"Она не соловей, наделенный обыкновенным талантом к весеннему пению с его бесподобными всхлипываниями и трелями, но и не роза, так как не отличается красотой, но это тот тип благородного и, я почти готов сказать, прекрасного уродства, который приводил в восхищение великого художника Делакруа!

В действительности Гарсиа имеет мало общего с цивилизованной красотой и укрощенной грацией нашей европейской родины, больше всего ее красота похожа на зловещее великолепие экзотических джунглей, и иногда, во время ее страстного пения, в особенности, когда она слишком широко открывает свой большой рот с двумя рядами белоснежных зубов и улыбается так ужасно-сладко, прелестно оскалив зубы, кому-нибудь обязательно кажется, что сейчас появятся невиданные растения и животные Индостана или Африки; возникает чувство, будто вырастают гигантские пальмы, обвитые вокруг лианами с тысячами цветов; — и никто не удивляется тому, что вдруг леопард или жираф, а то и стадо слонят пробегают по сцене..."
.................................................................................................................. Генрих Гейне
"Безобразная красавица", - такую красочную характеристику-эпитет дал в "Записках моряка-художника" А.П. Боголюбов франко-испанской певице, художнице, артистке и музыкантше Полине Мишель Фердинанд Гарсиа-Виардо (Pauline Garcia-Viardot) или просто Полине Виардо. Это действительно было так, хотя портреты, гравюры и рисунки, сохранившие для нас облик этой великолепной женщины, весьма разнообразны и неодинаковы. "Женщина-хамелеон", "женщина-загадка" - так можно сказать о ней, и это касается не только художественных изображений Полины Виардо, но ее творчества, что подтверждают многочисленные высказывая и воспоминания современников, видевших ее на сцене, в музыкальном салоне и в жизни. Ею восхищались многие известные люди того прекрасного XIX века, века искусства: писатели и музыканты Г. Флобер, Ж. Симон, Э. Литтре, Ж. Массне, И. Мятлев, А. Григорьев; русские художники А. К. Беггров, И. Е. Репин, В. Д. Поленов, Н. Д. Дмитриев-Оренбургский, А. А. Харламов; она была ближайшей подругой Сен-Санса, Жорж Санд, Клары Шуман, Берлиоза, Глинки, Чайковского. И всех их к себе привлекала "безобразная красавица", ну не чудо ли, не загадка ли?
Современники вспоминали, как с началом пения примы по залу будто пробегала искра, публика впадала в совершенный экстаз и облик певицы переставал иметь хоть какое-то значение. По словам композитора Сен-Санса, Полина Виардо обладала горьким, как померанец, голосом, созданным для трагедий и элегических поэм. На сцене она очаровывала страстным исполнением опер, а на музыкальных вечерах покоряла слушателей прекрасной игрой на рояле — ученичество у Листа и Шопена не прошло даром. «Хорошо поет, проклятая цыганка!» — не без ревности призналась, услышав выступление Полины, мать Тургенева...
Нет! не забыть мне вас, пленительные звуки,
Как первых сладких слез любви мне не забыть!
Когда внимал я вам, в груди смирялись муки,
И снова был готов я верить и любить!
Мне не забыть ее... То жрицей вдохновенной,
Широколиственным покрытая венком,
Она являлась мне... и пела гимн священный,
А взор ее горел божественным огнем...
То бледный образ в ней я видел Десдемоны,
Когда она, склонясь над арфой золотой,
Об иве пела песнь... и прерывали стоны
Унылый перелив старинной песни той.
Как глубоко она постигла, изучила
Того, кто знал людей и тайны их сердец;
И если бы восстал великий из могилы,
Он на чело ее надел бы свой венец.
Порой являлась мне Розина молодая
И страстная, как ночь страны ее родной...
И, голосу ее волшебному внимая,
В тот благодатный край стремился я душой,
Где всё чарует слух, всё восхищает взоры,
Где вечной синевой блистает неба свод,
Где свищут соловьи на ветвях сикоморы
И кипариса тень дрожит на глади вод!
И грудь моя, полна святого наслажденья,
Восторга чистого, вздымалась высоко,
И отлетали прочь тревожные сомненья,
И было на душе спокойно и легко.
Как друга после дней томительной разлуки,
Готов я был весь мир в объятья заключить...
