Знаете, я как-то пришла к выводу, что природа над нами здорово

посмеялась, сделав нас совершенно разными не только телами, но и
мозгами.
Вот, скажем, о чём думает среднестатистическая девочка, годов так до двадцати пяти?
Это
просто. Среднестатистическая девочка не хочет быть одна. Она хочет
иметь любимого мужчину, в идеале - сходить с этим мужчиной в загс,
родить ему детишку, а лучше две, и жить долго счастливой и дружной
семьёй.
О чём думает среднестатистический мальчишка, годов так до двадцати пяти?
Хоть тут и так понятно, но даю подсказку. Не зря ведь фразу «ещё не нагулялся» применяют гораздо чаще именно к мужчинам.
Мальчишки
- это ветер. Нет, им, наверное, тоже хочется иметь девчонку, но лучше –
несколько, а уж о том, чтобы сходить в загс, да завести детишку, так и
вовсе, большей частью, речи не идёт.
Но проходит лет пять. Или
семь. Или десять. И всё меняется. К мальчишкам вдруг приходит понимание
того, что девчонки, чередующиеся с калейдоскопической частотой, это,
конечно, забавно, но… требует слишком уж больших затрат - и даже не
столько материальных, сколько моральных. Потому что пока ещё охмуришь,
пока пройдёшь весь этот допостельный ритуал полубрачных танцев… а в
итоге - да в итоге всё почти одно и то же.
И ведь это же ещё
надо встать и кого-то искать. Чего ради? Ради секса? Смешно. Очень
смешно. Это всё с возрастом становится и сложно и лениво. Тут-то и
приходит осознание того, что эта самая свобода, которую мальчишки так
боятся потерять в молодости, на поверку - та ещё шлюха.
За
тридцать и свободен – иди куда хочешь. А идти, в общем-то, особо и
некуда. Что, в самом деле, встать и пойти в кабак, и там сидеть, дуть
пиво, или что там ещё, и высматривать? Или на сайт знакомств? А потом
уговаривай её, выводи гулять - а оно надо, оно будет того стоить?
За
тридцать и свободен - делай, что хочешь. А делать-то, оказывается,
особо нечего. Особенно по вечерам. И сидишь, чешешь пузо, пялишься в
телевизор и вспоминаешь, кто ещё там в записной книжке - и либо заняты
уже, либо всё это было и было, и больше не хочется.
И доходит вдруг
до вчерашних мальчишек, что постельные игры каждый раз со свежей птичкой
- это, конечно, неплохо, но… надоело, да и птичку эту тоже надо где-то
взять.
* * * * *
А ты уже, слегка побитый жизнью, просто хочешь больше спать и у тебя, пока ещё редко, но уже побаливает где-то в районе спины.
И
даже не это главное - уже хочется, чтобы кто-то просто сварил тебе тот
самый борщ, вкусный, полил его сметанкой, и смотрел, улыбаясь, как ты,
голодный, пришедший с мороза в тёплую квартиру, сидишь и уплетаешь его
за обе щеки. И к чёрту надоевшие пельмени, давно окаменевшие в
морозилке.
А потом чтобы кто-то принёс тебе чай.
И чтобы
потом за тобой убрали чашку и тарелку, и не пришлось бы их мыть. И дело
даже не в тарелках и не в борще, а в том, что хочется прийти в квартиру,
в которой кто-то ждёт. В квартиру, где твои рубашки появляются чистыми и
глаженными сами, где твоя постель уже убрана кем-то, и нет на
подоконнике сантиметрового слоя пыли.
В квартиру, где просто тепло и уютно.
И
приходит вдруг понимание того, что тот самый секс, за которым ты
гнался, теперь регулярнее не у тебя, а у твоего женатого приятеля.
Потому что тебе его, этот секс, еще надо найти, а у приятеля - да вот
он, всегда под боком. И пусть его жена не так уж идеальна, и совсем не
модель, и у неё появились бока и животик, но она просто рядом.
И выясняется вдруг, что жениться-то особо не на ком.
Молоденькие
птички всё больше смотрят в сторону таких же молодых кавалеров (которые
потом, «не нагулявшись», оставят их с детьми), да и на кой чёрт ты,
старый тридцатипятилетний хрен, с первыми сединками в волосах, сдался
молодой девчонке?
* * * * *
Ну был бы ты хоть безмерно богат, имел бы хоть джип и большое бабло…
Так
нет же, ты - ну признайся! - совершенно среднестатистический, ходишь на
работу с девяти и до шести с понедельника по пятницу, и зарплата твоя
такая же, среднестатистическая. И ты понимаешь: если заводить семью, то,
чтобы вам прожить нормально, твоя женщина тоже должна работать, а сам
ты всё если и потянешь, то с большим трудом.
