ДВОРЯНЕ И РЕВОЛЮЦИЯ.

Непростая судьба запрещенного сословия.
Одними из главных жертв Октябрьской революции стали представители русской аристократии. Многие из них после 1917 года навсегда покинули Россию или погибли в ходе репрессий, однако и сегодня в России есть потомки дворян, которые пытаются хранить старые сословные традиции и ценности.
После революции дворянское сословие было фактически объявлено вне закона. Многие представители аристократии покинули Россию. А что стало с теми, кто решил остаться или не смог уехать? Как они выживали в новых условиях? Многие из тех дворян, которые остались в Советском Союзе, покинули крупные города, такие как Москва и Петроград, и отправились в сельскую местность. Там у них были усадьбы и хозяйства, где можно было добывать себе еду, ведь с этим были большие проблемы. Многих представителей аристократии периодически арестовывали, некоторых брали в заложники во время Гражданской войны. Конечно, это были очень тяжелые времена для тех, кто остался, новый режим воспринимал их как классовых врагов, контрреволюционеров, вне зависимости от того, чем они занимались. Огромное число этих людей не пережили первые два года после революции.
После большевистского переворота большинство оставшихся в России дворян в первую очередь задумывались о вопросах сохранения образа жизни, привычек, традиций, практик, которые их выделяли как аристократический класс. В то время на первый план вставал вопрос выживания.Конечно, они прекрасно понимали, кто они, понимали свое место в истории страны и возникшие перед ними опасности, но мало кто задумывался о том, чтобы не потерять связь с определенными традициями и привычками, главное для них было просто выжить. Они старались поддерживать друг друга, не терять контакты с представителями своего класса, чтобы существовать в новой суровой реальности.
Как русские дворяне жили в эмиграции? Сложно ли им было привыкнуть к новым условиям, новому образу жизни вдали от родины? В большинстве случаев они находили способы приспособиться к новым условиям, хоть это было и непросто. Важно отметить тот факт, что никто из них не думал, что большевики надолго останутся у власти. Большинство тех дворян, которые уехали на Запад или в Харбин, верили в то, что скоро они смогут вернуться.
Поначалу многие эмигранты были очень бедны, так как они не могли увезти с собой все свои сбережения и ценности, но они были хорошо образованы, говорили на нескольких языках, владели определенными навыками, которые помогали им продолжать жить достойно. Однако как бы ни была тяжела жизнь в эмиграции, эти проблемы не идут ни в какие сравнение с теми трудностями, которые переживали дворяне, оставшиеся в России.
Советские власти проводили секретные операции, чтобы заставить эмигрантов вернуться, и в большинстве случаев судьба вернувшихся назад дворян была плачевной. Правда, известны и отдельные случаи, когда дворяне ехали обратно, одобряя коммунистическую власть в России. Однако подавляющее большинство тех, кто уехал в эмиграцию, уже не возвращались. При этом многие воспринимали себя не только как носителей дворянских ценностей, но и как хранителей русской культуры в целом. Они считали, что они поддерживают эти ценности, пока у власти на их родине находятся коммунисты, пытающиеся перекроить все российское общество. Это осознание помогало им жить в трудные годы эмиграции.
Большинство дворян, которые имели непосредственные связи с Россией (родились там или слушали рассказы своих родителей), уже умерли. Поэтому живая связь этих потомков с российским дореволюционным прошлым в основном утеряна. Сегодня большая часть потомков эмигрантов - это уже полноценные граждане Франции, США, Германии, ведь прошло уже сто лет после революции. Однако попытки сохранить эту связь все же предпринимаются. Например, в США этим занимается Ассоциация российских дворян. Однако с годами становится все труднее и труднее поддерживать работу таких организаций.
Потомки Голицыных, Шереметьевых, Трубецких. Всех их объединяет желание знать историю своего рода, желание публиковать мемуары, письма, статьи о своих предках, узнавать больше о вкладе своей семьи в историю России и о жизни своих предков в советские времена, а также передавать эту информацию своим детям.
В первой половине XIX века тема богатства дворян оказалась тесно связанной с темой их разорения. Долги столичного дворянства достигли астрономических цифр. Одной из причин было укоренившееся со времен Екатерины II представление: истинно дворянское поведение предполагает готовность жить не по средствам. Стремление «с расходом свести доход» стало характерным лишь в середине 30-х гг. Но и тогда многие вспоминали с грустью о веселых былых временах.
