...Первый из приближающихся к нам кораблей резко принял влево, видимо, чтобы ударить орудиями правого борта, другой же пока продолжал двигаться прежним курсом. Выждав ещё несколько секунд, я сделал знак, стоящему рядом горнисту и он тотчас проиграл открытие огня всем правым бортом. В ночи сверкнуло ослепительное пламя, послышались громовые раскаты бивших нестройными залпами пушек, а весь корпус навио задрожал от выбрасываемого ими смертоносного металла.

Едва стих страшный грохот орудий, как послышался скрип фалов и хлопанье парусов — под прикрытием пушечного дыма «Наваждение» двинулся с места навстречу неприятелю. Где-то впереди слышались отчаянные крики, напрочь перепуганных неожиданной контратакой людей, раздавались проклятия и резкие отрывистые команды на французском языке. Сквозь дым, в неверном лунном свете, стали проступать корпуса обстрелянных нами кораблей — оба, после нашего мощного бортового залпа, заметно уклонились влево, но первый из них, на долю которого, похоже, пришлось больше разрывных ядер, опасно накренился на правый борт и орудийная прислуга теперь сталкивала отсюда в воду пушки, чтобы удержать судно на плаву, когда в огромные пробоины на ватерлинии так и хлестала вода.

Второй же фрегат, лишившись управления из-за сильно разрушенной носовой части, почти полностью потерял ход. Вглядевшись в его очертания, я решил не рисковать, подходя к его борту, где сквозь раскрытые пушечные порты, выглядывали стволы тяжёлых пушек, а зацепиться за носовую часть, пусть это и было связано с некоторыми сложностями для абордажной команды.

По моему приказу штурвал переложили на правый борт и едва навио повернулся носом к неприятелю, как ударили все наши орудия на баке — четыре двадцатичетырёхфунтовых и оба тяжёлых семидесятидвухфунтовых, довершая разрушение носовых надстроек неприятеля. Через пару минут корабли поравнялись носовыми частями и, изготовившиеся на баке навио, дюжие пираты с воплями забросили первые абордажные крючья, а я тотчас отдал приказ убрать паруса, иначе мы бы потащили за собой полуразбитый фрегат.

Через обломки рангоута, на бак вражеского судна ринулся авангард абордажного отряда — около сотни вооружённых до зубов корсар, а я, глянув предварительно на уже повалившееся на борт и явно тонущее другое судно, повёл за собой вторую группу людей в составе ещё полутора сотен человек. С борта фрегата ударил, почти вслепую, нестройный залп мушкетов и рядом со мной замертво рухнуло два матроса, сражённые тяжёлыми пулями — экипаж судна начал приходить в себя и всерьёз готовился оказать сопротивление.

Особой нужды брать его на абордаж сейчас не было, но я пошёл на это дело памятуя о том, что моя команда нуждается, время от времени, в хорошей встряске с одной стороны, чтобы не терять боевую форму, а с другой, чтобы не искать дополнительных приключений где-нибудь в ином месте, включая и борт собственного корабля... "Проклятый" кн.2 "Гром орудий"