АЛЕКСАНДР БОВИН (09.

08.1930 - 29.04.2004) — советский и российский журналист, политолог и дипломат, юрист, телеведущий, публицист. Кандидат философских наук.
«ГАЛСТУК НАДЕВАЛ ТОЛЬКО ОДИН РАЗ –
КОГДА ВРУЧАЛ ВЕРИТЕЛЬНЫЕ ГРАМОТЫ…»
/Александр Бовин/
29 апреля 2004 года не стало Александра Евгеньевича Бовина,
который в 1993-м – будучи Чрезвычайным и Полномочным послом РФ в Израиле – дал мне интервью.
В МАЕ 1993-го, впервые, на две недели, оказавшись в Израиле, я стремительно начал постигать страну по заранее намеченному плану. И вот, основательно изучив Иерусалим, Тель-Авив, Натанию, Бейт-Шемеш и некоторые другие места, загорелся идеей взять интервью у Чрезвычайного и Полномочного нашего тамошнего посла, в прошлом – моего, из «Известий»,коллеги, Александра Евгеньевича Бовина.
Да, Бовин в нашей журналистике фигурой был ярчайшей. И его статьи в «Известиях», и его телевизионные обзоры в «Международной панораме» восхищали. Причём и чисто внешне менее стандартного человека в «ящике», пожалуй, не существовало. Во-первых, гусарские усы (по негласному правилу, советский телеведущий должен был быть гладко выбрит). Во-вторых, галстук, то есть его отсутствие. Бовин был единственным ведущим, не носившим этот предмет гардероба и никогда не застёгивающим пиджак. Формально – по причине своей легендарной, с молодости, тучности. А на деле – потому что ему было можно. ну а, в третьих, – манера речи. В отличие от своих коллег, читавших с листа казённые тексты с видом прокурора в судебном заседании, Бовин именно рассказывал. Объяснял. Вообще – вёл себя скорее как преподаватель Университета, а не как агитатор, пропагандист. Хотя, разумеется, никаких политических вольностей он себе не позволял (и даже представить не мог такого), но качество его текстов – он писал их самостоятельно – и стиль их подачи выделяли Бовина среди журналистов-международников Советского Союза на две головы.
Прежде, в 1953-м окончив юридический факультет Ростовского университета, он работал и народным судьёй городка Хадыженска, что в Краснодарском крае, и замом директора в Леспромхозе. Потом, после аспирантуры философского факультета МГУ, стал научным консультантом редакции журнала «Коммунист», а после – руководителем группы консультантов 2-го международного отдела ЦК КПСС. Много сотрудничал с секретарём ЦК Юрием Андроповым. Был спичрайтером генсека Брежнева, автором таких брежневских сентенций, как, например: «Экономика должна быть экономной»… По поводу ввода войск Варшавского договора в Чехословакию занимал свою, независимую позицию…
И вдруг в 1972-м в его жизни – крутой поворот. О деталях сам Бовин предпочитал говорить таинственно: то ли в какой-то компании обругал Брежнева, то ли написал резкое личное письмо, в котором назвал членов Политбюро идиотами. Обе версии правдоподобны: сотрудник ЦК КПСС Александр Бовин вёл образ жизни, который его непосредственный начальник Андропов тактично называл «гусарством» и за который нетактично пропесочивал. Так или иначе, в один апрельский день 1972-го из ЦК Александра Евгеньевича турнули, и стал он политическим обозревателем «Известий».
Впрочем, эта должность была «генеральской»: 500 рублей оклада плюс гонорары, прикрепление к кремлёвской столовой (и к ещё более элитной группе – получателей кабанятины, добытой на охотах членов Политбюро в Завидове). Да и с точки зрения влияния, как быстро выяснилось, Бовин почти ничего не потерял. Во-первых, очень скоро Брежнев вернул своего спичрайтера (правда, теперь уже на внештатной основе). А во-вторых, в жизни Бовина появилось телевидение, «Международная панорама». А известность, публичность – мощнейший инструмент в коридорах власти.
О новом телеведущем сразу поползли самые разные слухи. И что это бывший разведчик, Герой Советского Союза, долго проработавший за границей. И что автор «Малой земли» и «Целины». И что чей-то зять. Реальность, конечно, как всегда была круче любого вымысла. «Малую землю» Бовин не писал, а вот Конституцию СССР 1977 года – да. Звезда Героя, конечно, не носил, а вот орден Ленина и государственная премия у него были. А ещё он избирался членом Центральной ревизионной комиссии КПСС, второго после ЦК высшего органа партийной власти.
При этом жил Бовин по-прежнему – открыто и как-то совершенно не по-советски. Деланной скромностью не страдал: когда-то, ещё очень давно, заявил Андропову, что выше заместителя министра иностранных дел не поднимется, но и это неплохо. Подустав от пропагандистской работы, стал, не стесняясь, проситься «в послы». Причём – в Новую Зеландию, потому что там «делать ничего не нужно».