В первой половине столетия дворянские дети получали домашнее образование. Обычно оно состояло в изучении двух-трех иностранных языков и начальном освоении основных наук. Учителями чаще всего нанимали иностранцев, которые у себя на родине служили кучерами, барабанщиками, актерами, парикмахерами. Домашнему воспитанию противопоставляли частные пансионы и государственные училища. Большинство русских дворян по традиции готовили своих детей к военному поприщу. С 7-8 лет дети зачислялись в военные училища, а по их окончании поступали в высшие кадетские корпуса в Петербурге. Правительство считало уклонение от службы предосудительным. К тому же служба являлась составляющей дворянской чести, была связана с понятием патриотизма. Летом дворяне, сохранившие поместья, покидали города. Зимой, обычно перед Рождеством, они возвращались в город. Обозы в 15-20 подвод отправлялись в города заранее и везли припасы: гусей, кур, свиные окорока, вяленую рыбу, солонину, муку, крупу, масло.
Одежда дворянства приобрела черты строгости, освободилась от навязчивой сложности деталей.
Начиная с середины XIX в. в России появляется критическое отношение определенной части общества к слепому подражанию западным обычаям и моде. Оно охватило широкие круги дворянства и интеллигенции. С 11 июня 1845 года гражданские чины X—XIV классов вместо личного дворянства начали давать лишь почётное гражданство. С 1856 года личное дворянство начиналось с IX класса, потомственное — с VI по военной службе (полковник) и с IV по гражданской (действительный статский советник). После крестьянской реформы 1861 года экономические позиции дворянства ослабли. По мере развития капитализма в России дворянство теряло позиции в обществе. После отмены крепостного права в 1861 году дворяне сохраняют около половины земли, получив щедрую компенсацию за вторую половину; однако к началу XX века помещики владеют уже только 60% земли, принадлежавшей им в 1861 году.
С февраля 1861 года, после отмены крепостного права, вся прислуга в России - около 1400 тыс. человек - стала вольнонаемной. Но, освобождение крестьян, сделавшее дворовый люд свободным, не смогло радикально повлиять на их жизнь и условия труда.
С этого времени, мелкий чиновный люд, не мечтавший ранее о собственной прислуге, бросился обзаводиться ею, благо предложение на рынке домашних услуг значительно превышало спрос. Крестьяне, освобожденные от помещиков и от земли, будучи не в состоянии прокормиться в деревне, потянулись в город, многие подались в прислуги. В больших городах появились «Рекомендательные конторы» - посредники между работодателем и прислугой. Кроме оговоренных процентов за трудоустройство, соискателю нужно было дать 2-3 рубля служащему конторы для скорого получения работы, иначе человек рисковал "не попасть на место в течение долгого времени".
Слово «бал» пришло в русский язык из немецкого, и в переводе означает "мяч". В старину в Германии существовал такой обычай: на Пасху сельские девушки с песнями обходили дома своих подруг, которые за минувший год вышли замуж. Каждой из них дарили по мячику, набитому шерстью или пухом. В ответ молодая дама обязывалась устроить для деревенской молодежи угощение и танцы. Сколько было в селе молодоженов, столько давалось и мячей, или балов, то есть «вечеринок с танцами». В России балы появились в XVIII веке, и ввел их в светскую жизнь Петр I , утвердивший своим указом «ассамблеи», которые и стали впоследствии называться балами. Балы давались как по праздникам, по знаменательным поводам и без. Богатая знать проводила балы в своих огромных усадьбах, во дворцах, в театрах, в котрых имелись специальные бальные или приемные залы. К балам готовились задолго до намеченной даты, украшали зал, рассылали приглашения, готовили явства, закупали в немеренном колличестве вино и шампанское, разучивали танцы. Вся тяжесть по приготовлению данного важного мероприятия ложилась на специально обученную прислугу и домашний персонал.
Бал имел свои правила и свой этикет, особые для каждой исторической эпохи. Балы, как торжественные, общественные или светские мероприятия, сразу же стали очень популярны в России. «Во дни веселий и желаний я был от балов без ума», - читаем мы в воспоминаниях А.С.Пушкина. На балах царила особая атмосфера, в залах зажигались тысячи свечей, что являлось главным признаком большого праздника и достатка, ибо свечи были не дешевы. Лестницы были устланы дорогими коврами, всюду теснились тропические растения в кадках, душистая вода струилась из специально устроенных фонтанов; распространялся ароматный дымок от курильницы. Обязательной принадлежностью бала был оркестр или ансамбль музыкантов. Кроме того, бал часто включал дополнительные развлечения: игру в азартные игры, концерт специально приглашенных артистов (певцов и музыкантов), живые картины и даже любительские спектакли. Бал всегда заканчивался ужином, на котором подавали редкие блюда: ананасы, экзотические в зимнее время персики, виноград, свежую клубнику, необыкновенные блюда, дорогие вина со всего света и т.п.