Нет, молодые
петушки, на которых смотрят молодые курочки, так же бедны, как и ты, но у
них, у петушков этих, есть главный и неоспоримый плюс: они молоды. А ты
уже не очень.
И ты начинаешь присматриваться к тем дамам, что
уже постарше. Они тоже хороши и отстоялись, как вино, и явно знают, как
варить тот самый борщ, и…
И вот тут-то поджидает главная засада.
Они, женщины постарше, уже слишком «прошаренные», чтобы просто быть с
тобой. Просто потому, что ты - это ты.
Они уже нажрались этой
жизни, они уже поразводились по первому разу и тянут своих детей, и
главное - они слишком хорошо понимают уже, что семья - это не только
лёгкость бытия, но и рубашки, и носки, и пыль на подоконнике; и что
мужчина рядом - это ещё одна забота.
А забот, кроме мужчины, у женщины хватает и так. Особенно если дети.
И
они уже не смотрят на то, какой ты красивый и балагур, они смотрят, что
ты можешь дать взамен, за заботу о себе и за тот самый борщ.
А ты ведь нихрена, если подумать, не можешь дать.
Зарплату?
Не смеши. Ты - среднестатистический, она - тоже, а потому зарабатывает
не меньше тебя (а иногда и больше), а потому от этого союза выиграешь
только ты: себя она и без тебя обеспечит, только теперь у неё прибавится
домашних забот, потому что исторически так вышло: работа по дому - она
всегда женская.
И то, что она раньше могла отложить на потом, или не
делать вовсе, теперь придется делать, потому что есть же ты со своими
борщами и рубашками, которые нужно гладить для тебя.
Секс?
Забавно. Только она сексуально расцвела, и ей надо и надо, а ты -
угасаешь потихоньку, и теперь тебе ленивый раз в неделю - вполне
достаточно для того, чтобы чувствовать себя безмятежно.
Но недостаточно для того, чтобы всё оставшееся время ухаживать за тобой.
Ты,
что называется, «с руками»? А сколько в той квартире нужно рук? Поди,
не дом в селе. Да и правда ли, что «руки золотые»? Или тебя надо просить
по десять раз, пока ты забьёшь тот самый, пресловутый гвоздь? Ну признайся же.
Мужчину в доме, который оградит её от жизненных проблем? Ой-ли!
Она получит, вероятнее всего, ленивца с пузиком и в стареньких штанах.
Вот
и выходит на круг, если подумать хорошо, что ты, женившись, получишь
борщи, рубашки и заботу о себе, а она… лишнюю работу в доме и, по
большому счёту, ещё одного ребёнка. Только взрослого.
И она это прекрасно понимает. И потому присматривается к тебе гораздо больше, чем ты к ней.
«Мы выбираем, нас выбирают, как это часто не совпадает…» (с)
* * * * *
Так вот - я поняла, что мужчине в возрасте «за тридцать» семья гораздо более необходима, чем женщине в таком же возрасте.
Да,
человек - существо парное, это безусловно. И все мы хоть где-то, в
душе, но боимся быть одинокими. И женщины тоже боятся. Но часто трезвый
взгляд на потенциального «мужчину рядом» и то, что он в жизнь женщины
привнесёт, перевешивает этот страх. И кроме того, у женщины, чаще всего,
в этом возрасте есть дети. И они - с ней. А у мужчины - что?
И именно мужчинам в возрасте «за» семья нужна, как ничто иное.
И именно мужчины, от одиночества, чаще всего начинают спиваться. И опускаться.
Нет,
речь вовсе не идет о маргинальности, просто всё становится каким-то не
особо нужным, да и просто не имеет особого смысла. Добиваться чего-то -
зачем? Ради кого или чего?
Да и особо ухаживать за собой уже становится как-то ни к чему.
Поставьте
рядом десять среднестатистических женщин без мужей, в возрасте около
сорока, и десять таких же среднестатистических мужчин без жён - и всё
поймёте сами.
Просто так было и так всегда будет: мужчину делает женщина.
И не просто делает - именно женщины в итоге ухаживают за мужчинами и именно они, женщины, чаще всего, держат мужчин «на плаву».
А потому, мужики, прямо сейчас, оторвите попы от диванов и идите поцелуйте жён. Ну, те мужики, у которых они, жёны, есть.
А остальным - ну что ж, остальные, дай бог, чтоб нашли.