Ну и за неделю до распада СССР послом стал, причём – в бурлящем Тель-Авиве. Вступив в должность как посол всё ещё сверхдержавы, он до 1997 года работал на куда более сложном посту представителя «молодой демократии» с ядерным арсеналом. Израильской элите Бовин пришёлся по душе – благодаря всё той же нестандартности, непохожести на обычного дипломата.
Вот и мне в 1993-м, оказавшемуся там, в Тель-Авиве, захотелось с Бовиным непременно встретиться.
Самое удивительное: сделать это оказалось чрезвычайно просто. Без всяких проблем меня в посольстве снабдили номерами его рабочего (510-51-72) и даже домашнего (635-25-44) телефонов. Договориться о свидании тоже не составило никакого труда. Александр Евгеньевич сказал: «Завтра, в полдень, вас жду».
Назавтра, уже с восьми утра, я загорал на пляже с видом на ослепительной белизны небоскрёб, в котором – посольство. Я уже знал, что спроси любого местного: «Где тут находится Бовин?» – и он мигом укажет на эту башню, потому что Бовина в Тель-Авиве знали все. И Бовин был всем доступен.
И вот без четверти двенадцать я с сожалением поменял шорты на брюки и поднялся на пятнадцатый этаж, где рядом с лифтом увидел бронзовую табличку: «Посольство Российской Федерации в государстве Израиль». Ещё раз повторю: дать интервью газетчику из Caнкт-Петербурга Чрезвычайный и Полномочной Посол (сам в недавнем прошлом очень известный журналист) согласился сразу, без всякой «дипломатии»...
Кстати, встретил он гостя, мне на зависть, в шортах и широко распахнутой под струями кондиционера рубахе.
♡♡♡
– Александр Евгеньевич, что для вас Израиль прежде всего?
– Израиль – это на сегодняшний день единственная утопия, которая выстояла на ветрах истории. Почему я симпатизирую Израилю? Я знаю историю еврейского народа и поступаю так, как должен поступать истинный русский интеллигент.
– Так как же вам, из вашего далёка, видится нынешняя ситуация в России и, в частности, – всё более наглеющее антисемитское движение?
– Мне представляется, что, погрузившись в болото «по шейку», мы всё же начали чувствовать твёрдое дно под ногами. Ещё барахтаемся, но как-то более осмысленно, что ли… Вопрос вопросов – падение рубля. Ответ – не по моей части. Но надеюсь... «Наглеющее антисемитское движение», как и наглеющей правошовинистический фланг в целом – следствие «обнаглевшей» вконец демократии. Точнее, следствие демократии, которая существует, в неправовом государстве… Однако всё относительно. То, что происходит сегодня, нынешний кричащий антисемитизм, всё же «лучше» молчаливой политики государственного антисемитизма, которая господствовала почти полвека, если не больше. К сожалению, по причинам, которые понятны, но которые я не хотел бы здесь обсуждать, власти наши очень вяло используют законные средства борьбы с антисемитизмом. Именно из Израиля это хорошо видно…
– Знаю, что порой на таких митингах и вас, Александр Евгеньевич, кое-кто именует «не нашим», «неправоверным»…
– Соответствующие органы в соответствующее время даже изучали мою родословную. Корней жидо-масонских не обнаружили. Все мои дедушки и бабушки из города Шацка Рязанской губернии. А там от Рождества Христова ни масонов, ни евреев не было. Жаль. Был бы евреем, может быть, был бы поумнее… А ведь антисемитизм есть в значительной мере проблема самих антисемитов, выражение их комплексов неполноценности, собственной ущербности и неудовлетворённости. Да, антисемитизм, по-моему, реакция на непохожесть, необычность евреев, на их фанатизм, как виделось со стороны, в отстаивании, оберегании своей веры, своих обычаев, своего образа жизни, реакция на их взаимовыручку, взаимную поддержку, необходимые для выживания народа во враждебных условиях. Это, как мне кажется, самая общая, уходящая в древность причина. Далее – «подпричины». Бытовой, «низовой» антисемитизм питался образами евреев – ростовщиков, торговцев, корчмарей и прочих шейлаков мелких калибров. Антисемитизм «верхов», элитный антисемитизм отражал, как думается, боязнь конкуренции способных талантливых людей в науке, искусстве, управлении, а также в торгово-финансовых делах крупного масштаба. Питают, поддерживают антисемитизм разного рода мифы («кровь младенцев» и тому подобное), первоначально возникшие в недрах христианства, а затем ставшие элементом массового сознания. Наконец, нельзя не сказать и о том, что нередко «власть предержащие» используют (и насаждают)
антисемитизм, рассчитывая таким путём получить поддержку определённых социальных групп. К тому же антисемитизм характерен для люмпенизированной маргинальной части общества, а также для политиков, чей умственный потолок не может подняться выше заговора. Слышу возглас: «А Шафаревич?» (математик, член-корреспондент Академии наук, автор знаменитой «Русофобии» – Л.С.). Отвечаю: «Шафаревич – постыдное для русской, российской, советской интеллигенции исключение»…
– Александр Евгеньевич, как вы восприняли в августе 1952-го (вам было уже двадцать два года) расстрел выдающихся деятелей еврейской культуры, руководителей Еврейского антифашистского комитета?