На балах чаще всего происходили светские дебюты молодых людей и девушек, которых начинали вывозить в свет. Первая встреча Пушкина и Натали Гончаровой состоялась зимой 1828 года именно на балу у знаменитого московского танцмейстера Йогеля, где поэт увидел шестнадцатилетнюю необычайно красивую девушку, Наташу Гончарову. Она только что начала выезжать в свет, но о ней уже вовсю говорили как об одной из первых московских красавиц. Балы давались круглый год, но основной сезон начинался поздней осенью и продолжался до весны, исключая период больших постов. Часто, за один вечер, наиболее активным молодым людям приходилось бывать на двух-трёх балах, что требовало от танцоров немалых усилий, к тому же многие балы заканчивались под утро, а на следующий день необходимо было отдавать визиты и готовиться к грядущим увеселениям. Балы и балы-маскарады разделялись по сословным, профессиональным и возрастным категориям или приурочивались к особым торжествам. Балы разделялись на придворные, общественные, частные, купеческие, свадебные, детские. Популярны в своё время были балы Дворянского собрания, балы художников, купцов, ремесленников и посольские балы, с участием иностранных послов.
Среди увеселительных общественных мероприятий выделялись также благотворительные балы и маскарады, на которые уже продавали билеты, а в залах устраивали благотворительную торговлю. Для этих целей обустраивали небольшие, нарядно украшенные павильончики и палатки, в которых дамы-добровольцы продавали фрукты, цветы, сласти и разные безделушки, без фиксированных цен, а так, кто сколько даст. Все вырученные средства шли в пользу какого-нибудь детского приюта, учебного заведения и на иные благотворительные цели. Были, наконец, еще сельские праздники, дававшиеся летом на дачах и в загородных резиденциях. Танцевали здесь зачастую прямо под открытым небом, на лужайках или в огромных шатрах, поставленных среди деревьев парка. Самыми «важными» среди балов являлись придворные мероприятия довольно чопорные и скучные. На них порой собиралась не одна тысяча гостей. Участие в придворных балах было почетно-обязательным для приглашенных. На таких балах, кроме членов царской семьи, присутствовали придворные чины: гофмейстеры, гофмаршалы, шталмейстеры, церемониймейстеры, камергеры, камер-юнкеры, статс-дамы, фрейлины и пажи, а также гражданские чиновники, имевшие по "Табелю о рангах" четыре высших класса, генералы, губернаторы и предводители дворянства, дипломаты и знатные иностранцы. Обязаны были ездить на придворные балы и гвардейские офицеры - по два человека от каждого полка, в качестве партнеров по танцам.
Приглашения на бал рассылались не менее чем за семь-десять дней до его начала. Приглашенные, в течение двух дней отвечали письменно о своём согласии принять участие на мероприятии, или же выражали сожаление о невозможности посетить бал, ввиду весьма веских причин или по болезни. Дамы готовились к балу заблаговременно, делая модные прически, подолгу выбирая наряды, соответствующие мероприятию украшения, дорогие платья и бальные туфли. Использование косметики допускалось в умеренном количестве. Важной составляющей дамского наряда являлся также веер, служивший не только для создания свежего дуновения, но и в качестве языка общения. Для кавалеров существовали свои каноны бального костюма: фрачная пара, белый жилет, галстук. Фраки были разных цветов, лишь к середине XIX века утвердилась мода на чёрный цвет. Во времена правления Николая I на придворные балы гражданские служащие надевали мундир, полагающийся их должности. Военные являлись в соответствующем их полкам торжественном обмундировании, при медалях, и все в бальных башмаках, лишь уланам дозволялось бывать в сапогах. Наличие шпор не одобрялось, но некоторые нарушали это правило ради щегольства. Еще одним всеобщим атрибутом бального костюма было наличие безукоризненно чистых и белоснежных перчаток. У дам они часто были выше локтя, шёлковые или лайковые. Кавалеры в штатском носили лайковые, а военные – замшевые перчатки. Перчатки никогда не снимались, даже если рвались – в этом случае рекомендовалось иметь с собой запасную пару.
Замужняя дама приезжала на бал с мужем, а в его отсутствие - с подругой и ее мужем. Девицы появлялись на балу исключительно в сопровождении матери или бабушки, которые зорко следили за своей подопечной, и, как было в пушкинское время, представляли ее и подыскивали ей кавалеров. Никто не оставался на балу без внимания, пары для танцев находились для всех без исключения, этим занимались устроители бала. Полагалось, чтобы хозяин дома и его сыновья протанцевали как минимум по одному разу со всеми приглашёнными дамами. Приезжающие гости должны были засвидетельствовать своё почтение в виде приветствия, прежде всего перед хозяевами. Согласно правилам, кавалер начинал приглашения на танцы с хозяйки дома или её родственницы, а уж потом наступала очередь танцевать со знакомыми дамами. Дама могла танцевать с любым кавалером – считалось, что сам факт его присутствия на балу является гарантией благонадёжности и даме нет надобности опасаться за свою репутацию. Кавалер, приглашающий на танец незнакомую ему даму, сначала должен был представиться ей через общих знакомых. Вставать в танец не зная фигур, в сильном алкогольном опьянении, вести себя с дамой фамильярно, слишком прижимать ее к себе во время танца, наступать на шлейфы платьев – все это было не допустимо и могло испортить репутацию танцору на всю оставшуюся жизнь.
