его детей и внуков.
«Помню одну деталь, о которой нигде не написано. Это рассказ моего дедушки по материнской линии Мартынова Ивана Дмитриевича. Он рассказал, что когда ему было 19 лет, он пришел на праздник в церковь в Витебске. Прихожане молились. И вот в церковь входит Федор Андреевич Махнов. Он наклонился всем туловищем, хоть дверь была высокая. Все прихожане в страхе присели – подумали, что он падает на них. А мой дедушка, спустя много лет, говорил: «Кто думал, что это будущий мой сват!», - рассказывает внучка Фёдора Махнова Людмила, дочь Гавриила.
«Отец корил себя за то, что, когда в двадцатые годы был голод, он вынужден был продать золотые часы отца-великана, изготовленные по заказу в Швейцарии, доставшиеся ему по наследству. «Лучше я тогда умер бы с голоду, чем продать такую реликвию, - рассказывает внук Евгений, сын Николая. – Когда проходила эксгумация останков великана, с его пальца сняли обручальное кольцо и передали жене Ефросинье. После из него сделали три кольца».
«Когда меня привезли в деревню, дедушки уже не было. Я открыла дверь в дедушкину спальню и увидела очень большую кровать, а на столе лежала шляпа. Я подумала, что это таз и села в нее», - это детские воспоминания Валентины, дочери Марии.
Ещё одна внучка великана Алла Дмитриева живёт в Минске и знает деда только по рассказам своей мамы: «Он был очень добрым и щедрым человеком, никому не отказывал в помощи, к нему обращались со всей округи за деньгами. Дед вообще очень любил родину, потому что к нему относились как к человеку, и напрочь отказался от предложения своего антрепренера быть похороненным в Берлине — не хотел, чтобы даже после смерти из него устраивали аттракцион.
Комментарии 2