– Мне, человеку, чья жизнь прожита в Советском Союзе, мучительно трудно об этих страницах говорить. Я не был палачом и не был жертвой. Но я был частью того большинства, молчание которого сделало возможным появление палачей и жертв. И теперь, обращая душу к ужасам прошлого, сопереживая с мучениками и сочувствуя несчастным, ведя диалог с собственной совестью, я делаю это не только для того, чтобы склонить голову перед памятью невинных жертв, не только для того, чтобы вновь и вновь проклясть палачей, но и для того, чтобы ни я сам, ни дети мои, ни мои внуки никогда больше не молчали. Как ни ужасна правда, которая открыта нам, правда, которая ещё не открыта, вернее, открыта не полностью, наверное, во сто крат ужаснее. Судя по тому, что мы знаем, речь шла не только об уничтожении еврейской элиты, а о том, чтобы уничтожить или заключить в огромные гетто всю еврейскую общину Союза. Злодейское убийство великого артиста Михоэлса, ликвидация лидеров и активистов
Еврейского антифашистского комитета, духовный погром еврейской интеллигенции под флагом борьбы с «безродным космополитизмом», позорное «дело врачей», ориентированные на возбуждение массового юдофобства, – таковы мрачные вехи на пути к всееврейскому геноциду. К счастью, умер Сталин. Но, к несчастью, посеянные им – если бы только им! – семена зла продолжают прорастать и ныне…
– Почему, на ваш взгляд, столь необходимо сегодня для России и для Изриля содружество? Что особо полезно нам из опыта Израиля и наоборот?
– Дело не в примитивном обмене «опыта» на «опыт». Дело в том, что к концу века около миллиона израильтян, наверное, будут говорить по-русски и ощущать свою тесную духовную связь с «доисторической родиной». Это в принципе делает ситуацию уникальной и заметно увеличивает поле возможностей для устойчивого политического партнёрства. Сказанное вовсе не означает, что мы должны переругаться с арабами. Наоборот. Более взвешенная, более честная политика, освобождённая от идеологической односторонности рано или поздно поднимет престиж России и в глазах арабов…
– Что лично вам особенно мило во внутреннем порядке этой страны, в её бытовом, жизненном укладе?
– Нравится мне, в частности, раскованность израильтян, их небрежная манера одеваться, свободно вести себя на людях. Нравится мне и несколько иной, чем у нас, характер отношений между старшим и младшим чинами служебной иерархии. Иногда встречаются шокирующие крайности. Но не о них речь… Очень впечатляет любовь к своей стране, к её истории и святыням, к израильским символам, флагу и цветам Израиля (белый и голубой). А ещё – их чувство юмора, их самоирония! Я бы на вопрос: кто такой израильтянин? – ответил примерно так: израильтянин – это водитель, который включает сигнал правого поворота и едет налево; это человек, который вместо того, чтобы искать решение, всегда ищет виновных; это человек, который способен на всё, лишь бы отвертеться от военных сборов, и который сделает всё на свете, чтобы попасть в армию во время войны; это человек, который в любом ресторане скажет: «А моя мама готовит лучше!»
– Наверное, ещё это – человек, который не носит галстука. Насколько я помню, официальный костюм, галстук не были любимой униформой и журналиста Бовина. Как теперь, в ранге посла, удаётся несколько менять эти привычки?
– Привычка, как известно, – вторая натура. А «натуру» изменить трудно. За всё время пребывания в Израиле я надевал галстук только один раз – когда вручал верительные грамоты. Кстати, тут это мало кого удивляет. Израильтяне сами не любят официальностей в одежде и с удовольствием, вы правы, ходят без галстуков.
– Ну а каковы ваши успехи в иврите?
– Систематические занятия ивритом не получились. Набрал довольно большой запас слов и выражений. Не для разговора, а для создания атмосферы, так скажем…
– А может, вы будете первым Чрезвычайным и Полномочным послом, который позволит себе постоянное выступление в прессе? Например, под рубрикой: «Заметки посла»?
– Первым был, кажется, Геннадий Герасимов. Я не буду ни вторым, ни третьим. Ни времени не хватит, ни нервов…
♡♡♡
ЭТО интервью по возвращении домой я опубликовал в еженедельнике «Час пик». Причём оно было много больше (в частности, мой собеседник интересно рассказал, как в посольской работе ему помогает профессия журналиста). Однако во время вёрстки наш разговор на полосу целиком не «влезал», и его, не предупредив автора, произвольно сократили. И никаких следов от полного первоначального текста у меня, увы, не осталось...
♡♡♡
С Государственной службы Александр Евгеньевич ушёл почти в семьдесят, но не на пенсию, а в родные «Известия». Всё же при всём многообразии собственной биографии, он – юрист, чиновник, политический советник, дипломат и просто умница – в первую очередь, всегда оставался журналистом.
/Лев Сидоровский/