На протяжении XIX века изменялось количество танцев, которые кавалер мог танцевать с одной дамой, более трёх танцев могли танцевать только жених и невеста. Если кавалер настаивал на большем, чем положено, количестве танцев – дама отказывала, не желая себя компрометировать. Желая пригласить даму на танец, кавалер подходил к ней, кланялся и произносил учтивую фразу, наподобие: «Позвольте мне иметь честь пригласить вас на польку (мазурку, кадриль и т.п.)» или «Могу ли я надеяться, что вы удостоите меня вниманием танцевать с вами вальс». Дама, принимая приглашение, отвечала реверансом. Во время танца кавалер должен был следить за всеми перемещениями своей пары и за маневрами других пар, чтобы не допускать столкновение, или, не дай бог, падение дамы. По окончании танца кавалер осведомлялся у дамы, куда отвести её: в буфет или же к месту, откуда он ее пригласил. Дама, отправляясь на бал, брала с собой бальную книжечку – «карне» или «агенд» – куда вписывала имена кавалеров, желающих танцевать с ней тот или иной танец. Бальные книжечки прикреплялись к поясу платья и служили подспорьем для памяти – дать обещание двум кавалерам на один танец не только считалось дурным тоном, но могло привести к дуэли между кавалерами. У дам, пользующихся популярностью, агенд был полностью расписан в течение нескольких минут. Считалось неприличным хвастаться своим агендом, особенно перед дамами, которые не пользовались вниманием мужчин.
Как великосветский, так и провинциальный бал в начале XIX века обладал строгой композицией, и открывался он польским полонезом. Теофиль Готье так описывал начало мероприятия: «В России балы открываются полонезом. Это не танец, а нечто вроде процессии, имеющей свой ярко выраженный колорит…». Протанцевав минут пять, пожилые особы садились играть в карты, а вместо них начинали отличаться молодые люди, которые с нетерпением ждали второго танца - вальса. Вальс, несмотря на всеобщее распространение, вплоть до конца XIX пользовался репутацией непристойного или, по крайней мере, излишне вольного танца. «Танец сей, в котором, как известно, кружатся и сближаются особы обоего пола, требует надлежащей осторожности, чтобы избегать излишнего сближения, оскорбляющего приличие», ведь забота о репутации дамы всегда являлась вопросом первостепенной важности. Некоторые считали вальс настолько интимным, что не позволяли своим невестам танцевать его с другими. Вальс способствовал светской беседе и нежным объяснениям, а соприкосновение рук позволяло передавать записки.
Однако не вальс знаменовал кульминацию мероприятия. С замиранием сердца девушки ждали главный танец бала - мазурку. Мазурка танцевалась с многочисленными причудливыми фигурами и реверансами, и даже с мужским соло. Во времена Пушкина именно в мазурке во всем блеске проявлялось мастерство бального танцора. Кроме основных вышеперечисленных танцев, исполняли польку, полонез и французскую кадриль (контрданс). Мода на танцы вообще возникала и проходила очень быстро: в разные годы входили в употребление "аляг-рек", лансье, краковяк, шакон, падекатр, миньон и другие танцы, быстро потом забывавшиеся. Большинство танцев XIX в. были быстрыми или очень быстрыми, что не в последнюю очередь объяснялось переменами, происшедшими в женском костюме: отказом от жесткого давящего корсета и тяжелого каркаса для юбок (фижм). В корсетах XIX в., снабженных эластичными прокладками, легче было дышать, а легкие ткани бальных платьев позволяли делать пируэты.
Завершал бал котильон. Это танец-игра, самый непринужденный и шаловливый. В правилах этот танец описывается так: «Там делают крест и круг и сажают даму, с торжеством подводя к ней кавалеров, но чтобы отблагодарить себя взаимно, садятся мужчины, дабы избрать себе дам, какая понравится.». Гости могли уезжать когда им заблагорассудится, не акцентируя внимания на своём уходе – но в течение последующих нескольких дней приглашённый должен был нанести хозяевам благодарственный визит. На протяжении XVIII-XIX вв. балы все прочнее входили в русский обиход и вскоре перестали быть принадлежностью только дворянского образа жизни, проникнув во все слои городского населения. Некоторые бальные танцы, например кадриль, в XIX в. стали танцевать даже в деревне.