О! не забыть мне вас, пленительные звуки,
Как первых сладких слез любви мне не забыть!
А. Плещеев 1846
М-те Viardot была нехороша собой, но была стройна и даже худощава, у нее до старости были чудные черные волосы, умные бархатные глаза и матовый цвет лица, какой, видно, бывает у природных испанских цыганок. Рот ее был большой и безобразный, но только она начинала петь — о недостатках лица и речи не было, она божественно вдохновлялась, являлась такой красавицей могучею, такой актрисой, что театр дрожал от рукоплесканий и браво, цветы сыпались на сцену, и в этом восторженном шуме царица сцены скрывалась за падающим занавесом. Полина Виардо всегда была для меня выше всех сценических наслаждений… А. П. Боголюбов "Записки моряка-художника"
Для нас же Полина Виардо навсегда останется любимой женщиной великого русского писателя Ивана Сергеевича Тургенева, который более 40 лет был ее верным поклонником. Что-то было такое в ней, что все попытки писателя освободиться от любовного наваждения к замужней женщине, иностранке, создать свою семью с не менее интересными дамами, заканчивались одним и тем же - Тургенев упорно возвращался к Полине, был и жил рядом с ней, и умер у нее на руках... "Жизнь Тургенева и Виардо не есть жизнь обыкновенных людей. Полина Виардо была, по-моему, с Иваном Сергеевичем истинная пара по умственным достоинствам… все… было для него ничтожно рядом с теми высокими моментами, которые приковали его к дивной женщине, безобразной красавице… Он был счастлив до гроба. Другой подруги он не мог иметь, и криво судят те, которые хотели бы ему подарить свой уход и свою любовь, им присущую. Деньги — вздор перед моментами наслаждения ума и сердца, которые дала ему m-me Viardot…", - так написал об этой любви А.П. Боголюбов в своих "Записках"...
... Полина Виардо пережила Тургенева на 27 лет и умерла в ночь с 17 на 18 мая 1910 года почти 89 лет от роду.
Безумная (после пения Виардо - Гарсии)
Ты сердца моего и слёз и крови просишь,
Певица дивная! - О, пощади, молю.
Грудь разрывается, когда ты произносишь:
"Я всё ещё его, безумная, люблю".
"Я всё ещё" - едва ты три лишь эти слова
Взяла и вылила их на душу мою, -
Я всё предугадал: душа моя готова
Уже заранее к последнему: "люблю".
Ещё не сказано: "люблю", - а уж стократно
Перегорел вопрос в груди моей: кого?
И ты ответствуешь: "его". Тут всё понятно;
Не нужно имени - о да, его, его!
"Я всё ещё его" ... Кружится ум раздумьем...
Мутятся мысли... Я жду слова - и ловлю:
"Безумная" - да, да! - И я твоим безумьем
Подавлен, потрясён... И наконец - "люблю".
"Люблю". - С тобой весь мир, природа, область бога
Слились в глубокое, безумное "люблю"
Подавлен, потрясён... И наконец - "люблю".
О, повтори "люблю"!.. Нет, дай отдохнуть немного!
Нет не хочу дышать - лишь повтори, молю.
И вот "я всё ещё" - вновь начал райский голос.
И вот опять - "его" - я вздох в грудь давлю...
"Безумная" - дрожу... Мне страшно... дыбом
волос...
"Люблю" - хоть умереть от этого "люблю".
В. Бенедиктов
........................................
... У Тургенева был тонкий, можно сказать женский голос. Он был лишен музыкального слуха, и не любил петь, поэтому не мог взять ни одной верной ноты. Но музыку...музыку он любил...Да и как было не любить, если любовью всей его жизни была Полина Виардо...
Существует легенда, что на столике возле кровати Полины Виардо лежал написанный ею роман о Тургеневе. Роман, как последняя дань человеку, который сам себя не понимал, а порой ненавидел, возвращаясь к единственной на Земле женщине, перевернувшей всю его жизнь. Ему не удалось «свить гнездо», но судьба подарила Полине Виардо и Ивану Сергеевичу Тургеневу идеальную, роковую, страстную и необъяснимую разумом любовь, о которой можно лишь мечтать...
...............................................................................
Худ. Нефф Т. Портрет Полины Виардо 1842 г.